Вик Разрушитель 6

Глава 2

1

Я молча топал за Индусом, чувствуя его раздражение, исходящее даже от спины. Что-то его напрягало, поэтому лишний раз личника Великой княжны предпочел не трогать и не задавать вопросов. Мы быстро миновали несколько проходных комнат, обставленных роскошной мебелью, и под взглядами бодигардов Мочениго в строгих костюмах, оказались в одном из коридоров.

Постучав в нужную дверь, Индус выждал некоторое время, и скрылся за ней, показав знаком, чтобы я оставался на месте. Интересно, Лидия сейчас одна или с Пьетро? Хотя… неправильно приглашать мужчину в свои покои, это даже не скандал, а хуже. С подружками шампанское пьет? А я зачем нужен?

Индус умудрился просочиться через узкую щель в двери, кивнул мне и предупредил:

— Я буду ждать тебя здесь. Одному лучше по дворцу не расхаживать. Долго не задерживайся.

— Слушаюсь, — пробурчал я и оказался в апартаментах княжны, обставленных мебелью из какого-то светлого дерева. И это был настоящий массив, а не дешевые аналоги. Кругом позолота, шелка, золотисто-черные портьеры закрывают высокие стрельчатые окна.

Лидия в пушистом халате бежевого цвета сидела на диванчике и потягивала из трубочки знакомый мне коктейль. На ее голове торчал тюрбан из полотенца — видать, только что из душа. И как? Она же буквально несколько минут назад под ручку с принцем ходила!

Княжна показала на соседнее кресло, и когда я выполнил ее просьбу, долго изучала меня. Даже стал опасаться, что она еще придумала.

— Я не хочу выходить замуж за Пьетро, — голос Лидии прозвучал неожиданно. — Родителям уже известна моя позиция, и я не понимаю, зачем отец устраивает представление перед дожем Мочениго. Помолвки не будет, как и свадьбы.

«Она не знает о провокации, — сразу озадачился я. — И что делать? Раскрыть мою миссию? А потом получу по шее от цесаревича за свою импровизацию».

— Решать вам, Лидия Юрьевна, — увернулся я, толком не зная, что говорить.

— А твое мнение?

— Не самый лучший политический пасьянс, — подкинул я мысль княжне.

— И я о том же говорю! — подскочила на месте Лидия, едва не расплескав коктейль. — Папа только ухмыляется, но ни словечка в мою защиту не сказал! Все с этим дожем под ручку ходит!

— У него работа такая, — мягко произнес я.

— Помоги мне, Андрюша! — жалобно произнесла девушка. — Неужели ты не понял, что я провоцировала Пьетро, чтобы вывести его из себя!

— Дуэль с принцем? — я хмыкнул. — Так себе идея, Лидия Юрьевна. — Да мне даже не дадут рукой пошевелить, утопят в канале. Благо, их здесь хватает.

— И что делать? Как тогда понимать намеки дедушки и отца насчет одного молодого человека, выбранного мне в мужья? Причем, в России, а не этого… развратника.

Тут я навострил уши. Не просто же так княжна обмолвилась! Значит, есть какой-то компромат на Пьетро!

— А ты не знаешь, как зовут еще одного претендента?

— Андрюша, ты дурачком зачем прикидываешься? — хлюпнула губами Лида, всасывая в себя очередную порцию коктейля. Ох, надо проверить, чего там намешали! — Сам же знаешь, что Мстиславские и Мамоновы создают альянс. А главным условием, которое зацементирует договор, является наша свадьба. Мне об этом напрямую не говорят до сих пор, но я не маленькая девочка, соображаю быстро. Умение найти в намеках и полутонах истину нас учат очень хорошо. Поэтому я и удивляюсь, почему отец молчит.

— Не хочет срывать состязания пилотов, и чтобы ты не расстраивалась, — заметил я. — Такая долгая и тщательная подготовка псу под хвост? Вряд ли, здесь что-то другое. Некая политическая комбинация, которая обрушит влияние Мочениго.

— Не понимаю, зачем это нужно дедушке-императору, — пожала плечами Лидия и ойкнула, когда я стремительно переместился к ней на диван и чуть ли не силком вырвал из рук стакан, боясь, что не хватит попробовать. — Ты чего?

Я отодвинул в сторону трубочку и сделал небольшой глоток. Посмаковал вкус вишни с нотками лайма. Там еще, кажется, ананасовый сок был. Но водка здесь присутствовала точно. Ее ни с чем не спутаешь. Взглянув в красивые, но уже слегка расфокусированные глаза Лиды, спросил напрямик:

— Сколько коктейлей приговорила?

— Три, — захлопала она ресницами, подведенными тушью.

— Ясно с тобой все, невестушка, — вздохнул я и пресек попытку девушки цапнуть стакан, отведя руку в сторону. — Доза не убойная, конечно, только не стоило бы увлекаться. Коктейль алкогольный.

— Пьетро уверял, что в нем нет ни капли спиртного.

Ха-ха! Ну и жук этот принц! Ловок он убеждать молоденьких девушек. Только с какой целью? Не в постель же затащить, да только для подобного маневра требуется куда больше водки или вина на худой конец. Скорее, он хотел развязать язык Великой княжне, чтобы та поведала некие тайны или призналась в своих чувствах. Много ли надо неопытной в питии княжне?

— Ты знаешь что-нибудь нехорошее о Пьетро? Зачем назвала его развратником?

— Потому что он и есть самый настоящий развратник! — Лида развернулась всем телом ко мне, отчего край халата распахнулся, обнажив стройную ногу. Но княжна даже не заметила этого и горячо продолжила: — Я узнала о его любовных похождениях из местных Сетей. Какая-то Франческа выкладывала фото с принцем, когда была с ним наедине… не в постели, конечно; это привело бы к скандалу. А Джоконда Панфили из семьи мафиози и вовсе не стыдилась своей связью с принцем, пока кто-то не надавил на нее прекратить порочить честь уважаемой фамилии. В общем, семейка Мочениго столько скелетов в шкафу имеет, что мне вовсе не улыбается выходить замуж за ее представителя.

— Разве СГБ не известно об этих фактах? — удивился я, машинально выпив весь коктейль, получив по спине сердитый шлепок.

— Когда я рассказала об этом папе, по дороге в Ка’Мочениго, он только посмеялся, — обиженно шмыгнула Лидия.

— Не верю, что контора господина Иртеньева не собирала компромат на все делишки этой семьи, — после слов княжны я был более чем уверен: компромат есть, но его держат в сейфе в качестве контрольного выстрела, если у меня ничего не получится.

— Надо встретиться с этой самой Джокондой, — взбодрилась девушка. — Рассказать ей, что Пьетро женится на русской княжне. Местные сеньориты очень эмоциональные, на ровном месте скандал устроить могут. Когда поднимется шум, я при свидетелях откажусь от принца!

Она замолчала, нервно покусывая губы, потом все же заметила, куда направлен мой взгляд, и запахнула халат.

— Понимаешь, в общении по визору Пьетро совершенно не такой человек, каким его представляет местная аристократия, — медленно произнесла княжна. — Не откопай я всю эту грязь, так бы и думала, что он веселый, умный, умеющий вести разговоры на разные темы. Он и сейчас предстал передо мной таким же, а я все время представляю, как мы будем жить в супружестве: на людях мы счастливая пара, а наедине — измены, скандалы, склоки.

— Пьетро и в самом деле такой?

— А ты сам поинтересуйся, если не веришь мне! — воскликнула в раздражении Лидия. — Или у моего отца спроси! Он наверняка знает гораздо больше!

