Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь

29. Лесная дорога

Наутро я проснулась уже по свету – потому что вчерашнее занятие с господином маркизом вытянуло из меня все силы. Я даже поняла, чего он хотел добиться – поставить меня в такую ситуацию, что я буду вынуждена как-то действовать. Только как именно нужно было это делать? Чего он ожидал-то – истерики? Скандала? Более серьёзного нападения? Ладно, я у него ещё спрошу, там список вопросов уже, прямо сказать, копится.

А на сегодня я ж наметила себе ещё некоторые вопросы. И я пойду их задавать прямо после завтрака, вот сейчас поднимусь, соберусь – и пойду.

Конечно же, мои домашние уже решили, что вчера злобные некроманты уморили их хозяйку совсем. И когда я позвала – прибежали, болтали без умолку, охали и ахали, трогали меня потихоньку, и совершенно не слушали, когда я говорила, что со мной всё хорошо. И когда после завтрака я сообщила, что хочу пойти к Галке, и мне нужен провожатый, то закивали – да-да, правильно, меня обязательно нужно показать Галке, пускай та посмотрит и скажет, что сделать, чтобы всё было хорошо. Я посмеивалась, но не спорила.

Далее я сначала выслушала краткий отчёт сержанта о том, что господин бывший управляющий злобно бурчит, но отправляет куда-то свои вещи, вчера три телеги вывезли, и сегодня ещё собираются. Его племянника взял в оборот господин Фабиан, я заверила обоих, что после Галки приду и послушаю, что там они решили и как, а пока – оставляю их за приятным занятием, а сама иду побеседовать.

Мне оседлали коня, со мной отправились двое солдат и местный мальчишка-проводник, он уверял, что я сама никак не найду дорогу. Что ж, пускай покажет, я потом разведаю, чей он, и либо накормим, либо ещё что-нибудь дадим.

Кони шли по подмёрзшей земле спокойным шагом, наш юный проводник свернул с дороги и углубился в лес по неширокой, но нахоженной тропинке, мой конь шёл за ним, а следом уже и солдаты. На вопрос – далеко ли ещё, парень сказал, что вот-вот и уже почти, и даже побежал, показывая, что всё рядом. Я уже даже была готова шевельнуть пятками, как мне показывал сержант, чтобы ускорить движение, но тут незнакомый звук напугал и заставил дёрнуться, да не только меня, но и коня, и внезапно я понимаю, что лечу, лечу вниз и ничего не могу с этим поделать. Пытаюсь как-то сгруппироваться, но всё одно падаю, это больно и обидно, и даже слёзы бегут, и я совершенно не понимаю, что со мной и могу ли я подняться.

Выстрелы, мои солдаты летят за кем-то, нет, только один, а второй спешился и подбежал ко мне.

- Госпожа Викторьенн, слышите меня?

- О да, - до меня доходит, что можно пошевелиться.

Это в целом удаётся. И вообще я благодарна куче слоёв здешней одежды, и ещё тому, что упала не на асфальт, скажем, или не на лёд. Вроде руки-ноги шевелятся, дышать можно, даже глубоко, и мне удаётся сесть.

- Жерар, что это было?

- Так стреляли в вас, госпожа Викторьенн, Морис сейчас догонит, непременно догонит, вот увидите! Лошадка-то ваша неприученная, вот и испугалась выстрела, и что-то у вас с седлом не то, или затянули неважно, или подрезали, вот и съехало с вами вместе.

Морис и вправду появился – и на прицеле у него шёл парень Викторьенкиных лет, одетый без роскоши, но тепло и добротно. Наш юный проводник шёл рядом и размазывал слёзы по лицу.

- Я не виноват, господин солдат, только мамку не трожьте мою, лучше велите меня высечь, а её не трожьте! Я ж не знал, что выйдет!

- А что знал-то? – Жубер помог мне подняться и поддерживал.

В целом ноги держали, но то бедро, на которое я шлёпнулась, и рука, которой я попыталась затормозить падение, болели нещадно.

- Да просто господин Мелен велели крикнуть погромче, как к здешнему дубу подъедем, а мне-то откуда знать, зачем это ему? – шмыгал носом мальчишка.

