Вик Разрушитель 6

Глава 3

1

Для жеребьевки дож Мочениго предоставил самый большой зал, в который набилось невероятное количество народу. Здесь, помимо важных лиц города и приехавших к началу турнира высокородных европейских гостей, присутствовала молодежь, которой предстояло показать свои умения на арене. На специально сооруженном помосте поставили несколько столов с четырьмя прозрачными чашами, в которых неподвижно лежали шары с именами участников. Причем, первые два по наполнению были практически одинаковы, а вот третий оказался самым многочисленным. Это чаша для парных боев. Последняя содержала в себе всего три шара. Их содержимое оставалось пока загадкой.

Дож Венеции, цесаревич Юрий Иванович и еще трое каких-то важных и надутых от величия мужчин сидели на стульях немного поодаль и контролировали ход жеребьевки. Шары должны были вытаскивать две молодые венецианки в масках Фортуны. Одна из них была в черном платье, а ее напарница — в белом. Они символизировали изменчивость судьбы, чью-то удачу или крах всех надежд, как пояснил всезнающий господин своим спутникам, стоявшим в паре метров от меня.

Гости из европейских королевских и княжеских домов расположились в удобных креслах, расставленных перед помостом, а остальная братия толпилась позади них, и таковых было большинство. Лидия находилась в числе счастливчиков, получивших право созерцать жеребьевку сидя. Пьетро находился рядом с ней, что еще больше укрепило мое мнение о жестком запрете сыну Луиджи Мочениго покидать надолго потенциальную невесту.

— Господа и дамы! — дож Венеции поднялся и вышел на край помоста, не пользуясь микрофоном. Его без того сильный голос, да еще усиленный магическим артефактом, слышали в самом дальнем уголке зала. Кто не видел происходящего, для того на стенах повесили два широких экрана, на которые транслировалась картинка. — Наконец-то пришел тот день, к которому несколько месяцев готовился весь город, не побоюсь этого сказать. Завтра начинаются соревнования между самыми сильными и ловкими молодыми людьми, съехавшимися сюда со всей Европы, и даже из Североамериканских штатов! Все они увлечены пилотажем техномагических изделий, попросту называемых бронекостюмами или экзоскелетами. Не суть важно. Нам интересно другое: азарт, смелость, тактические новинки, яркие бои! Регламент соревнований прост. Турнир разбит на три сегмента: одиночники, пары и команды. Сначала мы проведем жеребьевку, распределим всех участников по парам. Проигравший выбывает, победитель идет дальше — все просто. Потом вот эти прелестные девушки выберут для каждого сегмента день начала боев. Например, если для одиночников выпадет выйти на арену завтра, то этот день будет полностью посвящен их боям. Сроки финалов определим позже. Так что, господа, вам несказанно повезло увидеть великолепную Венецию во всей красе, не торопясь. Пользуйтесь моментом!

В зале раздался смех, аплодисменты. И тут же грянули торжественные фанфары. Казалось, звуки исходили из стен и с потолка. Опять магические штучки дожа Мочениго. В моих ушах предупреждающе зазвенели хрустальные колокольчики.

— Итак, мы начинаем! — Мочениго распростер руку в сторону улыбающихся девушек. — Констанца, прошу выбрать пары для одиночных боев!

Красотка в черном облегающем платье затолкала руку внутрь чаши и тонкими пальчиками перемешала шары, после чего начала вытаскивать их по одному, раскрывать и показывать полоску бумаги с именем, не забывая дублировать голосом. На огромном визоре позади членов жюри постепенно сформировались восемь пар. Дубровский будет биться с каким-то испанцем, а Глинскому выпало встретиться с Янушом Курцевичем. Да, не повезло Димке. Зато ловко развели Эрика-Берсерка и Влада Ягеллона. Регламент, кстати, не запрещал участвовать тому или иному пилоту в разных сегментах, даже независимо, какую страну или фамилию (да-да, и такое тоже разрешалось) он представляет. Кроме парных команд. Здесь было строго: одно государство — одна пара. Подозреваю, это цесаревич Мстиславский продавил такое решение, чтобы исключить заявку на две или даже три пары, сформированных из пилотов одной страны. Очень уж хочет видеть он Лиду победительницей.

Закончив с жеребьевкой одиночников, приступили к выбору пар среди команд. Теперь шары вытаскивала улыбающаяся во все тридцать два зуба красавица в белом платье. Я отвлекся от процедуры, во все глаза следя за Пьетро. Неужели он так и не воспользуется моментом и не ускользнет из зала, пока отец занят иными делами? Принц не смотрел на помост, а что-то шептал на ухо княжне.

Мне совсем не было интересно, кто попадется нашей сборной из сильных пилотов-студентов МИУ. Развлекательное шоу, не влияющее на политические расклады, разве что подогревающее интерес к летним студенческим играм, которые должны состояться в Копенгагене осенью.

Снова раздались аплодисменты. Большого ажиотажа не наблюдалось. Все спокойно обсуждали создавшиеся пары, но как только сеньорита в черном подошла к чаше с «парными» командами, по залу прокатилось оживление. Я, честно говоря, совсем не понимал столь пристального внимания к этому сегменту. Возможно, здесь выступали весьма сильные пилоты, да еще участие Великой княжны Мстиславской подогревало интерес. Это я здесь черная лошадка, меня всерьез не рассматривают. Ну что ж, господа, вас ждет сюрприз!

Братья Кавальканти, к моему облегчению, проскочили мимо. Они будут драться с ребятами из Моравского княжества. Я разглядел этих итальянцев, стоявших неподалеку от меня. Оба высокие, крепко сбитые, с характерной прокачкой плечевых мышц. Ну, и как полагается для итальянцев, темноволосые, симпатичные и улыбчивые. Кавальканти — весьма уважаемая фамилия в Венеции, за них будет болеть весь город, и, вполне вероятно, вся Италия. Эта пара побеждала в позапрошлых студенческих играх в Мадриде как раз в парных боя. В общем, не зря на них ставку делают.

Поляки, которых представляли Ягеллон и Курцевич, получили в соперники немцев из Вестфалии. Вот заруба будет! Они же друг друга на дух не переносят!

Пиликнул сигнал пришедшего сообщения. Писала Синица.

«Я неподалеку, смотрю на красиво освещенный Ка’Мочениго. Как наш клиент?»

Ясно, группа Сокола подъехала к дворцу и теперь ведет наблюдение, в надежде сесть на хвост Пьетро. Только вот не особо он торопится к своим подружкам. Быстро отстучал ответ.

«До окончания мероприятия вряд ли выйдет. Это очень расстроит папу».

