Вик Разрушитель 6

Глава 5

Ворон не мог даже предположить, какой подарок преподнесет ему судьба после неожиданной встречи с бывшим товарищем по несчастью. Скажи ему, что неказистый увалень Викеша Волховский вдруг окажется княжеским сыном, Глеб вряд ли поверил бы: жизнь сделала из него скептика. Нет, всякие метаморфозы в жизни случались, но были они из ряда мифов и преданий. На его веку из приюта никого не забирали в аристократическую семью, не говоря даже о хорошо обеспеченной мещанской или купеческой. А Викентий, которому светила одна дорога — в ремесленники, вдруг очутился в приемной княжеской семье. Но самое большое потрясение Ворон испытал спустя несколько лет, когда узнал в княжиче Андрее Мамонове того самого увальня, над которым потешались старшие ребята.

Сейчас в подтянутом и хорошо развитом физически юноше вряд ли кто-нибудь из приюта признал бы того самого Волховского. И Ворон с удивлением понял, что его превосходство мгновенно растаяло перед княжичем, превратившимся в уверенного и знающего себе цену человека.

Почему он принял предложение Андрея? Ворон до сих пор не мог ответить на этот вопрос, хотя задавал его постоянно, когда по ночам ворочался на жесткой раскладушке в звенящем от тишины купеческом доме. Злость на самого себя или на Волховского, вдруг взлетевшего по иерархической лестнице, не имея на это никаких предпосылок? Или страх, поселившийся после тех дней, проведенных в незнакомом подвале, связанным по рукам и ногам, когда его будущее решалось чужими людьми? Магия и Сила, которую излучал княжич, ощущалась всем телом. А демонстрация того, как чужая воля может влиять на человека, и вовсе его надломила. После долгих размышлений он решил, что работа на богатого аристократа, пусть и молодого, куда перспективнее, чем вечное «принеси-подай-вали отсюда». Деньги не пахнут. Тем более, предложение было интересным. Экзоскелеты Ворон еще никогда не чинил и не настраивал, и попробовать себя в качестве инженера-наладчика, не имея должного образования, отдавало не только лишь авантюрой, но и открывающимися перед ним сияющим горизонтами возможностей.

Переехав в пустующий купеческий дом, где Андрей задумал развернуть мастерскую по ремонту УПД, Ворон первое время не мог спать из-за каких-то странных шумов: скрипа половиц, осыпающихся где-то стен, постукивания веток черемухи в одно из окон, шуршание мышей. Покинутый дом внезапно оживился, почувствовав ауру человека, и всеми силами старался привлечь его внимание. Не выдержав, он взял ножовку и спилил пару веток, царапающих по стене и стеклу. Потом купил отраву и рассыпал ее везде, где только можно. Мышей от этого не убавилось, но активничать они стали гораздо реже.

А потом начался бедлам. Пережив ремонт, Глеб Воронов с облегчением перебрался в одну из пустующих комнат, обустроив ее под свои нужды. Здесь был диван, на котором он спал; табурет и стулья он нашел в уличном сарае. Там же обнаружился старенький и рассохшийся шкаф с треснутым зеркалом. Ворон аккуратно снял зеркало, вычистил и помыл шкаф, после чего перекантовал его в дом, придумав для этого целую систему подвязок и ремней на спине и плечах. Ничего, справился. Постельное белье купил на деньги, выданные ему княжичем.

Ворон в очередной раз свернул с проторенной дороги на неизвестную тропинку, вихляющую в густых зарослях жизни, но ему было не привыкать.

Как ни странно, бывший приютский незаметно для себя втянулся в работу, о которой вначале думал с легким пренебрежением. Ну, бесится княжич от скуки, не зная, чем заняться. Почему бы и не потрафить ему? Но, чем дальше Андрей Мамонов раскрывался перед ним в новом обличье, тем больше Ворон уважал его увлечение.

Следя по Сетям о выступлениях пилотов УПД, он узнал много интересного про своего работодателя, и только теперь понял, что Андрею благоволит даже императорская семья, которую он спас от гибели во время праздника на Болотном. Об этом случае продолжали писать, но уже скупо и без ярких подробностей.

А потом одиночество Глеба Воронова закончилось. Появился веселый и неунывающий Гена Берг, настоящий инженер, а не какой-то там самоучка. Он принес с собой столько идей, что их хватило бы на десять лет. Но самая дикая из них была связана с линейными двигателями, которые совсем не походили на пресловутые движки боевых и учебных бронекостюмов. И как только князь Мамонов — отец Андрея — дал добро на разработку прототипа, проект сразу же стал секретным. Младшие помощники Иван и Алексей вынуждены были согласиться на жесткое условие: поставить себе ментальный блок на тот случай, если кого-то из них потянет языком разболтать, чем они занимаются в мастерской. Блок ставил маг, Евгений Сидорович, пугающе мрачный и немногословный. Он и Ворону хотел «впаять» точно такой же, но Андрей отговорил, сказав, что верит своему давнему товарищу.

Глеб понял намек. Этот самый блок был поставлен княжичем ему в подвале, когда он вместе с Кавказом ожидал свой участи после покушения на одного из участников пилотажных боев.

Ворон накинул на себя куртку, напялил вязаную шапочку и подошел к Геннадию, который вместе с ребятами склонился над схемой плечевого сустава, куда следовало внедрить один из пучков волокон — тех самых линейных движков.

— Ты куда? — блеснул очками Берг.

— Прогуляюсь до магазина, пока вы еще не уехали, — ответил Ворон. — Куплю себе чего-нибудь к чаю.

— Темно уже, — буркнул Гончар, засовывая карандаш за ухо. — Вчера заметил, как неподалеку от дома какие-то типы шныряли. Пытались на забор вскарабкаться, посмотреть, что во дворе. Спугнул их.

Сердце у Ворона екнуло. Это ведь те самые хмыри, которые подловили его в прошлый раз и пытались выяснить, чем он занимается в лифантьевском доме. Зачем им такая информация, он понял не сразу, но, когда привезли линейные двигатели в контейнере, все стало на место. Кто-то пронюхал, чем Мамонов здесь занимается, вот и решили через Глеба действовать. Ладно, Андрея он предупредил, пусть у него голова болит. И все же наличие двух телохранителей, постоянно остающихся на ночь, немного успокаивало.

— Просто интересно людям стало, отчего здесь такая активность, — Ворон не стал пока делиться опасениями с инженерами. Им-то все равно. Сейчас закончат тестирование узлов, помоют руки, сядут в старенький «Бенц», купленный на клановые деньги, и умчатся в Сокольники. А ему здесь сегодня с Игорем и Владом куковать.

— Не задерживайся, — Берг махнул рукой, отпуская парня.

Ворон миновал длинный коридор и предупредил игравших на диване в карты телохранителей, чтобы его не теряли. Он знал, что им запрещалось покидать дом в вечернее и ночное время, поэтому на дежурный вопрос составить ли ему компанию, отрицательно покачал головой.

На входе он столкнулся с Анжеликой. Девушка в короткой серебристой шубке и с сумочкой такого же цвета выпорхнула из студии, помахала рукой охранникам:

— Пока, мальчики!

— До свидания, красавица! — расплылся в улыбке Игорь. — Завтра ждать?

— Обязательно. Нужно записать пару песен для нового альбома.

— Хоть бы дала послушать, — возмутился Влад.

— Все вопросы к княжичу Андрею, — девушка улыбнулась. — Он пока не разрешает выпускать в массы ни одну песню.