— Хорошо, хорошо! — я поднял ладони в успокаивающем жесте. Действие коктейля начало спадать, сейчас девушке лучше лечь спать. — Я постараюсь решить вопрос с Пьетро. Эх, не могу пользоваться лингво-амулетом! Сразу попаду впросак.

— Я найду адрес Франчески Марани и этой Джоконды, — пробормотала Лидия, уткнувшись мне в плечо, и я неожиданно приобнял ее и прижал к себе, ощущая, как княжна мгновенно расслабилась и обмякла. — Втайне от папочки и охраны встретимся с ними, поговорим. Женщины всегда поймут друг друга…

Я улыбнулся и зашептал в ухо, что надо бы идти спать. Завтра трудный день, предстоят поездки, вечерняя жеребьевка в особняке Мочениго, подготовка к боям. Лидия кивнула и пробормотала:

— Спасибо, Андрей… с тобой так спокойно. Ты иди, я честно сейчас спать лягу.

Я осторожно убрал руку и решительно поднялся, не желая оставаться ни на мгновение. Чувства княжны сейчас в большом раздрае, они могут толкнуть девушку на необдуманные поступки, которые лично мне сейчас совершенно не улыбалось увидеть. Например, полезет целоваться, а завтра утром будет злая, раздраженная, что позволила себе слабость. А за дверью стоит Индус и переживает за свою подопечную.

— Почему ты без охраны? — я остановился возле двери. — Чужой дом, чужая страна. Неразумно оставаться одной.

— Индус же здесь. Он обеспечит охрану, — успокоила меня княжна, продолжая, к моему облегчению, сидеть на диване, сложив руки на коленях. — Идите, Андрей Георгиевич. Вам еще добираться до отеля. Спокойной ночи.

Я пожал плечами и тоже пожелал спокойной ночи, после чего вышел в коридор. Индус облегченно вздохнул, но мазнул меня внимательным взглядом, пытаясь отыскать на лице следы коварного обольщения молоденькой девушки.

— С Лидией Юрьевной все в порядке? — спросил личник.

— Абсолютно. Я успокоил ее, велел ложиться спать. Вы бы с охраной вопрос решили. Почему возле Великой княжны никого нет?

— Не переживай, все под контролем. Тебя в отель отвезти?

— Да, лучше высплюсь. Скучновато здесь, — я вместе с Индусом миновал верхний пост охраны и спустился по лестнице на первый этаж, в холле которого разгуливали и переговаривались между собой гости. Празднество еще и не думало заканчиваться. — Как мне завтра попасть на остров?

— К отелю пришлют два катера, на них всю вашу команду доставят к причалу, а оттуда на водном трамвайчике — до Сан Секондо.

Мы вышли на улицу, окунувшись в теплую ночь, пахнущую водорослями, корицей, и едва уловимыми нотками кофе. На крыльце застыли бодигарды, зорко присматривая за порядком возле особняка.

— Забыл… — поморщился я. — Вы не в курсе, куда отправили наши бронекостюмы?

— Инженерный состав команды, оборудование и броню разместили в университетском кампусе, — проявил осведомленность Индус. — Оттуда можно быстро доставить все необходимое на арену. Мэрия выделила несколько катеров для обслуживания участников соревнований.

В это время к крыльцу подъехал знакомый внедорожник, и я нисколько не удивился, когда Куан вынырнул из машины и распахнул передо мной заднюю дверцу. Я попрощался с личником, и очутившись в салоне, с облегчением откинулся на подголовник. Наставник сел рядом.

— Звонил Берг, — доложил он. — У них все нормально. Разместили с удобствами, покормили. Ящики с броней сейчас в подвале, охрана наша, выделили отряд гвардейцев специально под это дело. Так что никто посторонний туда носа и не сунет. Спрашивает, будете ли вы с княжной завтра тренироваться.

— Передай ему, что завтра у них свободный день, — пробормотал я, прикрыв глаза. — Наши новые костюмы никто не должен видеть до начала боев. Жеребьевка состоится только вечером, соперников узнаем поздно. Состязания начнутся послезавтра, но будем ли мы выступать — я еще не знаю.

— Понял, передам, — Куан зашевелился. — Принц Пьетро сегодня ни с кем из местных девушек не контактировал, кроме княжны Лидии. Беседовал с государем-наследником, с какими-то важными гостями, потом удалился в свои покои.

— Понятно, что рисковать не будет, — я хмыкнул. — Надо бы проследить его маршруты, куда он ездит, с кем встречается.

— Могу я.

— Не надо. Здесь есть кому заняться принцем, — я вспомнил про запланированную встречу с «арбалетчиками». Не мне одному отдуваться.

Водитель лихо промчал нас по мосту и высадил на автомобильной парковке, откуда мы пешком направились в отель, любуясь ночным городом. На узкие улочки падал свет окон, то и дело навстречу нам пробегали стайки молодых людей, чинно вышагивали пожилые люди, и никто не обращал на нас внимание. Умиротворение настолько захватило меня, что расхотелось спать и гулять до самого утра. Мы дошли до отеля, неторопливо вошли в холл. Куан попросил у администратора ключ от номера. Придержав меня за плечо, первым поднялся по лестнице, и возле нашей двери замер на какое-то время. Потом кивнул своим мыслям, провернул ключ в замке, но жестом показал, что я должен оставаться на месте.

Интересно, а почему не слышно удалого разгула русских студентов-пилотов? Я был в предвкушении увидеть отель, озаренный магическими фейерверками и оглашаемый разухабистыми песнями. Но вместо этого какая-то стерильная тишина. Нет, из-за соседних дверей доносились звуки музыки, смех, разговоры на иностранных языках — а где наши?

— Все чисто, — сказал Куан, приглашая меня войти в номер.

— Я в душ, — предупредил я, на ходу снимая пиджак. — Закажи на восемь утра легкий завтрак и пару бутылок охлажденной минералки.

Дав задание наставнику, встал под упругие струи воды и замер, наслаждаясь покоем. Старательно прокрутил в голове итоги дня. Что имеем? Лидия отчаянно просит помощи, не понимая, почему отец скрывает от нее всю комбинацию, затеянную против Мочениго. Она самолично вскрыла дешевую суть принца Пьетро, и не зная, к кому обратиться, нашла в моем лице храброго рыцаря. И опять это липкое и противное ощущение гадливости, что приходится использовать хороших людей втемную. Сначала это были близнецы Захарьины, а теперь Лида. Хороши папаша и император! Могли бы официально объявить свое неудовольствие, а вместо него вовлекают молоденькую княжну в опасные интриги. Или я чего-то не понимаю. За нашими спинами идет очень осторожная и опасная игра? Как вариант, соглашусь. Тогда какую рыбу ловят? Даже страшно представить, что за монстры обитают в глубинах политического океана.

Подойти завтра к цесаревичу и сказать в лицо, что отказываюсь выполнять все их делишки, цели которых мне вообще не понятны? Послать лесом, как говорят в народе. Или честны друг с другом, или до свидания. Ну, хорошо, пошлю. А что дальше? Испортить жизнь мальчишке, возомнившем себя незаменимым и уникальным, император может одним щелчком пальцев. Гибче надо быть, гибче. Чтобы выйти на прямую дорогу, где мне никто не станет указывать, придется потерпеть и покрутиться. Вспомни Арину Голицыну. Вот где образец хладнокровия и понимания своей цели в жизни. Она знает, что не сможет пойти против навязанных ей условий, поэтому исподволь готовится к той жизни, которая ее устроит. Независимая, богатая и умная. Я уверен, у нее все получится.

