Вик Разрушитель 6

Глава 8

1

Для перевозки бронекостюма Гусаровы по-родственному предоставили фургон, который сейчас бодренько мчался за нами по дороге в Гольяново. Наш внедорожник пристроился за знакомым «Сенатором», в котором находилась Арина с личниками Вальтером и Терентием. От Черкизово до промзоны, где намечался бой, мы доехали быстро, но пришлось какое-то время вилять по узким улочкам, стиснутым с обеих сторон высокими заборами из бетона или профлиста. Наконец, нам удалось выскользнуть из лабиринта, и сделав еще пару поворотов, выехать на просторную площадку, уставленную машинами. Здесь их было не меньше сотни, и все они, судя по разнообразию марок и комфортабельности, приехали явно не мебель покупать из соседнего с высоченным ангаром склада с соответствующей вывеской на крыше. К «Сенатору» подошел мужчина в черной куртке, наклонился к водительскому окошку, о чем-то поговорил с Терентием, потом вытянул руку, показывая нужное направление.

Мы объехали ангар с восточной стороны и оказались у распахнутых металлических ворот. Сидевший на ящике худощавый парень в темно-синем комбинезоне бросил под ноги докуренную сигарету, тщательно растер ее каблуком по слякотной грязи и подошел к фургону.

— Заезжайте внутрь, — сказал он. — Я сейчас погрузчик подгоню.

Санька, как представился парень, ждал именно нас. Он ловко подцепил потертыми клыками погрузчика ящик, в котором в разобранном виде лежал экзоскелет, и вытащил его наружу. Геннадий и Ваня Гончар, которые мне были нужны как тестировщики и помощники — в одиночку напялить на себя костюм не такая простая задача — сопроводили его в какое-то пустое помещение. Никанор, Яким, Игорь и Влад расположились в коридоре и своим видом показывали снующим подозрительным личностям не совать нос, куда не просят.

Когда я был готов, вошла Арина. Она заметно нервничала, сжимая в руках тонкие кожаные перчатки. Оглядев меня со всех сторон, как будто разбиралась в специфике подготовки брони к поединкам, глубоко вздохнула.

— Да не переживайте так, Арина Васильевна, — добродушно ответил я. — Тут дел на пять минут. Выйду, уроню этого Железобетона — и мы в шоколаде.

— Умеешь ты успокаивать, — княжна оттянула рукав пальто и посмотрела на часы. — Десять минут до боя. По условиям ты должен находиться в контрольной зоне. Пошли?

— Идем, — я не стал пока надевать шлем, и держа его на сгибе локтя, вышел в полутемный коридор и тяжело затопал по бетонному полу. Под полукруглым потолком ангара горело всего четыре фонаря, давая скудный свет. Вдоль стен по обе стороны стояли ящики разных размеров и закрытые брезентом крупные предметы. Скорее всего, эта часть ангара предназначалась для заезда транспорта в зимнее время. Потому что дальше мы уткнулись в металлическую перегородку с единственной дверью посредине. Ее охраняли два широченных мужика в кожаных куртках, под которыми явно не плюшевые игрушки прятались. Рожи у них были настолько выразительные, что Арина прижалась ко мне, словно искала защиту. Напряглись даже Никанор и Яким, топавшие следом. Они сразу вышли вперед, готовясь к возможной стычке.

— Заходят только пилот и его сопровождающий, — сказал один из стражников двери, блестя бритым черепом.

— Со мной инженеры и охрана, — попробовал я качать права.

— Насчет других не было никаких распоряжений, — откликнулся второй, медленно пережевывая ароматную резинку. — Проходят двое. Таковы правила. Инженеры могут подождать в комнате.

— Не спорь, — прошипела Арина, приходя в себя. — Все так и есть.

Мне-то что? Раз положено, спорить не будем. Я показал телохранителям и Бергу жестом, чтобы они оставались на месте.

— Андрей Георгиевич, это неправильно! — возмутился Никанор. — Мы обязаны находиться рядом с вами!

— Отставить, — негромко произнес я. — Ничего не случится. Здесь нет идиотов, готовых рисковать своим положением и деньгами ради мелкой пакости. Идемте, Арина Васильевна.

— А что, в качестве зрителей нельзя? — попытался продавить охрану Яким.

— Можно, но лишь в самом низу, — кивнул второй. — Там не самые лучшие места. Обычно туда мало кто садится.

— Да хотя бы и так, — успокоился Никанор.

Выбритый стражник распахнул дверь, и я осторожно переступил через высокий порог, сразу очутившись в огромном помещении, залитом ярким электрическим светом. Первым делом в глаза бросился сооруженный посреди ангара ринг. Он был обнесен металлической сеткой чуть ли не до самого потолка, а вокруг ристалища, где мне предстояло сразиться с незнакомым мне Железобетоном, возведены каркасные трибуны. И они были полностью забиты людьми. Лиц их я не мог разглядеть, потому что весь свет устроители направили на ринг, а зрители находились в полутьме. Стоял ровный гул, как будто тысячи пчел вылетели на сбор меда. Увидев мое появление, монотонный шум стал разбиваться на мелкие островки выкриков, свиста и улюлюканья.

