Вернуть Дворянство 5

Глава 8

В какой бы период времени ты ни жил, пусть даже самый страшный, пройдет время, боль поутихнет, и его начнут романтизировать. Это касается и чьей-то отдельно взятой судьбы, и даже массовой трагедии.

Мужчина, держа в пальцах первый седой волос вспомнит, как вкусна была первая в жизни газировка, пусть ради нее и пришлось преодолеть кордон цыган, стаю диких собак и половину района, пусть на приемке цветного метала шестилетку нещадно обсчитали и выдали только десятую часть суммы. Неважно. Его детям, что спокойно могут себе позволить любую сладость в любое время этого не понять.

И ведь так со всем. Жизнь целого поколения, тяжелейшие года, наполненные бедами и страданиями, забравшими у страны десять-пятнадцать лет жизни каждого гражданина, превратят в романтический боевик или историческую драму. Сведут поворотное событие в истории мира к девяностоминутной склейке с титрами в конце.

Мой фильм в этом плане ничем не отличался. Рассказ о судьбе острова в прошлом мире производит впечатление. С премьеры многие люди выходили со слезами на глазах. Катарсис достигнут. А это высшая награда для творца.

Фильм потрясал. Попадал в самое сердце. Неведомый до этого жанр альтернативной истории уже несомненно станет трендом. Многие попытаются повторить, но мало у кого выйдет.

Сначала кинокартину посмотрят на Чеджу. Эдакий эксклюзив для своих и туристов. Потом, когда все сливки будут сняты, фильм отправится в мировой прокат.

Битгарам и Джи-А отговаривали меня от такой маркетинговой стратегии. Они боялись, что лента попадет под цензуру. Да и плевать, если честно. Ну запретят её показ в Японии и Кореи, не велика потеря. К тому же на такой случай были подготовлены пути отступления. Можно будет пустить фильм в эфир телеканала или же создать сайт.

— Даже не верится, что я приложила к этому руку, — сказала Василиса.

— Более того, без тебя фильм и в половину не был бы так хорош.

Я не обманывался. Сюжет — моя заслуга, но его лоск, блеск, и дерганье за струнки души целиком и полностью плод трудов Василисы. Она тот следопыт, что отыскала путь к сердцу зрителя.

После премьеры мы отвечали на вопросы прессы. Но поскольку канал и газета наши, все было согласованно заранее, и проблем не возникло. Фотосессия с актерами тоже прошла отлично и уже завтра мы станем героями новостных сюжетов и первых полос.

Когда хайп сойдет, в свет выйдет лента с Вэй Бэй. Хочется верить, что оба фильма станут культовыми.

— Когда приступаем к новому проекту? — спросил Битгарам, он выступал продюсером и, кажется, вошел во вкус. Именно это маска, наконец-то, начала оттенять заслуги предков.

— Еще не скоро, пока с этих фильмов лавры соберем. У меня на носу пара заварушек, так что сам понимаешь.

— Ага, — вздохнул он.

Фильм произвел на всех удивительный эффект, кажется, даже от Чанджи Мин я поймал задумчивый взгляд, впрочем, как только она передернула плечами, отгоняя наваждение, глаза заполнила привычный холод и презрение.

А вот лица Сан Саныча и Маслова меня удивили. Они были немного растерянные. Эта грань моей личности не укладывалась в их картине мире.

Оба офицера подошли поздравить меня, а Виктор Палыч задержался.

— Слушай, — как-то неуверенно начал он. — Раньше надо было, но как-то замотался со всеми этими вступлениями в род. Проблемы ребят решали. — Я дочь к нам на Муиндо перевожу. Давно с ней не виделся. Ты возьмёшь её в род, прицепом со мной.

Многоопытный вояка всерьез волновался.

— Какие проблемы, Палыч, — ободряюще улыбнулся я. — Но у меня к тебе встречное предложение.

Собеседник напрягся.

— Вечером зайди обсудим. Не публичный разговор.

Он кивнул.

Я ожидал приглашения на беседу от совета или Минхе, но его не последовало, и я отправился домой.

У кабинета меня уже ждал Маслов. Мы зашли. Хотелось чаю, и я не начинал разговор, пока Неждана не соорудила полный чайник крепкого дянь хуна. Я такого три больших кружки могу спокойно приговорить за раз.

— Смотри, Палыч, я тебе уже намёки кидал и так и эдак, но ты, блин, как подросток на первом свидании. Нихера не понимаешь. Говорю открыто. Нам скоро понадобятся все возможные ресурсы.

— И? — снова проявляя чудеса несообразительности уставился на меня он.

— Ты кто?

— Маслов Виктор Палыч.

— Вот. И? — вернул я ему жест.

— А! — всплеснул он руками от возмущения, что идея лежала на поверхности. — Ты хочешь, чтобы я вернулся в род и привел Масловых тебе под руку?

