Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь

31. Найти истину

Дома я оказываюсь за один шаг, и в холле меня встречают решительно все – и господин Фабиан, и Шарло, и Мари, и Лилу, и Жюстин, и Николя, и кто-то ещё.

- Госпожа Викторьенн! Вы целы!

- Смотрите, сама стоит.

- Божечки, стоит.

- Дышит.

- Гадкие Мелены, чтоб им пусто было!

- А я им уже наподдал, чтобы неповадно было!

- Господин маркиз разберётся!

- Госпожа Викторьенн, что вам подать?

- Обед, или просто перекусить?

Я дождалась, пока все утихнут, и оглядела своё воинство.

- Спасибо вам, я в порядке. Мне помогли солдаты, Шарло, господин маркиз и госпожа Галка.

- Слава богу! Там вас господин судья дожидается, - сообщила Жюстин.

- Сейчас пойду знакомиться. Но сначала бы переодеться немного, что ли.

Мы с Мари и Лилу уходим наверх, и там уже – вода для умывания, свежая одежда, немного косметики и украшений – нужно же произвести благоприятное впечатление на здешнего чиновника, вдруг он окажется лучше памятного Ла Порта?

Господин судья поджидал меня в гостиной, компанию ему составляли господин маркиз и господин Фабиан. Им подали арро и какие-то закуски к нему, и только я показалась – мне тоже тут же поставили и чашечку, и сыр, и поджаренные хлебцы, и что-то ещё. Я поблагодарила и глянула украдкой на господина судью.

Что ж, лет так тридцать, может быть – чуть больше, очевидный маг, и это хорошо, что маг, потому что увидит, когда ему говорят неправду. Одет без франтовства, но прилично – добротно, с вышивкой, на голове аккуратный парик, на пальцах кольца, одно и вовсе показалось мне артефактом. Ничего, у меня тоже на запястье артефакт, нужно обновить защиту, кстати, додать ещё, пускай будет. Вдруг убережёт меня от глупцов и подлецов?

- Госпожа де ла Шуэтт, я очень рад нашему знакомству, - улыбался мне господин де Круи.

- Не поверите, я тоже рада, потому что весьма нуждаюсь в вас, - говорю прямо, что ходить-то вокруг да около.

- О да, невозможно оставить без внимания нападение на вашу прелестную особу. Я допросил сопровождавших вас солдат, и господин маркиз поделился со мной своими соображениями об этой истории.

- А господин Фабиан рассказал вам, с чего всё началось? Я уволила управляющего. А его сын на меня сегодня напал.

Дальше мы с господином Фабианом со вкусом рассказывали гостю о господине Мелене и его семье. Гость улыбался и кивал.

- Младшего Мелена уже отправили в темницу в Экс, - кивнул он. – Желаете ли вы дать ему возможность откупиться?

- Что? Откупиться? Нет, - качаю головой.

Возможно, я излишне кровожадна, но меня нельзя обижать безнаказанно. Сбрасывать с лошади и пытаться убить. Поэтому пускай получит всё, что в этом месте и времени причитается в таком случае.

- Я понял вас, госпожа Викторьенн. Вы сможете свидетельствовать против него? Или же кто-то представит ваши интересы?

- Представит? – зависла я. – Вообще у меня есть поверенный, господин Палан, его контора в Массилии, но ещё есть и в столице. В столице его отец, господин Палан-старший, он вёл дела моего супруга. Я думаю, мы можем связаться и спросить, так? – взглянула я на господина Фабиана. – Может быть, они пришлют кого-нибудь, кто будет представлять мои интересы в этом деле?

Господин судья наблюдал за мной с изрядным интересом – неужели тоже не видел никогда самостоятельной, активной и деятельной дамы?

- Я думаю, к судебному заседанию мы найдём представителя, - кивнул господин Фабиан. – В самом деле, Паланы могут отрядить кого-нибудь, или договориться с кем-нибудь в Эксе, наверняка у них тут есть знакомцы, с кем они ведут дела.

