Виват, Водный мир!

Глава 4−3

-//-

Как бы ни было тяжело это признавать, но Алекс вновь оказался прав: проблем с перемещением на Гессиону из нового «таможенного поста» не возникло. Вообще никаких! Поневоле тут призадумаешься. В смысле, об интуиции — как Алексовой, так и моей собственной. Потому что моя подсказывала, что всё не так просто, как кажется. Но и с фактами не поспоришь: стоило только задать координаты точки выхода и активировать процедуру перемещения, как я вывалился из ничто и нигде именно там, где и намеревался. То бишь метрах в ста от стенки «пузыря» с «заброшкой», аккурат на той самой площадке, окружённой по периметру или скалами, или обрывами. Укромное местечко, с какой стороны ни глянь. И планетарная сеть, что характерно, поймалась моментально, о чём и доложил Лиу Цзяо. Так что откладывать дело в долгий ящик я не стал, и сразу же связался — через ретранслятор, разумеется — с обитателями «заброшки», коих в настоящий момент насчитывалось аж двое:

— Алё, коллеги! Как слышите меня?

— Слышим отлично, бро! — на мгновение опередил профессора Алекс.

— Да-да, мой мальчик, всё просто прекрасно! — поддержал корпа Эйген. — Мы так понимаем, у тебя всё получилось?

— Более-менее, — не стал я вдаваться в подробности, равно как и подключаться к общей «дополненной реальности». — Алекс, ты ещё не передумал со мной?

— Не дождёшься! — хмыкнул Заварзин. — Чтобы я, и от нового экспириенса отказался⁈

— Угу, особенно когда уже точно известно, что это безопасно, — с лёгкой иронией поддакнул я. — Ну, в основном.

— Вот именно, бро! В основном! Ключевое слово!

— А, не прибедняйся! — в сердцах махнул я рукой. — Евгений Викторович, а вы, я надеюсь, не откажетесь подежурить в «заброшке»? Увы, но вас обоих я с собой взять никак не смогу!

— Конечно подежурю, мой мальчик, — вздохнул Леркин дед. — Куда деваться? Но и вы там уж давайте поосторожнее!

— Обязательно, профессор! — заверил Алекс. И переключился на меня: — Где встречаемся, бро?

— У «таможенного поста», где же ещё? — удивился я. — У нашего, который местный. Смотри, не перепутай! И не вышиби меня, как пробку!

— Сэр, есть, сэр!..

Однако дослушивать глумёж корпа я не стал — просочился в «изнанку». Да-да, прямо оттуда, где стоял, потому что а чего стесняться? Метода проверенная. Собственно, и теперь она не подвела — уже через каких-то несколько секунд я завис в центре «хаба»-тройки, на автомате проделав привычный маршрут «бечёвка-канат», и даже не заметив этого. Ну а потом оставалось лишь не проморгать появление Алекса — вышибить одного путешественника по Паутине из «хаба» другим путешественником можно лишь в том случае, если для первого это сюрприз. Ну или если масса и габариты слишком уж разнятся. То есть катером бы меня однозначно вышибло, а вот Алексом в скафандре — не-а. По той простой причине, что я его успел облапить — не переживайте, исключительно по-братски — за плечи и прижаться всем телом. Мой верный «Витязь-3М» такие вольности вполне себе позволял. Да и вообще, оказался бронёй не только исключительно надёжной, но и универсальной, что особо ценно.

— А ты преизрядно ловок, бро! — похвалил меня пойманный корп. — Прямо завидно!

— Тренируйся лучше, и будет тебе счастье, — аккуратно пожал я плечами. — Кстати, последняя возможность тебе.

— Передумать? Не дождёшься!

— Ну и хрен с тобой! — смирился я с неизбежным. — А ты сейчас куда нацелился, бро? Если не секрет, конечно?

— Пожалуй, я бы на Толяна-Агуэя посмотрел поближе… — на миг задумался Алекс. — Переться к горловине вдвоём несколько, хм, нерационально.

— То же самое хотел предложить, — поддержал я напарника. — Ли, перекинь Кумо последние «маршруты».

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн… процесс завершён.

— Информация получена, специалист Елагин.

— Вот и славно! — с изрядным облегчением заключил я. — Кто первый?