Шар с именами Пустынного Барса и Волхва вытащили почти в самом конце, когда оставалось развести две последние пары. Интересно, что мой позывной звучал довольно забавно: Магус. Слишком сложно, наверное, произнести слово «волхв». Вот и перевели на удобоваримый английский. А в соперники к нам определили парней из Лондонской Академии. Да-да, из той самой, в которой учился господин Колыванов — гроссмейстер, куратор «Железной Лиги», и куда меня хотел устроить пан Богумил. Ну, как устроить… похитить и тайно вывезти из России. Наверное, для опытов. Фортуна в лице сеньориты Джульетты, той, что в белом платье, подарила мне возможность показать, кто сильнее: русская или англосаксонская система подготовки пилотов. Последняя жеребьевка выявила очередность выступления. Вот для чего понадобилась сфера с тремя шарами. Открывать соревнования завтра выпало командам. Мы начинаем послезавтра. Ура, есть еще один день отдыха!

Наконец, с последним шаром и объявлением результатов мероприятие закончилось, грянула музыка, среди гостей стали сновать официанты в белых фраках, разнося шампанское. Я совершил несколько маневров, чтобы подойти поближе к принцу, но оставаться незамеченным для Лидии.

— Волховский! — мне навстречу вынырнул сам Владислав Ягеллон с какой-то красоткой в темно-зеленом платье под ручку. — А ты чего по залу как по шахматной доске прыгаешь? Прячешься от кого?

Он протянул мне руку без всякого смущения, которую я и пожал. Странно, в Москве за ним не замечал столь явного проявления дружеских чувств.

— Кстати, познакомься. Моя невеста, Катаржина Курцевич, сестра Януша. Катенька, а это спаситель моих родителей, помнишь, я рассказывал тебе? Викентий Волховский, очень серьезный соперник. Об него даже злодейские маги зубы пообломали.

— Пани, — я поцеловал затянутую в кружевную перчатку руку. — Вы столь очаровательны, что я несколько смущен, что представлен не в самом лучшем виде.

— Благодарю вас, господин Волховский, — улыбнулась милашка с волосами цвета спелой пшеницы и забавно вздернутым носиком. — Можете не переживать. Это же не официальный прием.

— Ну что, пан Волховский, встретимся в финале? — усмехнулся Ягеллон.

— Сначала нужно сбросить с хвоста братьев Кавальканти, — я пожал плечами. — Очень опасные ребята. А так, почему бы и нет? Согласен.

— Сбросим, — чуточку самоуверенно ответил Владислав, и кивнув, пошел дальше по кругу, обходя знакомых и представляя невесту. Хм, а Януш-то, можно сказать, почти родственник княжича. Не прошли даром несколько лет совместных выступлений.

Я стал вертеть головой, выискивая принца Пьетро, но быстрее наткнулся взглядом на Лидию, стоящую в компании со своей матерью и Аделиной — супругой дожа. Они о чем-то разговаривали, но по выражению лица княжны было видно, что беседа для нее не самая радужная. А самого младшего Мочениго нет. Куда-то ускользнул.

Пьетро. Они о чем-то разговаривали, но по выражению лица княжны было видно, что беседа не самая радужная. А самого младшего Мочениго нет. Куда-то ускользнул.

Отойдя к дальней стене, где народу почти не было — студенты и прочие гости уже покидали зал — достал телефон и позвонил Синице.

— Клиент куда-то исчез, нигде не вижу, — доложил я.

— Ты сам можешь уйти? Сейчас самый благоприятный момент, многих спокойно пропускают через ворота. Я так поняла, вечеринка закончилась?

— Да, наконец-то. В таком случае ждите. Как вас искать?

— Выйдешь за ворота, сворачивай налево, через десять шагов увидишь черный «Вояджер».

— Не знаю такую машину, — признался я.

— Мигнем фарами, — успокоила Зося. — Давай пошустрее, напарник. А то упустим Петю. У него тачка не чета нашей, уйдет за горизонт за минуту, и ничего не сделаем.

Стараясь не попадаться на глаза людям цесаревича, я смешался с группой оживленно разговаривающих по-немецки студентов в одинаковых костюмах темно-серебристого цвета с отливом, и выскочил наружу. Спустился по лестнице и направился к распахнутым воротам, освещенным яркими фонарями. Дворцовая охрана с расслабленным видом выпускала всех наружу, но бдительно смотрела за тем, чтобы никто не просочился во внутренний двор особняка.

Ка’Мочениго, как и большинство фамильных особняков, находились на материковой части Венеции — Местре, поэтому автомобильный транспорт здесь использовался весьма активно. А вот на островах передвигаться можно только на гондолах и специальных пассажирских катерах, ну или пешком. Я слышал, что у Мочениго есть еще парочка домов где-то на Санта-Кроче и на острове Мурано. Семейка большая, постоянно кто-то кочует с одного места на другое.

Пройдя несколько метров по дорожке вдоль уютного скверика, увидел приткнувшиеся возле тротуара машины, некоторые из которых уже отъезжали. Одна из тачек, приземистая, с прямыми обводами корпуса, к тому же черная, как и говорила Синица, дважды мигнула фарами.

Когда я подошел к машине, задняя дверца распахнулась, раздался голос Зоси:

— Живее садись.

— Всем привет, коллеги, — вежливо произнес я, когда очутился в салоне, на что получил сдвоенное фырканье.

Бекас, сидевший за рулем, не отрывал взгляда от ворот особняка, а Сокол повернул голову и счел нужным заметить:

— На коллегу ты пока не тянешь, слабая у тебя подготовка, Петьку потерял.

— «Арбалет» не занимается оперативно-розыскной работой, — парировал я, нисколько не смущенный холодной встречей. Разве что Зося улыбнулась. — Меня тем более не учили.

— Иногда занимаемся, если самолично ведем клиента от начала и до конца, — возразил Бекас. — О, кажется, выезжает! Белый кабриолет, на десять часов. Свернул в противоположную сторону.

— Поехали, — зашевелился Сокол, — чего ждешь?

«Вояджер» заурчал и ловко выскочил на проезжую часть. Бекас уверенно надавил на педаль газа, и неторопливо едущий кабриолет Пьетро Мочениго сразу стал ближе.

— Откуда машину взяли? — полюбопытствовал я.

— Арендовали, — Зося откинулась на спинку дивана.

— Не боитесь, что по ней могут выйти на вас?

— Парень-то начинает осваивать азы оперативной работы! — хохотнул Бекас, продолжая погоню за кабриолетом.

— Хватит уже, — недовольно произнесла девушка. — Могли бы и спасибо сказать, что Вик согласился на такую операцию.

— Скажем, когда прищучим донжуана, — откликнулся Бекас. — Так, а куда наш птенчик собрался?

— Въезжает на Корсо дель Пополло, — кинув взгляд на карту, разложенную на коленях, ответил командир группы. — Что нам это дает? Синица, а кто живет в этом районе?

— Семейство Марани, — хмыкнула Зося. — Слушай, Вик, а сам Марани был на мероприятии?

— А я его в лицо даже не знаю, — досадливо произнес я. — В комиссии сидели какие-то старые пердуны с надутыми от важности щеками.