— Не обращай внимания на идиотов, — процедила Арина сквозь зубы.

— И не собирался, — фыркнул я, оглядываясь по сторонам.

Мы сейчас находились в проходе, ведущем прямо на ринг. Сбоку нависали трибуны, с которых неслись смех, топот ног и свист. К нам подошли двое мужчин в белоснежных рубашках с черными галстуками-бабочками на шее. Они учтиво склонили головы, приветствуя Арину, из чего я сделал вывод, что княжну очень хорошо знают.

— Вам известны правила, молодой человек? — спросил один из них, с тонкими усиками на холеном лице.

— В общих чертах.

— В любом случае я обязан повторить их, — холеный был непреклонен. — Участники боя должны избегать действий, которые могут нанести серьезные повреждения или угрожать жизни соперника. Модель экзоскелета не имеет значения, поэтому все риски вы берете на себя. Борьба должна оставаться в рамках дозволенного магического или физического контакта, а не переходить в критически опасные действия, способные вызвать смерть или тяжелое ранение. По сигналу судьи бой останавливается незамедлительно, если он посчитает, что один из пилотов нарушает установленные правила.

Я кивнул, вполуха слушая устроителя шоу. И так все понятно. Бьемся до тех пор, пока один из нас не сможет подняться на ноги, и избегать намеренного физического урона противнику.

— Участники могут использовать особые функции, предусмотренные в их бронекостюмах, в рамках разрешенных возможностей, — продолжал вещать элегантный усач. — Данные функции включают магию, пестуемую Стихию, броню, особые приемы, скорость, технические возможности полевого доспеха. Старая модель экзоскелета не может быть причиной пересмотра результата боя. Это понятно?

— Без претензий, — я повысил голос, потому что трибуны заревели очень уже громко.

На противоположной стороне появился Железобетон в черно-белом бронекостюме, сопровождаемый своим помощником. Мой будущий противник воздел руку со шлемом вверх и что-то прорычал, на что зрители откликнулись аплодисментами и свистом. Его лицо я не мог разглядеть из-за полутеней, падающих от трибун.

— Решение судей не обсуждается, — продолжал нравоучать один из них. — В случае возникновения спорных ситуаций или несогласия с решением, претензии должны быть высказаны после окончания, а не во время схватки.

— Понял, — кивнул я.

— Ведите себя дружелюбно с соперником вне боя и не проявляйте агрессию по отношению к зрителям. Иначе незамедлительная дисквалификация. Учитывая ваш статус, будьте предельно внимательны. Если хотите строить карьеру бойца, важно показать, что с вами можно иметь дело.

— Есть вопросы? — спросил второй, с гладко зачесанными волосами, блестящими от лака.

— Кто мне поможет подготовиться к бою? Почему не пустили одного из моих людей, разбирающихся в бронекостюмах?

— Я помогу, — неожиданно ответила Арина. — Тут ничего сложного. Надевай шлем.

— Таковы условия, — вдогонку ответил лакированный судья. — Вы всего лишь кандидат, и привлечение опытных инженеров может существенно повысить шансы на успех.

— А разве не для этого разрабатывают модели УПД? — я не удержался, чтобы кинуть шпильку. — Следить за параметрами обкатываемых новых образцов или технических возможностей для «скелета» тоже ведь входит в обязанности помощников.

— Ваш соперник в таких же условиях, — сухо произнес первый, с элегантными усиками, и постучал по стеклу наручных часов. — Время, господин кандидат.

— Не зли судей, — сердито шепнула Арина и поправила на моей голове шапочку, прежде чем я надел шлем. — Иначе накидают тебе штрафных очков или просто «не заметят» твоих ударов по сопернику.

Она защелкнула фиксаторы, прижимая шлем к корпусу, после чего помогла натянуть перчатки. Я опустил забрало, сразу же отгородившись от рева и свиста, и зажужжав сервоприводами, зашагал по дорожке, отмеченной двумя белыми линиями, ко входу на ринг. Я встал на пороге, удерживаемый рукой прилизанного судьи. На той стороне точно так же застыл Железобетон. Причину этой задержки я понял не сразу. На середину ринга вышел худощавый мужчина в сером клетчатом костюме с микрофоном в руке.

Пусть плохо, но я его слышал. Оказывается, это был рефери матча. Он объявлял зрителям, кто сейчас будет выступать, раскатистыми обертонами красивого голоса подогревая интерес публики.

— Сегодня, уважаемая публика, вы имеете честь наблюдать за уникальным боем двух пилотов! Магическая броня против старого доброго «механика»! Опытный, идущий на всех парах в группу «бет», мастер одного удара, от которого ломаются доспехи, несравненный Железоооо-бетон!