— Давай я! — проявил инициативу Алекс. — А ты на подстраховке. Всё-таки это у меня первый раз!

— Вали уже, «первый раз»! — передразнил я партнёра по опасному бизнесу. — Надеюсь, свою «икринку» не забыл?

— Обижаешь, бро!

— Только не вздумай без меня активировать! — предостерёг я напарника.

Что, между прочим, совсем не лишне, учитывая его исследовательский зуд и почти детскую непосредственность во всём, что касается науки. А ещё излишне живое любопытство.

— Зуб даю! — незамедлительно заверил Алекс. — Да и где «икринку» разворачивать? Рядом с твоей? А смысл? А лучше места я пока не представляю.

— Как там наши электронные друзья говорят? Недостаточно данных для анализа, а, бро?

— Вот-вот! — хмыкнул корп… и исчез.

В прямом смысле слова. Правда, переместился не очень далеко — в одну из «икринок» «таможенного поста», где я его и засёк по силуэту, проступавшему сквозь полупрозрачную стенку.

— Выпендрёжник! — укоризненно покачал я головой.

Впрочем, я к Алексу несколько несправедлив — на его месте я тоже вряд ли бы удержался. Плюс мандраж и естественный страх неизвестности надо же как-то маскировать? Надо. Так что понять и простить. Лишь бы прокатило… а, судя по тому, что «икринка» довольно скоро опустела, как раз-таки прокатило. Мало того, через считанные мгновения заработал одноканальник:

— Бро? Как слышишь?

— Слышу хорошо! — обрадованно отозвался я. — Как ощущения?

— Знаешь… — замялся корп, — пожалуй, специфические!

— Это ты про перенос, или?.. — уточнил я.

— Да про всё сразу! — отмахнулся напарник. — Но Толян… или Агуэй, хрен разберёшь! Короче, впечатляет! Хотя лично я бы на его месте не хотел оказаться. Мало радости застыть, как комар в янтаре. Это такое насекомое, — спохватился напарник, но я его перебил:

— Я знаю, кто такой комар! И что такое янтарь! Так что не отвлекайся!

— Окей, бро, не буду, — легко согласился Заварзин. — Ты только скажи… у тебя такое же ощущение было?

— Что Толян тоже застрял в «перпендикулярном» времени?

— Точно! — наставил на меня указательный палец Алекс. — Самая близкая аналогия! Ведь можешь же, когда хочешь! Жаль, что хочешь очень редко.

— А мне за это деньги не платят, — отмазался я. — Ну что, я тоже пошёл тогда?

— С богом, бро! — неожиданно серьёзно напутствовал меня напарник. — А я, пожалуй, тут ещё поработаю…

Хм… а ведь, судя по голосу, что-то такое Алекс раскопал. Однозначно. Я уже слишком хорошо его изучил, чтобы не разбираться в таких нюансах. Но и ничего конкретного не сказал, а значит, пока что все его предположения не более чем домыслы. Или вовсе псевдонаучные спекуляции, такого тоже исключить нельзя. Но, как по мне, на «Иддию-4» Заварзин попёрся не зря — вот что значит свежий взгляд на проблему. В идеале сюда бы ещё и Евгения Викторовича, но это уже будет перебор. Кто-то же должен оставаться на подстраховке! Вот если Алекса отправить обратно на «заброшку», то тогда и профессору можно будет устроить экскурсию. И уже потом приступить к мозговому штурму… если, конечно, раньше хоть какая-то ясность не появится. Но прежде, как и планировали, проверить потенциальную «изнанку» внутри «пузыря». Для чего, собственно, я и «перенёсся» на заранее присмотренную взлётную палубу «транзитки». Благо всё необходимое для этого имелось в наличии.