Ворон открыл дверь и пропустил Анжелику на улицу. Слегка приморозило, но это и понятно. Приближающаяся весна показывала свой характер только днем, имея такого помощника как солнце. Сейчас же под ногами хрустко ломался тонкий ледок затянувшихся луж.

— Опять в магазин собрался? — нарушила молчание боярышня и крепко вцепилась в локоть обомлевшего Ворона. Боялась поскользнуться и упасть. — Давай подвезу тебя. Мне, например, как-то не по себе бродить в потемках. Улица почти вся обезлюдела, люди разъехались.

— Если вам не трудно, — прокашлялся Глеб.

— Ой, хватит уже «выкать»! — в голосе Анжелики послышались нотки возмущения. — Уже столько времени соседствуем, пора уже посмелее быть.

— Хорошо, как скажешь…

— Ну вот, можешь! — обрадовалась девушка, выскальзывая за калитку. Стоявшая неподалеку от ворот изящная «Спектра» приветственно отозвалась на призыв хозяйки мелодичным посвистом сигнализации.

Она без спешки открыла дверцу и плавными движениями словно перетекла за руль, заставив Ворона сглотнуть слюну во внезапно пересохшем горле.

— Садись уже, — в голосе Анжелики послышалось нетерпение, и чтобы не разорвать тонкую нить взаимопонимания, протянувшуюся между ним и девушкой, Ворон поспешил занять пассажирское кресло рядом с боярышней.

В салоне ощутимо витали тонкий аромат духов, плотной ткани чехлов, дорогой на вид и на ощупь, и кожи. Глеб про себя одобрительно кивнул. Он не почувствовал запаха сигарет. Девушка, кажется, не курила, чем частенько баловались современные аристократки. Ну да, она же поет, горло беречь нужно от всяких вредных воздействий.

— Ты покажешь мне дорогу? — заведя мотор, спросила Анжелика, выводя из задумчивости Ворона. — А то я знаю, как выезжать на проспект, а между этими развалюхами еще ни разу не ездила.

— Держи прямо метров двести, а потом направо, — подсказал Ворон, поудобнее устроившись в кресле. Разглядывая сгустившуюся тьму, он пытался обнаружить пост наблюдения местных купчиков. Вот уже несколько дней ушлые ребята крутятся возле дома, действуя на нервы. Что у них в башке, одному дьяволу известно… или невидимому кукловоду.

Ворон покосился на Анжелику. На красивом лице боярышни играли изумрудно-красные блики от светящейся приборной панели. Она сосредоточенно смотрела на неровную дорогу с замерзшими лужами и неряшливыми кучами подтаявшего снега на обочине, чтобы ненароком не въехать в какую-нибудь яму. Свет фар выхватил две фигуры с накинутыми на голову капюшонами. На мгновение те замерли, прижимаясь к кирпичному забору, пропуская «Спектру». «А ведь явно к мастерской идут, — подумал Глеб, силясь рассмотреть, кто это такие. Но нахлынувшая темнота не дала ему такой возможности. — Надо с ними что-то делать. Припугнуть чем-нибудь? Поговорю с Геной, он человек башковитый, придумает какую-нибудь каверзу».

— Сейчас направо, — спохватился он, увидев разбитый перекресток, от которого отходило три дороги. — Потом прямо, там уже жилая улица. И не сворачивая, прямо до магазина. Его сразу заметишь. Там вывеска с гирляндами.

— «Лаванда»… надо же какая фантазия у хозяев, — фыркнула Анжелика, когда подъехала к указанному магазину, возле которого топтались трое парней и о чем-то оживленно разговаривали. На «Спектру» они посмотрели с интересом, и когда из нее вылез Ворон, махнули рукой, подзывая.

Девушка навалилась на руль и через лобовое стекло стала наблюдать за своим спутником. Глеб остановился и поздоровался с каждым из парней. Разговаривал он минуты две-три, потом забежал в помещение. А троица направилась к машине.

— Черт бы вас побрал, — пробормотала Анжелика, копаясь в бардачке, чтобы отыскать магический шокер, чем-то похожий на полицейскую дубинку, только укороченную и с менее мощным самозарядным амулетом. Одного прикосновения хватит, чтобы посадить на задницу хама. На второго тоже хватит, а вот дальше только на свои длинные ногти придется надеяться. Царапаться она умеет. — Нет, вы серьезно?

Вытащив шокер, она положила его справа от себя и уставилась в окно, где маячили парни. Один из них деликатно постучал костяшками пальцев по стеклу.

— Не дури, сиди спокойно, — сама себе приказала девушка.

Парень, стучавший в окошко, оказался настойчивым. Он даже нагнулся, чтобы продемонстрировать улыбающееся лицо и пустые руки. Дескать, нет у меня плохих намерений. Анжелика при ярком свете магазинной витрины хорошо рассмотрела его и застонала. Только этого не хватало!

Нажав на кнопку, она опустила стекло наполовину.

— Чего тебе, Федор? — сухо спросила девушка, узнав парня. — Мы, кажется, объяснились, и я более не хочу с тобой иметь отношения.

— Да ладно тебе, Анжела, — до смерти надоевший ей воздыхатель усмехнулся. — Не сердись. Не собираюсь я докучать тебе. Хотел поинтересоваться, как живешь, как карьера продвигается.

— Все нормально, спасибо, — пересилив себя, ответила Анжелика. Разговаривать с Ефимовым ей не хотелось, но и показывать характер злой кошки тоже неправильно. — А насчет карьеры ты поторопился. Не получается пока.

— Да? А я слышал, ты с княжичем Мамоновым какой-то музыкальный проект замутила. Правда, что ли?

— Возможно, — не стала отрицать девушка, поглаживая правой рукой обрезиненную рукоять шокера. — Он предоставил свою студию, где я сейчас записываю первый сольный альбом. Если выстрелит — будем думать, как быть дальше.

— Поступила в консерваторию?

— Поступила, — сухо ответила Анжелика. Лучше не вспоминать. Отец едва не выкинул ее на улицу, взбеленился как пчелой ужаленный. — Первый курс заканчиваю.

— Поздравляю! — от Федора пахло вином. — Надеюсь, не забудешь меня, когда выйдет альбом? С личным автографом.

— Только не надейся, что я буду бегать за тобой, чтобы вручить презент.

— Да я тебя сам найду… Слушай, Анжела, а вот этот проект — задумка Мамонова? Он же с этого будет что-то иметь?

— Тебе зачем? — напряглась боярышня. — Хочешь свинью подложить? Федор, я тебя хорошо знаю. Если затеял нехорошее — я тебе не советчик. Мало под следствием отсидел? На месть потянуло?

— Уже знаешь? — ухмыльнулся Ефимов. — Ну, признаю, что раздражает меня этот малец. Да еще дом прикупил на Песчанке, серьезным людям мешает.

В это время на крыльце показался Ворон с пакетом в руках. Он подошел к машине и с опаской кинул взгляд на разговаривающего с девушкой Федора. Положив пакет на заднее сиденье, Глеб не стал усугублять ситуацию, и сел в «Спектру».

— Все, пока, — отрезала Анжелика. — Я замерзла. А если серьезным людям что-то мешает, пусть назначают встречу с адвокатом Андрея. Незачем княжичу с купцами время терять.

Парни за спиной Федора присвистнули, как будто оскорбились услышанным. Не обращая на них никакого внимания, она нажала на кнопку; механизм зажужжал, поднимая стекло. С видимым неудовольствием Ефимов выпрямился и о чем-то стал говорить дружкам. Анжелика развернула машину и поехала по знакомой уже дороге к мастерской.

