Вернуть Дворянство 5

Глава 17

Курьер доставил Ржевскому свежеотпечатанный номер газеты «Сказ».

Следователь прочитал её очень быстро. Отдал распоряжение всем службам быть в готовности и задумался.

Благие живы! Именно об этом предупреждал его Чеджу. Никто кроме Макаровых не знает почему их убрали. Даже сам император пребывает в неведении.

Но какое отношение Ен имеет к Благим?

Неужели он просто подписался как наёмник, исполнить свою хитровыдуманную комбинацию? Его стиль уже легко узнавался. Эпатаж на пополам с чистейшим концентрированным безумием.

Но он же должен понимать, что никаких сил не пожалеют, чтобы стереть Благих с лица земли. Или Чеджу просто решил ими прикрыться, чтобы экспроприировать имущество Грязновых. Тогда у него должна быть договоренность с остальными тремя кланами. Но всё же подобная афера попахиваем психическим расстройством.

Если и петь песнь безумству храбрых, то в этом случае только похоронную.

Или это всё ловушка на… кого? Макаровых, Травниковых или Заморских? Вряд ли на всех трёх сразу.

Чёрт! Долбанный Чеджу.

Напрямую его не спросить. Хотел бы рассказать, сразу все карты выложил.

И ведь этим непременно заинтересуется император, особенно, когда узнает, что из дела торчат уши канцелярии, а спрятать их уже не получится.

Кёнхи Кан с недоумением листала утренний выпуск газеты «Тхамна». Впервые на первой полосе была рубрика «международная светская хроника». Клан Благих возродился, и аккурат в Екатеринграде, где сейчас и находится Ен. Это всё было очень подозрительно.

Девушка попросила слугу притащить телевизор и включила местный телеканал. Там тоже показывали сюжет о возрождении рода Благих.

Кёнхи постучала пальцем по столу, задумчиво глядя в одну точку, а потом взяла телефон и набрала номер Мальты.

— Алло, — ответила секретарша Ена.

— Мальта, это Кёнхи Кан беспокоит, скажи, а если, например, роду Кан понадобится помощь, вы сможете её оказать.

— Какого рода помощь, госпожа Кан?

— Мне нужно для массовки триста экипированных бойцов.

— Гхм… Всё зависит от сроков.

— Послезавтра.

— Нет, боюсь, так быстро помочь вам мы не в силах. Значительная часть бойцов отбыла на учения. Но если нужно устроить массовку, могу посодействовать другими способами.

— Нет. Спасибо, Мальта. Позвоню Ан Хи Ёнг. До свидания.

Девушка положила трубку. На учения значит… ага. Всё это было очень подозрительно и сулило большие проблемы.

Стоит поговорить с Минхе, и… да, и с Мин Юн.

Грязновы получили записку и Клим Благой ждал звонка.

— Говорит Пост-Один, — ожила рация. — Наблюдаю черные броневики с двух сторон.

Они же не могут быть такими тупыми, чтобы устраивать бойню в центре города, с риском зацепить работников и персонал больницы?

— Пока не трогаем, — объявил он.

Машины с визгом шин остановились у ворот. Из салона выпрыгнуло десять бойцов. Табурщики прикрывали автоматчиков и двумя гусеницами двинулись ко входу.

— Идиоты. Просто грандиозны дебилы! — зарычал Клим, а потом он узнал командира. Клим был уверен, что убил его.

За двадцать лет Бальтазар Грязнов сильно изменился, но глаз отрастить ему так и не смогли.

Всё внутри затрепетало от долгожданной возможности отомстить. Благой уже почти чувствовал запах вражеской крови.

Настало время в реальном бою проверить на что он сейчас способен.

Из глотки невольно вырвался полный гнева рык. Вены на шеи вздулись. Вэй Бэй охнула, когда форма немного затрещала от раздувшихся мышц, а глаза налились красным.

— Приготовиться! — услышал он по связи голос Лёхи Малого, видимо, его вызывали до этого, но он не ответил, и офицер принял командование на себя.

— Отставить! — хрипло гаркнул Клим. — Они мои!

Благой распахнул окно и выпрыгнул с пятого этажа. За спиной у него распустились багровые крылья, словно сотканные из крови. Оставляя за собой тающий алый шлейф, он медленно пикировал прямо на группу.

Вэй Бэй ловко прыгая с подоконника на подоконник и, цепляясь, за выступы тростью легко спустилась следом.

В Клима начали стрелять, но красный щит лишь вспыхивал от попаданий. Он влетел в отряд как падающий самолет, разбросав пятерку бойцов.

