Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь

30. Старые дела

Домик госпожи Галки невелик – я вошла в комнату, по стенам которой висели пучки трав и на полках стояли склянки и горшочки разного размера. И дух в домике был такой… травяной. Я вдохнула… и оказалось, что дышать-то больно, что-то я там себе ушибла.

- Проходите, госпожа Викторьенн, вот тут лавка, куда обычно садятся все, кто сюда заходит, - госпожа Галка тем временем сходила за шторку, которой была отделена другая часть комнаты, что-то там поделала и вернулась. – Что с вами стряслось, да ещё здесь неподалёку?

- Я отправилась поговорить с вами, а по дороге всё случилось, - сообщила я.

И рассказала, что именно случилось.

- Что ж, Жак Мелен доигрался, - поджала губы Галка. – Говорили его отцу, чтобы придержал, но старший Мелен придержать сына не хотел. Пускай расхлёбывает теперь. Господин маркиз его живым не выпустит.

- Прямо убьёт, что ли? – не поняла я.

- Да вряд ли, но душу вынет как пить дать, - сказала целительница. – Так, ложитесь-ка, да, прямо на лавку, а плащ снимайте. Посмотрим, что там у вас.

Попутно оказалось, что снять пришлось и лиф, и юбку, и даже сорочку. Целительница водила ладонью вдоль моего бока, и бедра, и ещё локоть осмотрела.

- Расшиблись только, кости целы, - сообщила она. – Ничего, пройдёт. Сейчас полечим да намажем, и завтра я уж сама до вас дойду и полечу. Или вы передумали торопиться к Рождеству?

- Не передумала, - вздохнула я.

Но время идёт, а дела только увеличиваются. Теперь вот с этим Меленами разбираться, чтоб им жилось легко и весело. А ещё занятия с господином маркизом, и я ж ещё в поместье Терезы тоже собиралась съездить. Как всё успеть-то?

- И что, прямо не боитесь с господином маркизом за ручку-то ходить? – Галка смотрела внимательно.

- Боюсь, но не слишком, - нужно же быть максимально честной, да? – И с его помощью быстрее, чем по земле.

- Так-то так, но кто их знает. Те силы – разглядят вас, чего доброго, да захотят к себе раньше срока, как батюшку вашего.

О как. Но вообще я хотела спрашивать как раз и об этом тоже.

- Ему тоже случалось путешествовать тенями с господином маркизом?

- Случалось, случалось, - кивала Галка. – И кто знает, вдруг это и оказалось последней каплей?

- Как умер мой отец, вы знаете? И… моя мать?

Она бросила на меня острый взгляд… и сощурилась.

- Что вы знаете?

- Ничего. Мне просто говорили, сначала – что не стало матери, а потом и об отце, - об этом говорила Тереза. – И я разве что молилась за их души. А после того, как я чуть не умерла, воспоминания и вовсе смазались. Моя подруга Тереза рассказывала мне, как всё это было, сама я уже почти и не помню.

Галка ещё раз бросила на меня острый взгляд… и кажется, решилась. Она пододвинула к лавке трёхногий табурет и села рядом.

- Вы в самом деле желаете знать, госпожа Викторьенн?

- Да, госпожа Галка, желаю. Мне почему-то кажется, что от этих сведений для меня многое зависит.

- Ну хорошо. Если кто и должен всё это знать, так это вы.

Начало уже впечатляло, если честно. Что же дальше будет?

- Что именно знать? – спрашиваю.

- Госпожа Аделин де Сен-Мишель не была вашей матерью, - и смотрит на меня, глаз не сводит.

- Как так? И кто тогда моя мать? – не переиграть бы, да?

Но мне и вправду нужно знать.

- Кто родил вас – тут я не скажу, ибо сама не знаю. Но господин Антуан вызвал госпожу Аделин в столицу, где служил сам, а месяцев через восемь они вернулись с ребёнком, то есть – с вами. И госпожа Аделин не была в тягости, когда отправлялась в столицу, это-то старая Марта, здешняя целительница до меня, могла с полвзгляда отличить.

- Но может быть, они успели в столице? – предполагаю.

- Тогда вернулись бы с младенцем, а не с ребёнком лет так двух, - качает головой Галка.

- Так, а что записано в здешней церковной книге? – мне прямо интересно.

