Вера в Чёрного

Глава 1 Похороны

— Эй, — я положила ладонь на его руку, говоря потише. — Ты в порядке?

Подпрыгнув от моего прикосновения, Блэк отвернулся, вытирая глаза пальцами перед тем, как адресовать мне улыбку. Я видела, как он мысленно отмахивается от этого, чувствовала это через его кожу, когда он пожал плечами и взял мою руки теми пальцами, которыми не вытирал слезы.

— Нормально, док, — сказал он, сжимая мои пальцы. — Нормально.

Нахмурившись, я попыталась решить, стоит ли мне настаивать.

Решив, что сейчас не время и не место, я просто держала его за руку, наблюдая, как люди продолжали идти мимо нас по каменной дорожке, пересекавшей церковный газон.

Большинство людей было одето в чёрное. Большинство продвигалось без остановки, едва взглянув на нас и переговариваясь меж собой, пока они поднимались по каменной лестнице в церковь.

Блэк привёл нас к чёрному входу, скорее всего, в надежде избежать прессы, которая роилась перед парадным входом. Он также заставил свою группу охраны держаться незаметно, зная, что они только привлекут к нам больше внимания. Все равно я знала, что Энджел и Ковбой где-то рядом.

Я знала, что Декс и Кико тоже поблизости.

Даже чёрный вход данной конкретной церкви был не совсем тем, что я бы назвала «неприметным».

Базилика Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии была огромной — крупнейшая католическая церковь в Соединённых Штатах, и на неё почти страшно смотреть даже снаружи. Я никогда прежде не бывала здесь, но сложно представить, как к ней можно приблизиться так, чтобы быть совершенно неприметным.

Даже на похоронах такого масштаба, с таким количеством гостей.

Блэк крепче сжал мою руку, когда повёл нас к каменным ступеням, которые вели к чёрному входу.

Мы примерно наполовину пересекли маленькую парковку, начинавшуюся прямо под теми же ступенями, ведущими к трём каменным аркам и дверям, когда Блэк остановился и нахмурился. Прежде чем я успела определить, что заставило его нахмуриться, он пробормотал себе под нос:

— Какого черта этот придурок делает здесь? — спросил он.

Слегка насторожившись из-за агрессии, исходившей из его света, я проследила за взглядом Блэка.

Я тут же обнаружила мужчину-видящего.

И все же поначалу я почти не узнала его.

Цветные контактные линзы превратили его обычно бледно-зелёные глаза в темно-ореховые, и это произвело сильный эффект. Я не осознавала, насколько сильно менялась его внешность при сокрытии этого естественного, поразительного светло-зелёного оттенка его глаз, не говоря уж о выраженных фиолетовых кольцах, обрамлявших его радужки.

Эти кольца, скорее всего, истинная причина, по которой он носил линзы.

Его высокое мускулистое тело скрывалось под угольно-серым костюмом. Его длинные волосы с чередующимися каштановыми и светлыми прядями после нашей последней встречи оказались подстрижены, так что теперь они доходили только до широких плеч, а не спускались по спине, как раньше.

К тому же, он уложил их назад каким-то средством.

Он также побрился. И надел запонки.

— Gaos, — пробурчал Блэк, явно рассердившись. — Он притащил с собой весь свой бл*дский отряд мутантов.

Я взглядом нашла остальных пятерых видящих, которые странной фигурой маячили в саду справа от каменной дорожки, прямо там, где начиналась парковка.

Они все носили одежду, уместную для похорон.

Большинство из них также надело контактные линзы.

И все же со всеми ними было что-то… не так.

Может, это то, как они странно скучковались на том последнем сегменте газона, не переговариваясь — по крайней мере, не переговариваясь вслух, не шевеля губами. Может, это то, как они таращились на нас безо всякого выражения на лицах.

Может, это какое-то отличие, которое не так просто было идентифицировать.

— Они могли быть ещё страннее, бл*дь? — прорычал Блэк, крепче стискивая мои пальцы своими и прижимая их к своему бедру. — Почему бы им не надеть одинаковые футболки: «Я не из этого мира. Истребите меня, пожалуйста»? Это и то было бы менее подозрительным, черт подери, чем стоять здесь как пришельцы на садовой вечеринке. И какого черта они вообще делают здесь? Отдают дань уважения мужчине, которого никогда не встречали?