А что Куракин? Я презрительно фыркнул. Подозреваю, он в легкой растерянности, не знает, как поступить со мной. Ведь ему прямым текстом было сказано прийти завтра в отель и бросить вызов на дуэль. Вот Алексей и завис. Не появится — значит, испугался. И я уверен, что так и случится. У княжича трусливая душонка. Прикрываясь своим статусом, выставляет впереди себя или свитских, или друзей. А ведь мог подойти один, поговорить по-мужски, если так зудит. Но самое плохое я выяснил. Московская аристократия уже вся осведомлена о моем «преступлении». Невероятная способность к уничтожению Источников сыграла очень плохую роль. С другой стороны, почти никто не знает, что я так же могу зажечь Алтарь и возродить Источник, а то и поменять его «стихийную» направленность. О, кстати! Надо бы с Брюсом переговорить насчет такого эксперимента. Если и здесь меня ждет удача, я смогу стать самым могущественным человеком в мире, пока не найдется такой же антимаг.

Разрушаю, чтобы созидать! Чем не родовой девиз Мамонова-Волховского?

Накинув на себя халат, я устроился в кресле под уютным абажуром и позвонил Эду. Начальник охраны откликнулся сразу же.

— Слушаю, Андрей Георгиевич!

— Как у вас дела? Никто не шалит?

— Все в норме! Сидим, в карты играем. У вас как прошло?

— Тоже только что вернулись в номер. Проблем никаких. Завтра у нас тренировки не будет. Я с Великой княжной съезжу на арену, посмотрю, в каких условиях нам придется выступать. Вы остаетесь с Бергом и ребятами, следите за бронекостюмами.

— Они под охраной русских гвардейцев.

— А они могут пропустить вас в подвал, где находятся ящики с броней?

— Думаю, договоримся, — бодро ответил Эд. — Тем более, завтра по плану тренировки, «скелеты» в любом случае будут перевозить.

— Тогда приказываю держать ящики под контролем постоянно, пока в подвале будут находиться посторонние. Ты же понимаешь, что могут быть провокации?

— Не сомневайтесь, Андрей Георгиевич. Понадобится, оставлю рядом с ними кого-нибудь из парней в качестве охраны хоть на всю ночь.

— Договорились. Сопровождение мне не нужно. Куан справляется. Спокойной ночи.

Закончив разговор, я нырнул в постель, погасил ночник и стал смотреть на потолок, по которому изредка пробегали отблески фонарей от проплывающих под окном гондол или вспышки далеких фейерверков. Даже через плотно закрытые окна слышались глухие хлопки и треск взлетающих огней. Венеция оживилась с наступлением туристического сезона, теперь здесь по ночам будут шарахаться толпы людей, страдающих бессонницей или приступами жажды приключений. Криминальные личности уже потирают руки в ожидании баснословной прибыли.

Я усмехнулся и взял в руки телефон. Забыл просмотреть сообщения. Ага, от мамы и отца пришли короткие пожелания удачи; Вероника накатала дружеское послание, тоже хочет, чтобы мы победили; Анжелика прислала анимированные поцелуйчики. Нина Захарьина написала просто, что хочет со мной встретиться после приезда в Москву. Может, и в самом деле обратить на нее внимание, если уж княжне Елецкой перекрыли возможность дружить со «злодеем» Мамоновым? Я не хочу показывать интерес к Лидии. Она еще слишком подвластна манипуляциям отца и деда-императора. Вот когда пойму, что княжна Мстиславская не держит за спиной «козу», тогда и начнем планировать наше будущее. Надежный тыл в лице представительницы правящего клана станет гарантией безопасности моей семьи. Если таковая появится, сделал в уме маленькую ремарку.

Ого! А вот это неожиданно! Только что тренькнувший сигнал известил о пришедшем сообщении. Ну надо же! Сама Арина Васильевна соизволила «пожелать мне удачи в бою», как пел Ярик Назаров. Странная, тревожная и будоражащая душу песня из чужого мира без магии. Даже захотелось там побывать вместе с этим шустрым парнем.

Я сразу постарался представить лицо княжны Голицыной, и улыбнулся. Все-таки удивительная девушка, в корне отличающаяся своим поведением от многих молодых аристократок столицы. Как ей удается быть обольстительной и рискованной одновременно, умело крутиться в таких опасных и серьезных кругах, не поддаваясь эмоциям и держа холодным свой разум? Обалденная девушка! Жаль, что на нее уже подают виды многие семейства Москвы. Я бы от такой не отказался…

«Начали принимать ставки на Венецианский турнир, — написала Арина вдогонку пожеланиям. — В парных боях фаворитами считают Владислава Ягеллона и Януша Курцевича. Вы еще „темные лошадки“, поэтому коэффициенты на вашу победу очень неплохие. Ставлю на вас, мой герой! Ну и помаленьку буду нагружать на каждый бой, зная твой потенциал. Еще раз удачи, и дружеский поцелуй!»

Снова тренькнуло.

«Да, и с каждой победы отчисляю процент на твой счет».

Я усмехнулся. Может, и не надо никаких мастерских по созданию бронекостюмов и не заморачиваться студией? Достаточно провести несколько боёв за год в «Железной Лиге», получить свою долю и жить припеваючи?

«Спасибо», — ответил я и послал анимированный букет роз, после чего спокойно заснул, очистив голову от всех мыслей.

Утром встал бодрым и с хорошим настроением. Куан уже сервировал стол. Омлет с зеленью, пицца-рулетики, салат из помидоров, моцареллы и базилика, ну и апельсиновый сок — легкий завтрак, угу. После завтрака поднялся слегка прибавивши в весе. Хорошо, что сегодня отказались от тренировки. Тем не менее, через полчаса нужно быть на выходе, должен подъехать Индус. Забавно, почему именно ему поручено за мной присматривать?

Мы вышли из номера, и сразу же наткнулись на Дубровского. Егор с помятым лицом и вздыбленными волосами, как будто их ворошила гигантская рука, шел вдоль стены, держа в руке бутылку минеральной воды.

— О! Волховский! — с улыбкой, похожей на мучительную гримасу, воскликнул княжич. — А мы тебя потеряли! Хотели пригласить на вечеринку в честь приезда, а тебя и не было!

— Был занят, — усмехнулся я. — Ну и рожа у тебя, Егорка. Дрался с кем?

— Не-а, уничтожили весь погребок в местной траттории, а потом на гондолах катались с местными сеньоритами!

— Понятно, все же подрались с их сопровождением, — я с интересом смотрел на перемещения Дубровского, идущего с неизвестными целями по коридору. — А ты не собираешься на Сан Секондо?

— Оу! — простонал Дубровский. — Еще и тренировка! Не-а, не хочу. Да у нас вся команда в лежку! Еще куда-то ехать.

— Вечером жеребьевка в особняке Мочениго, — напомнил я. — Давайте, в норму приходите, не позорьте Его Высочество своими выходками.

Парень только отмахнулся и поплелся дальше, а мы свернули направо, к лестнице. Утренняя Венеция теряла свои очертания в легкой туманной дымке, вдоль каналов пробегали любители активного отдыха, крутили педали велосипедисты, размеренно работал веслом одинокий гондольер, выискивая пассажиров.

Два катера примчались без опозданий. Индус спрыгнул на площадку перед лестницей, поднялся по ней и оглядел пустующую площадь перед отелем. Увидев нас, пересек мостовую подошел ближе.