— Ты откуда знаешь Ефимова? — спросила она молчащего Ворона, поежившись от холодного воздуха, скопившегося в салоне. Даже в шубке показалось зябко.

— Который с тобой разговаривал? Я не знаю его.

— Но ты же здоровался с теми парнями на крыльце! — покосилась Анжелика на пассажира.

— А! Там Кубинец был, а я с ним уже сталкивался… в темном переулке.

— Странное прозвище…

— Так он смуглый, больше похож на цыгана, чем на кубинца, — не удержавшись, хохотнул Ворон. — Вот и прозвали своеобразно.

— Слушай, Глеб… А что они от тебя хотят?

— Чего хотят? — на мгновение Ворон задумался. — Да мастерскую хотят разгромить. Там все дело в земле. Застройщикам дом мешает провести прямую улицу до Хорошевского шоссе. Видать, кто-то из влиятельных купцов дал команду молодым вынудить Андрея продать участок.

— О том, что ты сказал, Андрей знает? — от неожиданности девушка едва руль не выпустила.

— Знает. Я сразу его предупредил, как только со мной на контакт вышли. Отчего, думаешь, охрана в доме теперь круглосуточно? Мне тоже не нравится, что мастерскую могут уничтожить. А там станки, бронекостюмы, студия твоя…

— Там точно купеческий след? Может, кто-то стоит за спиной застройщиков? У Андрея в последнее время много врагов появилось.

— Ну, это не ко мне, — развел руками Ворон, внимательно разглядывая пустынную темную улицу, на которой выделялся только освещенный лифантьевский дом. Наблюдателей не было, или они хорошо спрятались в нахохлившихся от холода палисадниках.

Анжелика притормозила возле ворот, и Ворон, подхватив пакет с продуктами, вылез наружу.

— Спасибо, боярышня. Мигом обернулись. А то бы шкандыбал сейчас по темноте.

— Не за что, — улыбнулась девушка. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пробормотал парень, глядя вслед габаритным огням отъезжающей «Спектры». Эх, повезет кому-то из дворянских, взяв в жены такую красотку.

Ворон не представлял, насколько трудную дорогу выбрала Анжелика, на которой те самые молодые дворяне еще десять раз подумают, прежде чем возьмут в жены девушку, решившую развлекать публику. Такой афронт был недопустим в среде высокородных. Знай Глеб об этом, попробовал бы зацепиться за мизерный шанс выстроить отношения с понравившейся ему девушкой, с риском накликать на свою голову большие проблемы.

— Парни уже уехали? — спросил он Игоря, успевшего опоясаться тактическими ремнями, на которых висела кобура. Сейчас телохранитель читал какую-то книжку в мягкой обложке. Влада не было видно. Наверное, ушел спать, чтобы позже сменить напарника.

— Все разъехались, наконец-то, — проворчал тот, скользнув взглядом по пакету. — Конфет купил?

— Купил, — кивнул Ворон. — Сейчас чай заварю, пить будем.

— Дверь закрывай и больше не высовывайся на улицу, — предупредил телохранитель.

Через пятнадцать минут они оба сидели на диване и пили чай из больших кружек. Игорь с удовольствием хрустел карамельными конфетами, а Ворон уписывал ложкой смородиновое варенье. Андрей принес из личных запасов, поделился с инженерами.

— Опять сегодня с купчиками столкнулся, — поделился парень своими переживаниями с Игорем. — В этот раз случайно. Один странный тип, оказывается, с Анжеликой знаком. Пытался с ней разговор завести.

— Ты с Анжелой, что ли, ездил в магазин? — хохотнул охранник. — Нормально так, подметки на ходу режешь. И что за хрен к ней клеился?

— Федором называла, а кто такой — понятия не имею. А еще видел двух человек, сюда шли. Может, местные жители, а может — и шпана, которая за домом следит.

Игорь зачем-то посмотрел на часы, и в этот момент у него зазвонил телефон. Ворон успел увидеть высвечивающееся на экране имя. Княжич беспокоится.

— Слушаю, Андрей Георгиевич. Нет, не спим, кроме Влада. Пока все тихо. Глеб заметил две подозрительные морды с полчаса назад… Я понял, выхожу.

Отключив аппарат, Игорь поднялся, расстегнул клапан кобуры и быстро накинул на себя куртку.

— Дверь за мной закрой. Откроешь, когда постучу два быстрых и через паузу еще раз. Понял?

— Ты куда? — удивился Ворон, торопливо допивая чай. Его интуиция, раскаченная в приюте, сразу запищала о приближающихся событиях, правда, неясно, хороших или неприятных. Неспроста княжич Андрей звонил, явно замышляют какую-то каверзу.

Тягуче тянулось время в ожидании возвращения Игоря. Куда он так шустро рванул? Послонявшись по широкому коридору, Ворон посмотрел на часы. Прошло десять минут, а казалось — вечность. Условный стук в дверь прозвучал так резко, что Глеб вздрогнул от неожиданности. Сняв с блокировки замок, он открыл дверь и отошел в сторону. Внутрь ввалился княжич в толстой меховой куртке и в кепке, натянутой до самого носа. На левом рукаве куртки виднелось свежее красно-коричневое пятно, как будто Мамонов о кирпичную стену терся. Следом за ним появились Яким, Васька и Игорь. В коридоре сразу стало шумно.

— Уф, не зря же я посоветовал разобрать часть стены со стороны заброшенного участка, — сказал Андрей, отряхивая рукав от пыли. — Зато подобрались незаметно.

Только теперь до Ворона дошло, чем несколько дней в саду занимались телохранители княжича, упорно выдалбливая старую кладку забора. Что же получается, хозяин старого особняка вместе со взрослым мужиком тайком проникли в свой же дом через пролом в стене?

— А что вообще происходит? — почесал затылок Ворон, силясь понять поздний визит Мамонова.

— Будем воспитывать шпану, чтобы не совала нос, куда не следует, — подмигнул ему Андрей.

Я планировал операцию «воспитания» провести чуть позже, но меня взволновал звонок Анжелики. Она связалась со мной из своей машины по пути домой, и рассказала, что Ворон опять натолкнулся на компанию купчиков. Мало того, среди них оказался Федор Ефимов. Выпустили, значит, паршивца. Вкупе с намечающимся нападением на мою мастерскую, это уже был тревожный звонок. И я приказал Куану и всем своим бойцам собираться.

Из Сокольников поехали на внедорожнике. В ночное время мало кто обратит внимание на родовой герб, красующийся на двери машины, а вот «Фаэтон» — слишком бросающееся в глаза авто. Лучше пусть в гараже стоит.

Никанор не стал доезжать до мастерской, свернув на соседнюю улицу. Отсюда тоже началось постепенное выселение. Жилых домов, где светились окна, осталось совсем немного. Мы остановились возле заброшенного строения, примыкавшего к кирпичному забору бывшего лифантьевского особняка.

Эд и Никанор остались во внедорожнике, а я вместе с наставником, Васькой и Якимом пересекли пустынный двор, небольшой огород с полуразвалившимися парниками и теплицами, после чего отыскали старательно заложенный разным хламом лаз, через который и проникли на свою усадьбу.

— Я снаружи останусь, — сказал Куан, когда наша команда оказалась в саду. — Вы пока в дом заходите, не нужно, чтобы вас здесь всех заметили.

Не успел я моргнуть глазом, как между стволами деревьев размазалось белесое пятно, махнув на прощание выглядывающим из тумана кончиком хвоста. Или опять чудится?