А вот рев публики я слышал отчетливо, несмотря на поставленные шумовые фильтры. Представляю, что будет твориться, когда этот крупный, двухметрового роста боец начнет молотить меня своими кулаками, если, конечно, доберется. Но я ему такую возможность не дам. Доспех у него от компании «Техноброня», о чем подсказал логотип на левом верхнем плече в виде варяжского щита и стального кулака на белом фоне. Я где-то читал, что в этих экзоскелетах существует проблема с сервоприводами. Они иногда ни с того ни с сего отказывают, теряя сопряжение с интегратором. От чего это происходит, ни один эксперт ответить толком не мог. Версий и догадок куча, но воз и ныне там. А Железобетон использует версию «2А», пятилетней давности. Хотя сам внешний вид доспеха не вызывает нареканий. Ухаживает за ним, а значит, дорожит, боится попортить или подставить под сокрушающий удар. Не знаю, поможет ли мне этот вывод, но против такого верзилы придется драться в воздухе. Я могу его приземлить сразу же, но все эти люди собрались ради развлечения, где меня будут возить как щенка по ссаной тряпке. Поиграем.

— Молодой, но уверенно продвигающийся к званию лучшего пилота среди непрофессиональных бойцов, рискнувший бросить вызов современной броне, смелый и отчаянный Вооо-олхв!

Неплохо, неплохо! Вот я какой, оказывается! Под оглушающий свист я вошел на ринг, и в одно время со мной шагнул в центр и Железобетон. Я не стал оценивать его параметры. Мне было важно понять, каков диаметр площадки. Снаружи она показалась маленькой, но попав внутрь, с удовлетворением решил, что места для маневра хватит. Если все бойцы «Железной Лиги» выступают в таких условиях, мне-то что волноваться?

Рефери встал посредине, жестом подозвал нас к себе, недвусмысленным жестом показал, чтобы мы отключили фильтры глушения звуков, и жестко произнес:

— Начинаете по взмаху желтого флажка. Бой заканчивается с поднятием красного флажка. Проигрыш считается по невозможности подняться на ноги в течение двадцати секунд с учетом массы брони. Вам все ясно?

Я вместо ответа показал раскрытую ладонь, то же самое проделал Железобетон. Рефери кивнул, мы с Железобетоном протянули друг другу кулаки и соприкоснулись ими.

Наконец, на ринге остались только я и соперник. Отойдя на несколько шагов назад, начал разогревать ярло и постепенно накачивать каждую клеточку тела энергией, особое внимание уделяя рукам, на которые пойдет основная нагрузка. И тут в голове мелькнула мысль, от которой все тело мгновенно заледенело. Если сейчас активируют магические щиты — а они обязательно здесь должны присутствовать, иначе зрителей поубивает! — то моя антимагия их просто снесет! Что делать-то? Решение было не самым приятным: часть энергии пойдет на гашение Разрушителя, а драться придется с тем, что останется.

Ментальное усилие помогло разогнать ядро до критического состояния. И вовремя. Вокруг нас загудело, заискрилось, с наружной стороны сети вспыхнули сиренево-фиолетовые щиты, антимагия заверещала, пытаясь вырваться из-под жесткого гнета. «Ну же!» — поторопил я бокового судью, слишком медленно поднимающего желтый флажок.

Загудевший двигатель отрывает меня от земли как младенца, и я мгновенно перехожу на горизонтальный полет, чтобы всем весом обрушиться на Железобетона. Противник очень опытный, по сравнению со мной. Он опередил меня на мгновение, и сам понесся навстречу, выстраивая атакующую магоформу в виде огненного копья с острым наконечником. Ну, теперь-то можно отпустить антимагию, что я и сделал с большим удовольствием. Хрустальный перезвон разлетающейся на куски магии едва не оглушил меня. Копье, летевшее навстречу, брызнуло во все стороны алыми каплями огня и стекло призрачными ручейками по защитному пологу. И вдруг пространство вокруг меня заполыхало яркими вспышками магических плетений, скручивающихся в разнообразные жгуты, шары, стрелы. Все шипело, трещало, стонало — и осыпалось бессильным фейерверком вниз. Трибуны вопили. Им такое представление нравилось.

Увлекшись, противник приблизился настолько сильно, что не заметил, как мой кулак, набитый под завязку ментальной энергией, погнал ему навстречу кубометры спрессованного воздуха. Понятно, что увернуться от него у Железобетона не было никакой возможности. Броневые пластины его экзоскелета оказались смяты как бумажка. Вот же идиот! Почему он не поставил стихийный доспех?