— Спят? — спросил личник Лидии.

— Молодые люди переоценили свои возможности, — вежливо ответил Куан, безукоризненно одетый в костюм, только в этот раз пренебрегая черными цветами, предпочтя им бежевый. — Многие еще не пришли в себя после ночных прогулок по Венеции.

Индус хмыкнул, оценив пассаж моего телохранителя, а потом махнул рукой в сторону катеров, качающихся на мелкой волне у причала, подзывая одного из телохранителей. Нам же сказал:

— Я сразу был против идеи расселения делегации по разным отелям. Если техническая группа состоит из серьезных людей, то пилоты сразу вызвали недоверие. Оставшись без опеки взрослых, начнут чудить, что и произошло. Надеюсь, они ничего жуткого не натворили.

— Полиции с утра нет, значит, все нормально, — логично рассудил Куан.

Личник Великой княжны посмотрел на часы и недовольно проворчал что-то нечленораздельное. Потом приказал подошедшему телохранителю:

— Найди администратора и попроси, чтобы работники прошлись по номерам, где живут русские студенты. Пусть стучат в двери и орут, что цесаревич лично дал приказ собраться возле отеля через двадцать минут. Кто проигнорирует — отправится домой сегодняшним же рейсом.

Крепкий напарник Индуса осклабился в усмешке и заскочил в отель так быстро, словно обрадовался представившейся ему возможности покуражиться.

— Он итальянский хорошо знает, — пояснил Индус. — Заодно и сам пробежится, жути нагонит на этих засранцев.

К молодым аристократам, складывалось впечатление, у него не было никакого почтения. Такая мысль возникла у меня еще вчера, когда он одним своим появлением мгновенно остудил пыл Куракина. Серьезный мужик, и очень непростой. Лидия ведь ни разу о нем не рассказала больше положенного. Скупая информация тоже наталкивала на размышления.

— Что от тебя хотел Куракин, княжич? — пользуясь моментом, пока мы втроем стояли у входа в отель, ощущая на себе мелкую туманную взвесь, спросил гвардеец. — Разговор явно не о красотах Венеции шел.

— Решил по собственной инициативе предупредить меня, чтобы я держался подальше от принца и Великой княжны, — честно ответил я, не собираясь вдаваться в подробности нашей давней вражды. — Дескать, я мешаю их отношениям и вызываю у Пьетро раздражение.

— Болван, причем, искренний и недалекий, — усмехнулся Индус. — Но так даже лучше. Пусть играет свою роль. Кстати, он сегодня не прислал секундантов вызвать тебя на дуэль?

— Откуда вам известно? — поразился я. — Об этом речи не шло.

— Думаешь, я столь наивен, не понял твоего не слишком искусного намека? — личник добродушно посмотрел на меня и молчащего Куана. — Андрей Георгиевич, за многолетнюю службу в рядах дворцовой гвардии, вращаясь в высоких кругах, я поневоле обучился высшему пилотажу иносказаний.

— Вы потом его предупредили, чтобы не вздумал лезть на рожон, — понял я.

— Молодец, соображаешь. Пришлось на пальцах объяснить, что гонор и личные обиды могут привести к нежелательным последствиям. Он и так постоянно подмачивает репутацию рода Куракиных.

— Э… вы о чем? — насторожился я.

— Мне известно, что Куракины выплачивали виру некоему молодому человеку, пострадавшему от княжича Алексея. А раз дело дошло до этого, значит, были серьезные причины.

Я понял, что Индус знает об инциденте. Если знает он — знают и Мстиславские. Вот и еще нарисовалась опасность со стороны. Сначала Булгаковы рыли землю носом, ища таинственного благодетеля, вылечившего Викентия Волховского, потом отец рьяно взялся за дело, теперь и государь в теме. Это счастье, что пока меня напрямую не расспрашивают, где я пробыл две недели. Нельзя расслабляться, хоть и прошло столько времени. Никто ничего не забыл. Я дал слово барону Назарову — и должен сдержать его.

Начали появляться наши пилоты-студенты, протирая заспанные лица и отпиваясь минералкой. Дубровский и Димка Глинской выглядели куда лучше, применив, видимо, экстренный вывод остатков алкоголя из организма с помощью магических манипуляций. Индус взял на себя роль хлопотливой курицы-наседки. Он заставил всех построиться в колонну по два и повел к причалу, после чего распределил, где кому сидеть. Катера были десятиместные, и вместе с телохранителями всем хватило места на деревянных скамеечках.

С нами ехали несколько парней, с которыми успел познакомиться только шапочно. Мы же с Лидией тренировались отдельно, а собрались вместе за пару дней до отлета. Так что покивали друг другу. Было видно, что парням не до разговоров. Ничего, на прогоне оживятся, когда десять потов сойдет.

— Нашей команде выделили время с девяти до двенадцати, — сказал Индус, прыгнув в кресло рядом с водительским и раздраженно поглядывая через плечо. — Осталось полчаса, чтобы добраться до острова. Господа, вы ведете себя неразумно. Я доложу Его Императорскому Высочеству о недопустимом поведении, если сорвете тренировку. Техническая обслуга уже на арене, дожидаются вас.

Студенты, почти все из дворянских знатных семей, пристыженно молчали, не рискуя качать свои права перед человеком, который так спокойно и уверенно пропесочивает их, запросто упоминая цесаревича. Подозреваю, они тоже не знают, какими полномочиями обладает Индус, поэтому относились к нему с настороженностью.

— Ладно, поехали уже, — буркнул личник водителю, отвернулся и стал созерцать набережную и ажурные мостики, перекинутые через канал. Их здесь было великое множество, туристы стояли на них и увлеченно фотографировались на фоне домов и особняков.

Катера на небольшой скорости аккуратно проскочили весь канал и оказались в лагуне, сразу же повернули налево, и через несколько минут застыли возле длинного пирса, возле которого уже стоял симпатичный белоснежный катер, превосходивший размерами те, что доставили нас сюда. И назывался он «Sogno d’Amore». Кто-то из студентов перевел:

— Мечта любви. Видать, совсем худо обстоят дела у капитана.

— Так, не зубоскалим, проходим на палубу, — распоряжался Индус, кривясь как от зубной боли.

Понимаю его. Вместо своих обязанностей вынужден контролировать молодежь, постепенно приходившую в себя после бурной ночи. Уже слышались шутки, веселый гогот. По сходням мы поднялись на «Мечту любви» и заняли место возле борта, хотя на палубе стояло несколько плетеных кресел. Я видел зеленые очертания острова, возле которого приткнулись несколько речных яхт и таких же катеров. Можно сказать, рукой подать. И место такое, что просто так не подберешься.

Так и получилось. Как только наш кораблик бодро подошел к острову, наперерез нам рванул сторожевой катер, лихо заложил вираж и пристроился сбоку. Офицер в белоснежном кителе поднес рацию ко рту, что-то проговорил в нее. Наш капитан, дородный мужчина лет сорока с бородкой-эспаньолкой, тоже использовал рацию.

— Распоряжение дожа Мочениго, — откуда-то появился Индус и почему-то счел нужным пояснить нам эти маневры. — Каждый транспорт получает личный код, который нужно сказать карабинерам.

— Так себе система безопасности, — бесстрастно произнес Куан, прищуривая глаза от легкого ветерка, дувшего с берега. — Местная полиция тесно завязана с криминалом. Кому очень надо, тот этот код достанет и перевезет на остров оружие и взрывчатку.