Как ни странно, но и этот переход прошёл строго по плану. Единственное, выпал я из нигде и ничто немного неудачно — примерно с полутора метров. Впрочем, не беда — страховаться в падении меня научили в первый же месяц тренировок по рукопашке. Так что я спружинил согнутыми ногами и чисто на всякий случай ушёл в кувырок. По выходу из которого и выяснилось, что на данной конкретной палубе имели место те самые выкрутасы — как минимум, с пространством и гравитационным вектором. Потому что, судя по ощущениям, оный был направлен под небольшим, но ощутимым углом, а не по нормали к палубе. Проявлялось это в том, что чисто визуально я шагал по ровной горизонтальной поверхности, но по ощущениям в мышцах шёл в гору. Это когда я попробовал переместиться к стыковочным узлам катеров. Ну а когда поменял направление на сто восемьдесят градусов, ощущения тоже изменились на противоположные. Именно после этого я не сдержался и удивлённо хмыкнул:

— Ого!

— Чего там, бро? — моментально напрягся Алекс, до того возмутительно проигнорировавший моё появление в местной сети.

— Да так, ничего! — отмахнулся я на ходу. — Выверты гравитации.

— Всего-то? — явно размышляя о чём-то своем, хмыкнул напарник. — А эмоций-то было!

— Ли? Кумо? Данные обрабатываете? — не обратил я внимания на бухтение партнёра по опасному бизнесу.

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн.

— Это весьма интересная информация, специалист Елагин, — поддержал «потомка» Алексов искин. — Если вас не затруднит, пройдитесь ещё немного.

— Куда именно? — немного раздражённо уточнил я.

Я тут, понимаешь, делом занят, а им лишь бы поизмываться!

— Если вас не затруднит, специалист Елагин, придерживайтесь, пожалуйста, вот этой схемы, — вывел в «дополненную реальность» некий полуабстрактный чертёж Кумо.

— Фига се! — присвистнул я. — Мне тут что, полчаса круги нарезать? Нафига, а главное, зачем?

— Если мы сейчас уделим проблеме достаточно внимания, специалист Елагин, то мы с «потомком» сумеем с высокой степенью вероятности локализовать аномальные области и в других секторах станции, — любезно пояснил Кумо.

— Алекс?

— Делай, как они просят, бро, — на мгновение оторвался от своих размышлений напарник. — Хуже точно не будет.

— Ладно, хрен с вами! — тяжко вздохнул я.

Да и, если честно, в глубине души я был даже рад — какая-никакая, а отсрочка от очередного погружения в неизвестность. А тут прямо-таки железная отмазка: для науки нужно!

Так, собственно, и вышло, что какое-то время — не полчаса, конечно, но около двадцати минут — я действительно нарезал круги по взлётной палубе, получив в процессе весьма специфический опыт. В том смысле, что получилось «подружить» вестибулярный аппарат со зрением. А то ведь реально стрёмно: идёшь по ровному, но приходится притормаживать, как на горке. Или, наоборот, усилия прикладывать. Да и наши искины поработали довольно плодотворно, уже к концу эксперимента построив удовлетворительную математическую модель гравитационных аномалий в пределах станции. К сожалению, насчёт временны́х аномалий они тем же похвастаться не могли. Но там и методика, по-хорошему, совсем другая нужна. И уж что-что, а выкрутасы с локальным течением времени я на себе, любимом, выявлять не собираюсь в принципе. Ищите дураков! Я уж лучше «кракозябру» для этого дела приспособлю. Если такая нужда в принципе возникнет. Есть у меня ощущение, что не сейчас. А потом и подумаем.

Пока же, дождавшись подтверждения со стороны искинов, что на текущем этапе эксперимент завершён, я добрался до приглянувшегося катера — он торчал ровно по центру стыковочной линии — и проник в пилотскую кабину, что не составило абсолютно никакого труда. Я же уже говорил, что Лиу Цзяо хозяйничает в сети «транзитки», как у себя дома? Вот-вот. Так что всё, что от нас потребовалось — дать подтверждение с диспетчерского сервера. И вот я уже в довольно удобном кресле, притянут ремнями, загерметизирован, оснащён дополнительным регенератором воздуха (это важно!) и готов к старту. А учитывая, что в данный конкретный момент от меня ничего более не требуется — стартовые манёвры летательный аппарат совершит на автопилоте — я просто максимально расслабился и попытался отрешиться от реальности, сосредоточившись на «слезе ангела». Потому что почему бы и нет, если да⁈ Вдруг прокатит, и я уже в полёте что-то сумею уловить? Да и для Лиу Цзяо информация не будет лишней, раз уж взялись за оцифровку путешествий по «изнанке»…