Вообще-то я мог и не вызывать Игоря, но хотелось убедиться, что в доме все нормально и нас не ждет какой-нибудь сюрприз. С московских бояр станется договориться с купцами и отомстить мне за погашенный Источник. Угроза была отнюдь не надуманной. ГСБ не будет приставлять ко мне охрану, это дело клана, забота Главы рода, не более. А я, учитывая свою оторванность от семьи, сейчас представляю легкую цель. Увы, но это так, поэтому Куан в последнее время насторожен.

— И что вообще происходит? — забавно было смотреть на Ворона, вытаращившегося на нашу компанию.

— Будем воспитывать шпану, — ответил я и хлопнул его по плечу. — Пошли в мастерскую, поможешь мне надеть «скелет».

— Помощь нужно? — спросил Игорь.

— Нет, вдвоем справимся.

В ярко освещенном помещении с плотно закрытыми окнами Ворон почувствовал себя уверенно. Он быстро подключил провода, идущие от моего УПД, к интерфейсу планшета, пощелкал клавишами и прогнал несколько тестов.

— Все в порядке, можешь надевать, — сказал Глеб через несколько минут.

Встать в нишу корпуса, зафиксировать голеностопы, бедра и руки плотными ремнями было делом привычным. Мягко заработали сервоприводы, с щелчком сошлись броневые щитки.

Я прошелся по мастерской, проверяя гибкость узлов и сочленений, даже поприседал и попрыгал.

— И с кем ты собрался воевать? — Ворон устроился на одном из столов и оттуда глядел на мои маневры. — Неужели против этих купчиков? Да они завтра же тебя в суд потянут. Применение бронекостюма в корыстных целях против мирного населения! Как тебе заголовки газет?

— Сироту каждый норовит обидеть, — пробурчал я, направляясь к выходу. — Имею право на самооборону. Мою собственность хотят уничтожить ради каких-то прибылей, и что — прикажешь спокойно смотреть на это?

— Приказал бы своим телохранителям отловить парочку особо ретивых, — выложил свой план Ворон, так, как он сам видел ситуацию. — Через них узнали бы заказчика, а потом всю информацию можно слить в полицию.

— Ты как будто не в России живешь, — я усмехнулся, остановившись возле двери. — Купечество очень серьезно вкладывает деньги в лоббирование своих интересов, то есть попросту подкупает чиновников разных уровней. В Думе и в полиции у них есть люди, всячески помогающие прикрывать неблаговидные делишки своих благодетелей. Коррупция, брат!

— Не, я же не дурак, все понимаю, — покраснел Глеб, поняв, насколько наивным сейчас выглядит перед пацаном, младше его на полтора-два года. Кто там, в приюте, свой точный возраст знал? — Мне казалось, высокородные стараются закон не переступать. Зачем им проблемы с властью?

— Переступают, — вздохнул я. — Только очень аккуратно, просчитав все на десять шагов. Не все, но таковых большинство. И я в своем праве. В это дело, — обвожу рукой мастерскую, — вложены мои мечты, деньги Рода и репутация. А ублюдки хотят просто все сжечь, только чтобы я продал кусок земли и съехал отсюда к чертовой бабушке. Вот и хочу выяснить, кто заказывает песню. Поговорю с заказчиком, выясню настоящую причину всего происходящего…. Ладно, идти надо.

Тяжелая поступь «скелета» отдавалась в пустых комнатах, натужно скрипели половицы, выдерживая вес УПД. Увидев меня, Игорь открыл входную дверь, выскользнул в морозную ночь. Оказавшись на улице, я активировал на забрале режим ночного видения. «Надо бы еще тепловизор вмонтировать, — мелькнула мысль. — Скорее бы Гена прототип сделал. Там как раз весь функционал будет».

Отдавал ли мой поступок мальчишеством? Ну, в какой-то мере, да. Ворон подсказал правильный ход, но как только представлю, что иду в полицию, жалуюсь на то, что за моим домом подглядывают, грозят уничтожить мастерскую — и все, слухи поползут один краше другого. Дескать, князь Мамонов не может обеспечить защиту своего сына! Представили реакцию папаши? Да он меня просто сожрет с потрохами и посадит на хлеб с водой. Можно будет забыть о свободе, той самой, за которую я цеплялся зубами.

От сумбура мыслей меня отвлекло движение размытой фигуры, оторвавшейся от забора. Даже в «ночнике» не удалось разглядеть трансформацию Куана! Как обидно! Поднимаю забрало и вдыхаю влажный ночной воздух.

— Что слышно? — интересуюсь у наставника.

— В ста метрах отсюда стоит машина, в ней сидят двое, периодически смотрят в монокуляр, — отчитался Куан. — Скорее всего, он с функцией тепловизора или ПНВ. Сейчас такие в свободной продаже появились. Десять минут назад к ним подъехала еще одна легковушка с тремя пассажирами.

— Интересно, что задумали?

— В таких случаях, обычно, закидывают дом зажигательными смесями, если у противника нет возможности пользоваться Даром или каким-нибудь амулетом. Но я предполагаю, что магические артефакты никто не применит. Это чревато, следователи вмиг сообразят, — пояснил наставник. — Перед нами обычная шпана, нанятая купцами, и кураторы. В идеале брать надо именно их, а не исполнителей.

— Что за машина?

— Старенький «Фаворит».

— Ладно, чего гадать, — решительно произнес я. — Скрытно подходим и хватаем всех, кому не посчастливится убежать. Куан, Яким — со мной. Остальные на месте, приглядывайте за домом. Любого, кто влезет во двор, вязать.

— Слушаемся, Андрей Георгиевич, — нехотя откликнулся Игорь, тоже желавший поучаствовать в охоте.

Чтобы не спугнуть пост наблюдения, мы решили подойти к нему со стороны заброшенных домов. Куан успел выломать несколько досок в деревянном заборе, разделявшем лифантьевский особняк и покосившийся от старости домик с мансардой. Через этот пролом я вместе с ним и проник на соседний участок. Чернильная темнота разбавлялась бледными очертаниями строений, то и дело на пути попадались кустарники, раскинувшие мерзлые ветки как растопыренные пятерни человека. Фигура наставника маячила впереди. Вот она остановилась перед калиткой, замерла на какое-то мгновение, а потом подала какой-то знак. Я осторожно выглянул наружу и едва не присвистнул. Из обеих машины вышли люди, собрались кучкой, о чем-то совещаясь, а потом все вместе двинулись в тени заборов к моему дому.

— Так даже лучше, — прошептал я самому себе. — Поймаем на горячем.

Как чувствовал, что сегодня нужно приехать в мастерскую. На душе весь день было маетно, а потом звонок Анжелики придал мне решимости. Пора с этими тайными игрищами от купцов заканчивать. Борис Кузьмич только руками разводил, когда я спрашивал его насчет переговоров с Воскобойниковым. Не хотел владелец мыловарен уступать, что ты поделаешь!

Куан выскользнул наружу и… снова исчез, а мне оставалось только продвигаться параллельно той группе, также прячась в чернильной темноте. Вороненые пластины «скелета» не давали бликов, и пользуясь преимуществом, я мог спокойно подойти к пятерке вандалов, подкравшихся как воры к воротам особняка. Осторожно подняв забрало шлема, прислушался к тихому разговору.

— Как им пользоваться-то? — шипел один из нападавших, вертя в руках продолговатый предмет, похожий на речной голыш.

— Торгаш сказал, что нужно сжать и дождаться, когда артефакт посветлеет. После этого можно кидать. Радиус действия — десять метров, — ответил ему другой. — До самого дома мы не докинем, но этого хватит, чтобы ударная волна захватила строение.