А я сразу вспомнил про «Пражскую катастрофу». Арену на острове строили с нуля за несколько месяцев до соревнований, а значит, вполне могли заложить магические плетения в основания трибун. Куан правильно засомневался в системе безопасности, на что Индус кивнул, соглашаясь с моим наставником.

— Мы этот момент предусмотрели. Сейчас там находится взвод морского спецназа с фрегата «Буревестник».

— А где сам фрегат? — полюбопытствовал я.

— В Равенне.

— Неблизкий путь, — я мысленно вспомнил карту «итальянского сапога», и где находится эта Равенна.

— Отряд уже находился здесь, когда Его Высочество приземлился в Венеции, — ответил Индус. — Все мероприятия согласованы на высшем уровне. Так что проверяют каждый корабль, каждый водный трамвайчик.

Что из себя представляет этот самый трамвайчик, я увидел через несколько минут, когда «Мечта любви» обогнула остров с востока и пришвартовалась к бетонному пирсу. Обычное малоразмерное судно на спаренных катамаранах с открытой палубой и каркасно-тентовой рубкой. Пассажирская площадка оборудована креслами и ограждена фальшбортом. В носовой части пульт управления и место для водителя.

Я прикинул, что за раз такое судно может перевозить до двадцати человек. Неплохой трамвайчик, с избыточной остойчивостью. Если повредится какой-нибудь смежный отсек бортовых понтонов, то со всей конструкцией ничего не случится. Тем более, в лагуне очень спокойная вода.

— А Лидия Юрьевна уже здесь? — спросил я Индуса, разглядывая суету на прибрежной площадке.

— С самого утра, ни чета этим раздолбаям, — опять проявил свое недовольство гвардеец и во всеуслышание пригрозил: — Пусть только попробуют проиграть соревнования, последствия будут неотвратимыми.

И еще больше вогнал в уныние парней. Я про себя улыбнулся. Накачка идет по всем правилам психологического воздействия. Правильно, чтобы не расслаблялись. Дождавшись, когда катер пришвартуется к свободному пирсу, а матросы кинут на берег сходни, мы сошли с него, не обращая внимания на слаженные действия морских спецназовцев в черной униформе. Двое бойцов сразу же поднялись на палубу «Мечты любви» и быстро все осмотрели, не забывая использовать прибор для улавливания магических искажений. Вторая пара работала на трамвайчике. Молодцы, не волынят, хотя видно, что судно не приспособлено для перевозки грузов. Здесь все открыто, и тем не менее, один из пехотинцев открыл поочередно лючки катамаранов и заглянул внутрь. Кивнув напарнику, он вместе с ним сошел на берег.

А мы поскорее покинули оживленный пирс и направились по асфальтированной дорожке, еще пахнущей свежим битумом, в сторону возвышающейся над местностью овальной конструкции, обшитой снаружи фанерой, выкрашенной в зеленые, красные и нежно-лазоревые цвета. Надо сказать, хозяева постарались на славу. Сама арена оказалась очень удобной и большой, есть где развернуться. Трибуны сборные, легкие, но прочные, на пять-шесть тысяч человек. По низу шли темно-серые магические панели, которые должны генерировать защитное поле. Я прикинул, что для моих маневров достаточно места, чтобы не разрушать защиту.

Сама арена была посыпана золотистым пляжным песком. Не самый лучший вариант. Бронекостюмы и так тяжелые, а тут еще песок будет значительно снижать маневренность. А может, хозяева специально пошли на такой шаг, чтобы создать преимущество для своих пилотов. В принципе, подготовка ристалища целиком и полностью лежит на устроителях, и каким образом они ее проведут, это их дело. Захотят залить поле водой, чтобы образовалось болото — никто и слова не скажет. Домашняя заготовка, как напишут в протоколе.

— Поле подготовили под «земельных», — Индус тоже заметил песочное покрытие. — Итальяшки будут выступать в трех категориях. Явно хотят выиграть. Вот макаронники, а!

— Да нормально все, — я огляделся в поисках Лидии и обнаружил ее на северной трибуне под тканевым козырьком, натянутым над трибунами для высоких гостей. — Сами же и попадут в свою ловушку.

Конечно же, рядом с ней восседал Пьетро в пестрой рубашке и шортах, и что-то успевал шептать на ухо. Вокруг них расположились парочка бодигардов дожа и четверо гвардейцев из группы Индуса, бдительно посматривающих по сторонам. Чуть ниже небольшая толпа свитских нежится под лучами утреннего итальянского солнышка. Их внимание было приковано к площадке, на которой инженеры и обслуживающий персонал готовили для тренировок бронекостюмы. Несколько «скелетов» с распахнутыми пластинами были похожи на гигантских крабов, выползших на песчаный берег.

Цесаревича и дожа Мочениго я не заметил. Вероятно, решили заниматься своими делами, ведь завтра им придется высиживать здесь целыми часами, чтобы воодушевлять своим присутствием участников состязаний.

Индус знаком показал мне, что я могу подняться наверх к княжне. Я не преминул воспользоваться этой возможностью. Центральная трибуна была ограждена металлическими перилами, за которые мне и Куану сразу не удалось проникнуть. Суровый охранник из гвардейцев с короткоствольным автоматом на плече перегородил дорогу и молча покачал головой. Видя, что я не ухожу, ткнул пальцем ниже, где копошились свитские.

— Прошу пройти туда, — буркнул он.

— Пропустите его, сержант! — раздался звонкий голос Лидии. — Княжич Мамонов — мой напарник!

Гвардеец молча посторонился, не извиняясь и не проявляя никаких эмоций. В конце концов, он находится на боевом посту; кланяться перед каждым высокородным — спина отвалится.

Куан не пошел со мной, поднявшись на самый последний ряд, откуда хорошо контролировать абсолютно все. Я же с веселой улыбкой добрался до парочки и поприветствовал, прижимая руку к сердцу:

— Доброе утро, Ваши Высочества! Лидия Юрьевна, как настроение?

— Прекрасное, — солнечные блики отразились в черных стеклах очков княжны, а она сама вдруг привстала и чмокнула меня в щеку.

Пьетро мгновенно побагровел. Он и вчера-то с трудом сдерживался, терпя мое присутствие, но сейчас еще больше закипел. Я почувствовал сгущающиеся вокруг него завихрения магических энергий, и на всякий случай стал разгонять ядро. Лидия откровенно провоцировала молодого Мочениго, но я не стал форсировать события. Пусть Пьетро сам созреет для конфликта, если только всерьез намерен бороться за русскую княжну.

Несомненно, это был не только вызов человеку, вызывавшему неприятие у княжны Мстиславской, но и показательный демарш для окружения, замершего в обалдении от подобного проявления чувств. Надо сказать, я тоже чувствовал себя неловко. Одно дело дразнить иностранного принца, зная о поддержке очень серьезных людей. Но когда на тебя смотрит придворная свита, в которой находятся отпрыски древних родов, поневоле начинаешь думать, как бы избежать в будущем вызовов на дуэль. Насколько мне известно, минимум четыре семьи пытаются добиться благосклонности наследника трона и через него повысить статус потенциальных женихов для Великой княжны. Причина ли это — ссориться с великородными? Ладно, Ушатые. Они и в самом деле замарались в заговоре, как и Шуйские, но проблема в том, что именно Ушатые стали козлами отпущения. На них обрушился гнев императора, но хреново, что этот гнев ассоциируют с неким молодым княжичем Мамоновым, выскочившим как чертик из табакерки, и разрушающим вокруг себя все, до чего дотягивается его Дар.

