Вик Разрушитель 3

Глава 8

1

Ничего о том, что происходило за пределами нашей вынужденной тюрьмы, я не знал и не ведал. А то бы возгордился, что император возлагает на меня большие надежды по поимке злодея, едва не погубившего цвет европейской знати. Был бы постарше — возмутился цинизму и той легкости, с которой решили пожертвовать Разрушителем. Ну как же, такой уникальный Дар, способный решить множество проблем с магической защитой важных персон! А меня на наковальню, да под молотки, под молотки!

Слава богам, такие мысли в мою голову не приходили. Сидя на топчане, размышлял о родителях, о своем будущем. Дал себе слово: если удастся выжить в опасной авантюре пана Богумила, то откроюсь перед мамой и отцом, обрадую их. Другой вопрос, захочет ли императрица как глава Попечительского совета пойти на уступки и разрешить Мамоновым вернуть родительские права. Ну… если заупрямится, не желая нарушать закон, все равно нужно обезопасить себя от непредвиденных ситуаций.

Я представлял эту картину так. В середине стою я, очерченный линиями треугольника, на вершине которого находятся Мстиславские, а внизу Мамоновы и Булгаковы. И все три клана уравновешивают друг друга. Булгаковы — откровенно говоря — самая уязвимая сторона. У них нет никаких прав кроме опекунских, и в любой момент их могут отодвинуть родители или императорская Семья. Значит, опекуны охотно пойдут на сделку с кем-то из них, чтобы получить отличный подарок за антимага и гарантии безопасности. Основная борьба развяжется между Мамоновыми и Мстиславскими. Два амбициозных, богатейших и влиятельных клана — каждый в своем углу, конечно — будут биться за меня или придут к некоему соглашению. Обычно аристократы решают противоречия с помощью брака. Выбирают подходящих кандидатов — и дело в шляпе.

А кого бы Мстиславские прочили мне в жены? Даже стало интересно. Я покосился на похрапывающего Сидора и покачал головой. Вот же сурок! Дрыхнет целыми днями. Можно подумать, утомился заниматься со мной на полигоне! Хм, так кто? У императора пятеро детей, из них Юрий — самый старший, и соответственно, являющийся законным наследником. Далее идут Ростислав и Владислав, но им мало что светит, скорее всего. Потом две цесаревны: Юлия и Василиса. Старшая дочка явно не кандидат в мои жены, потому как есть уже у нее претенденты в женихи из Скандии и откуда-то с Балкан. А вот Василисе сейчас почти семнадцать, на два года старше, но кого это останавливало? Допустим, проведут помолвку, дождутся моего совершеннолетия — и вуаля, пожалуйте к алтарю к счастливой невесте!

Васа, как ее называют в узком семейном кругу (Лидия проболталась), девушка красивая и, судя по ее поведению в обществе и в Сетях, не болтливая и очень даже умная. Но… она может при самых неблагоприятных событиях стать во главе империи. А если ее мужем будет княжич Мамонов, это создаст очень и очень напряженную ситуацию в большущей стране. Возмутятся Гедиминовичи, воспрянут Рюриковичи, полезут со всех щелей неприсоединившиеся, в чьих жилах течет кровь древних князей, ни разу не смешивавшим ее с «пришлыми». Надо это Мстиславским? Нет, отпадает Васа.

Тогда остаются дочери цесаревичей Юрия, Ростислава и Владислава. И тут самое забавное, до колик в животе от смеха, что кандидатка-то одна, подходящая по возрасту. Пам-пара-пам! Великая княжна Лидия собственной персоной! Прошу любить и жаловать!

— О, нет! Только не она! — простонал я тихо, противореча самому себе. Девчонка-то боевая, храбрая, напористая, и к тому же грозившая через пару-тройку лет превратиться в цветущую красотку. Можно будет выступать на различных соревнованиях в паре, раскатывать по Европе вдали от родительского контроля, жить на полную катушку… Только Лида очень уж стремится занять лидирующее положение и не скрывает своих амбиций. Это сейчас, а что будет, когда повзрослеет? Появится капризность, стервозность и прочие девичьи заскоки, да еще взошедшие на статусных дрожжах?

Я едва не подпрыгнул от таких размышлений. Нужно почаще сидеть в погребе! Мысли сразу приобретают невероятную четкость, ясность и определенную направленность. Никогда еще не думал в такой обширной перспективе, даже интересно стало!

Крышка погреба скрипнула и поднялась, пропуская внутрь тусклый сумрачный свет. Первым делом я увидел стройную фигуру Зоси в коротком кокетливом зеленом платье с цветочками. Она присела, закрыв одной рукой обнаженные колени и покачала стволом пистолета.

— Вылезай, мальчик, — сказала наемница. — Один, без своего громилы.

— Обижаешь, красавица, — пробормотал проснувшийся Сидор. — Я бы тоже не отказался пообедать.

— Обеда не будет, — отрезала Зося. — Я не намерена пыхтеть у плиты целыми днями, чтобы кормить бездельников. Вечером сготовлю сразу на всех. Ну же, пошевеливайся!

Я пожал плечами и поднялся наверх. Изящная ножка в туфельке уронила люк, с грохотом закрывший вход в погреб.

— Щеколду накинь, — приказала Зося, отойдя на несколько шагов и держа меня на прицеле.

Я беспрекословно исполнил ее приказ и застыл на середине комнаты. Точно, на улице-то хмарь какая! Дождя нет, но на окнах остались засохшие потеки. Полусумрак витает в доме, приятно потрескивают дрова в печке, от беленого бока веет теплом. Эх, сейчас бы навернуть тарелку щей или борща со сметанкой, укутаться в плед и завалиться спать, почесывая за ухом мурчащего кота! Погодка для этого в самый раз, чтобы поддаться сладкой дреме!

— Садись на стул, — пристала ко мне девица, разрушая иллюзии, и кивнула на старый табурет, стоявший на середине комнаты. Бросила мне пластиковую стяжку. — Завяжи свои ноги.

Пожимаю плечами и выполняю странный приказ. Стяжка плотно обхватила ноги чуть выше щиколоток. Зося села на стоящий напротив такой же старенький диван, закинула ногу на ногу, направила пистолет на меня.

— А руки? — поинтересовался я.

— Зачем? — мягко улыбнулась девушка. — У тебя ноги стреножены, далеко не убежишь. Даже если попробуешь прыгнуть в мою сторону, ничего не получится. Я сильнее тебя, юноша. Ну и не забывай про оружие. Так что сиди спокойно.

— Но я могу руками создать магему, — продолжаю пугать улыбчивую наемницу. А она довольно симпатичная, хоть и миниатюрная.

— Захотел бы — давно создал и всех нас тут укокошил, — Зося усмехнулась. — Я догадалась, кто ты такой. Давай поговорим.