- Постойте, а поверенный моего отца? – доходит до меня. – Я понимаю, что господин Антуан покинул сей мир уже десять лет, как, и имущество его через меня с моим замужеством перешло к господину Гаспару и занимались им его поверенные. Но кто-то же вёл дела раньше?

Господин маркиз смотрит с одобрением.

- Это господин Эдмон дю Прей, - говорит он, - в третьем поколении наш поверенный, и он же занимался делами Антуана. Я могу послать за ним Анатоля, желаете?

- Желаю, - закивала я. – Только завтра. Сегодня мы беседуем с господином де Круи, и я думаю, вскоре нам подадут ужин, а пока я желаю знать, что ожидает бестолкового сына моего бывшего управляющего.

- Каторга, - пожал плечами судья. – Чего с ним церемониться-то? Опять же, будет другим наука.

- Совершенно не желаю церемониться. Скажите, он сознался? Ну, рассказал, чего ради на меня напал?

- Сказал, что обиделся за отца и хотел напугать вас, чтобы вы собрались и уехали, - усмехнулся маркиз де Риньи.

- Хе, а если бы я нечаянно умерла, то мы бы снова получили склоку за наследство, только между Эдмондой, её сыночком и Терезой, - дошло до меня. – И что бы они тут устроили, по отдельности и вместе – я и предсказать не возьмусь.

Моя Тереза хорошая, но совсем не деловая женщина. А Эдмонда… про неё и так всё понятно.

Господин Фабиан ухмыльнулся – очевидно, представил.

- Не подумали они, Викторьенн.

- Вот именно, а нужно, чтобы все, кто здесь живёт, о том подумали. Однако, я поговорю с моей Мари и попрошу её между делом порассказывать здешним об Эдмонде и о нашей с ней тяжбе. Пускай подумают, хотят ли они себе такую хозяйку, или как.

- Вы всегда такая предусмотрительная? – судья смотрит почти что с восхищением.

- Стараюсь, - улыбаюсь ему. – Значит, мы договорились – вопрос с поверенным решаем, господина поверенного моего отца приглашаем завтра, а сейчас я думаю, нам предложат ужин. Господа, вы разделите его со мной?

Господа согласились – судья восторженно закивал, а господин маркиз поклонился с улыбкой. Господин же Фабиан что-то там себе помечал – наверное, про здешнего юриста, которого мы завтра, надеюсь, увидим.

Ужин подали мгновенно, был он прост и сытен, и господин судья вскоре откланялся, весьма довольный. Оказывается, он живёт здесь неподалёку, у него отличный экипаж, охрана и кучер, и нет, его не нужно сопровождать домой изнанкой мира, он сам справится. Господин маркиз тоже пошевелился, но я улыбнулась ему поласковее.

- Господин маркиз, могу я спросить вас?

- Конечно, Викторьенн, - кивает маркиз, и запечатал двери своим некромантским заклятьем.

- Отчего умер мой отец? Господин Антуан? Что вы знаете?

- От совершенно естественных причин, - тут же откликнулся маркиз. – Меня позвали мгновенно, но всё же я опоздал. Нет, его не убили, если вы имели в виду именно это.

- Но если вы опоздали, то… - смотрю на него. – Или вы допросили его посмертно?

- О нет, - качает головой маркиз. – Но мог бы предвидеть наш с вами сегодняшний разговор, и допросить. Теперь жалею. Или вы сомневаетесь, не проглядел ли я убийство? Нет, не проглядел, некромант я, в конце концов, или стихийник какой, - бурчит он недовольно. – Камердинер Тома сказал, что господина Антуана вызвали магической связью, он ответил, и что-то такое ему там сказали, что он схватился за сердце, и перестал дышать, бедняга. И нет, он не знал, кто вызвал и что сказал.