Или мне становиться ужасом для московского дворянства или спрятаться на задворках империи, тихо поживая в свое удовольствие. Не знаю, нет у меня ответа.

— Ваше Высочество, а вы бы не могли пояснить один момент? — обращаюсь я к Пьетро, чтобы не дать ему окончательно сорваться. Пусть кипит, но с приоткрытой крышкой.

— Что вам угодно, принц? — тяжело перекатывая русские слова во рту, спросил Мочениго.

Принц? А, ну да, у меня же княжеский титул, а за рубежом я вполне сойду и за принца.

— Почему поле ристалища в песке? Обычно в показательных выступлениях предпочитают нейтральное покрытие: утрамбованный грунт или дерн.

— Есть договоренность с устроителями, — буркнул Пьетро, держа за руку Лидию и откровенно нахально поглаживая гладкую кожу ее запястья.

— Кто будет выступать в парных боях от Венеции? — присаживаюсь с противоположной стороны, чтобы между нами находилась княжна.

— Братья Кавальканти, — принц поднял очки на лоб и с усмешкой поглядел на меня. — Они мастера «земли». И я скажу вам, принц Андрэ, что на них делают ставку все венецианские семьи. У вас нет шансов.

Лидия не выдержала такого неприкрытого бахвальства и признания, что хозяев будут тянуть за уши. Хотела сказать нечто нелицеприятное, но удержалась от колкости. Только губы дрогнули в легкой усмешке.

— Так мы можем и не встретиться до финала, — добродушно ответил я.

— А вы уверены, что дойдете до него? Помимо Кавальканти в парных боях будут участвовать польский принц Ягеллон и один из лучших пилотов Европы Януш Курцевич.

— В России говорят: поживем — увидим, — все же ответила Лидия.

— Не смею отрицать глубину русского ума и прозорливости, — Пьетро проявил себя как настоящий дипломат, заодно поедая глазами мою напарницу. И поцеловал ее руку.

Я очень внимательно поглядел на Мочениго, пока он снова не прикрыл глаза солнечными очками. Нет в них ни страсти, ни желания, присущего молодому человеку, борющегося за сердце любимой девушки. Насчет «любимой» я погорячился, здесь лишь политический резон, да и то насквозь протухший, если какого-то княжича призвали решить проблему. Не будет ничего хорошего между Лидией и принцем. Пьетро слишком взросл, чтобы снисходить до желаний юной княжны. А значит, пустится во все тяжкие, как только семейная жизнь войдет в тягучее русло рутины и скуки. И произойдет это очень быстро.

А нужно ли мне беспокоиться за княжну Мстиславскую? Отец напрямую сказал, что свадебный договор существует только на словах, и в любой момент обе семьи могут разорвать его одним телефонным звонком (утрирую, конечно). Проще говоря, это будущее вилами на воде писано. Мы может как пожениться, и с такой же легкостью вообще прекратить общение после окончания лицея.

Пьетро умел прятать эмоции, но, чувствуя превосходство передо мной в роли соперника, не смог сдержать улыбки. Она была надменной и брезгливой, но столь быстрой, что Лидия ничего не заметила.

— О, наши выходят на тренировку! — оживилась княжна.

Потом мы еще два часа пялились на вялые телодвижения пилотов, больше демонстрирующих умению скользить по горизонту, но до настоящих спаррингов дело так и не дошло.

— А мне говорили, что русские злы как дикие скифы перед смертельным боем, — Пьетро решил показать свое остроумие.

— Так это перед смертельным, — я не остался в долгу. — Или здесь предстоят кровавые поединки, о чем мы не знаем? Тогда нужно предупредить своих инженеров, чтобы переделывали учебные доспехи на боевые.

Мочениго скрежетнул зубами, сообразив, что так можно и договориться до нежелательных последствий.

— Прошу прощения, принцесса, — он снова склонился над рукой Лидии. — Я иногда бываю несдержан.

— Не путайте злость с настроем на тяжелый, и все же спортивный, бой, — не преминула уколоть его княжна. — Отринуть мирскую суету и сознательно подготовиться к смерти — это отличительная черта наших предков… ну и нынешние русские офицеры и солдаты достойны их славы.

— К сожалению, я никогда не пойму вашего самопожертвования, — развел руками Пьетро. — Для меня это варварство в чистом виде.

Хотя бы честен, даже злиться на него не хочется за «варваров».

Разговор сам собой прекратился, зато свитские оживленно кричали и аплодировали удачным маневрам пилотов. Я посмотрел на часы. Можно было улизнуть к пирсу и побродить по берегу, пока не закончится тренировка. Все равно нам не дадут посмотреть на соперников. Это запрещено регламентом, но подозреваю, что итальянцы уже успели записать на камеры, как возятся наши пилоты на песке. Может, и хорошо, что они еще не отошли от ночных похождений с алкогольными возлияниями. Или же это очень великолепно спланированный ход, который должен ввести в заблуждение противника.

Даже самому смешно стало от такой мысли, как вспомню помятую физиономию Егора Дубровского, передвигавшегося по стеночке в отеле. Наша сила — в нашей непредсказуемости.

Тем не менее я шепнул Лидии, что прогуляюсь снаружи по масличной роще и подумаю над нашим планом. Стекла очков поймали солнечные зайчики, когда она кивнула. Старается выглядеть беспечной, а лицевые мышцы напряжены. Зато Пьетро обрадовался моему уходу. Ну-ну, продолжай заливать несчастной девице в уши, какой ты великолепный.

Вместе с Куаном я прошел под ажурной входной аркой, где стояли вооруженные моряки и парочка местных карабинеров, и свернули налево. Рощица тянулась широкой полосой вдоль берега и надежно прятала нас от любопытных глаз.

— Будешь тренироваться? — насел на меня неугомонный Куан.

— Не очень-то и хотел, — пробурчал я, разглядывая мелькающую между стволами деревьев заросшую полоску берега и бирюзовую гладь лагуны, по которой рассекали катера.

— Глупо терять день в бездействии, — наставник снял пиджак и рубашку, аккуратно повесил одежду на ветку оливы, энергично размял шею и плечи без единого хруста. — Раздевайся до пояса.

— Будем драться? — грустно спросил я, беспрекословно выполняя его приказ.

— Будешь разгонять ядро в разных диапазонах, — заявил Куан и набросился на меня, не дав полностью сосредоточиться на подготовке к спаррингу.

Целых полчаса я только и делал, что отбивался от наседающего телохранителя, переходя с одного темпа на другой, заставляя свое ядро вибрировать от постоянных изменений энергетических колебаний, которые Куан и называл диапазонами. Приходилось попеременно работать то «открытой рукой», то одними пальцами силясь ткнуть в жилистое тело личника. Разозлился, когда в двадцатый — или больше — раз провалился в пустоту. Воздух вокруг меня стал резонировать и греться, окутывая в едва видимый кокон силового поля, и как только руки отяжелели от переизбытка энергии, стал бить по площадям, гоняя Куана по полянке. Дважды удалось его отбросить, заодно освоив телепортацию на тридцать метров. Дурной силы хватало, вот и стравливал ее, куда только можно.

— Достаточно, — хмыкнул Куан, выставив против моего кулака ладонь. — Размялся хорошо. Завтра у тебя не будет времени разгоняться, поэтому в течение дня держи ядро в готовности, не гаси его полностью. Пошли, ополоснемся.