— Давайте, — соглашаюсь я, поежившись от плохого предчувствия. Какие все умные и проницательные стали. — А то мне уже скучно с Сидором. Он такой молчун…

— Шутник, я погляжу, — девушка повела плечами, словно скидывая с себя невидимый груз. — Ну что, познакомимся?

— Так мы вроде бы знакомы уже. Вас зовут Зося, меня Викентий. Очень приятно. А где все остальные?

— По делам уехали. Пан Богумил спит на веранде. Он всегда днем два-три часа дрыхнет как сурок. Так что мы здесь одни, никто нам не мешает.

— Я бы так не был уверен.

— Тебе сколько лет, Викентий? — отмахнувшись от моих опасений, спросила Зося.

— Пятнадцать.

— Давно инициацию Разрушителя прошел?

Меня пробрало до печенок. Девушка смотрела на меня со спокойствием удава, посверкивая красивыми черными глазами. Оружие лежит на голых коленях и стволом смотрит в мою сторону.

Лихорадочно думаю, открываться или нет. Смысла юлить уже не вижу. Все равно раскрыли меня. Вопрос в другом: когда безопасники или полиция найдут это логово?

— Не бойся, я пока никому не скажу, что просчитала тебя, — хищно улыбнулась Зося, особенно выделяя слово «пока». — Мне с паном Богумилом не по пути, я лишь контракт отрабатываю. Будешь вести себя хорошо, можем договориться.

— Мне опекуны говорили, что нельзя доверять взрослым, захватывающих детей в заложники, — с серьезным видом ответил я, а сам просчитываю куцые варианты. А что делать? Сознавайся — не сознавайся, ляхи все равно потащат меня с собой. — Особенно красивым девушкам с оружием.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Зося, показывая свои зубки, далеко не акульи, а белоснежные и ровные. — А ты молодец, парень! Хохмишь, вертишься как угорь на сковороде, но от ответа не уходи, рассержусь. Так что с инициацией?

— Ладно… В восемь лет узнал о своей антимагии.

— Получается, о твоих способностях русская Служба Безопасности знает?

— Император знает, цесаревич тоже знает.

— И они обязательно за тобой придут, — кивнула Зося и встала с дивана. Неожиданно для меня девушка положила пистолет на комод с потрескавшейся лакировкой, простучала каблучками туфель и зашла со спины.

Я замер, потому что ее руки обвили мою шею, а губы, оказавшиеся в такой близости от уха, обдали его жарким шепотом:

— Мы можем помочь друг другу, мальчик мой. Я возьму тебя под защиту, чтобы парни из команды ненароком не обидели. Мы и так по уши в проблемах, а пан Богумил только усугубляет их.

Я проглотил слюну. Тонкий запах парфюма взбудоражил и испугал меня. Никогда еще женская обольстительность не была столь близка и доступна. Горячее дыхание Зоси вызывало невероятную гамму эмоций, но больше всего раздражала жуткая скованность и полыхающий румянец на щеках. А ее руки с тонкими запястьями, обхваченными серебряными браслетами с какими-то рунами, уже спустились с плеч на грудь, расстегивая верхние пуговицы рубашки, нырнули под ткань и опалили жаром грудь. Умом понимал, что чаровница просто играет со мной, разгоняя адреналин в крови и возжигая в мозгу восхитительные картины. А тело реагировало по-своему, не подчиняясь моим окрикам с периферии сознания.

Хрустальный перезвон в ушах сигнализировал о магических атаках, совершаемых этой прелестной ведьмой, и безжалостно рвал все магические плетения, не давая им подчинить мою волю.

— Так убейте своего шефа, — прохрипел я, не в силах протолкнуть воздух из легких наружу.

— Какой кровожадный мальчик, — продолжала напирать Зося своими округлостями. — А ты мне нравишься.

— Вы нарушаете закон, тетенька, — я с испугом ждал, что появится кто-то из наемников и увидит эту пикантную сценку. — За склонение малолетних к интимной близости вам грозит тюрьма.

— Какая я тебе тетенька? — хлопнула ладошкой по моему лбу Зося и мгновенно разорвала невидимые нити обольщения. — Мне всего двадцать три, малыш. Никогда не разочаровывай девушек подобными афронтами.

Я облегченно задышал. Странно, что она не возмутилась иным моим словам.

— Итак, мой Разрушитель, позволь спасти тебя, — шепот наемницы стал менее возбуждающим. — Сдадим патрона вашим имперским спецслужбам, а ты подтвердишь, что я и Адам с самого начала работали против пана Богумила и не хотели навредить вам.

— Кто такой Адам?

— Мой мужчина. Он в серой куртке ходит. Так что?

— Вы зря стараетесь, пани Зося, — я аккуратно кашлянул в кулак. — Ни один конструкт не сработает вблизи меня. Это как надоедливый комар над ухом зудит, зудит, а ничего сделать не может.

— Ну, ладно, сладкий, убедил, — рассмеялась девушка. — Я очень довольна собой. Сумела понять по косвенным признакам, кем ты являешься. Когда прочитала несколько статей про твой безумный и невероятно смелый поступок (я не смеюсь, а действительно восхищаюсь тобой), то сразу заподозрила неладное. От конструкта «капля» живым мало кто уходил. А от двух ударов и вовсе свидетелей не оставалось. И тут какой-то подросток играючи развалил магоформу. Согласись, есть повод задуматься. И напоследок, неудачная блокировка и твоя пассивность вместо того, чтобы с помощью магии убежать от нас, окончательно убедили меня: ты антимаг.

— А пан Богумил разве не догадывается?

— У него дьявольский нюх на конъюнктуру, — Зося, к облегчению, отлипла от меня и встала лицом к лицу. Ее горячие тонкие пальцы приподняли мой подбородок, а почерневшие зрачки словно заискрились, разглядывая меня с интересом увлеченного чем-то ученого. — Но до сути простых вещей он доходит очень долго. У патрона иная цель. Ты же слышал, какие перспективы ожидают тебя, если примешь условия лорда Гамильтона?

— Кто он такой-то?

— Ты очень любознателен, малыш, — наемница улыбнулась и вернулась на диван, только села как прилежная гимназистка, сложив руки на коленях. Даже пистолет не взяла. Неужели думает, что я клюну на ее сладкие речи и соглашусь? — Так что ответишь на мое предложение?

— Почему я должен вам верить? — от сидения на жестком табурете уже болела пятая точка и затекла спина. Нельзя давать категорический отказ, но и идти на сделку тоже неразумно. Подозреваю, весь этот спектакль задуман от начала до конца паном Богумилом. Еще когда Зося соблазняла меня своими формами, показалось, что за окном, завешанном тонкой ситцевой шторой, мелькнула тень. Может, пан Богумил и вовсе не спал, а прислушивался к нашему разговору. Средств для этого есть великое множество: от магических амулетов для прослушки до обыкновенных «жучков». С другой стороны — я же мог их выжечь, радиус действия антимагии позволял. Выходит, девушка просчитала этот момент?