Я вздохнула, посылая ему импульс заверения.

— Наверное, они хотят знать, что происходит, — пробормотала я. — Ну ты понимаешь. В отношении правительства и видящих.

— Что происходит? — Блэк повернулся ко мне, вскидывая бровь. — Как будто, бл*дь, они бы понимали, как с этим справиться, даже если бы что-то знали. Их нужно год учить основам ассимиляции перед тем, как я разрешу им хоть сколько-нибудь приблизиться к моим правительственным контактам.

В этот раз я вздохнула по-настоящему.

— Я не знаю, почему они тебя так раздражают, — сказала я все так же тихо, оглядываясь через плечо. — Это не их вина. Ничто из этого — не их вина.

Я посмотрела на ещё одну группу людей в чёрном, идущую по дорожке за нами. Они все ещё были достаточно далеко, чтобы не находиться в зоне слышимости, но я все равно проверила их сознания перед тем, как добавить:

— Они такие же, как ты. Они из твоего мира…

— Они не такие, как я, док. Большинство из них на две сотни лет старше меня.

— Они больше похожи на тебя, чем не похожи, — раздражённо поправилась я. — И хотя бы тот один парень, кажется, знал твоего родственника. Твоего знаменитого кузена или кто он там. Разве тебе ни капельки не интересно узнать об этом побольше?

— Нет, — холодно ответил Блэк.

Выдохнув, я сказала:

— Ладно. Но думаю, тебе стоит пересмотреть свои эмоциональные реакции на все это, Блэк. Они не самые рациональные. Ты наверняка в итоге подружишься с этими людьми. Ты наверняка в какой-то момент будешь по-настоящему рад, что рядом с тобой есть больше людей со схожим прошлым и жизненным опытом…

Когда он нахмурился, я крепче сжала его руку и добавила:

— И они — не те, кто продал тебя в рабство или плохо с тобой обращался. Они только что пришли в твой мир, и сейчас они практически растеряны. У тебя есть возможность быть выше этого. У тебя есть возможность помочь людям, которые в тебе нуждаются. Людям, которые наверняка оценят даже самый незначительный совет или помощь, которые ты им предложишь.

— Ну, я знаю, почему он нравится тебе, — проворчал Блэк, все ещё сверля сердитым взглядом мужчину-видящего, которого мы оба заметили первым. — Ты предельно ясно дала это понять в Нью-Мехико.

Я нахмурилась.

— Что? Что это значит?

— «Самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо видела», — произнёс он, награждая меня мрачным взглядом. — «Самый красивый из всех», — добавил он выразительно. — Это первое, что ты подумала, когда взглянула на этот кусок дерьма. Не думай, что я не слышал.

Он нахмурился, снова глядя на мужчину-видящего и бормоча:

-...Самый красивый. Это дословная цитата, док.

Я закатила глаза, ничего не сумев собой поделать.

— Она не может быть дословной. Я никогда не озвучивала этого вслух, — наградив его раздражённым взглядом, я добавила: — Ты ведёшь себя нелепо. Ты же это знаешь, да? Что потом, ты будешь предъявлять мне претензии за мои сны, Блэк?

— Ты хочешь отрицать, что имела это в виду?

— А мне нужно? — я фыркнула. — Какая разница? Бл*дь, да это же ничего не значит.

— Ну, он явно предпочитает говорить с тобой, а не со мной.

— Потому что ты вываливаешь на него тонну дерьма всякий раз, когда он открывает рот, — сказала я, снова раздражённо выдыхая. — Ты психуешь всякий раз, когда он просто находится в одной комнате с тобой, черт подери, Блэк. В каком месте это моя вина? Или его вина, если уж на то пошло?

Блэк наградил меня жёстким взглядом, и из его света вышел импульс злости — вероятно, потому что я защищала другого видящего.

Покачав головой, я пробормотала себе под нос:

— Чёртова фотографическая память видящих. В большинстве случаев это вовсе не преимущество, знаешь ли.

Фыркнув, Блэк сжал мою ладонь.

— Ты не можешь винить мою память за то, что ты пялилась на другого мужчину-видящего, милая. Более сексуального видящего, судя по всему. Прямо после того, как бросила меня на восемь с лишним недель.