Спорить с наставником я не стал. Если он считает целесообразным поднять мой тонус, хуже не будет. Да и мне стало намного лучше. Казалось, что тело приобрело невероятную легкость и при каждом шаге словно воспаряло вверх, не касаясь ногами поверхности. Эффект «джампинга», как любит выражаться воевода Иртеньев, продолжал воздействовать на организм. Интересное состояние, надо потом еще попробовать.

И самое забавное, я даже ни на секунду не отвлекся на проблему с Пьетро. Очистил голову от тяжелых мыслей, оставив их до встречи с Синицей.

Освежившись, мы вернулись к причалу, когда вовсю шла посадка на катера и трамвайчики. На одно из судов грузили ящики с бронекостюмами, инженеры и техники суетились вокруг них, давая какие-то советы друг другу. Лидия помахала рукой, увидев меня. К себе зовет?

— Поедешь с нами? — перегнувшись через борт, громко спросила она.

— Нет, мы на катере быстрее доберемся, — я посмотрел на мгновенно обрадовавшегося Пьетро. Кажется, своими маневрами мы с княжной выработали у него устойчивое отвращение к моему присутствию. Это хорошо. Если парень невыдержанный, скоро сорвется.

— Вечером жду на жеребьевке, — предупредила княжна.

— Обязательно приду, — пообещал я и по сходням зашел на палубу «своего» катера.

На обратном пути шкипер по просьбе оживившихся студентов прибавил скорость и дважды промчался по лагуне вдоль берега, поднимая волну, прежде чем причалил к широкой бетонной лестнице, откуда нас всех забирал, и высадил горластых пассажиров с облегчением. Те самые малоразмерные катера, на которых мы сюда приехали с отеля, должны были отвезти нас обратно.

Я послал сообщение Синице, что готов к встрече, и через несколько минут пришел ответный текст. Меня ожидали в траттории Мариса. Судя по карте, которую Куан приобрел заблаговременно, это местечко находилось неподалеку от студенческого кампуса. Минут десять неспешного хода.

Подойдя к осатаневшему от нашего присутствия Индусу, который хотел побыстрее от нас избавиться, я отпросился у него на самостоятельную прогулку, хотя мог и не делать этого. Но для меня было важно хорошее отношение с людьми, окружающими Лидию. Мало ли как в будущем отзовутся мои взбрыкивания. Выслушав мою просьбу, Индус кивнул. Он же видел, что я с Куаном, потому особо и не возражал.

— Гуляй, только не забудь к восьми часам быть в отеле. За вами приедут, чтобы отвезти в особняк Мочениго.

— Я могу сам туда приехать на такси.

— Тебя не пропустят, — усмехнулся Индус. — Все перемещения русской делегации только в группе. А я не собираюсь бегать и уговаривать бодигардов ради одного неразумного юноши.

— Все понял, осознал, — я махнул рукой на прощание, и вместе с Куаном вдоль набережной отправился искать тратторию Мариса.

2

— Раскопали что-нибудь про Пьетро? — спросил я, с наслаждением поедая вкуснейшее мороженое из стеклянной креманки. — Или у вас уже давно есть на него досье?

Зося сегодня была в очаровательном коротком платьице с открытыми плечами; небрежно распущенные волосы и солнцезащитные очки делали ее привлекательной для мужчин, сидящих на открытой площадке перед тратторией. Но к моему удовольствию, она мило беседовала только со мной, вызывая нешуточный скрежет зубов местных горячих сеньоров. Двое самых нахальных уже пробовали подойти и познакомиться, абсолютно игнорируя меня. Белозубо улыбаясь, Синица отвечала одинаково, показывая на меня:

— Нo già un fidanzato (у меня уже есть кавалер — итал.)!

Те недоуменно смотрели на обыкновенного юношу, по возрасту подходящего на роль младшего брата, но никак не кавалера, да еще увлеченно воюющего со второй порцией мороженого, и пожав плечами, отходили к своим столикам.

Интересно, почему их так много? Туристы или бездельники?

— Так что насчет принца? — напомнил я, выводя Зосю из задумчивости.

Девушка оторвалась от коктейльной трубочки, ее ярко-карминовые губы дрогнули в усмешке.

— Да кобель он, этот принц. Причем, активный и не разбирающийся в сложных переплетениях фамильных связей. Если бы не папаша, давно уже вляпался бы в историю. Спасает только, что он сын дожа.

— Что-то подобное говорила и княжна Лидия, — я отпил из высокого стакана грейпфрутовый сок, смывая липкую сладость с нёба и языка. — От нее скрывали похождения Пьетро, но она каким-то образом разузнала о его шашнях с местными сеньоритами.

— Да не только с сеньоритами, — ухмыльнулась Зося. — Он умудрился с женой Марани — а это очень влиятельный человек в Венеции после дожа Мочениго — наставить рога ее благоверному.

— А Марани в вашей разработке присутствует? — поинтересовался я, легкими набросками в уме обрисовывая будущий план оглушительного падения принца.

— Скажу так: император хочет привязать Доменико Марани русским золотом.

— Тогда не понимаю столь изощренной комбинации, — я пожал плечами. — Достаточно предъявить фотографии и доказательства нужных людей, и намечающийся брак Пьетро и Лидии сразу же распадется.

— Нет, нужен показательный скандал, чтобы полностью дискредитировать Мочениго, от политического до обывательского уровня, — Зося провела пальцем по запотевшему стакану, оставляя на нем текущую дорожку. — Принц — это спусковой крючок, не более. Нам нужно на него нажать.

— Легко сказать, — пробурчал я. — Пьетро прилип к княжне как пиявка, очень сдержан, слова грубого от него не услышишь.

— Поверь, Андрей: Мочениго получил жесткое указание от папаши, чтобы не вздумал глупостями заниматься во время визита цесаревича. Значит, не уверен, что сможет удержать за руку сынка в его увлечениях, — Зося снова усмехнулась. — Надо следить за принцем. Он обязательно наведается в гости к одной из своих пассий.

— К Франческе? — я положил в рот полную ложку мороженого с нежными фруктовыми нотками.

— Возможно, к ней. Есть еще и некая Джоконда Панфили, дочь мафиози, — Синица называла имена, которые уже слышал от Лидии. Не такой уж Пьетро любвеобильный, раз у него ограниченный круг знакомых девушек. Скорее, в нем говорит привязанность к тем, с кем ему хорошо. И это лишний плюс к нашему плану. — А еще мы узнали об интрижке с дочерью мэра Венеции Терезой Казони. Причем, принц, успел за это время крутить любовь со всеми тремя девицами.

— Силен мужик, — похвалил я Пьетро. В общем-то у меня к нему нет никаких претензий. Ну, ловелас, и что теперь, поступать с ним, как с загулявшим котом, резать под корень? Проблема-то не в нем, оказывается, а в самом папаше, решившем сыграть с русским императором в какую-то хитрую игру, а Мстиславским это, само собой, не понравилось. — Так мне-то что делать? Надавать ему пощечин, обвинив во всех грехах прилюдно?

— Как вариант, — согласилась Зося и приподняла очки, чтобы посмотреть на меня. — Только слишком ты еще… хлипок до подобных разборок. Никто не поверит, что ты ради княжны пошел на такой поступок. Сразу заподозрят более серьезных игроков за твоей спиной.

— Тогда остается поймать принца на горячем, — пожав плечами, я быстро доел тающее мороженое.

— Бекас, кстати, то же самое предлагает, — кивнула Зося, поставив локти на стол, и уперлась подбородком в сцепленные между собой пальцы. — Будем следить за Мочениго после жеребьевки. Зуб даю, он обязательно сегодня или завтра не вытерпит и рванет на встречу с какой-нибудь красоткой. Кстати, мэр Казони и Доменико Марани будут вместе с дожем проводить жеребьевку.