Эти идиоты все-таки решили использовать магические артефакты! Что же получается, «коробейники» снабжают гражданское население боевыми амулетами? Или кто-то из одаренных любезно предоставил их купчикам, чтобы побольнее досадить мне? Типа намек дают? Вот это ближе всего к истине. Не поверю я в желание Воскобойникова и тех, кто занимается застройками, выдавить представителя княжеского рода с земли дешевым запугиванием.

— Хорош языком трещать, — голос третьего был полон раздражения. — Активируйте амулеты и бросаем в разных точках.

— Причинение вреда частной собственности согласно Уложения о правонарушениях грозит лишением свободы на пять лет, — я не стал кричать что-то вроде «стоят, падлы, всех попишу!», а вот так, буднично, бесстрастно мой голос произвел куда лучший эффект. Все подпрыгнули на месте и увидели перед собой фигуру, залитую в броневые пластины пехотного доспеха. Моего лица они не различили, откинутый щиток давал хорошую тень. — А использование боевых амулетов ведет прямиком на каторгу.

— Бежим, братва! — воскликнул один из ночных злодеев, быстро сообразивший отбросить амулет куда-то в сторону, и первым дал стрекача.

И попал под жесткий захват Куана. Наставник вырос перед ним из ниоткуда, ловко подсек ногу и одновременно с этим вывернул руку. Парень взвизгнул как заяц и упал на колени. Я же переместился ближе к опешившим «пироманам» и правой перчаткой ткнул чуть выше поясницы самому крепкому в этой кодле, отчего тот загнулся от боли. Левой тут же обхватил за шею еще одного и сжал, заставив того захрипеть от недостатка воздуха. Забавно, что эти двое были в примитивных черных масках, вырезанных из плотного картона, и закрывавших только глаза. Ну, вроде карнавальных, только без блесток.

Калитка распахнулась, на улицу высыпали мои телохранители и окружили деморализованного противника.

— Всех в дом, — приказал я, чуть ослабив железный капкан. — Игорь, отыщи амулет, он где-то на дороге валяется. Похож на камень-голыш. Только не сжимай его, а то сгоришь.

— Понял, Андрей Георгиевич, — Игорь бросился исполнять приказ, а остальные без церемоний выкрутили руки ночным гостям и повели в дом.

Я же с Куаном, передавшим Якиму с рук на руки пойманного поджигателя, сходил к машинам, в надежде обнаружить какую-нибудь зацепку, но ничего интересного там не было, кроме двух непочатых бутылок пива «Хамовнического». Дабы компенсировать затраченное время, наставник как ни в чем не бывало забрал их с собой.

К тому времени вся компания уже сидела рядком на диване под бдительным присмотром телохранителей. Жужжа сервоприводами, я зашел в прихожую, поглядел на растерянных и незадачливых гостей.

— Маски снимите, — приказал я, и когда те двое стянули их с лица и бросили на пол, хмыкнул, уже ничему не удивляясь. — Федор, тебе опять неймется? От жопы отлегло, снова решил мне пакостить?

— Я всего лишь приехал проследить за работой пацанов, — мрачно буркнул Ефимов.

— Никакой разницы не вижу, — я положил перчатки и шлем на подоконник, пригладил волосы. Без вязаной шапочки на голове было немного непривычно. — Вы хотели сжечь мой дом, были пойманы с поличным. Кому поверят больше?

— Может, договоримся? — быстро спросил незнакомый парень, сидевший рядом с Федькой. Высокий, лицо приятное, смотрит чуть ли не дружелюбно.

— О чем? — пожал плечами. — Игорь, вызывай полицию и оперативную группу Магической Коллегии.

— Да подожди ты, княжич! — воскликнул парень. — Не нужно сюда полицию тянуть. Зачем пацанам жизнь ломать? Применение амулетов — вещь серьезная, ты прав.

— Ты мне не «тыкай», — холодно произнес я. — Не в том положении находишься. Сначала назовись.

— Воскобойников я, Альберт, — нехотя произнес незнакомец.

— Сын Фалилея Сергеевича или племянник?

— Сын.

Снова зажужжали движки — это я поднял правую руку и почесал макушку. На ловца и зверь бежит. Надо же, как повезло сегодня.

— Тоже приехал проконтролировать своих сявок?

— Княжич, вы же образованный человек, — покачал головой Воскобойников, исправившись после моего предупреждения. — Что за выражение! Ну да, выполнял просьбу отца присмотреть за мальчишками.

Действительно, эти двое испуганно смотрят на вооруженных телохранителей, совсем юные, даже младше меня.

— Сколько вам лет, пацаны?

— Пятнадцать, — нехотя сказал один из них в старенькой куртке с косо зашитым разрезом на левом рукаве.

— Зачем дом подпалить хотели?

— Заработать хотели, — откликнулся второй, пойманный Куаном. — Обещали пять сотен, если дело провернем.

— Пятьсот рублей? — изумился я. — И вы всерьез думали, что вам заплатят такие деньги?

— Так аванс уже дали, — кивнул тот. — Двести рублей.

— А когда поймает полиция, остальные деньги останутся в чужом кармане, да, Альберт?

— Вы, княжич, очень негативно смотрите на ситуацию, — вежливо ответил Воскобойников.

— Как я еще должен смотреть? — я тяжелым шагом припечатал половицы, подойдя к дивану. Пацаны испуганно поджали ноги, а Федор и его сосед со смуглым лицом остались спокойны, глядя на мою внушительную фигуру в бронекостюме. — Вы мне дом собрались сжечь! За такое я могу всю купеческую общину Песчанки по миру пустить! Вовек не расхлебаете!

— Вы бы, княжич, попусту воздух не сотрясали, — усмехнулся Воскобойников. — Хорошо грозить, когда за спиной влиятельный Род и боевое крыло клана. А мы, купцы, вынуждены крутиться меж жерновов, чтобы нас не смололи. Тут уж кто шустрее…

Я пригладил высохшие волосы и пристально поглядел на купчика. Парень постепенно набирал наглости, видя, что его не собираются четвертовать на месте. Да, в чем-то прав. Угрозы моей жизни не было, а я, наоборот, пытался выставить несоразмерный счет своим потерям, произойди они в эту ночь. И Воскобойников хорошо осознавал, что у меня нет никакого права сейчас наказывать ни его, ни этих олухов. С Федькой все ясно. У него тестостерон пополам с обидой бурлит в одном месте, вот и ищет, где выплеснуть это варево.

— Что будем с ними делать, господин? — Куан, как всегда, бесподобен в таких ситуациях. Лицо бесстрастное, голос холоден и ровен.

— Игорь, у нас же есть пустая комната? — я тоже максимально равнодушно окинул взглядом напрягшихся ночных налетчиков. — Пока я переодеваюсь, отнеси туда табурет, будете по одному приводить этих шустрых ребят для разговора. Куан, будешь следить за ними, чтобы не наделали глупостей.

Я уже знал, как поступить. Наказание должно присутствовать в любой форме, не обязательно с угрозой физического или морального насилия. Все очень просто. Если ты почувствовал безнаказанность и за это не пострадал — есть иной путь. Студент Алексеев мог бы много интересного рассказать, но сейчас он спокойно учится в университете, а по вечерам подрабатывает, чтобы оплатить следующий курс. Осознал и понял, что быть пешкой в чужих играх — опасно для жизни.

Первым моим клиентом стал подросток с порезанным рукавом на куртке. Он трясся от страха. Как-никак, перед ним стоял высокородный, владеющий Даром. Член княжеского Рода, имевший прав на наказание куда больше, чем суд.