- Да что ж все такие нелюбопытные-то! – не сдержалась я. – Где не нужно, там обо всём сплетни соберут, каждую деталь обсосут и ещё придумают то, чего не хватило. И будут жрать человека, пока тот сквозь землю сам не провалится! А где надо – нет, и всё! И ходи гадай, почему тебя пытаются убить, почему к тебе сватаются какие-то сомнительные идиоты, почему все, кто видит тебя впервые, пытаются обдурить, и почему вообще всё так глупо и странно!

Маркиз хохочет.

- Откуда же узнать, где надо, дражайшая Викторьенн, скажите? - маркиз улыбается. – Хорошо, я скажу вам. Что вы хотите знать?

- Кто вызвал его и что сказал. Потому что выглядит очень странно. Что за известие могло так подействовать на него?

Маркиз не смеётся больше, но смотрит с улыбкой.

- Подумайте, Викторьенн, и вы тоже догадаетесь. О ком он мог беспокоиться? Кто оставался у него на этой земле? Я бы сказал – две женщины. Даже точнее, юная дева и…

- И её мать, так? Ему что-то сообщили о его возлюбленной?

Даже в мыслях я опасалась называть эту женщину кем-то, близким ко мне.

- Думаю, да, ведь с вами, то есть с Викторьенн, всё было хорошо.

- Насколько это вообще возможно, да, - поджимаю губы. – И что стряслось с этой особой?

Маркиз снова усмехается.

- Можно предположить, что Антуану сообщили какие-то разрушительные известия. Вы не знаете, наверное, но десять лет назад свирепствовала оспа, и… разные люди, что бедные, что богатые, отправлялись на тот свет. Но говорят, маги покрепче прочих, и даже если заболевали, то выкарабкивались.

- И ему сказали о том, что его дама сердца заболела? Или даже умерла?

- Я подозреваю именно это, - кивнул маркиз. – Не знаю только, кто знал, что Антуану нужно сообщить. Но имею подозрение…

- Говорите же, говорите, - я уже совершенно утратила терпение.

- Может быть, это и была она сама? Решила, так сказать, проститься? И Антуан не пережил вести о том, что может больше не увидеть её никогда?

Я нахмурилась. Может быть, конечно – конспирация конспирацией, а почуяла близость конца и решилась на то, чего никак себе не позволяла. Так-то я тоже, узнав о неминуемой конечности моего предыдущего бытия, делала всякое и разное. И когда вдобавок узнала о том, что дорогой муж меня уже списал, тоже… делала. Наверное, и та неведомая мне женщина тоже подумала и решила, что от неё уже не убудет, и ей уже нет разницы, что о ней подумают. Реально, да. И Антуан не пережил. Пока думал, что она где-то там и с ней всё хорошо – не беспокоился. А тут вот так.

- Не слишком ли? Люди переживают смерти близких и живут дальше.

- Человек человеку рознь, - пожал плечами маркиз. – А у Антуана и так в последний год с сердцем сделалось как-то неладно, и это при том, что маги в самом деле здоровее и живут дольше. Я далёк от мысли, что так ему отлилась нарушенная супружеская клятва… но кто ж их знает, те высшие силы, правда ведь?

Что, здесь никто не нарушает супружеских клятв? Ой, не верю. При договорных браках чего только не бывает. А тут и брак не по договорённости, а, как я поняла, вполне по любви. Только вот… не срослось. Да что там, у меня дома и то не всегда удачно срастается, а браков по договорённости уже сколько нет. Здесь же… Люди такие люди, в общем. Даже если очешуенные маги.

- Вы верите в сказанное? – спрашиваю на всякий случай.

- Я, скажем так, предполагаю, что такой исход возможен.

- И почему же не узнали точно? – я снова начинаю закипать.

Маркиз вздыхает.

- Викторьенн. Слышите меня, да? Это правда, то, что я вижу – ваша безупречная броня даёт трещину?