Противник дважды перекувыркнулся в воздухе и влетел головой в ограждающую сеть, но умело выправил свое положение по вертикали. Меня тоже отнесло немного назад от такого столкновения, но в отличие от Железобетона, я удержал позицию, что позволило тут же приблизиться к противнику и нанести несколько быстрых ударов в корпус, завершив все неплохим боковым ударом ноги в бедро. Мне показалось, Железобетон был ошеломлен таким началом боя и теперь лихорадочно выстраивал защиту. То и дело его руки окутывались багрово-желтыми всполохами, но близость Разрушителя начисто срывали формирование ударных техник на начальном этапе.

Мне тоже приходилось несладко. Одним глазом я следил за тем, чтобы не приближаться к пологу, светящемуся сразу за оградительной сетью настолько близко, во избежание трагедии, а другим контролировал Железобетона, одновременно распределяя энергию по каналам и на подавление антимагии. Не скажу, что подобная тактика давалась мне легко. По спине катились капли пота, голова тоже намокла, и, если бы не шерстяная шапочка, совсем было бы худо. Да и тело периодически скручивало от спазмов каналов, едва успевающих прокачивать килоджоули энергии.

Соперник дураком не был. Почуяв неладное, он перестал кастовать магоформы и обрушил на меня свои кулаки. В какие-то моменты защита ни с того ни с сего начинала проседать (вероятно, из-за интенсивности процессов, происходящих в энергетических каналах) и мне ощутимо прилетало в корпус. Пришлось напрячься, чтобы уплотнить воздух перед собой; попав в своеобразный кисель, Железобетон стал нервничать. Он видел, насколько эффективно я противодействую его атакам, и сделал рывок навстречу, фактически подставившись под антимагический «зонтик».

Получилось очень неплохо. Одновременно с вылетевшим навстречу ему кулаком, вышибло интегратор; тяжелый бронекостюм потянул Железобетона вниз. Грохнувшись с высоты двух метров на бок, он какое-то время лежал неподвижно, а рефери начал отсчет времени. Я мягко опустился перед противником и поманил его ладонью. Дескать, чего разлегся? Вставай!

Маршевый движок помог Железобетону вскочить на ноги. Девяносто килограмм брони и примерно столько же живого веса ринулись на меня, грозясь втоптать в земляной пол ангара и переломать все кости. Показалось даже, что сквозь забрало вижу налитые кровью глаза. Раскинув руки в сторону, я сконцентрировал вокруг себя невероятную массу энергии и стал сжимать ее в тугую сферу, норовящую выскользнуть из-под контроля и разметать все, что попадется под ее сокрушающую мощь.

— Он его сейчас разорвет на части, — Зося, сама того не замечая, сжала руку Бекаса, сидевшего рядом, и задрожала при виде несущегося на неподвижно застывшего мальчишку. Со средних рядов трибун хорошо просматривался весь круг боевой арены и любое движение пилотов. — Я же просила воеводу взять с собой Целителя!

— Сиди спокойно, — Бекас тоже не отрывал взгляда от происходящего, но дрогнувшие пальцы на своей ладони ощутил и довольно про себя улыбнулся. Все-таки женщина есть женщина, пусть и показывающая свою крутость во время боевых заданий. Природу не обманешь. — Пацан сейчас какой-нибудь фортель выкинет. Ты камеру не забыла включить?

— Конечно, с самого начала записывает, — Зося вспомнила, что нельзя вертеться, миниатюрная камера, прикрепленная к воротнику ее пальто, будет направлена куда угодно, только не на ринг. Иртеньев потребует отчет о проделанной работе, и что увидит? Мельтешение и сбой фокусировки?

Бекас, в отличие от девушки, находился в расслабленном состоянии. Ему было в диковинку видеть искаженные от возбуждения, злости и радости рожи зрителей, орущих и визжащих от происходящего на арене, враз потерявших респектабельность и важность. Сюда никто не попадал случайно. Дорогие авто, добротная одежда — все эти признаки благополучия указывали на аристократическое общество. Правда, никого из высшего света он не увидел; вероятно, клановые лидеры послали своих свитских, через которых и делали ставки. Есть подозрение, что устроители ведут записи боев камерами, которые умело спрятаны в определенных местах, а потом продают их через «коробейников».

А насчет Танцора он не волновался. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять потенциал мальчишки. Одна лишь телепортация и обезвреживание Дрозда потрясли не только его, но и воеводу. Сколько весу в пацане? Шестьдесят пять-семьдесят килограммов против смертельной машины в сто килограмм, и тем не менее, он волкодаву руку играючи сломал.

В этот момент трибуны ахнули от увиденного, а кто-то даже вскочил на ноги, чтобы получше рассмотреть произошедшее. Бекас улыбнулся. Как он и предполагал, Танцор не стал показывать все свои хитрости, а всего лишь ткнул кулаком в летевшего на него Железобетона. Которого как пушинку отнесло к противоположной стене и осыпало взрыхленной землей. Закованный в броню пилот пытался затормозить всеми сочленениями, но ему это не удалось. Кинетическая энергия, приданная телу столкновением с несокрушимой скалой в виде серебристого «механика», была настолько мощной, что он едва не сломал защитную решетку. Влетев шлемом в нее, Железобетон замер в неподвижности. Рефери матча, выждав мгновение, забежал на ринг и повел отсчет времени.