— Тебя как зовут? — дружелюбно спросил я, скрестив руки на груди. Теперь на мне была черная водолазка, джинсы, зимние ботинки на толстой подошве. Но первое впечатление всегда более яркое. Правильно, что броню надел. Для профилактики правонарушений полезно.

— Кк-кирилл, — заикаясь, ответит мальчишка.

— Очень хорошо, Кирилл. А я княжич Андрей Мамонов, владелец этого дома и земли, на которой он стоит. И который вы хотели сегодня уничтожить. Ключевое слово здесь — «хотели», и поэтому я не стану применять весь спектр дозволенных аристократу наказаний, и вообще не стану тебя бить или воздействовать магией, — я говорил спокойно, чтобы пацан успокоился, выбросил из головы суматошные мысли. — Мне важно, чтобы ты больше никогда не пытался заработать деньги таким способом. Чтобы никто из старших ребят не смог заставить тебя пойти на преступление.

— Я обещаю этого не делать, — ободрившись, кивнул Кирилл.

— Ну и хорошо, — я медленно обошел сидящего посреди пустой комнаты на табурете пацана и остановился за его спиной. Поднял руку и коснулся макушки. — Не дергайся и сиди спокойно. Обещаю не бить и не мучать.

Кирилл замер, но я ощущал легкую дрожь, прокатывающуюся по его телу. И попытался сконцентрироваться на образе древнего шамана. Удалось. В голове зашумело, перед глазами качнулись стены, а потом я заговорил чужим монотонным голосом, вливая через ладонь в макушку сидящего нужную установку. Слова сами срывались с моих губ, но странно, что сам не слышал их.

Когда замолчал, увидел одобрительный взгляд Куана.

— Ты в порядке, Кирилл? — спросил я.

— В порядке, только тело все колет мелкими иголками, — бодро ответил мальчишка. — Ты… Вы меня гипнотизировали?

— Нет, исправлял твою ауру, — соврал я. — Теперь тебя невозможно заставить причинить зло не только мне, но и другим людям. Иди в коридор и жди своих друзей.

И время для меня потянулось непрерывным потоком чужих образов и эмоций, заполнявших сознание как чистую тетрадку. Я как будто существовал в трех измерениях, находясь одновременно в страшно далеком прошлом, зыбком будущем и настоящем, где видел себя со стороны торчащим за спиной каждого из парней, попавших под власть моего Дара, такого странного и пугающего.

Федьку Ефимова я тоже не пожалел, безжалостно вмешавшись в сокровенные тайники сознания, не забыв дать команду не приближаться к Анжелике раз и навсегда. Купчик попытался сопротивляться, чувствуя подвох, но кулак Якима, влетевший в печень, угомонил его разом.

Воскобойникова я оставил напоследок, не собираясь воздействовать на его мозг. Альберт нужен мне «нетронутым», чтобы у его отца не возникло никаких подозрений в каких-нибудь магических манипуляциях.

— Княжич, вы же понимаете незаконность своих действий? — попробовал надавить на меня Воскобойников, беспрекословно садясь на табурет. — Что вы сделали с ребятами? Они выглядят как-то странно.

— В чем вы, Альберт Фалилеевич, видите странность? — миролюбиво спросил я, потирая ладони, ощущая потребность вымыть их холодной водой. — Разве я избивал их? На их лицах есть синяки? Они под магическим гипнозом? Вы умеете это определять?

— Нет, но…

— Оставьте эти суждения как неконструктивные, — я встал напротив Альберта, засунул руки в карманы джинсов. — С вашими приятелями все в порядке. Если не будут вести себя столь безобразно как сегодня, жизнь их нисколько не омрачится. Никаких преследований или угроз.

— Интересно, — хмыкнул Воскобойников. — Становится любопытно… вы, княжич, с ними воспитательную беседу провели?

— Можно сказать и так. Но для вас иное предложение.

— Слушаю, Андрей Георгиевич, — молодец, парень, учится быстро. Узнал мое имя, а то все «княжич, княжич».

— Сейчас мы сядем в мою машину и поедем к Фалилею Сергеевичу… Да-да, к вашему отцу. У меня к нему будет одно предложение, очень деловое и, надеюсь, приятное… для нас обоих.

— Хм, настораживает и удивляет одновременно, — лицо Альберта стало задумчивым.

— Не пытайтесь сейчас проводить какой-то анализ. Просто встаем и едем к вам домой.

— Но уже довольно поздно. Одиннадцать часов.

— И что? Для делового визита время детское. Какой же купец упустит выгоду?

— Обещайте, что не причините вреда моим родителям.

— Не забывайте, Альберт, у кого просите обещание. У высокородного? Я уже сказал, что мне нужно лишь полчаса разговора с господином Воскобойниковым. А потом мы разбежимся в разные стороны.

— Ну, хорошо… — я поколебал уверенность парня. — А что будет со всеми остальными?

— Домой пойдут, — пожимаю плечами. — У меня здесь не гостиница. Куан, отведи нашего гостя на диван. Остальных — за ворота.

— Слушаюсь, господин, — поклонился наставник и знаком показал Альберту, чтобы тот оторвал зад от табурета, а не сидел с раскрытым ртом.

Порыкивающий внедорожник подкатил к воротам, ломая мощными колесами ледяную корку замерзших луж. Воскобойников уныло засунул нос в воротник, словно пытался согреть его от крепчающего мороза. Но увидев машину, оживился:

— У меня тачка здесь. Может, на моей поедем? Не оставлять же на пустой улице, вмиг раздолбают.

— Влад, возьми ключ от машины и поезжай за нами, — приказал я зевающему охраннику, игнорируя просьбу Воскобойникова. Тот проспал все представление, и теперь рвался сделать что-нибудь полезное. — Игорь, остаешься на месте, мало ли, вдруг кому еще в голову взбредет заглянуть в гости.

— Не доверяете? — усмехнулся Альберт.

— Поступаю благоразумно, — все же ответил я и кивнул, приглашая купчика занять место на заднем сиденье.

Ехали мы недолго, минут десять. Дом, в котором проживали Воскобойниковы, находился к северо-западу от Ходынского Поля, ближе к Сиреневому Саду, где широкой лентой протянулись купеческие особняки. Неплохие, отметил я. Научились гильдейские ценить комфорт и красоту.

Родительский дом Альберта состоял из трех этажей. Красивый фасад, широкие окна, двускатную крышу, покрытую настоящей черепицей, венчал подсвеченный фонариками флюгер в виде задорного распушившего крылья петуха. Из-за высокого кирпичного забора вверх тянулись самые настоящие сосны с пушистыми игольчатыми лапами.

— Красиво, — признался я, выходя из машины.

— Когда строили дом, отец попросил не вырубать деревья, — счел нужным пояснить Альберт. — Даже лужайка сохранилась. Правда, через несколько лет ее с помощью магов-ландшафтников обновили.

Он подошел к металлической двери с номером «27» и нажал на кнопку звонка. Из коробки домофона что-то хрюкнуло, потом женский голос спросил:

— Кто?

— Открывай, Зина, это Альберт.

— Ой, а вас уже потеряли! — зачем-то воскликнула женщина, и тут же щелкнул замок, снимая дверь с блокировки.

— Прошу, княжич, — вытянул руку парень и я вместе с Куаном, Васей и Якимом вошли в освещенный фасадными фонарями просторный двор, выложенный цветным тротуарным камнем. Неподалеку от широкого крыльца стояли три легковые машины, блестя начищенными боками. Серьезный и солидный «Хорс», серебристый «Сенатор» и легкомысленная «Венера». Неплохо живут купцы, очень неплохо. И это не считая «Меркурий» самого Альберта, который подъехал следом за нами.