— Мне тоже придется там быть, — разочарованно произнес я.

— Да брось, — фыркнула Зося. — Разве не интересно проследить за нашим кобельком?

— Совсем не горю желанием, — я поморщился от такой постановки вопроса.

— Ты в «Арбалете», — напомнила девушка, — хочешь того или нет, иногда грязная работа сама тебя находит. Зато приз какой: стать родственником Мстиславских.

Лучше промолчу на сей счет. Ложка заскребла по дну вазочки. Подобрав остатки, я задумался, а не взять ли еще одну порцию. Но потом отказался, видя, что Синица стала беспокойно посматривать на часы. Это я еще могу кочевряжиться, а у команды Сокола свои задачи и проблемы.

— Ты в каком отеле поселился? В «„Каса дель Мелограно“»? Неподалеку от Вилла Гроджиа?

— Насчет какой-то виллы ничего не знаю, но в «Мелограно» точно, да.

— Поняла. Теперь слушай, Вик… Ничего, что я называю тебя так?

— Да без проблем, раздвоения личности нет.

Зося рассмеялась, сразу утратив напряжение во взгляде.

— Сегодня вечером жеребьевка, ты там в любом случае будешь. Мы тоже поближе к особняку Мочениго подберемся. Если Пьетро решит прогуляться по своим пассиям, я скину тебе сообщение. Постарайся под любым предлогом улизнуть.

— А Лидию с собой брать?

— Великую княжну? Зачем? — опешила Синица.

— Пусть она сама убедится, что у ее женишка совсем иные предпочтения, — ухмыльнулся я. — Так будет даже лучше. Представляете скандал, когда Пьетро засекут с Франческой или Джокондой? Хорошо бы фотографию сделать.

— Можно организовать, — задумалась Синица. — Но как отреагирует цесаревич, если узнает, что его дочь без усиленной охраны разъезжает по улочкам Венеции? Нет, давай мы сами все обстряпаем, сфотографируем и пошлем Великой княжне компромат прямо в личную почту. А ей останется только поднять скандал, к которому подключится и цесаревич.

— Сорвем состязания, — мне не хотелось, чтобы отец Лидии, добившись нужного результата, демонстративно покинул Венецию. — А я хочу испытать свой новый бронекостюм. Обидно будет, если мероприятие отменят.

— Хорошо, придержим всю добытую информацию до последнего дня, — Зося решительно допила коктейль, щелкнула клатчем, вытаскивая из него купюру в двести лир, которую подложила под стакан, а потом встала, повесив сумочку на плечо. И снова привлекла внимание местных мачо.

Куан, сидевший через два столика от нас и попивавший кофе, не торопился подниматься, оценивая ситуацию. Вдруг кто-то из этих бездельников мог пойти за нами с совершенно нехорошими мыслями.

Словно поддразнивая мужчин, девушка вцепилась в мой локоть, и цокая каблучками туфель, пошла по тротуару, тесно прижавшись ко мне, отчего сразу бросило в жар. В голове запрыгали пикантные картинки. Наверное, на Зосю так действует атмосфера Венеции. Вдохнув его, все становятся шалыми и легкомысленными. Я бы, например, не отказался с такой красоткой покататься ночью на гондоле, а потом уединиться в уютном номере… Кхм!

— Расслабься, княжич, — легкий щипок в бок привел меня в чувство. — Учись держать себя в руках. У тебя такое лицо… не передать словами, — Зося остановилась на углу какого-то трехэтажного дома из красного кирпича. — Познакомься с какой-нибудь девушкой своего возраста, или чуть постарше, наберись опыта общения.

Я почему-то подумал об Арине Голицыной, но покраснел от последних слов Синицы.

— Ладно, иди к своим, — она улыбнулась и потрепала меня по щеке, приводя в чувство. — Связь держим через сообщения. Раз уж я официально приняла твои ухаживания, то никто не свяжет нас с другими интересами.

— Тогда поцелуй на прощание, — нахально ответил я.

— Нет, ты наглец, но славный! — рассмеялась Синица и упорхнула за угол, успев помахать рукой.

Что-то я расслабился. На носу первый бой, а о соперниках ничего не известно. Человека, отвечавшего за сбор информации, я не знал, и это допущение нужно срочно ликвидировать. Кто еще мог стать нашими потенциальными противниками на первом этапе, кроме пары Ягеллон-Курцевич и итальянских пилотов Кавальканти? Еще двадцать девять пар — невероятно много. Дубровский с Глинским в паре не будут выступать, им намекнули, что в этой категории им нежелательно нос совать. Мстиславские действительно хотят победы Лидии, чтобы послать сигнал европейцам о силе нашего оружия, даже учебного. Ну, это нормально для имперского мышления. А зачем меня вовлекать в подковерные игры?

Пока неторопливо шел вдоль канала, позвонил Лидии, чтобы узнать о потенциальных соперниках, есть ли у нее списки участников. Оказывается, они были сформированы только час назад. Все пилоты прибыли, в особняке Мочениго спешно готовятся к жеребьевке.

— Ты сможешь сбросить на мою почту имена «па́рников»? — спросил я.

— Узнаю у папы, — откликнулась княжна. — Он тоже будет в составе комиссии. Через часок, хорошо?

— Хорошо, подожду.

— А ты где сейчас? — полюбопытствовала Лидия.

— Гуляю по Венеции, загораю под местным солнцем.

— Мог бы свою девушку пригласить, — включила капризную девицу Мстиславская. — Я тоже хочу погулять, а вынуждена терпеть Пьетро.

— Он так и не отлипает от тебя? — поразился я четко выверенной стратегии принца. Вот же сила воли! Или чует, что любая ошибка грозит большими бедами для семьи Мочениго.

— Представь себе, — раздался смешок княжны. — Стоит мне высунуть нос из личных апартаментов, он тут как тут. Подозреваю, за мной дворцовая челядь приглядывает и подсказывает принцу каждый мой шаг.

— Потерпи немного, я работаю над проблемой, — успокоил ее.

— Надеюсь, — в голосе Лидии все же проскользнули нотки неуверенности. Представляет, как мне будет тяжело в одиночку провернуть щекотливое дельце. Она ведь тоже не имеет полной картины развернувшихся вокруг нас событий. А про «арбалетчиков» я говорить не собираюсь. — Ты будешь на жеребьевке?

— Обязательно.

— Тогда встретимся там, — попрощавшись со мной, Лидия отключилась.

Я хмыкнул, оценивая сказанное княжной. В нежном романтическом возрасте любое слово проходит через призму ощущений. Великая княжна не могла играть столь искусно. Ее эмоции чувствовались очень остро; она действительно надеялась на меня не с циничной выгодой, а в самом деле переживая за устойчивость наших отношений.

Неужели Лидия начала воспринимать меня как своего избранника?

Я даже не представлял, что интрига, затеянная Мстиславскими против дожа Венеции и его сына, накал страстей соревнований и охота за компрометирующими материалами — все это вскоре померкнет перед событиями, развернувшимися сразу после первых боев с нашим участием.

А пока я наслаждался солнцем, морем, красивыми пейзажами медленно уходящего под воду города на сваях и старался не думать о предстоящем путешествии на Аляску. Здесь было веселое приключение, а там — опасное предприятие, из которого мы можем с большой вероятностью не вернуться. Но молодость тем и хороша, что начисто отвергает самое худшее, а значит, все у нас получится.

Да и денек выдался совсем неплохой.