— Так легко, — выдохнула Зося.

— Поднимайся, ублюдок! — завопил какой-то толстяк, сидевший рядом ниже. Он в гневе потряс кулаками. — Поднимайся, я на тебя пятьдесят тысяч кровных поставил!

— Ха-ха! — сидевший рядом с девушкой мужчина в драповом пальто не удержался от смеха. После чего встал, обмотался шарфом и добавил, ни на кого не глядя: — Какая-то темная лошадка за пять минут раскрошила железобетонный столб. Минус десять тысяч. Ну что ж, поделом мне, чувствовал же подвох!

— Двадцать! — услышали все голос рефери. — Победил Волхв!

Разочарованный гул разнесся под сводами ангара, но даже среди этого шума кто-то радостно вопил на противоположных трибунах.

Зося плюхнулась рядом с Бекасом, не замечая своей улыбки.

— Все-таки у воеводы есть нюх на новичков, — пробормотал напарник, не торопясь подниматься с места. Он ждал, когда большая часть людей покинет ангар. Не любил он такие сутолоки. — Что же привлекло шефа в Танцоре?

— Наверное, страстное желание найти свое место в жизни, — задумчиво ответила Зося, аккуратно снимая с воротника серую капельку камеры и пряча ее в пластиковую коробочку, обложенную мягкой тканью. — А еще он явно выраженный бунтарь.

— Бунтарь? — Бекас вздернул брови от удивления. — Ты серьезно? Да он, скорее, похож на обмылок, который норовит выскользнуть из рук. Манипулятор чистой воды…

— Может, и это тоже в нем есть, — усмехнулась девушка, — но что в нем не отнять, так это упрямого желания идти против навязанных ему правил домостроя, отстаивания своих интересов, не боясь потерять собственную свободу.

— Не идеализируй мальчишку, — капитан Вельяминов, волкодав подразделения «Арбалет», покачал головой, удивляясь выводам соратницы. — С ним сейчас просто играют, потешаются над его подростковыми амбициями. Но как только княжич переступит отведенные ему границы, Мстиславские или другие кланы прихлопнут его. Так что лучше будет, если Танцор перейдет под защиту ГСБ, под наш контроль. Мы, хотя бы, удержим его от необдуманных поступков и прикроем спину.

— Ну вот, все настроение испортил, — надула губы Зося. — Пошли, моралист! Нас еще ждет доклад у воеводы и подробный отчет.

Адреналиновый откат я ощутил только после того, как Геннадий и Иван помогли мне покинуть ложемент экзоскелета. Руки и ноги предательски дрожали — нет, не от запоздалого торжества победы. Энергии я затратил столько, что казалось, еще шаг — и я просто упаду. Потускневшее после удара «каменным кулаком» ядро едва справлялось с удержанием стабильного состояния каналов, и мне требовался серьезный отдых. Из меня как из воздушного шарика выпустили весь воздух. Я вяло скинул с себя тонкий комбинезон и натянул одежду, в которой приехал на бой. Плохо, что душ здесь не предусмотрен. Теперь все потом провоняет.

В дверь подсобки постучали, и не дожидаясь ответа, ее открыл Вальтер.

— Арина Васильевна ждет вас в коридоре, — телохранитель замер, глядя на меня.

Я поднялся с ящика, на котором блаженно отдыхал, и махнув рукой охране, призывая ее оставаться на месте, поплелся следом за личником княжны. Если Арина зовет, значит, не ради личной прихоти.

— Поздравляю с победой, — сдержанно сказала девушка, увидев меня. — Ты побил все рекорды продолжительности боев. Многие разочарованы коротким боем. Ожидали большего…

— Крошащихся доспехов, кровищи, буйства магических атак? — усмехнулся я, засунув руки в карманы куртки. — Пусть радуются, что я не снес защитные панели. Иначе магия разметала бы всех зрителей на молекулы. И так приходилось стравливать излишки энергии.

— Я видела, как твоя аура полыхала, — Арина все же улыбнулась. — Было красиво… Ладно, пошли. Нас ждет Анатолий Ярославич. Он хочет поговорить.

В этот раз Никанор и Влад, присоединившись к Вальтеру, пошли со мной с таким видом, что никто не посмел их остановить. Пришлось пересечь опустевший ринг, на котором какие-то люди в рабочих комбинезонах убирали защитную сеть, и войти в небольшое подсобное помещение, где кроме пошарпанного стола и нескольких старых стульев больше ничего не было. Знакомый мне куратор и еще один человек — пожилой мужчина с седой щетиной и в очках о чем-то разговаривали между собой. Увидев меня и Арину, замолчали на мгновение. Прозоровский сам завел речь:

— Поздравляю, господин Мамонов. Вы впечатлили нас своей эффектной победой. Аналитическая группа неправильно оценила ваш потенциал, но так даже и лучше вышло. Многие наши клиенты интересуются, откуда мы взяли такого шустрого пилота, и будет ли он выступать в группе «омега».