Два будто свитых из крови меча вспыхнули в его руках. Бегущая на помощь Вэй Бэй даже засмотрелась, на то, как он умело рубится, с толпой в десять человек. Одновременно атакует и защищается, вертится и работает крыльями, а когда кто-то пытается разорвать дистанцию, его обвивают красные лианы и дергают назад.

Старушка пронырнула под крылом и прокатилась по земле как футболист, сбивая с ног бойца в черной форме. Клим с опорой на вбитые в землю кровавые крылья ударил Бальтазара с двух ног. Его отбросило. Вэй Бэй подставила скругленную спину. Противник перелетел через неё, но земли не коснулся. Китаянка подставила трость, подкинула его как хозяйка блинчик сковородкой и, зацепив клюкой раскрутила в воздухе, пустив как из пращи на два алых клинка.

Я наблюдал, как детей под защитой охраны усадили в вертолёт.

— Ястреб ответь Зятю.

— Ястреб.

— РЛС видит вертушку?

— Да.

— Ведите её. По возможности осуществите встречу на месте. Внутри дети, ни в коем случае не сбивайте.

— Принято.

— Зять ответь Дядьке.

— На приёме. Первую группу положили. Из опознанных Бальтазар — минус. Остальные развернулись и дали дёру.

— Понял. Позвони им в последний раз, если не отреагируют, пойду на штурм.

Клим последний раз набрал номер Грязновых.

— Кто это⁈ — прорычал он.

— Грязнов.

— Имя Отчество?

— Никита Михайлович.

— А Никит, помнишь меня, это Клим. Я, кажется, в той битве всех твоих братьев убил.

Он услышал, как собеседник скрипнул зубами.

— Я правильно понимаю, что вы избрали путь смерти всего рода?

— Иди к чёрту, Благой. Ваше пламя погасло! Если ты думаешь, что эта короткая вспышка что-то изменит, ты ошибаешься! Мы нассым на костёр твоего рода, и он снова погаснет на этот раз навсегда!

Клим отрубил звонок, с трудом сдержавшись, чтобы не раздавить телефон и вызвал племянника.

Неждана и Дарина подошли с отрядом бойцов. Резиденция была тайно для противника оцеплена.

Можно было снести этот дом к херам, но не хочется вредить своей же прошлой и вместе с тем будущей собственности, так что решили действовать аккуратно.

— Седьмая?

— Я.

— Не щадить никого, если будут пленные пусть, но не церемоньтесь.

— Поняла.

— Неждана, Дарина, мы с вами с заднего двора зайдем.

Задний двор был произведением искусства. Грязновы занимались помимо всего прочего достаточно нишевой вещью в ландшафтном дизайне — крупными украшениями. Всё пространство было заставлено каменными и металлическими и изредка стеклянными скульптурами, топиариями, кустами и деревьями в форме каких-то фигур или даже людей.

Я не знал на сколько еще ударов хватит артефактного стилета, а потому предпочитал попусту не тратить ресурс. Проник на территорию в невидимости. Во дворе был один охранник, он сидел на плечах статуи обезьяны вглядываясь в лес.

Лазером я срезал ноги скульптуре, и она завалилась вперед, швырнув часового. Он прокатился, но не успел даже на локти опереться, футбольный удар покрытой табуром ногой помноженный на ускорение отправил его через забор. Там сестрички организовали ему горячий приём.

Из окон по мне тут же открыли огонь. Я ушел за статую гладиатора со щитом, накинул невидимость и скрылся с глаз противника.

Запел металл за спиной, забор гнулся и пригибался пред ногами Нежданы, будто кланялся новой хозяйке. Близняшки вошли, и стрелки тут же переключились на них. Но там такой доспех, что и пулемет не поможет.

Я стал создавать в руке ослепляющие звезды и забрасывать в каждое окно по очереди, они залетали и взрывались внутри вспышкой света.

С той стороны дома загрохотало. Засвистели техники. Седьмая начала отвлекать противника на себя.

Сейчас я с тыла как зайду! Стоило сделать два шага к дому, как дверь вдруг завибрировала и осыпалась. Сразу стало как-то тревожно, это чем по ней так?

В проходе показался черноволосый парень с идеально уложенными волосами и длинным носом. Я его сразу узнал. Филипп Грязнов. Один из самых вероятных наследников.

Я выстрелил в него звездой. Но техника ударилась в странную вибрирующую сферу и упала на землю, догорая в траве. Он что-то кинул в меня, и я сразу почувствовал на щит это принимать нельзя. Прыгнул в сторону перекатился, за спиной взорвалась оглушающая переливчатая мелодия. Будто одновременно тысячи песен включили на ускорении в несколько сотен раз. В ушах зазвенело. Хреново. Очень хреново. Но никто и не обещал, что будет легко.