Лакированную резную дверь открыла женщина средних лет в строгом сером платье с кружевным воротничком. Судя по всему, горничная. Она с удивлением скользнула по нам взглядом, но Альберт успокаивающе махнул рукой.

— Отец дома? — спросил парень, раздеваясь в залитой ярким светом прихожей.

— Уже давно изволили отужинать и сейчас отдыхают, — все еще недоверчиво поглядывая на нашу компанию, ответила горничная. — А с вами кто?

— Княжич Андрей Мамонов с охраной, — весело произнес молодой Воскобойников, как будто ему доставляло удовольствие глядеть на растерянную и пунцовеющую женщину. — Он хочет поговорить с отцом.

Зина ойкнула и бросилась ко мне, чтобы принять куртку.

— А вы чайком не угостите моих людей? — поинтересовался я у горничной.

— Со всей радостью… Люська!

Голос у женщины был звонким. На него прибежала еще одна домработница, только помоложе, с курносым и вздернутым утиным носиком.

— Живо отведи господ в столовую, да чаем угости с вареньем. Свежего завари, стрекоза!

Альберт рассмеялся, полностью отойдя от ситуации, в которую попал, и замер перед зеркалом, приглаживая короткий ежик волос. Неожиданно в дверях появился мужчина в распахнутом халате, накинутом на домашний костюм. Под ним виднелось солидное брюшко, но несмотря на возраст и оплывшую фигуру, силы в этом купчине еще было достаточно. Кряжистый, чуть ниже среднего роста старший Воскобойников почти ничего не передал сыну кроме волевого подбородка.

— Отец, познакомься с княжичем Андреем Мамоновым, — торопливо проговорил Альберт, показывая на меня.

— Весьма занятно, — хмыкнул мужчина, оглядывая меня. — Чем я заслужил такую благодать?

— Прошу прощения за поздний визит, — мне не составило труда не обращать внимания на сочащуюся в словах усмешку. — Но случилось событие, которое может серьезно нарушить вашу размеренную жизнь.

— Хм, — откинув полы халата, Воскобойников-старший засунул руки в карманы брюк и выпятил живот еще больше. Посмотрел на сына, который вдруг засуетился и сказав, что даст указание кухаркам, как-то быстро испарился из прихожей. — В этом событии замешан Альберт?

— Да. Я узнал, что именно он является куратором некоторых акций, планировавшихся против моей собственности, и решил выйти на вдохновителя. Признаться, не верил, что на Песчанке организована целая коалиция против молодого и неопытного юноши.

— Что вы хотите от меня? — купец был спокоен.

— Почему бы нам не пройти в отдельный кабинет? — я улыбнулся. — Все-таки перед вами княжич, а не друг Альберта с улицы.

— Да, простите, — мгновенно сменил позицию Воскобойников и жестом указал на гостиную. — Не имею привычки скрывать вещи, касающиеся семьи. Дальше дома ни одно слово не уйдет.

— Вряд ли, — усомнился я. — Вы же являетесь пайщиком господ Морозовых, затеявших грандиозное переустройство Песчанки, а значит, они обязательно узнают о моем визите. Впрочем, как хотите, можно и в гостиной.

— Как-то неожиданно, что со мной на серьезные темы разговаривает юноша, — когда мы расселись в креслах, произнес хозяин дома. — А Георгий Яковлевич Мамонов кем вам приходится?

— Отцом, — я оглядел по сторонам. Вычурный интерьер купеческой гостиной был оживлен семейными портретами среди темно-вишневой мебели и большого рояля в дальнем углу. Надо нами нависала огромная люстра с хрустальными висюльками — мещанская, как сказали бы с презрительной усмешкой высокородные — аляповатые обои скрадывали яркое освещение, отчего казалось, что в довольно большом помещении не хватает простора. Впрочем, это мое мнение. Я-то не любитель загромождать пространство громоздкой мебелью и обклеивать стены.

— Ах, вот как! Значит, вы тот самый молодой человек, о котором судачит Песчанка.

— Как будто это не было понятно с самого начала, — я усмехнулся, легко читая выверты Воскобойникова. — Давайте ближе к делу. Совсем недавно, пару часов назад, я поймал вашего сына в компании молодых людей и подростков, пытавшихся сжечь мой дом с помощью магических амулетов. Знаете, есть такие, похожие на речные голыши. Сжал, активировал и бросил. А дальше огонь выжжет все в радиусе полсотни метров. Опасная штука… Не кажется вам, Фалилей Сергеевич, что перед Альбертом маячит две тяжелые статьи? Заодно и вы прицепом вместе с Морозовыми пойдете.

— Угрожаете мне, княжич?

— Какая же это угроза? Факты — вещь упрямая. Есть свидетели… трое из них сидят в столовой, чаем с вареньем угощаются.

— Личная охрана не может свидетельствовать в пользу обвинителя, — кашлянув, купец оттянул воротник рубашки. Жарко, видать, стало.

— Да, она призвана защищать хозяина и его имущество. Любыми средствами. Но я не дал такой приказ, иначе бы Альберт не вернулся домой. Понимаете теперь, почему я здесь?

— Все дело в особняке, — кивнул Воскобойников, пойдя белыми пятнами. Гляделось это весьма забавно.

— Правильно. И в нем находится то, что я очень не хочу потерять. В противном случае ваши материальные потери станут критическими. Будем договариваться?

— О чем? — купец раздул ноздри от гнева. Еще бы, какой-то юнец смеет ему дерзить и кидаться опасными намеками.

— Понимаю, не вы даете окончательный ответ. Но как посредник вполне подходите. Господин Афанасьев имел возможность говорить с вами насчет моего особняка?

— Да, мы встречались. К сожалению, его вариант решения проблемы нас не устраивает. Компания требует скорейшего разрешения вопроса. Весной планируется развернуть стройку в этом околотке. Осталось чуть больше месяца…

— И вы склонились к силовому методу, несмотря на мою принадлежность к известному княжескому роду. Почему бы не встретиться со мной и не договориться? Ведь я не собираюсь торчать в этой дыре вечно. Все дело в некоторых обстоятельствах, не позволяющих сейчас продать землю вместе с домом. Не поняли сигнал, который я вам послал с господином Афанасьевым?

— Да? — Воскобойников понял, что попал в дурацкое положение. Ведь Борис Кузьмич намекал ему, что у мальчишки появилась приличная и соответствующая его статусу усадьба, чему поспособствовали очень влиятельные люди. Не стоит ли сначала провести переговоры с княжичем, после которых проблема могла бы исчезнуть сама собой? — И насколько сильны обстоятельства?

— Скажем… — я закинул ногу на ногу, демонстрируя свое превосходство над сникшим купцом, — достаточны для того, чтобы еще несколько месяцев быть хозяином дома.

— Все имеет срок. Хотелось бы поподробнее…

— Три месяца, после чего мы приглашаем адвокатов и на законных основаниях приходим к общему решению. И это все будет стоить пятьсот тысяч.

— Да помилуйте, Андрей Георгиевич! — изумился Воскобойников, косо глянув на сына, высунувшего нос из-за двери, а потом медленно прошествовавшего до дивана. — Не стоит оно того! Согласен, земля — ресурс ценный, а сам дом — полная развалюха.

— Земля и форс-мажорные обстоятельства, — я загнул один за другим два пальца, сверкнув перстнем. — Меня вынуждают убраться отсюда вопреки всем моим желаниям, так почему я должен терять деньги?