— Я не просто этого хочу. Это необходимо для выживания нашего маленького сообщества.

Несколько минут Маслов напряженно сопел.

— Ну я даже не знаю… — сказал он. — Надо возвращаться в Россию, тихо переговорить с доверенными людьми. Точнее, с теми, кто ими был очень давно. Как там сейчас дела даже не знаю. Специально этой темы не касался, чтобы душу не бередить. И так иногда накрывает знаешь ли.

— Знаю. Когда один остаешься и есть время подумать. Вот и закроешь гештальт. Я же справки навел. Масловы небольшой род. Проблем с нашими силами возникнуть не должно. Переговоришь тихо. Выдвинешь предложение о бескровном присоединении. Права у тебя все есть.

— Я от них отказался.

— Прям публично? С клятвой?

— Нет. Просто засвидетельствовал.

— То есть, возможно, и свидетелей уже в живых нет? Или если есть, знаешь, у людей память короткая. Мало ли ослышались, соврали. А может тебя вообще род на секретное задание отправил по сбору большой группы? — подмигнул я ему. — Вот ты его и выполнил, и теперь у тебя под началом двести бойцов основного состава. Плюс резерв, который натаскиваем. И их количество будет только увеличиваться. Сколько Масловы против нас продержаться, если всерьез решим с ними сцепиться?

— Ну… сейчас, когда внутриусобица давно позади и род снова крепко стоит на ногах. Я бы сказал, что одна короткая стычка. Часа два, может полдня. И потом еще ловить верхушку рода пару дней или недель.

— Вот это ты и объясни своим родичам. Либо вливания в быстро растущую богатую структуру, с новыми контрактами, увеличением прибыли и прочими плюшками, либо забвение, а род Масловых продолжится только с твоей ветви.

— Как-то это… — он тяжело вздохнул. — Не хотел я во всё это лезть, руки марать в крови тех, с кем рос.

— Анекдот хочешь?

— Давай.

— Приходят в школу яйца все в скорлупе разного цвета. Заканчивают, значит, школу, им клеят ленту «выпускник», и все дела. И вот проходит пять лет, и встреча выпускников. А нее приходит сова, крокодил, змея, дракон, петух и шарик для пинпонга. И ему говорят: «А ты вообще не изменился».

— Смешно. Не слышал такой раньше.

— А я его только что придумал. Ты смысл понял?

— Понял.

— Вот! — наставительно сказал я. — И тебе не надо будет никого убивать, максимум на дуэль вызовешь текущего главу рода и отмудохаешь его хорошенько.

— Я понял тебя. Сделаю, — сказал он, и направился на выход.

— Кстати, а у тебя дочери сколько лет, — окликнул я его, когда он уже был у дверей.

— Двадцать… — он на секунду замер, вспоминая точную цуфру. — Двадцать пять.

— Это хорошо, — задумчиво протянул я. — Зайди к Мальте и сообщи дословно: «Наследнице рода Масловых двадцать пять лет». Пусть запишет её.

— Куда?

— На листок.

— А конкретнее?

— В список.

— А зачем?

— На выдачу новогодних носков, блин, Палыч! — всплеснул я руками. — Ровняйсь, тащ начальник службы безопасности рода Чеджу! — скомандовал четко, но без внутреннего гнева, в последнее время вообще стал спокойным как удав, больше играл для самого Маслова.

Он рефлекторно вытянулся.

— Сми-и-ирно! Кру-у-у-гом! Выполнять задачу, шагом марш, — уже совсем спокойно добавил я и покачал головой. — Охренели, блин, — пробурчал себе под нос, точно зная, что Палыч услышит. Марку тоже держать надо.

А еще нужно хоть глянуть, чего там Мальта понаписала.

Повод был довольно дежурный, а потому совет решили провести в кабине главы, ограничившись артефактной свечкой от прослушки.

— Ну вот и началось, — задумчиво сказала Сарантуя Ананд.

— А ведь получается, когда он приносил сценарий, то прощупывал нас. Заигрывал с нашим мятежным духом. Воспользовался островной гордостью, — сказала Минхе.

— Этот фильм несомненно станет инструментом императорской пропаганды, когда начнется конфликт, — Ан Хи Ёнг.

— Мы можем сыграть на опережение, — выпалила Кёнхи Кан. — Запретим прокат фильма.

Все знали, что у нее с Еном отношения куда теплее, чем у всех остальных, и если уж, и она такое предлагает, то стоит прислушаться.

— Только вот он уже часть нашего сообщества, — почти сплюнула Чанджа Мин.

— Запретить прокат просто так не выйдет. А этим Доджоном может и вообще не выйдет. Боюсь, так мы всё только усугубим. Я поговорю с Еном, — сказала Минхе. — Изложу наши опасения, посмотрю на реакцию.

Все согласно кивнули.