- Не понимаю, о чём вы. Но сегодня у меня был необыкновенно насыщенный день. Я предполагала, что быстро переговорю со здешней целительницей, потом вернусь, или побеседую с будущим управляющим, или сразу же свяжусь с вами ради занятия. А вместо этого в меня снова стреляли, я упала с лошади, меня лечили, но не долечили, мне пришлось срочно знакомиться с господином судьёй, и теперь вот я пытаюсь найти истину в нашем с вами разговоре.

- Истину, Викторьенн, найти невозможно, я так думаю. И мне хочется оставить ваших родителей – родителей Викторьенн – там, где они сейчас.

- А если эти знания нужны мне, чтобы обезопасить себя?

- От кого?

- От разных людей, которые нет-нет да возникают и хотят от меня чего-нибудь странного, - пожимаю плечами. – Вообще я отправилась сюда, чтобы поискать в документах господина Антуана упоминания о его планах на замужество Викторьенн. Понимаете, мне сделали очень странное предложение, я не вижу для себя в нём ничего хорошего, и желаю отказаться. Но должна понять, как это сделать, чтобы не навредить себе же.

- Кто же рискнул обратиться к вам с подобным предложением, и отчего же вы пока ещё не победили этого недальновидного человека? – усмехнулся маркиз.

- Я поговорила с ним, но он не услышал меня. Очевидно, не пожелал услышать. Понимаете, это не конкурент по бизнесу и не претендент на наследство моего покойного супруга. Это герцог Фрейсине, и он пожелал, чтобы я вышла за него замуж.

Я рассказала всё, как было. Как он увидел меня у Сегюров, как явился потом ко мне и показал некую бумагу, вроде бы написанную моим отцом. Но я не нашла в бумагах господина Антуана ни единого намёка на какие бы то ни было планы замужества его единственной дочери.

- Говорите, показывал расписку. И не признался, как так вышло, что Антуан пообещал ему руку дочери.

- И дата на записке – где-то за полгода до того момента, как господин Антуан отослал дочь в пансион.

- К слову, не просто отослал, а магически скрыл от поиска.

- Что-о-о?

- Именно так, Викторьенн. И я знаю о том, потому что помогал ему. Если бы Антуан сделал всё сам, то заклятье развеялось бы с его смертью, но я-то был жив, и поэтому – устояло.

Вот оно как, значит. И господин герцог просто не имел возможности добраться до Викторьенн, так выходит?

- Что же, получается, когда наступило указанное в той записке время, именно поэтому никакой герцог не появился?

- Именно так.

- И бедняга Викторьенн была вынуждена выйти за господина Гаспара, случайно её увидевшего. Он приехал за своей сестрой, чтобы забрать её и выдать замуж. А Тереза и Викторьенн дружили.

- Отчего же бедняга? – не понял маркиз.

- Поверьте, об этом говорят все те сведения, какие мне удалось добыть. Господин Гаспар к тому моменту успел схоронить трёх жён, и нет, он не был добрым заботливым мужем, уважающим супругу. Ему очень хотелось породить наследника, но никак не удавалось. И знаете, я тут уже на её месте раскопала, разгребла и распутала кучу всякого, но так пока и не приблизилась к разгадке тайны – кто убил господина Гаспара, кто покушался на Викторьенн, кто был отцом не рождённого ребёнка Викторьенн, и что это вообще было такое. И никто пока не доискался – что там произошло.

- Не может такого быть, что не находится ничего, - раздумчиво произнёс маркиз. – Не бывает так, чтобы не осталось следов, чтобы злоумышленники скрылись так хорошо, что никто не нашёл их. Возможно, не расспросили кого-то важного, кто хорошо скрывает, что на самом деле всё знает. Возможно, не поняли чего-то важного. Но я так понял, там Гвискар занялся этим делом? Он должен докопаться.

- Он мне так и сказал, верно. Вы думаете, он справится?

- Должен, - кивнул маркиз. – А что до Фрейсине… как вы сказали, расписка написана незадолго до того, как Антуан отослал любимую и единственную дочь?