— Будем считать, что Мочениго пригласил всех серьезных людей города, — резюмировал Сокол, глядя вперед на освещенную фонарями дорогу, старясь не упустить из виду машину принца. — Не мог не пригласить. Это же обида какая! То-то Петька сорвался как угорелый, пока батька другими делами занят. Воспользовался моментом. Значит, Франческа… Зацепила его девка, а, Бекас!

— Точно! — подтвердил волкодав, вцепившись в руль. — Огонь, а не женщина. Я бы тоже возле нее слюнявым щенком стелился. Зато легче будет на крючок посадить… Опаньки! А что это у нас?

Кабриолет свернул налево к парковой зоне и остановился возле красной малолитражки, похожей на металлического жука. Бекас тут же сбросил скорость, медленно объехал их и приткнулся неподалеку, словно показывая, что тоже не прочь припарковаться здесь. Зося и Бекас повернулись, рассматривая, что будет дальше.

Пьетро заглушил мотор, закрыл кабриолет крышей, а сам вышел наружу — и неожиданно нырнул в малолитражку. Через минуту она споро выехала на проезжую часть и помчалась вперед.

— За ними! — азартно выкрикнул Сокол. — Не потеряй их.

— И кто там, интересно? — я тоже ощутил те же эмоции, что и сидящие в «Вояджере» волкодавы.

— Если и не Франческа, то явно какая-то очередная любовница, — выдвинул версию Бекас.

— Вряд ли, — возразила Зося. — Чтобы у принца была какая-то местная простушка на дешевой малолитражке? Слишком нахально и вызывающе. Вик, ты бы влюбился в обычную девицу, будучи сыном дожа?

— Я не специалист в таких делах, — щеки заполыхали от прихлынувшей крови. Хорошо, что Зося не видит.

Бекас захохотал, похлопывая по рулю ладонями. Сокол молчал, но плечи его подрагивали от смеха. Веселятся они, — без всякой злости подумалось мне. Азарт, передавшийся по воздуху от Бекаса, уже начал свою разрушительную работу. Стало интересно выследить хитроумного принца и застукать его на месте преступления. И закончить с неприятным делом, навязанным мне Мстиславскими.

— Невзрачная машинка нужна для отвода глаз, — пояснила Синица. — В ней явно не простушка-итальянка сидит. Общественный скандал для обоих не нужен, а значит, мы сможем спокойно выследить любовное гнездышко.

Оба волкодава закивали, как будто соглашались со сказанным. Между тем «жучок» споро мчался по каким-то улочкам и переулкам, уходя в западную часть города. Мне было неинтересно слушать их названия, озвучиваемый Зосей. Она как опытный штурман командовала Бекасом, и тот послушно крутил руль, не смея заикаться, что в какой-то момент можем потерять беглецов.

— Я была здесь с Адамом несколько раз, отдыхали, — зачем-то шепнула мне на ухо девушка. — Город мне хорошо знаком.

А потому уже громче, с оттенком удивления в голосе:

— Неужели они в район Маргера едут? Какого черта? Там же, в основном, офисные кварталы, вилл почти нет.

— Зачем им виллы? — возразил Сокол. — Наверняка, Петька заранее арендовал домик или квартиру, чтобы встречаться с девицами. Дож не знает, а посадить на хвост сыну своих людей ума не хватило, или рукой махнул на его художества.

— Слабая версия, — откликнулся Бекас, снижая скорость. У идущих впереди машин тоже загорелись тормозные фонари. Часть из них свернула налево, а красный «жучок» неутомимо побежал в противоположную сторону.

— Точно, частные владения, — пробормотала Зося. — Ничего так, уютненький район. И главное, никто не догадается, где самый настоящий принц может уединиться со своей подружкой. Интересно, кто же она? Командир, фотоаппарат приготовил?

— Да, — Сокол воздел руку, показывая компактную черную коробку с мощным объективом. — Поймаем голубчиков.

«Жучок» остановился возле ворот одноэтажного дома из светло-бежевого кирпича. Он стоял на перекрестке улиц, что было не совсем удачно. Могу поспорить, что Пьетро намеренно выбирал именно такое место, чтобы из окон поглядывать на дорогу. Скрытно к дому не подобраться, поэтому Бекас оценил ситуацию и остановил «Вояджер» таким образом, чтобы не загораживать выезд из соседнего двора, но дать возможность Соколу сделать нужные и качественные снимки.

Из красной машинки никто не выходил. Тем не менее ворота, за которыми виднелся уютный апельсиновый сад, дрогнули и стали отходить в сторону. Дистанционное управление — вещь хорошая. Заехал в свое убежище, особо не светясь перед жильцами, живущими на этой же улице, и спокойно спрятался в доме. Продуманно действует Пьетро.

Тем не менее Сокол начал активно щелкать, снимая «жучка» до того момента, когда он доехал по дорожке прямо ко входу. Ворота с легким жужжанием закрылись.

— Окна тонированные, покрыты какими-то хитроумными плетениями, — пожал плечами командир группы. — Фокусировка сбоит. Не понимаю, зачем так заморачиваться с конспирацией.

— Меня больше интересует, кто с Мочениго в машине, — пробурчала Синица.

— Давайте подождем, — предложил Бекас, всматриваясь через монокуляр, отобранный у Сокола. — Ничего же не видно. Деревья закрывают. Ага, вошли в дом. Все-таки женщина, братцы! Ножки какие стройные, талия осиная…

— Бекас, угомонись, — хмыкнул Сокол. — Конечно, женщина. А ты втайне хотел, чтобы принц увлекался мальчиками? Более горячая тема?

— Тьфу! — только и смог сказать напарник. — Хотя да. Представляешь, какая бомба! Мочениго моментом потеряют репутацию, контракты, огромные деньги.

— Не отвлекаемся, — прервал его измышления командир и посмотрел на часы. — Подождем немного, а потом попробуем проникнуть во двор. Бекас останется в машине.

— А мне-то что делать? — удивился я. — Вы же только слежку ведете.

— Снимешь на телефонную камеру пикантные фотки.

— Но вы же на фотоаппарат снимаете. Они куда качественнее получатся.

— Эти… — Сокол потряс камерой, — предназначены для спецслужб. А твои станут неоспоримым доказательством, что за принцем следили не папарацци, а обычный человек. Какой-нибудь ревнивец или родственник девушки. Бекас, опиши ее…

— Со спины? Ну… Метр шестьдесят плюс минус пять сантиметров, — задумчиво пробормотал волкодав. Волосы прямые, длинные до талии, светлые, но скудное освещение не дает точного представления. Вероятно, крашенные. Нос прямой, губы полные…

— И как ты разглядел лицо? — усмехнулся Сокол.

— На мгновение посмотрела на Петьку, я и срисовал.

— Не Франческа, — выпалила Зося. — Жена Марани жгучая брюнетка, у нее волосы короткие, прическа каре.

— Могла парик натянуть, — возразил Бекас. — Так что не факт.