За парнем вышла женщина со старомодной кудрявой прической. Она была одета в берцы, армейские штаны и зеленую футболку. Мать Филиппа, Клавдия Грязнова.

Она непосредственно участвовала в уничтожении Благих. Об этом же свидетельствует ожог на пол лица. Если уж и лекари не смогли замазать, вероятно, там до кости все слезло от какой-то техники.

Я знал, что у нее природный табур, но какой именно?

И тут дерево будто долбаный энт схватило меня, я выстрелил лазерами из глаз, развалил ствол на двое и начал падать, но статуя неандертальца с дубиной долбанула мне как заправский бейсболист, отправляя в полёт.

Я приземлился в кованный забор согнув секцию. Что это, нахрен, было?

Неждана и Дарина вступили в бой, и стало видно, что Клаудия полимаг. Вот стерва! Об этом никто не знал.

Я поднялся, повел плечами, хрустнул шеей и решительно направился к Филиппу.

С его рук сорвалась звуковая волна. Я выставил песчаный щит и скрестил руки у головы. Преграда разлетелась, а меня откинуло в скульптуру бабки, которая раскинула руки, чтобы обняться с внуками, но стоило мне удариться об неё, каменные руки сомкнулись, сжимая меня в смертельных объятиях. Мелкие каменные засранцы бросились ко мне. Я развалил им черепушки лазерами из глаз, их головы разлетелись каменной крошкой, заставляя зажмуриться.

Доспех стонал в объятьях статуи, я соткал в руке световой меч, обратным хватом отсек старухе ноги, и развернулся спиной, охнув от натуги. В меня уже летела новая техника. От её силы меня швырнуло, придавливая каменным «рюкзаком», но вибрации вышли такие, что скульптура раздробилась и осыпалась.

Я вскочил. Бросил короткий взгляд на творящийся вокруг хаос. Один какой-то бедолага стрелял с крыши, но на его потуги никто не обращал внимание.

Неждана оживляла стальные скульптуры, только ей до техник Клавдии было далеко. Та управляла статуями как живыми, у Нежданы же они двигались будто марионетки на шарнирах, жалобно скрипя металлом. Статуи устроили во дворе настоящее побоище, кто кого. Одновременно с этим деревья вступили в схватку на стороне противников. Я тоже решил добавить свою лепту, вытянул руку в сторону стеклянной статуи, представляя, как она сейчас шагнет с постамента. И о чудо! Она и правда шагнула, и тут же начала развалиться.

Раскатал губу, колдун хренов.

Я почувствовал, как надо мной формируется какая-то техника и отскочил. С неба упал огромный скрипичный ключ. Ах ты сраный бард!

Горизонтальная звуковая волна пошла широким фронтом метров в двадцать, обрубая любую попытку выйти из-под атаки. Я ушел в ускорение, но волна ускорилась вслед за мной, выбивая меня из скольжения.

Я прокатился по земле. Вражеская техника прошлась по внутренностям неприятной вибрацией. Даже вестибулярку задело. Картинка немного задрожала.

Я замер, давая мозгу время прийти в себя от флэш-нокдауна. Если через доспех так шандарахнуло, то, вероятно, обычного человека вообще в фарш превратило.

Я ушел от копья очередной статуи, разрубил световым мечом агрессивного идола, и попытался уйти в рывок, но ноги опутали корни, выскочившие из земли. Я упал с размаху ударившись о землю, и тут же мне под рёбра влетел ботинок. А в ушах застыл крик Филиппа:

— Акустический Удар!

Меня закрутило в полёте, а приземляясь я попал под очередную звуковую волну. До чего же неприятные засранцы эти уники.

Я резко вскочил, вытер рукавом выступившую из носа кровь. Это все долбанные вибрации, от перегруза сосуды лопаются. В глазах двоилось. Я не понимал, какой из Грязновых настоящий.

Но тут они оба размазались, и мне в грудь прилетел удар. Я был готов. Сковал ноги песком, но даже так, меня откинуло на метр, по колено зарыв в землю.

Как он так быстро атаковал?

Не успел я подумать, как раздался крик Филиппа, долбанный Довакин атаковал на каких-то частотах, от которых каменные статуи на пути его голоса просто замирали, вибрировали и разваливались, а стеклянные сразу разлетались с треском. На уши ничего не давило, но я почувствовал, как доспех входит в резонанс и начинает мандражировать, готовый разлететься.