- Пять или шесть месяцев, я не могу сейчас сказать точно. Господин герцог не дал бумагу мне в руки, сказал – не доверяет. Но при том желает жениться. Глупый, да?

- Он не маг, то есть почти что не маг, настолько слабый маг, что фактически простец. Он не видит и не ощущает вашей силы. Припугните его, и наложите запрет на рассказ кому бы то ни было об этой встрече, у вас получится. Он вам всё и расскажет. Он не из тех, кто будет сопротивляться и героически терпеть, он слаб, - усмешка вышла презрительной. – А за спиной или вовсе в тенях поставьте Гвискара, он поддержит в случае чего. Кто там у вас ещё есть? Граф Ренар? И его привлеките.

- Да, мы всем говорим, что он мой опекун вместе с герцогом Монтадором.

- Вот, ещё и Монтадор. Хоть его самого и нет сейчас во Франкии, но его имя вполне годится, чтобы гонять врагов и дураков.

- Я пользуюсь, спасибо. И надеюсь – его высочество не в обиде.

Отчего-то вспомнилась наша с ним единственная ночь. Не болью, не сожалением – теплом.

- С чего бы ему обижаться на прелестную даму? – улыбается маркиз. - У вас отличные друзья, Викторьенн. Кстати, а как вас звали в прошлой жизни? Вы помните?

- Помню, всё помню.

Просто сейчас мне иногда кажется, что это случилось не со мной.

- И как же? В какой семье вы родились?

- Меня звали почти так же – Виктория. Семья моя была совсем обычной, хоть и ни одного мага в ней не случилось. Мои родители… служили. Мама занималась финансами большого завода. Отец преподавал в университете. Мой… муж тоже преподавал. А я сама была журналисткой. Искала новости и рассказывала о них, а потом – беседовала с людьми о них самих, и это мог увидеть любой желающий. Люди любят знать о других людях, или думать, что знают. Я давала им такую возможность, а тем, кто приходил ко мне беседовать – возможность показаться другим людям, чтобы о них узнавали и говорили.

- Любопытно. Я бы посмотрел, как вы беседуете, да хоть с тем же Фрейсине, - он хищно улыбался.

- Он не согласится, думаю. Он и беседовал-то со мной только наедине, и очень разозлился, когда господин граф Ренар пришёл меня спасать.

- А вы поставьте ему условие. Скажите, что согласитесь на его предложение, если он согласится побеседовать с вами при свидетелях и ничего не утаить. Сомневаюсь, что он решится рассказать всё до конца.

- А вдруг? Тогда мне придётся исполнять обещание, а я не готова, прямо скажем.

- О, вы понимаете про обещания, это похвально, - кивает маркиз.

- Господин граф рассказал мне, да. Я понимаю – не может быть безграничных возможностей, должны быть какие-то ограничения.

- Все маги – хорошо, все разумные маги – знают, что чем больше дано, тем больше и спросится.

Мне почему-то показалось, что далеко не все здешние маги воспринимают эту мудрость и готовы следовать ей.

- А как спросится, кстати? Вы знаете?

- Я прожил достаточно долго и видел всякое. Нет, никто не скажет вам точно, в чём причина внезапной смерти того или иного приметного мага. Но, знаете, случается.

Я поняла, что не знаю – отчего, например, рано умер его собственный сын, нет ли там какой истории? Но спрашивать не стану, ни к чему это.

- Буду иметь в виду, спасибо вам за поддержку, господин маркиз.

- С радостью помогу вам ещё, Викторьенн. Зовите меня, как будете в силах. А сегодня я настоятельно рекомендую вам поспать. У вас был тяжёлый и долгий день.

- Верно, - улыбаюсь.

И впрямь, сил почти не осталось.

Мы прощаемся, я обещаю назавтра непременно связаться с маркизом, он уходит… а я зову своих дев, пускай ведут меня спать. День был долгий и непростой. Будем отдыхать и набираться сил на новый виток.