— Ен, заедь, пожалуйста, если тебя не затруднит, конечно, — раздался в трубке донельзя вежливый голос Минхе.

Я удивился тону, но не самому факту.

— Через час буду, — отрапортовал я.

Всё еще у нас отношения какие-то непонятные. После её речи на вручении мне герба, я думал все терки закончились, но на званный ужин в честь этого события, она заглянула как бы мимоходом, и быстро ретировалась, фактически всей общественности заявив, что отношения у нас прохладно формальные. Вчера же после фильма мы достаточно тепло попрощались, и сейчас она снова очень вежлива.

Я взял с собой Джи-А и поехал. Последнее время везде с ней таскаюсь, будто надышаться ей пытаюсь перед долгой разлукой.

Вот и сейчас. Я посадил её за руль, чтобы сидеть вполоборота и любоваться помощницей.

Мы приехали на одну из плантаций рода Чон. Минхе была в рабочей одежде и прогуливалась между мандариновыми деревьями.

Я взглядом спросил у нее подходить одному или с Джи-А, и глава махнула, призывая обоих.

Я встал рядом с Минхе, а её дочь пристроилась сзади нас.

— Я хотела поговорить о твоём фильме, Ен, — сказала она. Видно было, что уставшая, и какая-то невыспавшаяся. — Совет вчера долго заседал по этому поводу.

— И к чему пришли?

— Мы хотим запретить его прокат. Опасаемся реакции императора.

— Госпожа Чон, как много фильмов вы смотрели за последние десять лет?

— Я… — она хотела выдать что-то возмущенное, но тут до нее дошел смысл вопроса. — Этот первый, — опуская плечи сказала она, предсказав и мои дальнейшие слова, а точнее, то, что крыть их нечем.

— А вы глава маленького острова. А теперь представьте, если бы вы были императрицей. Какова вероятность, что вы посмотрите фильм? В долях процента, пожалуйста.

— Что-то около одной тысячной процента, я полагаю, — обреченно кивнула она.

— Вот именно.

Она открыла была рот, но я успел первым.

— Да! Ему могут донести, но сколько всего вам говорили про меня, например, и что из этого правда? А теперь представьте, что таких как я у вас примерно сто тысяч, как чутко вы будете прислушиваться к сплетникам?

Молчание было мне ответом.

— Вот именно! — победно изрёк я.

— Если будут вопросы, скажете, что не смотрели и понятия не имели. Валите всё на меня. А уж я разберусь.

Она глянула на дочь и покивала.

Минус больших денег — многие отличные вещи теряют свою ценность. Завтрак в дорогом ресторане становится обыденностью, как и ощущения комфорта в частном самолёте. И только чистые сердцем и умеющие наслаждаться мгновениями будут радоваться. Пусть даже сложные вещи стали простыми, если умеешь черпать счастье в обычном, деньги тебя не испортят.

Вот и сейчас моё сердце пело, когда я увидел идущую в припрыжку с Доджоном за руку Мальту. Предложение было банально сделано в туристической подлодке рода Кан на дне океана. Это не стоило мне ничего, и, казалось бы, потому не имело ценность, но нет, близкие мне люди ценили это.

На пальце у Мальты поблескивал бриллиант. Не слишком большой, но довольно изящный.

Свадьбу сыграли на тридцать девятый день моей подготовки, потому что завтра меня уже не будет. Разумеется, на неё прилетели и Безымяныш и Вэй Бэй.

Причем парень зачем-то попросил у меня Дарину. И весь вечер и всё утро что-то делал, запершись с ней в одном из залов базы.

Для влюбленных сначала провели традиционную корейскую церемонию, но поскольку оба они были сироты, пришлось мне изображать отца Мальты, а Джи-А мать Доджона. Уже после сыграли русскую свадьбу, превратив весь Муиндо в один большой банкетный зал под открытым небом.

С табурщиками это не проблема. Закатали ровный участок в мраморный пол.

Настала лирическая часть вечера с поздравлениями, на ней Джи-А даже прослезилась. Заиграли медляки, затанцевали парочки. И только тут до меня дошло, зачем Такеши просил Дарину. Он банально учился танцевать, чтобы сегодня не ударить в грязь лицом.

— Смотри, — кивнул я на Безымяныша.

Парень набирался смелости. Сжал кулаки, кивнул сам себе и решительно направился к столам.

Такеши настроился как на схватку. Уверенно наклонил корпус вперед и лавируя между гостями направился к цели.

Но едва сфокусировал на ней взгляд, как сбился с шага. Василиса болтала о чем-то с Масловой Зоряной, только прибывшей на остров. Изящный профиль Рысевой сдувал всю смелость будто пыль с ладошки.

Именно сейчас Безымяныш понял господина, если он к Еве чувствовал тоже самое, то и не удивительно, что рискнул. Будь Василиса принцессой, его бы это сейчас не остановило.