— Потому что иного шанса выжить у тебя не будет, — голос Зоси стал жестким, она на глазах превратилась в настоящую наемницу, привыкшую выполнять самые серьезные приказы вплоть до убийства неугодных. — У нас очень тяжелая ситуация, скрывать не буду. Предстоит прорваться через усиленные блокпосты. Есть только два варианта…

Она подняла сжатую в кулак руку и отогнула один палец вверх:

— Ты замолвишь за меня и Адама словечко, когда мы сдадим группу русским спецам.

Тут же показала второй палец:

— Если нас раскусят на каком-нибудь посту, ты умрешь вместе со своим телохранителем… впрочем, как и мы. Живой я мозгоправам не дамся.

— Первый вариант предпочтительнее, — призадумался я. — Можно обсудить его с Сидором?

Зося снова подошла ко мне и перочинным ножиком перерезала шнур. Потом приказала лезть вниз.

— У тебя время до ужина, — предупредила она, когда моя голова уже была на уровне пола. — Надумаешь помочь, просто скажи «спасибо», когда попробуешь мою стряпню.

Когда я пересказал Сидору содержание разговора с Зосей, тот впал в глубокую задумчивость чуть ли не на полчаса. Но и потом его голос выражал неуверенность.

— Мне кажется, тебя просто прощупывали. Эта девчонка не столь глупа, чтобы идти против своего шефа. А дядька серьезный, свою команду держит в ежовых рукавицах.

— Они же понимают, что не смогут вырваться из Москвы, — возразил я. — Значит, есть шанс.

— И как ты представляешь его? — иронично спросил Сидор, снова заваливаясь на топчан. — Она и этот… Адам перестреляют подельников ночью из глушаков? А потом вместе с нами приедут сдаваться безопасникам?

— Но как они проскочат блокпосты без стрельбы? — меня больше всего волновал этот вопрос.

— Тобой прикроются, — зевнул инструктор. — Я-то уже списан со счетов. Меня грохнут в любом случае, но постараюсь задорого продать свою жизнь.

— Ну а мне что делать? — возмутился. — От этих интриг голова раскалывается.

— Скажи этой красотке «спасибо», — лениво откликнулся Сидор. — В нашем положении ничего не понятно. Как закрутится дело, не знают даже боги. Они сейчас сидят за столом, пьют амброзию и играют в шахматы, где фигуры на своих позициях — это мы. И обсуждают, какой сделать ход.

Слова Сидора меня разозлили. Я сел на нижнюю ступеньку лестницы и сжал кулаки, пытаясь отрешиться от происходящего. Отрегулировав дыхание, закрыл глаза и стал нагонять в солнечное сплетение энергию, какой бы она не была. Маленький шарик, который в шутку я назвал «печью», начал накаляться, впитывая в себя ресурсы антимагических потоков. Вот шарик налился багровым светом, потом стал краснеть, пока не превратился в ослепительно белый комок. Зажгло так, что пришлось сжать зубы. Вокруг меня что-то затрещало, защелкало — я распахнул глаза и увидел на пальцах рук искрящиеся молнии, пусть и миниатюрные, но настоящие, магические. Глубоко вздохнув, я хотел что-то сказать Сидору, но тут одна из молний рванула в сторону стеллажей. Жалобно треснула одна из банок с солеными огурчиками. Резко запахло рассолом.

Сидор взлетел вверх и выругался.

— Со скуки спятил? — рыкнул он, не заметив моих манипуляций.

— Кажется, я создал магический конструкт, — пролепетал я от счастья.

— Ну и что? — не разделил моего восторга инструктор. — Этак будешь на каждое плетение по часу тратить, мы десять раз успеем умереть. Нет, братец, это несерьезно. Вот когда получится разнести в хлам эту избушку и вырваться наружу — тогда поверю в твои уникальные способности. А пока тренируйся.

Выплеск магической энергии потушил «печку». Прав Сидор: это все детские игры. Чародей черпает свои силы из внутренних резервов, питающихся с помощью тех самых каналов, а накапливает их из внешнего мира. Энергия Стихий, буквально пронизывающая пространство — вот кладезь магии. А мой источник непонятно на чем работает. Вроде автомобиля без двигателя. Важного элемента в конструкции нет, а все равно двигается, только в обратную сторону. Однако же сработало! Явно «воздушная» стихия» с атрибутом «молния» обозначилась. Все это внушает оптимизм, но как добиться стабильности и мгновенного действия? И не обратится ли Дар в иную форму магического проявления? Честно говоря, предложи мне кто-нибудь обменять дар разрушения на обычную одаренность, не колебался бы ни минуты.

Вечером нас как обычно отвели за стол под бдительным присмотром наемников. Зося налила нам по полной тарелке ароматного супа с клецками, овощами и картофелем, да еще на курином бульоне. Сверху девушка щедро насыпала свежего укропа. Мы живо смолотили свою порцию, и к удивлению, получили еще добавки. Ни Сидор, ни я не стали отказываться от подобного подарка. Да и немудрено. Большущего чугунка хватило на всех, судя по умиротворенным физиономиям боевиков.

— Спасибо, было вкусно, — ответил я и поглядел на Зосю.

Девушка моргнула тонкими ресницами в знак того, что услышала мое решение, и попросила Адама помочь ей прибрать со стола. Пан Богуслав закурил сигарету, старательно выдыхая дым в открытую форточку, не давая насладиться запахами свежей зелени. Дождь, шедший весь день с перерывами, принес долгожданную прохладу.

Двое наемников шагнули к нам, чтобы отвести в погреб, но главный жестом остановил их.

— Завтра утром выезжаем, — объявил он всем находящимся в комнате, остановив на мне прищуренные от дыма глаза. — Встаем рано, долго не возимся. Адам, на тебе подготовка. Смотри, чтобы без осечек.

— Сделаем, — кивнул командир боевиков, о чем-то шептавшийся с Зосей.

— Вас предупреждаю, — очередная порция дыма уплыла в темноту, а пальцы, в которых была зажата сигарета, показали в нашу сторону, — чтобы никаких сюрпризов. Все, что скажу, делаете беспрекословно. Проезжаем через блокпост — молчим как мыши. Любая попытка привлечь охрану закончится плачевно для всех, даже для мальчишки. Жалеть никого не будем.

Эх, как бы узнать, на самом деле Зося решила сдать пана Богумила или играет со мной? Судя по тому, что она еще жива, их шеф не слышал нашего разговора. Я решил не заморачиваться, все равно от меня ничего не зависит. И где, наконец, имперские спецслужбы? Неужели до сих пор не обнаружили наш след? Все ждал, когда в дом ворвутся пилоты ППД и положат всю банду мордой в пол. Время шло — стекла не разлетались вдребезги, двери не слетали с петель от мощного удара «бычьей головой». Так полицейские и спецы называют таран.

— Все понятно, — сказал Сидор, необычайно сосредоточенный. Видимо, тоже думал о запаздывающей помощи. Если до утра нас не освободят, вероятность гибели при прорыве через посты возрастет до критической. Инструктор понимал это и больше переживал за меня.