— Джоконда — светленькая, но все же шатенка, и волосы вьющиеся, — кивнула Синица, о чем-то задумавшись.

— Гляжу, вы уже всех любовниц Пьетро посмотрели, — хмыкнул я, поражаясь услышанному.

— Пришлось поработать, — Зося устроилась поудобнее и надолго замолчала, а возможно, задремала.

Время тянулось невероятно медленно. Одно за другим гасли окна в соседних домах, по улицам уже не ездили машины; пару раз промчались мотоциклисты, оглашая окрестности рыком сильных движков — и на этом спокойный район погрузился в сонное состояние. Пришло сообщение от Лиды. Меня приятно удивило, что она не звонит как заполошная, чтобы выяснить причину моего исчезновения, а написала короткое:

«Ты в отеле? Исчез так внезапно. Волнуюсь».

«Да, уже сплю», — мне осталось только успокоить княжну. Пусть остается в неведении, чем я сейчас занимаюсь. Не самым приятным делом, надо признать. Но раз уж ввязался, нужно помочь девушке. Мне бы не хотелось, чтобы представительница императорского рода оказалась в роли обманутой жены, чей муж периодически убегает к любовницам. Не знаю, как у меня с Лидой сложится в дальнейшем, но подобные выкрутасы человека, которого Мстиславские прочили в родственники, нельзя оставлять без последствий. С другой стороны, на кой хрен мне в чужом белье копаться? Может, послать цесаревича подальше? Вот стану совершеннолетним, резко отвалю в сторону. Надоело ощущать себя куклой на ниточках. Ведь манипулируют, чувствую, а дергаться в противофазе пока нельзя.

— Наверное, пора? — очнулась от дремы Зося. — Соседи дрыхнут, можно начинать.

— Да, — Сокол взялся за дверную ручку, но вдруг замер. — Слушай, Викентий. Сиди-ка ты в машине с Бекасом. Мы вдвоем справимся. Не нужно тебе в это дерьмо по самую маковку влезать. И так уже замаран. Синица, у тебя телефон с камерой?

— Мы же не берем на задание навороченные аппараты, — проворчала девушка и посмотрела на меня.

— Возьмите, — я протянул свой, предварительно сняв с блокировки. Покопался в настройках и полностью убрал ее. — В нем ничего сложного. Камера, правда, не самая навороченная.

— Надеюсь, нужные ракурсы Петька нам обеспечит, — Сокол запихал телефон в карман куртки. — Все, пошли.

Я облегченно вздохнул. Капитан Калинин поступил благородно, как подобает офицеру русской армии, не воюющему руками детей. А это значило, что даже приказы вышестоящих руководителей не выполняются тупо и слепо. Что мешало Соколу окунуть меня в самое настоящее политическое дерьмо, раз уж я в качестве кадета прохожу «практику»? Боялся моего отца? Тоже вариант. Если копать глубже, можно выйти на такую конспирологию, что мозги свернутся. Например, Мстиславские получат дополнительные рычаги влияния на Главу рода Мамоновых, предоставив однажды неоспоримые факты о моем участии в уничтожении репутации Мочениго. Да еще так мелко, подсматривая за принцем Пьетро.

С другой стороны, отцу ничего не стоит отделить меня от семьи, дав право создать младшую ветку. Изящный ход. Оставайся, сынок, наедине со своими скелетами, а наш Род не марай.

Так, может, я прав, стараясь дистанцироваться от тех, кто однажды меня с легкостью предал? Да, попав между жерновов, придется выкручиваться, чтобы они не перемололи меня.

Задумавшись, не заметил, как Сокол и Зося покинули машину. Две темные фигуры неторопливо пересекли дорогу и подошли к забору, который не представлял особой проблемы для тренированных людей. Метр высоты ажурной преграды был преодолен изящным прыжком. «Арбалетчики» затерялись между апельсиновыми деревьями и еще какими-то цветущими кустарниками. Бекас непрерывно следил за домом в монопод, оснащенный системой ночного видения. Я тоже молчал, не мешая волкодаву в его работе. Чтобы совсем не скучать, развернулся и стал разглядывать дорогу и улицы, погруженные в полутьму. Видимо, здесь на ночь выключали почти все фонари, оставляя только те, что стояли на перекрестках. Спальный район, чего ради энергетические ресурсы тратить. Все правильно, и нам на руку.

Свет фар подъезжающей машины я разглядел издали. Она ехала по той же улице, по которой прибыли и мы. Потом замедлила ход и свернула на соседнюю улочку, на которую выходили окна дома, где сейчас находились любовники.

— Бекас, — негромко произнес я.

— Не отвлекай, — сквозь зубы и недовольно пробурчал волкодав.

— Бекас, мне кажется, к принцу еще гости приехали.

Капитан Вельяминов тут же обернулся, и нагнувшись, стал рассматривать подъехавшую машину через боковое стекло.

— Сука! — выругался он во весь голос. — Это же люди дожа! Как они Петьку выследили?

— Маячки в машине или в телефоне, — пожал я плечами, напряженно разглядывая двух человек, вышедших из автомобиля. — А то и прослушка. Девица лишнего сболтнула, мало ли…

— Они к дому идут, — Бекас напрягся и сунул руку под куртку. Щелкнул чем-то. Наверное, пистолет с предохранителя снял. — Сиди здесь и не высовывайся. Засветишься — цесаревича подставишь, ввек не отмоешься.

— Как будто у вас меньше шансов сделать то же самое, — проворчал я. — А грохнут тебя?

— Не каркай, — Бекас осторожно открыл дверь и плавно перетек наружу. Выпрямившись, зашагал через дорогу, на ходу вытаскивая из кармана пачку сигарет. Засунул одну в рот, его походка стала расхлябанной. Затем стал демонстративно охлопывать себя по бокам, словно искал спички или зажигалку. Ну, это я так решил, глядя на его манипуляции.

Капитан Вельяминов подошел к незнакомцам, жестами показал, что хочет закурить, а вот огонька у него нету. Надеюсь, он выучил язык аборигенов через лингво-маг, иначе проблемы нас ждут нешуточные. Схватив монопод, я поднес его к глазам и сразу фигуры в полутьме обрели очертания. Кажется, одного мне довелось видеть в особняке Мочениго. У него уши прижаты к гладко выбритому черепу. И у этого, который достал зажигалку, наоборот, торчат как антенны. А вот и еще один вылез из задней двери, и как бы ненароком обошел машину, перегораживая Бекасу путь к отступлению. Теперь их трое; плотные, крепко сбитые ребята в темных куртках, под которыми точно есть оружие. Мой напарник сейчас перед ними в плохой позиции. Я поймал себя на мысли, что назвал капитан напарником. Но ведь это так и есть. Волкодавы взяли меня на задание не по своей прихоти, а по приказу воеводы Игнатьева, который сам, в свою очередь, подчиняется императору. А раз мы вместе — значит, напарники и есть.