Богиня обратила на него свой лик, и парень, чувствуя, как ускоряется сердцебиение, ответил ей искренней улыбкой. Он сократил разделявшее их расстояние, и вдруг поддавшись какому-то наитию, пригласил на танец сначала Маслову.

— Прошу меня простить, — сказал он ей, осторожно беря за талию. — Я хотел позвать Василису, но с первой попытки не хватило смелости.

Зоряна поначалу удивленно вскинула брови. Какое-то время думала оскорбиться, но потом все же благосклонно приняв его честность, улыбнулась.

— Думаю, этим жестом вы её совсем обескуражили, и не факт, что упростили себе задачу.

— Дайте же мне совет.

— Пригласите её на быстрый танец. Тогда ошибки будут не так заметны, а темп скроет ваше учащенное сердцебиение.

— Что так заметно? — заалели щеки парня.

— Да. Я подумала, что за вами гнались, — улыбнулась она. — Совет за совет. Вы какой мудростью поделитесь?

Такеши задумался.

— На вас наверняка уже есть планы. Не сопротивляйтесь течению. А лучше даже сами помогайте плыть в нужном направлении.

— Даже так. А я надеялась отдохнуть.

— Одно другому не мешает.

Музыка закончилась. Безымяныш отпустил невесомо упорхнувшую спутницу и стал ждать быстрого танца, не спуская глаз с Василисы.

Диджей еще не переключил пластинку, а Такеши уже почувствовал, сейчас будет тот самый танец.

— Позвольте вас пригласить, — подошел он к столу, протягивая руку.

Василиса обернулась с секундной задержкой, заставляя его стоять с протянутой рукой как на паперти, затем медленно подняла взгляд и еще секунду раздумывала. Всего три мгновенья, но они превратились в тягостную пытку.

И когда Рысева молча взяла его за руку, Такеши с трудом сдержался, чтобы не потащить её в центр танцпола, а мягко улыбнуться и осторожно, будто боясь спугнуть, взять за талию.

— Мой мальчик вырос, — утирая несуществующие слёзы притворно всхлипнул я.

— Не пялься на них, — шикнула Джи-А. — Не смущай.

Я засмеялся и посмотрел на неё. В серо-оранжевом платье, она выглядела как облаченная в пепел и пламя. Рожденная вулканом.

— Что? — повернула она голову, и я понял, что залюбовался и сказал в слух.

Наши взгляды встретились.

— Потанцуем? — спросил я.

— Я уже думала не спросишь.

— А может я смелости набирался, — игриво проговорил я.

Мы дождались медляка, и я повел Джи-А в центр зала. Она прижалась ко мне, и мы начали медленно кружится. Ткань платья оказался тонкая, как и материал рубашки, и от прикосновения её груди к своей, пусть сквозь два слоя одежды в голове начинало шуметь будто от пары бокалов.

— Я чувствую, как бьется твоё сердце, — улыбаясь проговорил я, и увидел, как щеки девушки вспыхнули. — Уйдем отсюда? — спросил, когда танец закончился.

И я потащил её в темные ночные джунгли. Туда, где недавно совершил одно удивительное открытие.

Там у небольшого холма, окруженного ветвистыми деревьями и ручьём, я накинул невидимость на себя и Джи-А.

Мы долго стояли, прижавшись к друг другу, в полной тишине, пока с дерева не начали спускаться два светящихся глаза. Вот их владелец спрыгнул, вышел из тени крон и показался во всей своей стати.

Я услышал, как девушка удивленно ахнула. Это был кот. Крупный и большеглазый. Он прошествовал до ручья, разрыл что-то на песке и сбросил в воду, притаившись в засаде.

Минут через десять я увидел плавники в воде. Пушистая тень рассекла пространство будто владела даром. И уже через мгновенье держала в когтях за хвост крупную рыбешку. Перехватив добычу у головы, кот отошел от воды и направился к своему дереву.

— Откуда они здесь? — удивленно прошептала Джи-А.

— Видимо, остались от последних жильцов и жили полвека без людей. Мне его показал Кабан. Похоже, пытался вывести, а они никак не выводятся, вот и сдал их с потрохами.

Девушка рассмеялась.

— Так вот, кто те самые духи, которые съедают подношения.

— Ага.

Она снова заливисто расхохоталась.

— Я счастлива благодаря тебе, — сказала вдруг она и повернулась.

Я притянул её к себе и поцеловал.

Сладкие клубничные губы. Горячий язык. Так долго я этого ждал и сдерживался.

Мы отпрянули друг от друга.

— Я тебя…

— Тс-с-с! — я приложил ей палец к губам. — Еще не время.

Да мы еще увидимся завтра, но это было прощание. Потому что мы ничего не знали о моём следующем противнике и могли больше никогда не увидеться.