Если вдруг кто-то забыл, «пузырь» у меня при последовательной активации нескольких «слёз ангела» получился нестандартным в плане размеров. А Агуэй-Толян ситуацию лишь усугубил. Так что теперь внутри аномалии вполне себе можно было перемещаться на скоростях, исчисляемых в процентах от световой, а не просто тащиться на ионных движках в режиме каботажника. Но я себе такой роскоши позволить не мог, и причин на то было аж две: во-первых, неизвестно, что с пространством внутри «пузыря», а во-вторых, я тупо не мог фиксировать изменения в «слезе» — внутренний взор за ними попросту не успевал. А на «псевдосамадхи», сами понимаете, надежды мало. Так что пришлось еле-еле тащиться, по космическим меркам, разумеется. Спасало положение лишь то обстоятельство, что расчётным способом Лиу Цзяо потенциальную «изнанку» уже локализовал, и мы знали, куда держать курс. Понятия не имею, как это у него получилось, но факт есть факт. Поэтому маневрировать пришлось лишь на старте, чтобы удалиться от станции на безопасное расстояние. А дальше я повёл катер по, кхм, азимуту, то бишь по прямой, благо видимых препятствий на траектории полёта не наблюдалось. Другое дело гравитационные или пространственные аномалии, но те, пока в них не вляпаешься, фиг выцепишь.

По итогу, сошлись на компромиссном решении — движемся не так, чтобы уж медленно, но аккуратно. Где-то полчаса, если всё пойдёт по плану. А ещё Ли организовал прямой канал связи с Кумо, поскольку внутри «пузыря» этому вообще ничего не препятствовало. И началась рутина: катер нёсся сквозь космическую тьму (реально тьму, «пузырь» свет звёзд, включая Иддию, не пропускал), Лиу Цзяо и Кумо бдили, Алекс занимался чем-то непонятным, а я пытался расслабиться в не самом удобном пилотском кресле.

Естественно, уже через несколько минут я настолько извёлся от скуки и страха неизвестности (та ещё гремучая смесь!), что принялся терроризировать напарника чуть ли ни ежесекундными запросами по типу «как сам». И столь же естественно, что Заварзину это очень быстро надоело. В результате он заставил Кумо транслировать мне в динамики аудиосистемы какую-то древнючую, чуть ли не из середины двадцатого века, песенку про «унеси меня на Луну». Я, признаться, от такой подачи чуть подохренел, и докапываться до напарника перестал. Ну а потом откровенно заслушался — очень уж у мужика голос приятный оказался. А ещё, как вскоре выяснилось, у Алекса завалялась целая подборка этого исполнителя, и по завершении воображаемого полёта на естественный спутник Земли я прослушал посвящение полузабытому празднику Рождеству (почему-то католическому), и плавно перенёсся в легендарный мегаполис «Нью-Йорк, Нью-Йо-о-о-орк».

И вот с последним случился облом — где-то на половине трека связь оборвалась, и эфир заполонил «белый шум». Буквально на несколько секунд, я даже чертыхнуться толком не успел, как снова зазвучала музыка… но уже не про Нью-Йорк. На сей раз сладкоголосый шансонье вещал про каких-то «странников в ночи», но трек практически терялся на фоне озабоченного голоса Алекса:

— Ваня!.. Приём!.. Ответь, бро!.. Как слышишь⁈

— Слышу тебя хорошо, — удивлённо отозвался я. Когда это он охрипнуть успел? Такое ощущение, что ещё чуть-чуть, и совсем голос сорвёт. — А ты нафига песню переключил? Про Нью-Йорк круто было!

— Чего⁈ — опешил Заварзин. — В смысле, переключил⁈ Да уже три сыграли, как ты пропал из эфира!

Теперь настала моя очередь, скажем так, офигевать:

— Сколько⁈ Три песни? Это почти десять минут, что ли⁈

— Ну да… а у тебя меньше прошло?

— От силы секунд пять, — присмотрелся я к услужливо выведенному Ли таймеру. — Потеря связи, «белый шум», и сразу другая песня!