- Кто это – господин Мелен? – не поняла я.

- Да вот же, сынок этого вашего, который проворовался, - пояснил Морис, кивнув на парня.

- Ты не заговаривайся, - начал было парень, задравши нос, но меж лопаток ему упёрся ружейный ствол.

- Убежать не успел, и ружьё бросил, думал, не догоним его. Он тут, поди, первый парень на деревне, не привык ни от кого бегать, и не подумал, что поймаем, - Морис усмехался.

И что теперь делать-то?

- Далеко ли до Галки? Или это вовсе в другой стороне, а нас просто сюда заманили, как не местных? – спрашиваю.

- Да недалеко, почитай, рядом, - хлюпнул мальчишка.

- Тогда госпожу к этой вашей целительнице, да, и пускай посмотрит? А мы дождёмся, - говорит Морис и не думает даже опускать ружьё.

Пленник стоит смирно и смотрит под ноги.

- Так, давайте его немного стреножим, что ли, - я обездвиживаю младшему Мелену руки и частично ноги. – И позовём подмогу, да?

Так, а что с моим зеркалом? Вообще сумка не на том боку, куда я упала, может и цело, да?

Осмотр показал, что разбилось, два осколка побольше, куча мелких. Но хорошо хоть, что все в замшевом мешочке, не рассыпались по всей сумке.

Я осторожно достаю самый большой осколок и зову Шарло. Прошу его связаться с де Риньи и прибыть сюда, потому что нужна помощь. Он кивает, обещает мигом всё сделать, и дальше нам остаётся только ждать.

Наверное, Анатоль сможет помочь, господин маркиз отпустит его?

- Эй, не надо нам некромантов, - попытался возразить младший Мелен. – Это вообще не его дело!

- Это моё дело, ясно тебе? – сую кулак ему под нос. – И не зли меня, а то ещё хуже придётся.

А дальше из некромантских теней выныривает… вовсе не Анатоль, а сам старый маркиз, и Шарло с опаской держится за его руку.

- Что тут, Викторьенн?

- Здравствуйте, господин маркиз. Я всего-то хотела прогуляться до местной целительницы, но этот вот молодой человек устроил на меня засаду и перепугал лошадь, и кажется, ещё подпортил мне седельные ремни. Не знаю только, чего хотел – подстрелить меня или чтоб я упала на скаку и разбилась.

- Ничего я не хотел, я вообще на охоту пошёл!

- А я разрешала охотиться? – интересуюсь.

- Нам всегда разрешали!

- Если даже и так, хоть бумаг об этом я и не нашла, но – с того момента, как твой отец уволен, все прежние разрешения не работают, - пожимаю плечами.

- Вот, надо ещё разобраться, с чего он уволен! – начинает Мелен, но господин маркиз внимательно смотрит на него, просто смотрит, и тот умолкает.

- Викторьенн, что вы желаете сделать с этим человеком? – интересуется маркиз.

- Наказать, - пожимаю плечами. – Пускай расскажет всё, как есть, а потом решим, что с ним нужно сделать.

- Годится. Могу забрать его к себе, сохраннее будет. Как вы себя чувствуете после падения? Сможете ли прийти на урок?

- Знаете, мне, наверное, нужно дойти до госпожи Галки, пускай она меня осмотрит и скажет, в порядке ли я, - насколько я понимаю, целители способны увидеть переломы и другие внутренние повреждения.

- Совершенно согласен с вами. Тогда договоримся так – сейчас я вас к ней отведу, а потом уже заберу этого негодяя, а ваши люди отправятся домой. Когда вы будете готовы вернуться – позовите, решим.

- Благодарю вас, господин маркиз. Это… очень любезно с вашей стороны.

- А как ещё может быть меж соседями? – усмехается маркиз. – Только так.

И дальше он просто протягивает руку, я принимаю её, и за один шаг оказываюсь на ступенях небольшого домика на поляне. Маркиз кивает мне и исчезает, тут же дверь открывается и я вижу госпожу Галку.

- Здравствуйте, госпожа Викторьенн. Что-то случилось?

- О да, много всего, - киваю я. – Непременно расскажу, если вы готовы выслушать.

- Прошу вас, - она приглашает меня внутрь.