- Ничего, ибо крестили вас в столице. Там и записали.

Вообще да, бумага о рождении и крещении Викторьенн была, и там записана дата, я не слишком внимательно на ту дату посмотрела, нужно сделать это ещё раз.

- Но ведь вас здесь тогда ещё не было, да? – спрашиваю.

- Нет, господин Антуан поселил меня здесь четыре года спустя, вскоре после того, как вас отправили в монастырь.

- И… как они жили без меня?

- Да плохо они жили, - отмахивается целительница. – Госпожа Аделин скандалила каждый божий день, требовала уважения и любви, и говорила, что она сделала всё, что обещала господину Антуану, а он как не любил её, так и не любит до сих пор. Просила у меня зелий, чтобы приворожить его, но зачем мне, чтобы она привораживала господина Антуана? Пускай живёт в ясном рассудке. Но мне кажется, она где-то добыла что-то подобное, и напоила его, беднягу. Он появился на моём пороге поутру, попросил противоядие. Был уверен, что это я помогла госпоже Аделин, но увидел, что я ни при чем. Противоядие-то я нашла, но госпожа Аделин оказалась в тягости. Ох, как же это было-то – она гордая, что птица какая, ходила и нос свой задирала, а он – чернее тучи. И кто знает, что было бы дальше, но только не суждено было госпоже Аделин выносить то дитя – выкинула она, а меня здесь не случилось – поехала проведать сына, вернулась через три дня, а она уже кровью изошла. Господин маркиз по просьбе господина Антуана привёл ей целителя, но она его к себе и близко не подпустила, коснуться себя не дала, сказала – не доверяет ни маркизу, исчадьем ада его обозвала, глупая, ни тому целителю, которого он привёл. Так и её саму не спасли, а могли бы.

- А что мой отец? Что случилось с ним? – спрашиваю, и чует моё сердце, что и тут тоже дело нечисто.

Галка вздыхает.

- Пять лет после того он прожил. Тосковал о вас, письма писал.

- А почему не забирал домой, раз тосковал? Ведь… госпожи Аделин уже здесь не было? Я думала, это она хотела отослать меня и родить отцу другого ребёнка.

- Хотела, не без этого, так вот не вышло ж у неё. Никак она не могла родить.

Наверное, какое-то гинекологическое отклонение, которое просто так не преодолеешь и не компенсируешь, какой бы ты ни был невероятный целитель. Эх, нужно иметь в виду.

И уж конечно, здешние не умеют решать вопросы словами через рот, мне так кажется. Я сама не то чтобы большой мастер, но хотя бы представляю, что так бывает и это возможно. Но возможно – если обе стороны хотят договориться. А тут стороны не факт, что хотели договариваться. Господин Антуан изменил своей жене, да ещё и заставил её назваться матерью его внебрачного ребёнка. Его жена напоила его чем-то там и обманом забеременела, но так и не смогла выносить и родить. Жаль обоих, да? В прошлой жизни я тоже не смогла выносить и родить, даже забеременеть не смогла ни разу. Но у меня была работа, и танцы, и путешествия, и другие хобби, а у госпожи Аделин, видимо, не было ничего. И друзей, кажется, не было. А у господина Антуана?

- А кроме маркиза де Риньи, были у отца друзья? С кем-то же он, наверное, встречался, обедал, охотился?

- Встречался, не без этого. Но сдаётся мне, если с кем и был откровенен, так как раз с господином маркизом. Тот же сильно старше, и помогал, если господин Антуан просил. Поговорите с ним, раз взялся вам помогать – наверное, расскажет, что знает.

Это я уже и сама поняла, что непременно поговорю, и список вопросов к господину маркизу пока только рос. А пока…

- Как умер мой отец? От чего?

- Удар с ним случился, очень быстро. Я ж ему всё время готовила отвары для сердца, и говорила, что нельзя слишком сильно огорчаться или злиться, слабое у него было сердце. Мне дали знать, но пока я добралась – уже и поздно спасать было. Камердинер Тома сказал – тот получил какое-то известие из столицы, да не письмом, а магической связью, так бы хоть гонца расспросили – кто да откуда, а и расспрашивать некого оказалось. Вот и всё, и отпели-похоронили, а тогдашний управляющий написал в тот монастырь, где вы были, что вы и есть его единственная наследница.