— Месяц — и шестьсот тысяч, — сжал губы купец.

— Вы не понимаете, Фалилей Сергеевич, — мне пришлось улыбнуться, хотя в душе зрело раздражение. Врезать бы по всей этой мишуре, чтобы стены полопались, а сам Воскобойников еще долго штаны отстирывал! — Проблема не в вас и не во мне, а в обстоятельствах. Именно они держат меня здесь. Когда все будет готово, я тут же подпишу все бумаги.

— А что должно быть готово? — Воскобойников, наконец-то, уловил суть.

— Не имею права разглашать, — напускаю на себя таинственный вид и поднимаю палец в потолок. — Работаю над проектом, спущенным сверху.

Главное, не перегнуть палку. Лицевые мышцы чуточку расслабить, щеки не надувать от важности, говорить с едва ощутимой усталостью. Якобы надоело каждому пояснять, ради чего я держусь за столетнюю развалюху. Глазки купца забегали быстрее обычного. Соображает, как вывернуться из сложившейся ситуации.

— Я сам не готов дать ответ, — он прервал молчание. — Нужно обсудить сложившуюся ситуацию с акционерами.

— Надеюсь, до того времени мой дом не сожгут?

Пришлось подкинуть на ладони трофей — тот самый голыш-артефакт.

— Лично проконтролирую, — пообещал Воскобойников и встал, так как я уже находился на ногах. — У Альберта сложились хорошие отношения с молодыми людьми из порядочных семей, ну и на шпану, где надо, может надавить.

— Надеюсь, — я поглядел на удивленного сынка, не ожидавшего такой резкой перемены. Ну да, он же не в курсе событий, где фигурировала моя личность. Сам-то папаша Воскобойников не дурак, ведь узнал меня, зуб даю. А если не признал, то в кратчайшие сроки раскопает подробную информацию о княжиче Мамонове. — И когда ждать ответ?

— Через два дня. Сын известит. Он уже знает, где вас можно найти, — в голосе купца послышалась угроза, направленная на Альберта. Ясно, сейчас начнет головомойка.

— Благодарю, Фалилей Сергеевич, — я сделал всего лишь намек на кивок. — Еще раз прошу прощения за столь поздний визит. Право, не хотел беспокоить ваше семейство.

— Да пустяки, — отмахнулся Воскобойников. — Я ложусь поздно. Это хорошо, что вы сразу заглянули в гости. Приятно было познакомиться поближе с обладателем «Пурпурной Звезды».

А я что говорил? Делец уже накопал на меня небольшое досье, но почему-то решил действовать грубо и напрямую вместо договоренностей. Значит, Морозовы на него давят. Эх, напустить бы на них ревизионную комиссию, чтобы выявили нарушения в деятельности компании! Может, и в самом деле попробовать через приезжающего скоро дядю Сергея? Ему же все равно придется встречаться с Мстиславскими.

Воскобойников любезно проводил нас до дверей и даже вышел на крыльцо, несмотря на довольно морозный вечер, пока мы не очутились за воротами. Сработавший замок вызвал вздох облегчения у купца. Он замахнулся и хотел врезать по затылку Альберта, но сдержался.

— Ты чего, батя? — опасливо произнес парень. — Пошли в дом, простынешь ведь. Не велика шишка, чтобы его с поклонами провожать.

Зайдя в дом, старший Воскобойников зашипел:

— Не велика шишка, говоришь? Приехал из Европ и решил, что умнее всех? Здесь Россия, детина великовозрастная! Хотя бы удосужился посидеть в Сетях, узнать про мальчишку поподробнее! Это же один из лучших пилотов в студенческом сегменте! А еще раньше он императорскую семью спас от гибели! Я ведь узнал его; он, правда, под другой фамилией выступал. Память на лица у меня хорошая, узнал!

— Если ты знал о Мамонове больше, чем я, зачем под дудку Мальцевых пляшешь? — логично спросил Альберт и получил-таки свой подзатыльник.

— Потому что не я решаю такие вопросы! А Морозовым давно надо шею свернуть, совсем страх потеряли! Предупреждал я их, предупреждал, но убедили ведь, что вопрос решаем! Ага, как же!

— Тогда зачем ты в это кубло полез?

— Кусок больно вкусный перед носом маячит, — ухмыльнулся Воскобойников. — Хочу еще один завод здесь поставить на три тысячи мест, а вокруг инфраструктуру для рабочих: детские сады, парк, кинотеатр, парочку крупных торговых комплексов.

— А Мамонов здесь при чем?

— Надеюсь, с его помощью подряд на строительство перейдет ко мне и Афанасьеву, — отец потер ладони друг о друга в каком-то возбуждении. — Вот что, сынок. Поговори с околоточной шпаной, чтобы забыли дорогу к лифантьевскому дому. Узнать бы еще, что там происходит.

— Да знаю я, — усмехнулся Альберт. Его злость на отца за подзатыльник испарилась бесследно. — Княжич там студию музыкальную запустил и мастерскую по конструированию бронекостюмов. Пойдем, я тебе лучше расскажу, как нас Мамонов встретил… офигеешь.

— Еще и пятьсот тысяч? — сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, всхлипнул Влад, услышав мой рассказ о встрече с купцом. — Ну вы и дали жару, Андрей Георгиевич! Вдвое больше запросили, чем потратили на ремонт дома!

— Так затраты нужно отбивать, — я пожал плечами.

— С одной стороны похвально, что ты, господин, самостоятельно решаешь возникающие проблемы, — задумчиво произнес Куан. — А с другой — не поднимешь ли против себя тех, кто вложил деньги в проект? Среди строительных компаний есть такие монстры, что могут пережевать и проглотить даже высокородных, не поморщившись. Мало нам войны с дворянами, так еще и купеческая гильдия начнет пакостить. Отцу точно не понравится такой расклад.

— Куан, не все так страшно, — отмахнулся я. — Если договоримся, то за три месяца я спокойно перевезу мастерскую в Сокольники и подыщу в Москве разорившуюся студию. Выкуплю ее и буду дальше раскручивать Анжелику вместе с другими молодыми талантами. Да и деньги получу. Кто же знал, что история с Ушатыми преподнесет мне такой подарок в виде особняка.

Я понимал, насколько мои планы зыбки и держатся на тонкой ниточке неопределенности. Неизвестно, как отреагирует на новые песни Анжелики «золотая» молодежь Москвы, сможет ли Гена Берг за два оставшихся месяца создать прототип нового УПД. Пожалуй, за экзоскелет я переживал больше всего. Не терпелось опробовать его в действии, протестировать слабые узлы, исправить косяки. И как везти бронекостюм за границу? Лида уверяла, что все организационные и технические вопросы возьмут на себя Мстиславские. Насколько мне известно, «скелеты» поедут раньше нас в контейнерах и будут дожидаться в Венеции в русском консульстве. Все равно, боязно что-то.

— Ты же все равно доложишь отцу, — я посмотрел на Куана. Его лицо было сокрыто полутьмой салона, но в глазах сверкнули желтые зрачки. Стало немного не по себе.

— Я твой слуга, княжич, — он склонил голову, осознав, почему я напрягся. — И готов делать то, что ты прикажешь. Беспрекословно.

— Спасибо, Куан, я всегда доверял тебе, — стараюсь скрыть эмоции и справляюсь с дрогнувшим голосом. Мне достаточно того, что сказал наставник. И знаю: он действительно готов отдать свою жизнь за меня, а не за Главу Рода — моего отца.