— Молодой человек, не знаю, по каким причинам вы не пользовались магией, но грамотная тактика вкупе со странной техникой позволили вам одержать быструю и яркую победу, — прервал молчание мужчина с щетиной. Она придавала ему какую-то неброскую элегантность вкупе с золотыми очками. — Я один из учредителей «Железной Лиги», Колыванов Василий Егорович, по совместительству маг-гроссмейстер.

— Лондонская Академия? — не удержался я.

— Ого, неплохая осведомленность, юноша! — улыбнулся Колыванов. — Закончил я ее двадцать лет назад, но память об альма-матер до сих пор греет сердце. Неужели вы хотите поступать туда? Я могу написать рекомендательное письмо, но есть одна проблема. У вас весьма специфический Дар. Во время боя я внимательно следил за вами по поручению учредителей «Лиги». Странное ощущение, скажу.

— В чем оно выражается? — мне стало любопытно, может ли человек уровня гроссмейстера выявить Дар антимагии?

— Искра присутствует, это несомненно, — убежденно сказал Василий Егорович. — Я заметил, что она когда-то была подвергнута мощному влиянию, вследствие чего произошла деформация ее энергетического кокона. Возможно, какое-то время вы не могли пользоваться одаренностью, но потом произошел прорыв… В вашей жизни были какие-нибудь стрессовые ситуации?

— Были, но я не намерен их обсуждать, — твердо произнес я.

— И не нужно. Достаточно ваших слов, — улыбнулся Колыванов. — В моей практике еще не было таких случаев, но в монографиях, которые я пишу для Лондонской Академии, есть парочка исторических экскурсов, в которых рассказывается о людях с такой же проблемой, что и ваша.

— Было бы любопытно ознакомиться с этими, несомненно, бесценными трудами, — вежливо ответил я, но сердце-то застучало в возбуждении. Неужели напал на след, ведущий к заветной двери, за которой скрывается тайна моего проклятия?

— Охотно поговорю с вами, если появится настоящий интерес к исследованиям, — Колыванов протянул мне черный прямоугольник визитки с золотыми вензелями.

«Гроссмейстер магических наук, практик-исследователь Колыванов В. Е.», гласила на ней надпись.

— Спасибо, Василий Егорович, — я спрятал визитку в карман куртки.

— Итак, юноша, мы готовы подписать с вами контракт на участие в боях группы «омега», — объявил Колыванов. — Есть большой риск, что ваше несовершеннолетие станет миной замедленного действия и однажды похоронит «Железную лигу» под судебными исками. Но мы поступим благоразумно. В течение года запланируем для вас… десять боев.

Прозоровский незамедлительно кивнул, что показывало предварительный сговор двух «шишек». Это для меня они разыгрывают спектакль.

— Один бой в месяц для вас не затруднителен? — Колыванов почему-то посмотрел на Арину, так и продолжавшую стоять. Никто ей не предложил присесть, да она бы и не согласилась. Стулья здесь ветхие, покрыты пылью, на некоторых даже мышиный помет виден. Недаром мужчины не рискнули воспользоваться ими. — Таким образом нам удастся снизить ажиотаж после каждой вашей победы — а я в них почему-то уверен — и спокойно отвести все возможные провокации и проверки в отношении «Железной Лиги».

— В мае и августе я, вероятно, не смогу участвовать, — предупредил честно.

— Мы обсудим условия позже, — успокоил меня Колыванов. — От вашей стороны нужен будет адвокат. Это не проблема? Можем предоставить своего.

— Не проблема, — подтвердил я. — У меня есть такой человек. И он будет молчать.

— Прекрасно, просто прекрасно, — гроссмейстер переглянулся с князем Прозоровским. — Тогда позвоните по телефону, указанному в визитке, когда все обдумаете хорошенько и будете готовы к подписанию. Мы не давим и не торопим, понимая, что ваш возраст подразумевает иные интересы и обязательства. Чем тише сделка, тем безопаснее будущие мероприятия.

И он обвел рукой вокруг себя, подразумевая нелегальную деятельность «Железной Лиги». Возможно, она и прикрывается законной букмекерской конторой, чья работа контролируется имперскими службами. Да мне плевать. Года два подерусь на ринге, а потом другие дела на горизонте возникнут. Не будь Мстиславские столь тщеславны в своей решимости проучить меня за дела, в которые сами и втащили, то спокойно готовился бы с ребятами к соревнованиям. Вот и ловите теперь фигу!