— Ну и славно, — кивнул пан Богумил. — Пожелания есть?

— В туалет сходить, — хмыкнул Сидор.

Шеф взглянул на своих подчиненных, и один из наемников, чьего имени мы до сих пор не знали, нехотя подошел к моему инструктору, достал пресловутые пластиковые стяжки и связал ими ноги и руки Сидора.

— Эй! — возмутился тот. — А руки-то зачем?

— Ничего, справишься, — ухмыльнулся лях. — Ну, все. Пошел! И без фокусов, русак. Враз башку продырявлю, если почую неладное.

Сидор вздохнул и смешно передвигая стреноженными ногами, дошел до порога, ловко перепрыгнул его, вызвав тихий смех Зоси, закончившей прибираться на столе. Она вытерла руки о полотенце и спросила меня:

— А ты не хочешь свежим воздухом подышать?

— Почему бы и нет? Только туалет сейчас занят.

— В огороде за уголком можно — тонкая линия усмешки изогнула губы девушки. — Пошли, покараулю.

— Наша боевая фурия влюбилась, никак? — рассмеялся еще один неназванный наемник.

— Заткнись, Феликс, — зыркнула на него Зося. — Твои шуточки неуместны. Мальчик вас боится, так что стой на месте.

Она накинула свою кожаную курточку и кивнула мне на дверь. Мы вышли через веранду на освещенное тусклой лампочкой крыльцо, спустились вниз и по дорожке завернули за угол дома. Прошли еще немного, и Зося сказала:

— Здесь есть калитка на задний двор, можешь туда сходить. Там дровяник.

— А если сбегу?

— Погибнет твой телохранитель, — голос девушки прозвучал равнодушно. — Ты же не хочешь его смерти или плевать? Такой молодой и красивый не может быть циничным ублюдком.

— Много вы про меня знаете, — пробурчал я и потянул на себя расшатанную калитку, сбитую из штакетин. С трудом ориентируясь в темноте, нашел этот дровяник, спрятался за него, оправился с облегчением и задумался. Может, в самом деле нарезать отсюда? Сидор сам вчера сказал со всей серьезностью, чтобы я, если возникнет удобный случай, бежал со всех ног, не думая о нем. Ведь это шанс. Вон забор, через который не стоит труда перемахнуть. И чужими огородами рвануть далеко-далеко, отсидеться до утра в кустах. Предупредить полицию и контрразведку я не успею, само собой, но хоть что-то полезное сделаю. Маршрут наемников известен: Усть-Луга. Пока будут туда прорываться, выставят блокпосты.

«Ага, а если ляхи намеренно рассказали, куда едут, а на самом деле вообще куда-нибудь в Смоленск направятся?! Вдруг все эти разговоры для отвлечения, с надеждой, что мне удастся сбежать? Ведь спасителю аристократических семей и Великой княжны дома Мстиславских поверят лучше других осведомителей! Не на этом ли строился расчет Зоси? Тогда ее разговор полностью срежиссирован паном Богумилом».

Я отбросил от себя все лишние мысли. Никуда не побегу. Нельзя бросать Сидора, даже если он уже прощается с жизнью. Надо бороться до конца. Мне не хочется, чтобы он думал обо мне с презрением.

Зябко вздрогнув — тонкая рубашка, которая на мне была в день похищения, хороша при жаркой погоде, но никак не сейчас, когда от земли тянет сыростью — я решительно зашагал к калитке. Жаль, не вижу лица Зоси. Наверное, удивилась, что я вернулся.

— Можно возвращаться? — как ни в чем не бывало спросила она.

— Да.

— Послушай, Викентий, — девушка положила на мое плечо руку. — Я не шутила, когда предлагала свою помощь. Когда пан Богумил предлагал контракт, он не упомянул о том, что наша работа будет связана с императорским домом. Одно дело оберегать клиента в чужой стране, другое — когда за тобой ведут охоту спецы из русской СБ и даже контрразведка. Адам и я хотим соскочить с этого гнилого задания.

— А как же контракт? Если вы наемники, то должны четко выполнять те условия, которые прописаны в нем. Или я неправ?

— Разве ты специалист по контрактным обязательствам? — усмехнулась Зося. — Что ты можешь знать в юридических закорючках? Ладно, господин Волховский… Спасибо за доверие. Завтра старайся быть от меня подальше, чтобы я смогла создать конструкты. Иначе не удастся нейтрализовать парней и пана Богумила. Какой радиус воздействия?

— Пять метров, — солгал я.

— Маловато как-то, — с сомнением произнесла наемница и почему-то усмехнулась. — Но в моем положении эти метры становятся критичными… Ты все? Тогда пошли в дом. Надо выспаться, вставать будем рано.

2

В совещательной комнате накурено так, что топор можно вешать. Даже распахнутые окна, выходящие в промытый ливнем сад, не могли очистить помещение от дыма. С десяток вышестоящих офицеров всех силовых служб окружили стол и горячо спорили, водя карандашами по расстеленной топографической карте Москвы. Они настолько увлеклись обсуждением, что не заметили распахнувшуюся дверь и входящих в комнату цесаревича, воеводу Иртеньева и худощавого гражданского чина в тонких очочках. Под мышкой у него находился тубус, в котором удобно переносить большие листы ватмана или карты.

— Господа офицеры! — рявкнул высокий полковник с погонами полицейского ведомства, первым увидевший наследника. — Смирно!

Словно ветер промчался по комнате. Офицеры выпятили грудь и замерли, поедая глазами цесаревича Юрия. Даже табачный дым постарался побыстрее выветриться наружу. Мстиславский махнул рукой и скомандовал «вольно». Сам же, не снимая плащ, приблизился к столу и с любопытством взглянул на карту, испещренную красными и синими стрелками, кружочками и треугольничками.

Иртеньев примостился рядом, привычным движением засунув беретку под погон камуфляжной куртки. Незнакомый молодой мужчина скромно встал в торце стола и чувствовал себя несколько неуверенно. Тубус он положил перед собой и терпеливо замер в ожидании.

— Как успехи, Александр Николаевич? — спросил цесаревич у полицейского чина, крикнувшего «смирно».

Полковник Суздальцев, возглавлявший группу сыска МВД, уперся кулаками в стол, и глядя на карту, доложил:

— Розыскные мероприятия не принесли должного успеха. Мы не обнаружили машину Булгаковых, что очень странно. Ведь каждый автотранспорт у них снабжается маячком в виде магического амулета. Делаем вывод, что он найден и уничтожен. Далее… Силами полиции, гвардии и гарнизона столицы блокирована обширная территория вокруг Строгино. Это Крылатское, Рублево, Щукино, Митино, Тушино, Южное, Гольево. На всех мостах, ведущих через Москву-реку, поставлены блокпосты, к которым приданы маги высокого ранга со своей аппаратурой. Развязки под видеоконтролем. Весь день шли поиски автомобилей, указанных в оперативной сводке. Приходится учитывать, что в Строгино очень много дачных поселков. Наши люди до самой темноты обходили каждый дом, беседовали с хозяевами или съемщиками. Пока это не дало результата. Никакого. Утром мероприятия продолжатся. Остается только надеяться, что Факир со своими людьми рискнет пойти на прорыв и таким образом засветит истинный маршрут следования. Пока только можно предполагать…

— Аналитики что сказали по вероятному маршруту? — спросил Иртеньев. На его лице никто не заметил недовольства, что было очень странно.