Осторожно, чтобы ни единым звуком не привлечь внимание бодигардов, я открыл дверь, выходящую не на проезжую часть, а к тротуару, и выполз наружу, прикрываясь колесом и задним капотом. Также аккуратно прикрыл створку, но не до конца, чтобы не щелкать замком. Выглянул, оценивая ситуацию. Бекас продолжал о чем-то болтать с парнями. Подозреваю, он выучил итальянский с помощью лингво-амулета, иначе в чужой стране будет очень тяжело проводить акции. Общаться с людьми в любом случае нужно, да хотя бы дорогу спросить.

Я шкурой чувствовал напряжение, разлившееся в воздухе. Сокол и Зося до сих пор не появились; наверное, возникли трудности с заданием, вот и думают, как проникнуть внутрь дома или же ждут момента запечатлеть через окно пикантные подробности. А Бекас всеми силами старается задержать бодигардов, чтобы волкодавы с ними не столкнулись лицом к лицу. Иначе здесь будет бойня. «Арбалетчикам» нельзя оставлять за собой трупы, а к этому все идет.

Ярло без малейших затруднений стало раскаляться, накачивая каналы энергией. Руки и ноги ожидаемо налились тяжестью, я почувствовал распирающую меня Силу и сосредоточился на самом крайнем бодигарде, уже стоявшем вплотную к Бекасу.

И самое плохое, о чем я думал, случилось. Он резко, а главное — неожиданно -ткнул капитану в шею продолговатым предметом, сверкнувшим сиреневой вспышкой в ночи, и Бекас медленно осел на землю. Двое других тут же подхватили его и оттащили к забору. Заботливо посадили, придав ему вид уснувшего пьянчуги, перебравшего больше обычного и не дошедшего до дома. Расслабился волкодав, ох, расслабился! Впору банальную фразу отпустить: говорил же, говорил!

Я отпустил Силу, дав ей возможность проявить все преимущества перед обычной магией. Прыжок! Каково же было удивление того парня с шокером, когда перед ним появился неизвестно откуда худощавый паренек. Бодигард не успел даже рот открыть, как могучий удар снес его с ног, отбросил к заднему капоту машины и сжал невидимыми тисками, отчего тот даже пошевелиться не смог, беззвучно открывая рот.

Меня всего перекрутило, когда я сразу же ушел на второй прыжок, чтобы догнать идущих к воротам людям дожа. Они только-только обернулись на звук удара тела о металл, как один за другим попадали на мощеную дорожку. Понадобилось невероятное количество энергии, накаченной в кулак. Одному я врезал чуть ниже сердца, потому как ростом он был куда выше. Выбирать не приходилось. А вот второму прилетело удачно. Наверное, свернул челюсть. Зато оба гарантированно замерли в отключке. На всякий случай я приложил два пальца к шее бодигарда с приплюснутыми к голове ушами — это ему достался первый удар. Боялся, что вышиб из него дух. Но нет, еле-еле, но биение пульса ощущается. Сразу же кинулся к Бекасу, так и сидевшему у забора с опущенной головой; из уголка рта на подбородок стекала тягучая слюна.

«Волкодав, мать твою! — неприязненно подумал я, осторожно похлопав его по щекам. Силы во мне еще было достаточно, чтобы свернуть шею одним неосторожным ударом. — Попался как сопливый пацан, даже не почувствовал, что сейчас с ним сделают. А если бы нож под левую лопатку загнали?»

— Да очнись ты! — тихо рыкнул я, ударив посильнее. И ощутил жесткий капкан на своем запястье.

— Хорош лупить, кадет, все в порядке! — хрипло пробормотал Бекас, и опершись ладонью о дорожку, поднялся. Силен мужик, несмотря на то что шатает его как деревце в сильный ветер. — Я пропустил самое интересное?

— Надо бы оттащить этих… — я киваю на лежащих бодигардов. — Наткнется кто, полицию вызовут.

— Да хрен с ними, надо валить отсюда. Нельзя, чтобы нас видели. Особенно тебя.

Он даже не удивился, разглядев неподвижно лежащих на асфальте обидчиков.

— Подожди, — вспомнив про третьего, я рванул к нему и едва не опоздал. Созданная мною «давилка» уже довела парня до обморока. Разрушив ее, на остатках Силы затащил полумертвого охранника в машину, а сам вернулся к Бекасу.

— Все, наши справились, — Вельяминов пришел в себя и выглядел очень бодро. — Сейчас выйдут.

Мы рванули к «Вояджеру» и только расселись по своим местам, как через заборчик перемахнули Сокол и Синица. На мгновение остановились, оторопело разглядывая лежащих субчиков, и с невероятной скоростью помчались к нам.

— Чего ждешь? Поехали! — приказал командир, и расслабленно растекся по креслу.

Бекас не стал оголтело гнать очень приметный автомобиль, опасаясь привлечь внимание жителей погрузившегося в сон района или дорожную полицию. Ехал он спокойно, не нарушая правила. Зоя отдышалась и спросила с любопытством:

— Мы что-то пропустили? Бекас, это ты там злодейством занимался? Что за люди валялись?

— Нашего клиента засекли, — пояснил капитан Вельяминов, выруливая на шоссе 309, как значилось в карте. По ней он и поехал до района Местре, где находился особняк дожа. — Как им удалось, не знаю. Почему только сразу не прицепились?

— Телефон был отключен, — Сокол тут же выдал версию, которую я предлагал чуть раньше. — Петька или Франческа по глупости воспользовались звонком, вот и попались.

— Все-таки Франческа? — хохотнул Бекас, полностью отойдя от шокового удара.

— Она самая, милашка в парике, — подтвердила Зося. — Так ты не сказал, какого черта поубивал людей дожа?

— Да не убивал я никого! — воскликнул водитель. — Очухаются скоро. Иначе бы на вас нарвались, без серьезной драки не обошлось бы. Да и не моя это работа. Танцор рассвирепел с чего-то.

Не знаю, зачем Бекас упомянул меня. Командир особо не настаивал на обстоятельном рассказе, так бы и замяли досадный провал капитана Вельяминова. А теперь ему пришлось свой косяк раскрасить во всех подробностях. Зося хохотала как сумасшедшая, будто ее без конца щекотали, а Сокол шипел, изрыгая ругательства, которые полностью предназначались напарнику.

— Согласен, попался как олух, — признал свою ошибку Бекас, ничуть не смущаясь. — Я же сразу их прощупывать стал. Обычные качки из команды сопровождения, даже не одаренные. Ну и зачем мне светить свой доспех? Лишнюю зацепку давать не хотел. Поговорили спокойно, и тут в шею шокером — раз! Мгновенно вырубило.

— Кадет, ты, хотя бы, не засветился? — озадаченно спросил Сокол, повернувшись ко мне.

— Надеюсь, нет. Я все сделал быстро.