— В таком случае разрешите откланяться, — Колыванов сначала изобразил легкий поклон в сторону Арины, потом в мою, намекая нам покинуть помещение.

Прозоровский продолжал стоять молча, сверля глазами свою родственницу и меня заодно. Видимо, не все гладко у него с моим контрактом, да только Колыванов, чую, играет куда значимую роль в окончательном решении, чем сам князь.

Арина с видом снежной королевы развернулась и вышла в распахнутую мною дверь. Телохранители, ждавшие нас снаружи, оживились. Вальтер сказал:

— Арина Васильевна, я сказал водителям подогнать машины к западному выходу ангара. Чего ходить туда-сюда. Отсюда-то ближе.

— А мою броню погрузили? — спохватился я.

— Все уже готово, княжич, — кивнул личник Голицыной. — Вместе и поедем.

Арина вцепилась в мой локоть, а я с удовольствием повел ее на выход, следя за тем, чтобы девушка не споткнулась о какие-то странные выбоины в земле. Каблуки ее сапожек то и дело попадали в них, отчего княжна еще сильнее прижималась ко мне. Было весьма приятно ощущать даже через пальтовую ткань гибкое тело Арины.

Пока мы развлекались боями и разговорами, на улице стемнело. Подведя Арину к «Сенатору», я распахнул заднюю дверь.

— Теперь ты и сам можешь напрямую общаться с этой конторой, — почему-то вздохнула девушка. — Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться.

— Да брось, Арина, — бодро откликнулся я. — Мы еще с тобой намутим много чего интересного!

— Что меня и беспокоит, — фыркнула Голицына. — Как-то уж все слишком гладко идет. С тех пор, как я начала с тобой «мутить», банковский счет стал безобразно распухать. Такой удачи давно не испытывала. Вот и сегодня чуточку разбогатела.

Она вдруг тоненько хихикнула, наклонилась ко мне и прошептала по-заговорщицки:

— Представляешь, сколько денег сегодня срубила «Железная Лига»⁈ Ведь девяносто процентов ставок были на твоего соперника! Как любят выражаться профессиональные игроки — «побрили» всех! А ты молодец, я всегда буду на тебя ставить.

— Рано или поздно коэффициенты поползут вниз, — возразил я.

— Рано или поздно против тебя начнут выставлять очень серьезных бойцов, — парировала Голицына и вдруг на пару ударов сердца прикоснулась своими губами к моим губам, потом с шальным смехом нырнула в машину. И уже оттуда бросила: — Завтра скину на твой счет причитающийся процент за удачу. Пятьдесят тысяч.

— Зачем? — я был деморализован из-за неожиданного поцелуя. Даже сил не было возмутиться и отказаться от предложения. Не за деньги же дрался! — Уговора такого не было!

— Не превращайся в зануду, Андрюша, — последовал совет из салона. — Ты мне другим нравишься. Все, закрой дверь, и возвращайся домой!

Я помахал рукой вслед отъезжающему «Сенатору», почему-то уверенный в том, что Арина смотрит на меня. Потом провел языком по губам, сохранившим сладковатый вкус помады.

— Однако, — хмыкнул я, силясь разгадать столь непосредственное поведение княжны. Вряд ли ее голову вскружили приличные деньги, заработанные за пять минут моего боя. В этом отношении девушка проявляет невероятную зрелость и осторожность, не позволяя эмоциям брать верх. Чувства появились? Да бред! Она на два года старше меня, и скорее всего, для княжны уже подобрали серьезную партию. Так что будем считать этот поцелуй дружеским, партнерским. Подумаешь, позволила себе красивая девушка легкую шалость.

С этими мыслями я сел во внедорожник и всю дорогу улыбался в полутьме салона, заново переживая мимолетный поцелуй.

2

— Есть такое странное ощущение, — Иртеньев простучал пальцами по столешнице, разглядывая застывшую картинку на экране, где княжич Мамонов наносит удар кулаком в летящую на него металлическую гору, называемую Железобетоном, — что Танцор семимильными шагами развивает свой Дар, непонятный для наших спецов из отдела магических исследований. Как сами думаете, бойцы? Капитан Вельяминов…

— Честно говоря, не особо присматривался к его тактике, — кашлянув, ответил Бекас. — Да она не блещет разнообразием, что и в этот раз подтвердилось. Мне кажется, Танцор сначала гасит все магические плетения, после чего идет на сближение с противником, который всегда почему-то падает как перезрелая груша с ветки. В некоторых случаях он вступает в контактный бой, применяя ментальные практики. С Железобетоном получилось точно так же. Поэтому и говорю, тактическая составляющая Танцора меня уже не интересует. В этот раз я тоже был уверен в его победе. Просто хотел убедиться, что во время силовых акций он не подведет. И как лучше использовать его навыки — вот о чем мы должны задуматься.