— Предположили два пути. К Смоленску и в Усть-Лугу. Второй вариант для группы Факира предпочтительнее, так как некоторые паромы идут в иностранные порты.

— Установили там наблюдение? — это уже цесаревич.

— Так точно, Ваше Высочество. Кроме того, привлекли новгородскую полицию и городской военный гарнизон. Коллеги будут контролировать главную трассу и объездные пути. Очень уж много ресурсов бросили на поимку невидимки, — зачем-то добавил Суздальцев, словно не был этому обстоятельству рад.

— Ну, не такой уж Факир невидимка, — усмехнулся Юрий Иванович и кивнул в сторону скромного гражданского «шпака». — Знакомьтесь, господа офицеры. Один из толковых инженеров-магов из «Брюсовых палат». Прошин Артур Егорович. Лично сегодня осуществлял сканирование Москвы на дирижабле «Росомаха» новейшей аппаратурой слежения. Называется сие чудо магической инженерии «Невод». Прошу, Артур Егорович…

— Вечер добрый, господа офицеры, — инженер поправил очочки и смущенно кашлянул, собираясь с духом. — Название пока условное, до полной апробации весьма далеко. Но уже первое полевое применение показало неплохие результаты. Вот здесь карта покрытия…

Он чуть суетливо раскрыл тубус и вытащил какой-то свиток, оказавшийся городским планом столицы. Карта легла поверх штабной, и на нее с интересом уставились абсолютно все, кроме цесаревича и Иртеньева. Ничего необычного в ней не было, но привлекали овальные круги в разных частях города, аккуратно заштрихованные тонкими линиями. Их было немного, чуть больше десяти.

— Ничего не понятно, — негромко сказал кто-то из группы офицеров в камуфляжной форме.

— Позвольте, господа, вкратце пояснить, что все это значит, — заторопился инженер. — «Невод» — совершенно новый прибор, позволяющий выискивать с большой высоты магические аномалии, в том числе и проявления антимагических выплесков, названных нами «белым шумом». Сам прибор довольно громоздок, поэтому было решено использовать дирижабль, как наиболее подходящий для эксперимента.

— Как аппарат может засечь антимагию, если она полностью блокирует или уничтожает магические плетения в радиусе до ста метров? — задал вопрос еще один офицер.

— Именно это обстоятельство и заставило нас искать нестандартные решения, — кивнул Прошин. — Что такое антиматерия и аннигиляция, и что происходит при их взаимодействии, объяснять, думаю, не надо. Все здесь грамотные, хорошо обученные люди. Принцип действия в аппарате заложен точно такой же. При столкновении магии и антимагии происходит взаимное уничтожение энергетических потоков, образуется «белый шум», свободное от Стихийных элементов пространство. Оно живет недолго, максимум сутки. Мы пришли к выводу, что поиски человека с редчайшим Даром…кхе-кхе… извините, нужно вести по наличию рядом с ним мага. Ведь, как я понял, произошло похищение. Такую акцию провести довольно трудно без чародея высочайшего уровня.

— Увлекательно и очень растянуто, — нетерпеливо пошевелился Суздальцев, но замолк, увидев предупреждающий жест цесаревича.

— Я и так стараюсь сократить, — инженер тоже имел характер и из «шпака» превратился в ощетинившегося ежа. — Ведь этот прибор проходит адаптацию и обкатку, а потом именно в ваши учреждения поступит подобная аппаратура. «Невод» был поднят на определенную высоту, чтобы получить адекватные результаты. Дирижабль стал ходить по расширяющейся спирали, а «Невод» фиксировал отклонения. Где преобладал магический фон — а это почти весь центр Москвы и северо-восточная ее оконечность — там никакой штриховки нет. Чем дальше мы уходили на запад и северо-запад, тем активнее стали проявляться отклонения.

— Интересные там вещи происходят, — усмехнулся Суздальцев. — Сплошь аномалии. Строгино тоже фигурирует, кстати.

— Да, Строгино есть, — кивнул Прошин. — Хочу еще заметить, что большинство аномалий природного свойства, и они весьма подвижны. Если завтра мы снова пролетим над ними, увидим четкую миграцию по оси север-юг или восток-запад. Что сие означает, пока не знаем, но в Магической Коллегии уже заинтересовались феноменом. Строгино… здесь интересно. Аномалия неподвижная. Мы дважды пролетали над тем местом и никаких изменений не обнаружили. Иначе бы на спектрографических пластинах наблюдалось размытие фона.

Цесаревич и Иртеньев переглянулись. Воевода в волнении склонился над картой и закрыл пальцем аномалию в Строгино.

— Еще есть подобные точки?

— Только в Люблино, — уверенно ответил Прошин.

— Почему же вы не рассказали об этом любопытном факте? — укоризненно посмотрел на инженера Иртеньев.

— Мне не задавали конкретные вопросы, — пожал плечами мужчина и снял очки, чтобы помассировать переносицу. — Речь шла о работоспособности прибора и зафиксированных аномалиях. Пожалуйста, наша группа составила отчет за три часа, хотя подобные расчеты делаются не один день.

— Благодарю вас, Артур Егорович, — цесаревич благодушно посмотрел на мага. — Вы свободны. Карту оставьте, пожалуйста, под мою ответственность. Возле подъезда стоит служебная машина, черный «Хорс». Вас довезут до дома.

— До свидания, Ваше Высочество, господа офицеры…

Когда инженер закрыл за собой дверь, Иртеньев эмоционально хлопнул ладонью по столу и снова ткнул пальцем в загадочную аномалию.

— Волховский там или же в Люблино! Ваше Высочество, нужно немедленно сформировать две группы захвата и придать им в помощь пилотов ППД! К утру успеем оцепить эти места и накрыть негодяев!

— Но это же несколько улиц, — заметил оживившийся цесаревич. — Где точно Факир находится — мы не знаем.

— Ничего страшного, Ваше Высочество, — Суздальцев промокнул платком лоб. — Мы оцепим нужный район, даже с избытком, чтобы наверняка вытащить Факира из-под коряги.

— Хорошо, Николай Юрьевич, — Мстиславский сжал пальцы в кулаки, отчетливо прозвучал хруст суставов. — Формируйте две группы захвата: в Строгино и Люблино. Назначьте командиров, чтобы они сами отобрали опытных бойцов. Я дам распоряжение по пилотам ППД. Три пилота на группу хватит?