— Ладно, я тоже надеюсь, что Мочениго спишут этот инцидент как досадное недоразумение с местными бандитами, — пробурчал командир и протянул мне мой телефон. — Держи. Сделали три снимка через окно гостиной. Принц с Франческой настолько соскучились по друг другу, что стали обниматься и целоваться, не задернув шторы. Вот и попались, голубчики. Качество фоток хорошее, лица распознаются без проблем. Тебе есть куда скинуть их, чтобы сохранить исходники на случай внезапной проверки?

— А такое может быть? — удивился я.

— Подстраховаться не мешает, — подтвердила опасения Сокола Зося. — Будем исходить из того, что тебя могли узнать. Дож в своем праве назначить расследование, телефон могут изъять на время.

— Его Высочеству можно перекинуть, — предложил я. — Пусть этот компромат сам предъявляет, раз затеяли игру. А со своего телефона снимки удалю.

— Разумно, — кивнул Сокол. — У тебя есть почта цесаревича?

— Узнаю у княжны.

— Кто такая Франческа, расскажет кто-нибудь? — после выброса адреналина и поздно накатившего страха, что мог серьезно пострадать в стычке с сильными и крепкими мужиками, мне не хотелось сидеть в тишине, которая сразу установилась после слов Зоси.

Она же и ответила:

— Франческа — вторая жена Доменико Марани, влиятельного аристократа Венеции, Главы богатейшего рода, равного Мочениго. Первая жена умерла три года назад от непонятной болезни. Ходили слухи о ее отравлении неким магическим зельем из арсенала Медичи. Думаю, семейка душегубов здесь не при чем, просто надо было еще больше замарать эту фамилию грязью. Франческе тогда было семнадцать, но Марани настолько ошалел от ее красоты, что еле дождался, когда она вступит в пору совершеннолетия. Сразу же после восемнадцатого дня рождения потащил ее под венец. Впрочем, девица особо-то и не сопротивлялась. Уже знала, что за человек жаждет ее тела. У Доменико было трое наследников: две дочери и сын, ровесник Франчески. Девушка прекрасно понимала, что шансов у нее на богатства рода Марани очень мало…

— Она, что, беднячка? — не выдержав, перебил я Зосю.

— Как раз наоборот. Франческа из потомственной семьи венецианских купцов, довольно богатых, даже скажу, невероятно богатых. Но кто же откажется от лишних активов? — покосилась на меня Синица. — В общем, официальное право на наследство она получила и активно принялась вникать в дела семьи Марани, что не нравилось некоторым ее представителям, в том числе Гаспару — его старшему сыну. И вот потом начинаются испанские страсти. Франческа влюбляется в Пьетро Мочениго, как и он, впрочем, в нее. Тайная любовь вскоре становится достоянием публики, поэтому именно с того момента наш император перестал доверять дожу Венеции. Пьетро одним своим поведением добавил проблем своему отцу, и так попавшему под пристальное наблюдение русской агентуры. Год назад принц убил на дуэли Гаспара якобы из-за оскорбления, брошенного ему прилюдно в лицо, но все-то знали, отчего парень вел себя так дерзко с сыном дожа. Франческу он не жаловал, но за честь семьи стоял крепко.

— Франческа подстроила? — догадался я. — Убрать наследника и самой возглавить активы?

— Умница, а говоришь, что несведущ в любовных делах и интригах, — улыбнулась Зося.

Сокол с Бекасом одновременно хмыкнули.

— Да ведь дураку понятно, если картина перед глазами стоит, — пожал я плечами. Тоже мне, бином Ньютона.

— А многие не сразу сообразили, с каким изяществом плетется интрига. Франческа устранила одно из препятствий, и стала чуть ли не в открытую встречаться с Пьетро. В недрах нашей разведки ходит версия, что Мочениго руками любовницы сына хочет устранить соперника с политической арены, коим является Доменико Марани. И умело разыгрывает недовольство наследником. Скандалы, постоянная ругань — все семейные склоки умело сливаются журналистам, а на самом деле все гораздо интереснее.

— Тогда я не понимаю, зачем Мочениго дразнит нашего императора и делает вид, что ему крайне важно женить Пьетро на Лидии, — я почесал затылок. Слишком запутанная интрига, которая никоим образом не касалась интересов дома Мстиславских. — Одной рукой гладит, другой — раздает тумаки. И ведь знает, что цесаревич Юрий Иванович следит за каждым шагом принца.

— Мы тоже пока не понимаем, — признался Сокол. — Но это не наше дело. Мы работаем в поле, сбором информации занимаются другие службы. Достали фотографии — все, наша миссия завершена. Присмотрим за тобой до конца соревнований и вернемся домой. Может, ордена получим за секретную операцию.

— Держи карман шире, — хмыкнул Бекас, и в машине воцарилась тишина. Каждый думал о чем-то своем.

Через несколько минут он свернул в сторону моста, идущего через лагуну. Я понял, что меня хотят довезти до Канареджо. Так и случилось. «Вояджер» замер на автостоянке, а Сокол и Зося пешком проводили меня до самого крыльца отеля, где меня ждал… Куан. Удивительно, что на его лице не было и намека на злость; он не сердился, не был мрачным, а как только увидел Зосю, заулыбался.

— Все в порядке, Куан, — сказала девушка, положа свою руку мне на плечо, как будто хотела защитить. — Мы за ним приглядели.

— Я знал, что с ним ничего не случится, когда увидел, к кому в машину он садится, — ровным голосом ответил наставник. — Поэтому и не звонил, чтобы не помешать делу.

Ну и пройдоха же, мой личник! Чем больше я его узнаю, тем меньше понимаю. По логике он должен был беспрестанно звонить на мой номер, поднять на уши гвардейцев из охраны цесаревича, привлечь людей дожа Мочениго — а вместо этого сидит на лавочке возле отеля и ждет, когда я соизволю появиться пред его очами.

— Доброй ночи, Вик, Куан, — Зося, убедившись, что мне ничего не грозит, помахала рукой и вместе с Соколом отправилась в обратный путь вдоль опустевшего канала.

— Ругаться будешь? — я засунул руки в карманы брюк, чтобы скрыть дрожь от начавшегося отката. Он был такой силы, что в солнечном сплетении до сих пор бушевало пламя.

И Куан это заметил.

— Ты уже взрослый, и сам отвечаешь за свои поступки, — ровным голосом произнес наставник. — Пошли в номер. Примешь душ, проведешь небольшую разминку, чтобы очистить энергетические каналы. А то вокруг тебя даже воздух наэлектризован.

Он протянул руку к моей голове, раздался щелчок. Между его пальцами проскочили фиолетовые искры.

— Меня не искали? — когда мы очутились в номере, и я облегченно вздохнул.

— Нет, — ответил Куан, провернув ключ в замке двери. — Я хотел броситься за вами в погоню, но, когда увидел, что вы следите за кабриолетом принца, все сразу понял. А больше никто и не интересовался, куда пропал княжич Мамонов.