— Хм… сдаётся мне, коллега, мы с вами обнаружили тот самый временно́й выкрутас, — уже совершенно успокоившись, заключил мой напарник. — Но не пространственный, потому что из виду я, вернее, Кумо, тебя не терял. То есть катер всё это время фиксировался визуально и аппаратурой, а вот связи не было. Ну и что скажешь, бро?

— Заня-а-а-атно… — протянул я. — Хорошо, что эта хрень не на станции. Теперь бы ещё выяснить, это локальное явление, или тоже… очередная «сфера»? Этакий «пузырь» внутри «пузыря»?

— А оно нам надо? — усомнился Алекс. — Десять минут не абы какой срок, можем себе позволить. Лучше по текущей задаче работай.

— Ладно, — кивнул я. И ухватил за хвост ускользающую мысль: — Кстати, насчёт отсутствия пространственной аномалии ты как в лужу пукнул, бро. Если верить моим приборам, я за те пять секунд преодолел примерно треть маршрута.

— Хм… а у меня за десять минут… это что же получается, там область «спрессованного» пространства? — вслух задумался напарник.

— Какого-какого пространства⁈ — переспросил я.

— «Спрессованного», бро.

— Фига се… а ты, гляжу, над терминологией особо не паришься!

— А куда деваться⁈ — развёл руками Алекс, благо экран позволял мне это увидеть. — К чему переусложнять? Да и аналогии куда лучше работают, чем всякая псевдолатинская заумь.

— То есть это ты прямо сейчас придумал? — на всякий случай уточнил я.

— Ну да, — подтвердил соратник, — а что?

— Ничего, — мотнул я головой. — Просто хочу уточнить: это пространство не «спрессованное», а скорее «прессующее». И даже не само пространство, а условная его область с чёткими границами, при пересечении которых и начинается процесс «прессования».

— Пожалуй, так даже точнее, — согласился со мной главный корп. — И лучше передаёт суть. Главное, что эта область относительно безвредная.

— С чего так решил, бро?

— Эмпирические данные, бро, — подмигнул мне напарник. — Ты же себя нормально чувствуешь?

— Более чем!

— Вот видишь! Значит, аномалия безвредная, — заключил Алекс. — Единственное, ты десять минут жизни потерял.

— Не-а, всего лишь пять секунд! — решительно возразил я.

— Это с чьей точки зрения смотреть! — парировал Заварзин. — Всё относительно, понимаешь? Даже в нашем не самом лучшем из миров, в смысле, Вселенной.

— Для меня это слишком философские категории, — отмахнулся я. — Конечно, приятно иногда поумствовать за стаканом вискаря, да ещё и в хорошей компании… но в меру.

— То есть ты тоже себе это изредка позволяешь, бро?

— А куда деваться⁈ — развёл уже я руками. — При моей прошлой работе иначе никак! Да и батюшка вынуждал! А с Ильёй Фаддеевичем, сам понимаешь, не поспоришь!

— Это да, — согласился со мной Алекс. — Хорошо тебе, всего лишь с отцом в случае чего бодаться приходится. А у меня таких вот дофига умных — реально умных! — целый выводок. И Нойманн, и Деррик, и Ценкер, и Рин… прости, разумеется, капитан Рин!

— Скажи еще, Рин-тян! — подначил я соратника, но возразить тот не успел, поскольку я на него сразу же шикнул: — Есть! Кажется, нашёл!

— Что там? — навострил уши Алекс. — «Изнанка» проявилась?

— Пока не совсем, — ещё пристальней, чем раньше, уставился я на хитросплетение «нитей» в недрах «слезы ангела». — Но все сопутствующие признаки налицо… короче, не мешай!..

— Окей, — не стал спорить напарник, но я уже переключился на электронного помощника:

— Ли, замедляемся как минимум вдвое!

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн… процесс завершён.

— Спасибо… — машинально отозвался я, буквально прикипев взглядом к некоему невесомо-абстрактному, вроде неплотного мотка паутины, новообразованию, проступившему в глубинах артефакта.

А то, между прочим, с каждой секундой и с каждой пройденной сотней километров обретало всё более чёткие очертания, да и фокусироваться на нём становилось всё проще и проще. Вплоть до того момента, когда я осознал, что этот самый «моток паутины» прикреплён к «мембране» в горловине «конуса». Или вообще из неё растёт…