— Так точно, Ваше Высочество, — подтвердил Иртеньев. — Я бы предпочел ребят из отряда «Стилет». У них гораздо больше опыта по операциям подобного рода.

— Не возражаю. Тогда сами определяйтесь с количеством людей, техники и вооружения. Кстати, боевых магов обязательно включите в состав группы. Сколько вам понадобится времени?

— На согласование и сбор — от трех до четырех часов. Опять же, когда ждать пилотов и магов…

— Я тотчас же дам распоряжение бригадному командиру «Стилета» и Брюсу, — цесаревич посмотрел на часы. — В четыре утра обе точки должны быть блокированы силами спецподразделений. Я бы предпочел гораздо раньше, но понимаю трудности логистики.

— Сделаем, Ваше Высочество, — твердо заявил Иртеньев. — Разрешите остаться со штабом? Нужно обговорить детали операции.

— Пожалуйста, Николай Юрьевич, — цесаревич в одиночестве покинул кабинет, в коридоре к нему сразу же пристроились телохранители. Уже на улице он запахнул плащ и пару минут простоял возле массивной туши бронированного армейского внедорожника, раздумывая, как действовать дальше.

Как только наследник залез в машину, охранник тут же мягко захлопнул дверь. Тотчас же колонна оживилась. Зарычали моторы, выплевывая в освеженный воздух сизые дымки.

Усевшись на удобный диван, цесаревич коротко приказал:

— В Завидово, — и откинулся на спинку, предаваясь недолгой дреме по пути домой.

3

Больше всего на свете полковник Кольцов боялся женской истерики и непрерывных слез с хлюпаньем носа, трагическим ломанием рук и прочих артистическо-эмоциональных штучек. Конечно, потомственные аристократки научены держать себя в руках и даже улыбаться, как бы плохо им в этот момент ни было. Здесь же случай был несколько иного характера, где интриги и семейные тайны тесно переплетались между собой. Начальник отдела «К», честно признаться, сейчас испытывал затруднение, как преподнести княгине Мамоновой известие о пропаже сына.

Майор Рудаков тоже молчал всю дорогу, разглядывая через забрызганное окно опустевшие мокрые улицы Москвы, пока машина мчалась к усадьбе Гусаровых. Сейчас его волновала не судьба мальчишки с редким Даром, а собственная карьера. Викентия найдут, в этом сомнения не было. А вот что будет дальше с отделом? Он же, получается, косвенным образом причастен к судьбе воспитанников сиротских домов, и любое происшествие ложится пятном на всех офицеров, носящих значки с буквой «К» на лазоревой эмали. Да, случалось всякое. Дети и подростки, ушедшие из приютов в семьи, потом пропадали самым таинственным образом. Кого-то потом находили мертвым, а кого-то и вовсе не нашли, как будто канули в воду. За каждым случаем личная трагедия, но почему-то она случалась с теми, кто имел искру Дара.

Теперь и Волховский. В свете открывшихся обстоятельств майор Рудаков подозревал, что все только начинается. Князь Мамонов не будет сидеть сложа руки, когда его сын бесследно исчез. Он обязательно прибудет в Москву со своим боевым крылом и опытными таежными следопытами, хотя здесь им будет очень тяжело напасть на след мальчишки. Но и не это самое страшное. Начнется свара, самая настоящая свара между ним и Булгаковыми. Теперь-то, когда уже точно известно, чьим сыном является Викентий, конфликта не избежать. Княжич «золотого клана» пропал и его жизнь под угрозой! Ну и что из того, что официального признания родства нет? Аристократ такого уровня даже не заметит стену, выросшую перед ним. Он просто разотрет ее в пыль.

Если только князь Георгий сам не инициировал пропажу. Тогда все становится непредсказуемым.

Служебный «Хорс» снизил скорость и аккуратно подъехал к кованым воротам, охраняемым парой внушительного вида парней в камуфляжных костюмах и открыто носящих поясную кобуру с оружием. Они с некоторой долей оторопи разглядывали эмблему конторы на дверце машины, пока оба офицера выходили наружу.

— Полковник Кольцов, — представился Артем Сергеевич, не козыряя, потому как был одет не по форме, в обыкновенном тканевом плаще. Достаточно было показать удостоверение. — Отдел «К». Это мой заместитель, майор Рудаков.

Януш сделал то же самое и заявил:

— Мы желаем поговорить с Аксиньей Федоровной. Надеемся, она сейчас дома?

— По какому поводу, господа офицеры? — настороженно спросил один из охранников, машинально поднеся руку к рации, прицепленной клипсой к карману куртки.

— Я не обязан давать отчет обычному охраннику, — холодно произнес Кольцов. — Мой отдел подчинен напрямую императрице Анастасии Павловне, и приравнен к тем службам, перед которыми открываются двери любого высокородного дома. Будьте любезны предоставить нам возможность поговорить с княгиней тотчас же.

— Одну минуту, — нисколько не стушевался охранник и поднес к губам рацию и кому-то четко пояснил ситуацию. Прибор зашипел, выплевывая непонятную скороговорку слов. — Понял. Исполняю.

Он зацепил рацию на кармашек и добавил бесстрастно:

— Княгиня предупреждена и ждет вас дома.

Офицеров в парадной встречали двое. Один из них, в безукоризненном темно-сером костюме и белой рубашке, дождался, когда слуга примет верхнюю одежду, и провел их в гостевую комнату. Княгиня Мамонова в их ожидании стояла возле окна, обхватив свои плечи, на которые был накинут вязаный пуховый платок.

— Госпожа, к вам господа офицеры, — доложил мужчина и незаметно испарился.

— Проходите, господа! — Аксинья Федоровна, не скрывая беспокойства в глазах, подошла к ним, пристально вглядываясь в лица гостей. — По какому поводу? Отдел «К» занимается, кажется, сиротами?

— Разрешите представиться, — по-гусарски прищелкнув каблуками, выпятил грудь Артем Сергеевич. — Полковник Кольцов, а это мой помощник и заместитель майор Рудаков.

— Януш Сигизмундович? — вдруг улыбнулась женщина. — Илана Рудакова — ваша дочь?

— Да, княгиня, она моя старшая дочка. Вы хорошо осведомлены, — подтвердил Януш.

— Мы сидели на одной трибуне на Болотном… В тот самый день. Там и познакомились.

— Да, припоминаю, — кивнул Рудаков. — Илана упоминала о том, что познакомилась с очень интересной женщиной, так страстно поддерживавшей ее одноклассника Волховского.

— Что же вас привело ко мне…, — она перевела взгляд на полковника.

— Артем Сергеевич, — Кольцов склонил на мгновение голову. — Появился повод, ваша светлость, как раз связанный с молодым человеком Викентием Волховским.