— Так еще раз украдут, и не дождешься помощи, — проворчал я, скидывая одежду.

— Теперь ты можешь постоять за себя, — возразил наставник. — И твое преимущество не в магии, а в умении, которое я тебе дал. Надеюсь…

— Да, Куан, спасибо, — искренно ответил я. — Сегодня оно мне помогло.

Уединившись в ванной комнате, первым делом я посмотрел, что удалось снять Соколу. Действительно, удачно получилось. Вроде бы и целомудренно все, без пошлых и грязных сцен. Обычные объятия, поцелуи. Девушка мне незнакома, зато отметил, что на одной фотке она блондинка, а на других двух — уже с волосами цвета воронова крыла. Значит, в самом деле париком воспользовалась. Разумная предосторожность, если учитывать молодость Франчески, ну никак не подходящую в качестве жены сеньора Марани. Неужели эта милашка столь изощренна в интригах, что не боится ни службу собственной безопасности, ни людей Мочениго. Или в самом деле мы столкнулись с какой-то невидимой глазу игрой венецианских аристократов? Тогда при чем здесь Лидия?

Я долго не думал, как поступить с компроматом. Отправил копии фоток отцу на почту с припиской, чтобы пока не задавал никаких вопросов, и никому не показывал их, даже самым верным и близким людям, имея в виду маму и дядьку Алексея. Добавил от себя несколько строк, что все хорошо, готовлюсь к боям, которые начинаются послезавтра. Возможно, будут трансляции, пусть братья и сестры поищут на просторах Сетей, если им интересно.

Затем нашел адрес почты, который мне прислал сам Юрий Иванович перед нашим отъездом. Подозреваю, что это не личная почта цесаревича, а конспиративная, куда я должен был переслать фотографии или какой иной компромат на принца. Сейчас значок активности был зеленым, и я без колебаний отправил ночную добычу в этот ящик. Сами фотки безжалостно удалил из памяти, после чего с легким сердцем разделся и встал под душ. Свою работу я выполнил, но чувствовал себя настолько противно, что ощущал, как липкая неосязаемая грязь отваливается под струями горячей воды. Кто бы подсказал тот единственный путь, который избавит меня от роли марионетки в чьих-бы то ни было руках, отцовских или императорских. И понимал со всей отчетливостью: время детства, где мне позволялось многое, прошло. Добро пожаловать во взрослую жизнь.

2

Секретарь дожа Мочениго Вито Симоне торопливо миновал опустевшие холл и залы, чуть ли не бегом поднялся по лестнице, пугая убирающихся после жеребьевки служанок своим растрепанным видом, и остановился перед малым кабинетом хозяина, кивнул двум могучим бодигардам, тут же расступившимся по сторонам. У Вито было право доклада в любое время суток.

Переведя дыхание и поправив воротничок рубашки, выбившийся из-под пиджака, он решительно сделал шаг вперед, постучал по дверному полотну, предупреждая хозяина, что это именно Вито Симоне, а не кто-то другой.

Скользнув за дверь, он остановился на пороге, уже подобравшийся и не дыша так запалено, как будто пробежал по мосту от Канареджо до Местро. Луиджи Мочениго сидел в кресле со стаканом бренди, в небрежно расстегнутой рубашке и какой-то всклокоченный.

Подняв налитые кровью глаза, он в нетерпении рыкнул, концентрируя вокруг себя облако тяжелой магической субстанции, от которой у Вито перехватило горло:

— Говори!

— Приехал Джино с ребятами. У Фурфанте[1] сломаны два ребра. Джино со свернутой челюстью. Только Сальваторе вроде бы в порядке.

— Да плевать! Где Пьетро? Они притащили этого негодяя домой?

— Нет. Сальваторе испугался, что парням будет худо и сразу привез их сюда. Сейчас Целитель их осмотрит, проведет некоторые манипуляции, чтобы на ноги встали и дышать могли, — Вито глубоко вздохнул. — Скорее всего, принц даже не знает о произошедшем.

Луиджи припал к стакану и сделал два глубоких глотка, потом тяжело задышал, приоткрыв рот.

— Он так и остался с Франческой?

— Скорее всего. Сальваторе утверждает, что все произошло быстро и тихо, никто из соседей даже не выглянул на улицу.

— Что произошло? Кто напал на парней?

— Тоже непонятно. Сначала из черного «Вояджера» вышел человек, подошел к ребятам и попросил прикурить. Постоял с ними минуты три, вроде от скуки решил поболтать. Сальваторе в это время сидел в машине, но заподозрил неладное. Подкравшись незаметно к незнакомцу, ткнул его шокером. А дальше произошло все очень быстро. Сальваторе утверждает, что этот парень возник перед ним словно из-под земли и обездвижил его каким-то странным магическим плетением. Как будто невидимыми обручами сжал, не пошевелиться. А Джино и Фурфанте вообще ничего не смогли противопоставить. Этот черт снес их как кегли в боулинге. Два удара — и парни в отключке.

— Маг? — Мочениго задумчиво потер подбородок. — Может, люди Марани следили за женой Доменико?

— Скорее всего, нет, — Вито помялся. — Сальваторе утверждает, что тот, кого он приласкал шокером, говорил странно. Как будто итальянский для него чужой, выученный с помощью мета-магии.

— Кроме этих двоих неизвестных наши ротозеи никого не видели?

— Нет. Сальваторе тоже потерял сознание от боли, а очнулся в машине. Как он туда попал — не знает.

— Болваны! — Мочениго допил бренди и отшвырнул его в сторону. Не будь на полу мягкого ковра, разбил бы вдребезги. — Тупые ослы, которым даже простое дело доверить нельзя! Русский цесаревич меня дважды спрашивал, куда подевался принц. Якобы его дочь хочет с ним поговорить. Как я изворачивался! Дал же бог мне наследничка! Ничего нельзя доверить! Говорил я ему прижать хвост на неделю, но видимо, думать не головой, а причинным местом ему более удобно!

Продолжая восклицать от избытка чувств, дож вскочил на ноги и стал метаться по кабинету как раненый кабан. Того гляди, секретаря снесет и размажет по стене. Вито на всякий случай отступил к двери, чтобы иметь возможность для маневра — сбежать отсюда.

— Может быть, это русские? — улучив момент, когда Мочениго заткнулся, задохнувшись от гнева, спросил Вито. — В Венеции их агентура крутится постоянно.

— Думаешь, пронюхали про мою договоренность с Франческой? — дож остановился посреди кабинета. — И сгорая от справедливости, предупредили Марани? Впрочем… недаром слухи по Венеции ползают, что он ведет сепаратные переговоры с русским императором.

— В таком случае у нас дела еще хуже, чем представляется, — смело заявил Вито. — Если у цесаревича появился компромат на принца, он тут же воспользуется им, чтобы сорвать все договоренности по свадьбе.