Охренеть! Я и подумать не мог что так бывает. Защита слетела, и Грязнов размазался в воздухе, но я тоже вошел в скольжение, осмысляя происходящее.

У него высокое слияние со стихией, и его скорость — это скорость звука.

Я успел активировать доспех и, получив очередной удар, отлетел. Противник решил больше не возиться со мной и убить.

Он снова закричал, на этот раз доспех слетел еще быстрее.

— Самый короткий камбэк в истории, — процедил он и снова ускорился.

Только знаешь что, ублюдок? Скорость света быстрее скорости звука!

Я напрёг всю волю, словно переключил коробку передач, и противник перестал быть смазанным пятном, он бежал с обычной скоростью.

Я встретил его правым прямым в бороду, мои казанки венчали табурные шипы.

Скорость звука, помноженная на скорость света… стоило бы подумать и ударить без ускорения. От встречи двух энергий разошлась волна.

Доспех на Грязнове просто лопнул. Его голова и позвоночник остались у меня в руке как некромантский посох, а тело пробежало еще метров десять.

Клаудиа от этого зрелища замерла, и близняшки воспользовались моментом.

— Стальной гнев небес! — воскликнула Неждана.

Ох, дал один раз ей почитать мангу. Ну она у меня потом еще получит!

Ульта девушки была зубодробительная. Сотни стальных стрел посыпались на Грязнову с бешенной скоростью, заставляя её сосредоточить все силы на защите. Они месили в щепу деревья, разбивали в пыль статуи, разбивали стихийные барьеры и усыпали всё вокруг противницы. И когда последняя стрела ударила в доспех, Клаудия облегченно опустила руки, выдохнув, и из её груди показалось лезвие бронзового меча. Лишь на секунду она ослабила доспех, и Дарина тут же ударила со спины.

Грязнова упала на колени.

— Это тебе за Благих, тварь! — прошипела Дарина и перерезала ей глотку.

К вечеру мы переловили всех Грязновых и слуг рода. Все, кто старше тридцати восьми были повинны автоматически, разбираться, кто участвовал в резне, а кто дома с детишками нянчился в это время не было ни возможности ни желания.

Мы поставили их на колени во дворе усадьбы. Работал подавитель, так что доспех никто активировать не мог. Да и смысла не было, не спасёт.

— Есть те, кто не знают, за что их казнят? — спросил я, глядя на измученных пленных. — А те, кто считает, что мы не справедливы?

И снова тишина в ответ.

Я отошел в сторону. Лицо дядьки исказилось гримасой ненависти. В руке вспыхнул двухметровый красный клинок, он заорал и разрубил первого пленника напополам, второго по диагонали. Клинок исчез, и третьего он рассек крест на крест кровавыми крыльями. Из его руки ударила кровавая лиана и начала взбираться по четвертому, пробила ему поясницу, и он дико заорал. Щупальца же ширилась и твердела, словно напиваясь кровью, и становясь сильней, она прогрызла Грязнову грудь и ринулась к следующему, прыгая ему на лицо и проникая через нос и рот внутрь. Он дико завопил, трясся головой, пока башка не лопнула. Лиана двинулась к следующей жертве. И так снова и снова, пока во дворе не осталась лишь груда тел.

Я смотрел на всё это и не чувствовал ничего. Не было брезгливости или удовлетворения. Просто сделал работу, будто выкорчевал сорняки, чтобы на их месте выросло что-то стоящее.

Дядька дышал как загнанный зверь. Я положил ему руку на плечо.

— Стало легче?

— Самую малость.

Остальные откажутся от фамилии. Все имущество перейдет нам.

Я вздохнул. Завтра все узнают, что Грязновы были уничтожены за один день.

Я ведь не зря говорил, что заварушка во Владивостоке была всего лишь репетицией. Там четыре клана, тут четыре клана. Ход с уничтожением первого противника за один день отлично себя зарекомендовал, потому повторил его. Жаль дальше «ctrl+C ctrl+V» сделать не получится.

Остальная тройка куда опаснее и умнее. Не зря они решили сначала выйти со мной на контакт, и всё прояснить, прежде чем влетать в бой с марша.

Хотя, думаю, те же Макаровы уже всё поняли и у них никаких сомнений нет. Только вот будут ли они вообще с нами конфликтовать? Из Клима они вытащили всё что могли. А тратить ресурсы на войну, когда и так завязли в фавелах, не слишком разумный ход.

На этом я и планировал сыграть. Впрочем, переговоры всё покажут. Главное — чтобы дядька смог сдержаться.