— С ним что-то произошло? — резко побледнела Мамонова, и Януш испугался, как бы она в обморок не упала. Реакция женщины подтверждала ее родство с мальчишкой. И майор вдруг испытал странное чувство обиды и разочарования. Ведь он в какой-то момент стал думать, что у Иланы с Викентием могут возникнуть в будущем серьезные отношения, тем более дочь сама призналась матери, что ей нравится Волховский. Но теперь, когда у мальчишки появился серьезный общественный статус и титул княжича (пусть и неподтвержденный официально), об этих мечтах стоило позабыть. Не нашего поля ягодка, как говорится.

— Мы здесь по прямому поручению Его Величества, — мягко произнес Кольцов и элегантно подхватив молодую женщину под руку, довел ее до кресла и усадил, а сам остался стоять. — Вы напрасно домысливаете нечто ужасное, чего на самом деле не произошло. Хотелось бы получить от вас некоторые ответы.

— Вы меня запутали, полковник, — вздохнула княгиня, быстро взяв себя в руки. — Сначала пугаете неоднозначным заявлением, где упоминается имя моего… молодого человека, которому я по мере сил помогаю, а теперь утверждаете, что император самолично проявляет ко мне интерес…

— Аксинья Федоровна, — Кольцов, не дождавшись приглашения от хозяйки дома, присел напротив на диван, наплевав на некоторые условности, что, впрочем, осталось незамеченным княгиней. — Император раскрыл передо мной и майором Рудаковым сугубо служебную информацию, не имеющую права быть оглашенной до особого распоряжения. Нам стало известно, что Викентий Волховский является вашим родным сыном. И сыном князя Георгия Мамонова. Этот факт подтвержден генетической экспертизой, на которой настоял молодой человек.

— Андрюша? Настоял? — пролепетала женщина. Ее щеки мгновенно заалели. — Вы не шутите?

— Никоим образом, княгиня, — подтвердил полковник.

— Экспертиза подтвердила наше родство?

— Да.

Аксинья Федоровна спрятала горящее лицо в ладонях и какое-то время сидела неподвижно. Плечи ее вздрагивали. Мужчины молча ждали, когда княгиня соизволит прийти в себя. Наконец, Мамонова убрала руки, но на ее лице не было видно следов слез. Женщина все-таки хорошо владела собой.

— Но как такое могло произойти? Я имею в виду, как мой сын настоял на экспертизе? — воскликнула княгиня.

— Детали мне неизвестны. Я здесь по другому поводу. Вчера ваш сын пропал вместе со своим сопровождающим. Булгаковы уже приступили к активным поискам, попросив помощи у императора. Я же хочу задать вопрос: ваш муж причастен к исчезновению Викентия?

— Так он уже несколько дней назад улетел в Ленск! — растерянно произнесла Аксинья. — Андрей пропал? Да как же так? Опять? Почему мне не дают право вернуть его в семью? Булгаковы слишком безответственно относятся к безопасности ребенка! Я буду требовать от Ее Величества снять опеку и передать это право мне до совершеннолетия сына, если уж все так рьяно исполняют закон!

«Значит, его настоящее имя Андрей, — отметил машинальную оговорку Аксиньи Федоровны Рудаков, стоя за спиной своего начальника. — А княгиня права. Булгаковы отвратительно относятся к своим обязанностям опекунов. Уже второй случай с мальчишкой. Что это, как не безалаберность и непотное безразличие к человеку, взятому в клан с условием опеки? Можно посоветовать Мамоновым упирать на этот факт и потребовать официального усыновления своего сына. О, боги, что за казуистика! Булгаковы ведь тоже понимают серьезность ситуации. Император подумает-подумает, да и отменит опеку».

— Если вы думаете, что мой муж устроил похищение собственного сына, то это глубочайшая ошибка, господа, — княгиня прижала руки к груди, а ее глаза стремительно повлажнели от слез. — Мы столько пережили за эти годы, не раз проклиная себя за собственные ошибки, но ни разу нас не посещала мысль тайно выкрасть собственного сына и спрятать его в самом глухом уголке тайги! Пятнадцать лет мучались, так еще три года спокойно пережили бы, но вернули бы мальчика в семью!

«Самое поганое, что она не врет, — размышлял Рудаков, разглядывая красивое лицо Аксиньи Федоровны с тонкими, едва наметившимися морщинками возле глаз. — И пропажа княжича может привести к серьезным клановым столкновениям. Нет, абсолютно точно Мамоновы встанут на дыбы. Как только мы покинем этот дом, князь Георгий будет тотчас же осведомлен о происшествии. А завтра или послезавтра здесь начнется такое светопреставление… Булгаковым я не завидую».

— Дайте слово, княгиня, что ваш муж или вы сами не имеете к похищению Волховского никакого отношения, — сердясь на себя от подобной эскапады, полковник поглядел на женщину. — Это требование императора, и ваше окончательное слово будет передано ему тотчас же.

— Даю слово… Ни я, ни мой муж Георгий Яковлевич ни одним своим поступком и делом не причастны к исчезновению сына, — твердо и уверенно ответила княгиня, и судя по изменившейся тональности, пришла в себя и что-то обдумывает. — А теперь я могу узнать что-либо о результатах поисков?

— К сожалению, мы не входим в оперативный штаб розыскных мероприятий, — покачал головой Кольцов. — Но могу уверить вас, Аксинья Федоровна, силы подняты немалые. Булгаковы подняли всех на ноги, чуть ли не носом землю роют. У Мстиславских государственные ресурсы, и, если они уже задействованы, Викентия отыщут.

Ну не говорить же несчастной женщине, которой на роду написано постоянно терять своего сына, что он стал жертвой хитроумной комбинации императорской СБ! И выходит, Факир-таки клюнул на вкусную наживку! Паренька ловко подставили под похищение и теперь разыгрывают спектакль перед Булгаковыми и остальными причастными к этому людьми! Ох, посыплются искры, когда сюда вернется князь Мамонов! Надо бы взять недельный отпуск и исчезнуть из города.

— Что ж, мы удовлетворены вашим ответом, княгиня, — полковник Кольцов решительно встал. — Будьте уверены, я передам Его Величеству обнадеживающий ответ. Признаюсь, мне даже в голову не приходило подозревать вас, но служба есть служба. Приходится иногда задавать неудобные вопросы.

— Я не обижаюсь на вас, Артем Сергеевич, — сохраняя хладнокровие, Аксинья поднялась следом, чтобы проводить гостей до порога. — Служебные обязанности зачастую требуют влезать в душу чужого человека, причем всегда в самый неприятный момент. Увы, я сейчас с трудом сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Пожалуйста, известите меня, как только судьба… — последовала заминка, — Андрея прояснится.

— Непременно, Аксинья Федоровна, — принимая из рук слуги плащ, ответил Кольцов. — И еще просьба… Будете извещать своего мужа, постарайтесь отговорить его от приезда в Москву. Я знаю, как это будет трудно, но не хотелось бы его вмешательства в поиски. Здесь хватает опытных специалистов.

— Обещаю сказать ему ваше пожелание.