— С чего бы ему рвать договоренности? — фыркнул дож Мочениго, как будто секретарь брякнул глупость. — Через порты Венеции идут грузовые потоки из Африки, Ближнего Востока, Бразилии. У нас много общих интересов. Я лично договаривался со многими итальянскими князьями и даже с Ватиканом, чтобы Россия торговала беспошлинно на Апеннинах.

— А если всплывут наши связи с Пястами и британской аристократией? У Мстиславских свои счеты с лондонским истеблишментом. Им не понравится.

— Вито, не переусердствуй в своих версиях! — зарычал Мочениго. — Лучше разберись, что произошло с людьми Джино! Если даже этих зверей мордой по асфальту возили, то кто мог сделать подобное? А вдруг Франческа, стерва такая, пошла на попятную и решила сыграть в свою партию? Постарайся узнать, что за «Вояджер» крутился там. Пробей каждую по полицейской базе; таких машин, не думаю, что много. Пошел вон, и найди мне Пьетро, где хочешь.

Секретарь молча поднял стакан с ковра, поставил его на стол, молча поклонился и вышел из кабинета. Когда хозяин в таком паршивом настроении, лучше ему не перечить. Пьетро, скорее всего, до утра не появится, искать его по всей Венеции — тухлое дело. Лучше расспросить Сальваторе еще раз, что же произошло, только во всех подробностях. Осталось только молиться богу, чтобы здесь не оказались замешаны русские. Тогда действительно конец, и лучше бежать от дожа Мочениго куда подальше. Все, кто точит зуб на хозяина, отыграются за все прошлые обиды так, что кости захрустят.

А Луиджи Мочениго, оставшись наедине с бутылкой бренди, мрачно глядел в окно, где отражался усталый человек с нервно сжатыми в тонкую линию губами. И в голове у него билась только одна мысль: куда повернется политика Мстиславских, если они узнают о шашнях Пьетро. Как бы не пытался дож Венеции найти оправдание своим деяниям, вести политику, в корне противоречащую интересам Русской империи, следовало очень осторожно или совсем не браться за грязное дело. И сынок его, кажется, крупно подвел.

3

— Судя по твоему свежему и цветущему виду, ты хорошо выспался или дела наши приняли благоприятный оборот? — император, скрывая нетерпение, дошел до кресла, развернул его в сторону визора и сел, переплетя пальцы на животе. Он еще не успел выпить утренний кофе, когда получил доклад дежурного, что на коммутатор пришел вызов из Венеции. Приказав перенаправить сигнал на приватный канал, Иван Андреевич поспешил в рабочий кабинет.

— Спал сегодня мало, — признался сын, сидя на фоне пустой стены. Скорее всего, он сейчас находился на узле связи в русском консульстве. А значит, разговор предстоит серьезный. — Прикорнул под утро на пару часов. Наш молодой петушок, кажется, попался.

— Ты где? — сразу подобрался император.

— В консульстве, — подтвердил догадку отца цесаревич. — Сразу сюда рванул. В гостях о таких вещах говорить опасно. Приказал всему персоналу покинуть помещение узла связи на десять минут. Пусть покурят, кофе попьют.

— Ладно, говори, что нарыли, — усмехнулся Мстиславский.

— На адрес, который я давал Танцору, пришли фотографии. Их немного, всего три, но по содержанию тянут на приличное состояние. Принц не выдержал и решил встретиться с Франческой Марани. Встреча зафиксирована, жду дальнейших инструкций.

— Пришли компромат мне.

— Уже скинул.

Император переместился за рабочий стол, несколькими щелчками вошел в почту, и еще минут пять разглядывал присланные снимки.

— Хорошо бы их в постели застукать, — пробормотал он, повернувшись к визору, на котором Юрий Иванович с напряжением ждал ответа.

— Отец, все-таки мальчишка проделал большую работу за наши спецслужбы, — возразил цесаревич. — Он еще в нежном возрасте, зачем окунать его в грязь прелюбодеяния и семейной неверности?

— С чего ты так рьяно бросился ограждать Танцора от изнанки жизни? — удивился император. — Не забывай, кто он такой. И нам нужно накинуть на него такой поводок, чтобы далеко не убегал… Ладно, не делай возмущенное лицо. Передай ему мою благодарность. Материал великолепный. Даже этого хватит, чтобы разорвать договоренности с Мочениго.

— Да тут и Марани, на которых мы делаем ставку, тоже не ангел, — осторожно проговорил цесаревич. — Может, обратить внимание на другие семьи?

— Они не настолько влиятельные, как эти два клана, — тут же последовал ответ. — Не будем отклоняться от плана, только чуть-чуть изменим вектор. Когда ты прижмешь дожа фактами недобросовестности принца Пьетро, он начнет юлить и вытаскивать сынка из дерьма даже под угрозой срыва свадьбы. Ты официально объявляешь, что Великая княжна Лидия отныне свободна от всех обязательств, но Мочениго еще могут спасти свою репутацию, если полностью раскроют все финансовые потоки, кому уходило золото империи, агентуру, работающую на британцев и Пястов. Мне нужен заказчик террористического акта на Болотном. И пора уже Факира подключать, хватит кашу жрать и бездельничать.

— То есть, смотреть по реакции дожа?

— Конечно, — усмехнулся старший Мстиславский. — Вопрос с Лидией решай сразу, без обиняков. Договоренности по свадьбе отменяются, это не обсуждается. Потом дави компроматом по вскрытым махинациям с нашими деньгами. Присмотрись, как дож будет себя вести. Начнет юлить и вертеться, сухо объявляешь о прекращении отношений.

— Мочениго, все же, много сделал для наших преференций в Италии.

— Согласен. Поэтому я не хочу рушить созданную им систему. Но ведь, подлец, спонсирует наших врагов! Вот что меня злит. А Марани используем как дополнительный рычаг давления. Невзначай оброни, что нам известно о его сговоре с Франческой Марани… Юра, у тебя все козыри на руках. Дави эту вошь так, чтобы масло закапало! Если не дурак, то останется при нашем золоте, да еще и активы клана Марани к себе подгребет. Но без Лидки. Она теперь в призах у Танцора.

— Хм, — цесаревич внимательно выслушал наставление отца. — Мне показалось, что дочь уже давно знает о проделках Пьетро. Сама обмолвилась.

— Я всегда подозревал у внучки ясный ум, — довольным голосом произнес император. — Ну все, дай мне, наконец, позавтракать. Аппетит появился после такого известия! Когда у ребят начинаются бои?

— Завтра около трех часов местного времени встреча с англичанами. Седьмым номером выступают.

— Ого! Дал задание операторам снимать их бои?

— Конечно. Уже все готово.

— Передай внучке и княжичу от меня привет и пожелание победы в турнире.

Сказав это, Мстиславский решительно отключил визор. И так сказал все, что нужно. Пусть сын дальше сам ведет партию.

[1] Фурфанте — негодяй. Итальянское прозвище