— Все так и есть, — подтвердила Зося, когда Бекас замолчал и пожал плечами на выразительный взгляд Кондора, тоже присутствовавшего на утреннем разборе вчерашнего задания. — Мне, женщине, эмоциональнее было трудно воспринять Танцора как полноценную боевую единицу, да еще противостоящего взрослому и опытному мужику. Кстати, нам удалось выяснить, кто он такой, этот Железобетон. Дозволите, Николай Юрьевич?

— Валяй, Синица, — добродушно откликнулся воевода, изредка разрешая себе такие вольности. Сейчас в кабинете кроме него и группы капитана Калинана вместе с Кондором никого не было.

— Левшин Юрий Остапович, потомственный дворянин, урожденный Ярославской губернии, — Зося на мгновение задумалась, словно листала в голове невидимое досье. — Поступил в кадетское училище в городе Твери, где обучают на пилотов ППД. После «кадетки» продолжил получать военное образование в Московском Высшем Военном Его императорского Величества училище. По его окончании нес службу на Кавказе. Отряд пилотов ППД был приписан к пограничному полку под командованием князя Кочубея. Гонял контрабандистов, участвовал в нескольких серьезных межклановых конфликтах, усмиряя горцев. Получил серьезное ранение, после которого медицинская комиссия отказала ему в боевой службе и отправила на лечение в Калугу, в специализированный центр. Остался служить в городе в качестве инструктора. Но позже был вынужден уйти в отставку по причине скандала, в который была вовлечена одна знатная особа.

Не удержавшись, Зося улыбнулась. Подробностей она не знала, но представляла уровень скандала в провинциальном городе.

— Как известно, пилот ППД никогда не перестает быть пилотом, даже если его лишают такой возможности, — продолжила девушка. — Левшин каким-то образом узнал про «Железную Лигу» и вышел на ее кураторов. По итогам тестовых боев был принят в «омегу», и после двух лет испытательного срока готовится перейти на более высокий уровень. Не знаю, как на него повлияет вчерашнее поражение, но кураторы будут недовольны.

— Ну, это уже не наша проблема, — отмахнулся воевода. — А вообще, не мешает собрать досье на всех участников «Лиги». Представляете, какой кладезь опытных пилотов мы упускаем! Случись война, потребность в ветеранах возрастет в разы! Ну и другая сторона медали присутствует. Легче будет держать всю эту братию за одно место, кхм! Ладно, господа. Я хочу выслушать, как нам вписать в схему предстоящего визита Великой княжны в Венецию нашего кадета.

— Танцор будет в составе делегации, — взял слово Кондор. — Группа капитана Калинина за две недели до этого отдельно въезжает в Венецию под видом туристов, обживается, изучает город и обстановку. Княжич по прибытии связывается со старшим группы и обговаривают все варианты предстоящих мероприятий. Волкодавы будут присматривать за Танцором и Барсом (то бишь Великой княжной) отдельно от наших коллег. Заодно и выявят хвосты иностранных разведок.

— Как будете держать связь? — Иртеньев бросил взгляд на экран и снял с паузы запись, но глядел на разворачивающееся действие вполглаза. Все это стало лишь подтверждением его выводов. Молодой Мамонов — недооцененный Мстиславскими универсальный боец с возможностями глушить магию и противостоять ей с помощью ментальных практик. Такого нельзя бросать на поле боя, где властвует не только магия, но и крупные калибры. Танцор — он же как скальпель в руках опытного хирурга, тончайший инструмент. Грех не воспользоваться моментом. «Арбалету» такой и нужен. Эх, вот бы испробовать Дар мальчишки на каких-нибудь ублюдках, захвативших заложников…

Понимая, что подобные мысли как злокачественная опухоль разъедают мозг, Иртеньев резко прекратил думать о плохом. Он держал в уме предупреждение князя Георгия. Не хочется быть удавленным рукой Мамонова — с него-то станется!

— Через Синицу, — усмехнулся Сокол. — Она девушка видная, в Венеции не затеряется, Танцор обязательно «заинтересуется» ею. Вот под видом знакомства и будет проходить передача информации.

Зося вспыхнула и хотела сказать что-то резкое в ответ, но вместо отповеди недовольно буркнула:

— Излишняя конспирология притянет внимание службу безопасности Мочениго. Его люди так и так будут сидеть на хвосте русской делегации. Проще надо быть.

— Согласен, господа, — Иртеньев посмотрел на часы. — Не множьте сущности. Будьте проще. Все свободны. Не забываем про тренировки. Когда планируете Мамонова на полигон вытащить?

— На следующей неделе у нас комплексная отработка по захвату охраняемого объекта, — доложил Сокол. — Хотел уточнить, господин воевода, на кого возложена обязанность привлекать кадета к тренировкам? Я имею в виду информировать его о предстоящих занятиях на полигоне?

— Займитесь этим, капитан Калинин, — кивнул воевода. — У высокого начальства много иных забот, не хватало еще рядовой состав обзванивать.