— Конечно, я более чем уверен, что князь Мамонов обязательно появится в столице, — уже стоя возле распахнутых дверей, добавил полковник. — А если таковое произойдет, передайте ему мое желание встретиться и поговорить об очень важном деле. Лично со мной, с глазу на глаз.

— Обязательно передам, Артем Сергеевич. Всего доброго, Януш Сигизмундович. Передавайте привет жене и дочери. Ваша Илана — чудесная девочка. Мне кажется, она увлечена Андреем.

— До свидания, Аксинья Федоровна, — энергично кивнул Рудаков, сердце слегка екнуло. Подобными словами в пустоту или ради приличия не кидаются. — Всего доброго и постарайтесь сохранять спокойствие. Мы с Артемом Сергеевичем уверены в скором и благополучном возвращении вашего сына.

Княгиня поплотнее укуталась платком и смотрела вслед офицерам до тех пор, пока они не вышли за ворота и сели в черный «Хорс». Опять задождило. Мелкие капли с приятным шорохом рассыпались на крыше дома и веселыми ручейками полились по трубам на землю.

Она вернулась в дом, прислушалась к приглушенным звукам на кухне. Отец с братьями опять заняты своими контрактами, вернутся к вечеру. Но смогут ли они помочь в поисках Андрюши? Да и где искать? Напроситься на прием к императрице? Только вряд ли сейчас от всех ее резких и необдуманных движений будет толк. Единственное, что сейчас можно сделать — позвонить мужу.

Да, она снова осталась в Москве, но на этот раз расставание вышло куда приятнее и многообещающе. Жора сумел разжечь в ней костер из угольев, подернутых сизой пленкой, но не смог убедить вернуться в Ленск. Без Андрея там ей делать нечего. Скрепя сердце, муж согласился, и уезжая, обещал вернуться через пару месяцев. Кто же знал, что все так повернется!

Известие об экспертизе, на которой настоял сын, удивило ее больше, чем само подтверждение о родстве. Каким образом ему удалось уговорить императора? В чем причина? Неужели Мстиславские отдали долг за спасение Андреем важных гостей? Вот это более вероятный ответ.

Она плотно закрыла дверь спальни, села на кровать и набрала номер Георгия. Князь откликнулся мгновенно.

— Ася? — голос у него был скорее удивленный, чем встревоженный. Значит, еще не дошли до него слухи из Москвы, пусть и оставил здесь свою агентуру. Ловко Мстиславские отсекают информацию! — Ты передумала о своем решении или просто соскучилась?

Ага, игривость пошла…

— Жора, извини, что беспокою. Ты уже, наверное, отдыхаешь.

— К чему кругами ходить, милая? Знаешь же, что я раньше одиннадцати вечера от стола не отхожу. Работы хватает.

— Тогда тебе придется бросать все и ехать обратно. Андрей пропал.

Возникла долгая томительная пауза. Аксинья слышала дыхание мужа, явно что-то обдумывающего. Наконец, он деловито спросил:

— Когда это произошло?

— Вчера вечером. Я только сейчас узнала. Приезжали кураторы Андрея, выясняли, не ты ли увез сына с собой.

— Какая чушь! — фыркнул Мамонов. — Я разве похож на татя таежного, чтобы тайком мальчишку похищать?

— Но ты точно не причастен к этому или твои люди?

— Ася! Давай ближе к делу, что тебе известно! — сдержанно попросил князь. — Мы время теряем.

— Мне тоже ничего особо важного не сказали. Сын исчез вместе со своим сопровождающим вчера по дороге домой. На звонки оба не отвечают, аурные следы потеряны, как я поняла.

— Булгаковы…Черт бы побрал эту семейку, — злость все-таки прорвалась в голосе Георгия. — Забрали мальчишку из приюта по каким-то своим мотивам, а сами не могут обеспечить его достойную защиту. Уже второй раз прос… извини, милая. Едва не ляпнул гадость.

— Ты приедешь?

— А как же иначе? — вздохнул Мамонов. — Утром вылетаю со своими волкодавами. Возьму Трофима и Омрына.

Трофима Куроедова Аксинья знала. Он числился главным клановым магом. А вот имя второго женщина слышала впервые.

— Омрын — это кто?

— Шаман местный и следопыт по совместительству, — усмехнулся Георгий. — Постучит в бубен, обкурится мухоморами, глядишь — найдет Андрея.

Княгиня побледнела. Все прошлые беды были связаны с местной волшбой, с непонятными и опасными обрядами, едва не погубившими ее сына.

— Может, без него обойдемся? — попыталась она слабо сопротивляться. — Здесь большой город, ему будет некомфортно.

— Да ты его увидишь, сразу изменишь свое представление о нынешних шаманах! — хохотнул князь и резко изменил тональность. — Ася, сама ничего не предпринимай! Я завтра вечером лично приеду в имение Гусаровых, там все и обговорим. И еще, пока из головы не вылетело: приготовь какую-нибудь Андрейкину вещь. Одежку там, зубную щетку, расческу или предмет какой важный.

— Где же я ее возьму? — удивилась Аксинья. — Да и не пустят меня Булгаковы в свой дом.

— Ты же умная, придумаешь что-нибудь, — уверенно ответил Мамонов. — Ну все, радость моя, завтра увидимся…

Она вяло попрощалась с мужем, подошла к окну и стала разглядывать серую хмарь неба, неопрятную вату облаков, ползущих над крышами многоэтажек; они отсюда хорошо проглядывались даже сквозь густую листву деревьев. Княгиня задумалась, как ей обзавестись личной вещью сына. В самом деле, нет ничего глупее заявиться к Булгаковым и попросить носовой платок или футболку Андрея. Покрутят пальцев возле виска в лучшем случае… А впрочем, плевать на все! Для спасения собственного ребенка пойдешь на любые меры, даже шамана можно вытерпеть.

— Здравствуйте, Иван Олегович! — сказала она в телефонную трубку, затаив дыхание. — Мы не могли бы встретиться сегодня? Я не отниму у вас много времени, хватит и десяти минут… Большое спасибо. Но у меня просьба. Пусть она вам покажется смешной и нелепой… Возьмите с собой что-нибудь из одежды Викентия. Ну вот, вы смеетесь! Подойдет футболка, но только грязная! Нет, не надо выстиранную и выглаженную! Только грязную!

— Подъезжайте в шесть вечера к тому ресторанчику, где я вы впервые встретились с Викентием, — донесся из аппарата добродушный голос, в котором не было и малой толики удивления. — Который на Пресне. Помните?

— Да, отлично помню.

— Тогда до встречи.

Аксинья усмехнулась про себя: она знала, на что способны шаманы или предметы, которые ими оказались зачарованы. Чужая магия не признает искусство волшебства, изучаемого по книгам и трактатам. Это нечто другое, идущее из таких глубин вселенной, что вызывает оторопь и благоговейный ужас. Поэтому на месте Ивана Булгакова княгиня Мамонова так бы не смеялась.