Той единственной наследнице сравнялось двенадцать лет. И через четыре года её выдали замуж за первого, кто посватался, наверное, потому, что хотели поскорее избавиться от ответственности за неё.

- Кто может знать, что мой отец думал о моём возможном замужестве?

Но Галка только пожала плечами.

- Может быть, господин маркиз, а может быть, что и никто.

- А тот Тома, камердинер моего отца?

- Умер год назад.

Вот так, все пути ведут к маркизу… и возможно, что куда-то ещё, просто я пока не понимаю, куда именно. Значит – поговорить с маркизом, и там уже думать, что дальше.

Пока же госпожа Галка снова намазывала мои ушибы, и боль не ощущалась почти совсем, только слабость. Ещё бы – столько всего в такой небольшой промежуток времени! Как будто здешняя жизнь намеренно испытывает меня на прочность.

Впрочем, а кого не испытывает? Всем достаётся. Эх, хочу неделю ничего не делать и ничего не знать ни о каких проблемах и ничьих бедах!

Впрочем, магический зов я ощутила даже в таком разобранном состоянии.

- Госпожа Галка, есть ли у вас зеркало?

- Как не быть, найдём.

Она и впрямь принесла мне небольшое зеркальце в деревянной раме, и я ответила виконту де Гвискару.

- Госпожа де ла Шуэтт, я очень рад вас видеть и слышать. Что там у вас стряслось?

Уже долетели наши новости?

- Вы о чём? – интересуюсь на всякий случай.

- Ваш Шарло рассказал моим, что на вас напали, вас спасли солдаты и маркиз де Риньи.

- Верно. Это либо происки моего бывшего управляющего, либо самоуправство его сына. И мне уже помогли – я сейчас у здешней целительницы, она присмотрит за моими ушибами.

- Это отрадно, но мне кажется, вас нужно охранять постоянно. Скажите, когда вы собираетесь в обратный путь?

- Так вот пока не знаю. Нужно завершить здешние дела, а конца пока не видно.

- Я буду рад, если вы станете держать меня в курсе ваших дел. И помогу добраться в Массилию быстро.

Даже так? А это вообще нормально – изнанкой мира на такое немалое расстояние?

- Благодарю вас, виконт, я задумалась. Нет, пока ещё я не могу двинуться дальше, мне нужно решить вопрос с семьёй прежнего управляющего, ввести в курс дела нового, навестить поместье госпожи де Тье и ещё немного позаниматься с господином маркизом.

- Никак не могу взять в толк – чем вам с ним заниматься.

- Расспросите его, он скажет вам точнее. Но он видит во мне некий интересный потенциал.

- Защита от некромантских заклятий? Обычно универсалы этого не могут, но говорят, есть решение.

- Господин маркиз говорит, что есть, - улыбаюсь.

Что-то я не готова пока рассказать всем о том, что сказал обо мне маркиз. С господином графом дома обсужу, ему нужно знать. А с виконтом… пока нет. Или просто нет, будет видно.

- Значит, расскажете, - улыбается мне виконт.

Дальше мы как-то лихо сворачиваем разговор. Госпожа Галка предлагает мне грибного супа, мы обедаем, и после обеда меня сморил сон – немудрено, думаю, после такого-то. И просыпаюсь я от того, что рядом разговаривают.

- Господин маркиз, госпожа Викторьенн спит, будто не видите.

- Вижу, конечно, но её ожидают. И в её интересах проснуться и последовать со мной домой.

- Господин маркиз, я проснулась, - говорю негромко, громко не выходит.

- Вот и отлично, Викторьенн. Вас ожидает господин де Круи, здешний судья. Весьма хочет знать, что случилось, живы ли вы, и что именно можно предъявить молодому Мелену.

И поскольку это то самое, что мне самой нужно, я со вздохами поднимаюсь и сажусь на лавке. Голова немного кружится – но я ж упала с лошади. Госпожа Галка быстро берётся за мою голову и что-то с ней делает, и головокружение отступает, а потом ещё даёт мне выпить какого-то травяного отвара. И помогает одеться, и обещает заглянуть поутру.

- Я готова, господин маркиз.

Судья так судья, а сам пришёл – так мне же и лучше.