В этот раз Блэк говорил так, словно шутил.

Но я чувствовала по его свету, что он не шутил.

Он действительно не шутил.

Он также умудрился свести все к внешности видящего вместо того, о чем я пыталась заставить его поговорить — о подавляемой травме Блэка из-за его детства. Я все ещё подозревала, что именно в этом кроется его настоящая проблема с видящими-иммигрантами, но Блэк пугающе хорошо уходил от темы всякий раз, когда я пыталась поднять её.

Щёлкнув себе под нос, я снова понизила голос, потому что мы приближались к видящим, ждавшим нас в конце дорожки.

— Казалось бы, ты должен быть более понимающим, — пробормотала я, стискивая его руку обеими ладонями. — Они пробыли здесь меньше недели. Они все пребывают в культурном шоке, Блэк. Они провалились в межпространственную дверь, на версию Земли, о которой они совершенно ничего не знают. Они понятия не имеют, как «слиться с толпой» — не больше, чем знал ты, когда впервые попал сюда. Ты мог бы действительно помочь им с этим, знаешь ли, потому что ты, черт тебя дери, прошёл через то же самое. От меня явно будет мало проку.

Я наградила его более выразительным взглядом.

— В любом случае, я все ещё почти ничего не знаю о твоём старом мире… поскольку ты все ещё не удостоил меня рассказом о том, каково там было на самом деле.

Блэк не ответил.

И все же я буквально слышала, как он мысленно бурчит.

— Ты вообще говорил с ними, Блэк? — прошептала я, хмурясь, когда мне в голову пришло кое-что ещё. — Я знаю, что Чарльз и его люди ввели их в курс дела, но ты с ними говорил? Ты вообще спрашивал у них, что случилось с тем миром? По словам Чарльза, все кажется довольно… необратимым. То есть, необратимым как конец света. То есть, все, кто не выбрался тем или иным способом, погибли.

Блэк наградил меня беглым жёстким взглядом.

На это он тоже ничего не ответил.

До меня, возможно, впервые дошло, что Блэк может переживать и по этому поводу. То есть, переживать сильнее, чем я думала. Он так пренебрежительно отзывался о своём родном мире, так настаивал, что ему совершенно посрать на него и всех, кого он оставил позади, что я не задумывалась как следует о реальности того, что этот мир ушёл из его перспективы.

Как бы он ни твердил о совершенном безразличии к тамошним людям, он прожил первые лет сорок его жизни на той версии Земли.

У него были там друзья. У него были любимые люди, эмоциональные переживания.

А теперь все, кого он знал в детстве, скорее всего, мертвы.

Семья Блэка, скорее всего, мертва.

А значит, и его родители, его сестра, его кузены.

Все ещё раздумывая над этим, я помрачнела ещё сильнее.

К тому времени мы добрались до видящих, так что я постаралась выбросить из головы наш прерванный разговор — по крайней мере, до тех пор, пока не смогу вновь поговорить с Блэком наедине.

Мужчина-видящий впереди, которого, как я узнала, звали Даледжем или «Джем», как его называло большинство новоприбывших, настороженно посмотрел на Блэка, затем его взгляд переместился ко мне.

— Мы надеялись зайти внутрь, — сказал он, снова взглянув на Блэка. — Мы хотели воспользоваться возможностью и прочесть некоторых людей здесь. Помочь с разведывательной работой.

Рядом со мной из света Блэка вышел импульс настоящей злости.

Я встревоженно взглянула на него, но он не смотрел на меня.

Он сверлил сердитым взглядом Даледжема.

— Вы заявляетесь на похороны моего бл*дского друга, чтобы проводить разведывательную работу? — холодно спросил он. — Как вы вообще добрались сюда? В округ Колумбия?

Слегка вздрогнув, Даледжем посмотрел на него, затем обратно на меня.

— Ваш дядя Чарльз привёз нас, — сказал он, и та насторожённость теперь отразилась в его голосе. — Кажется, он посчитал хорошей идеей то, что мы…

— Дядя Чарльз, — перебил Блэк ещё более холодным тоном. — Что ж, вам может быть интересно, что этот дядя Чарльз — тот, на кого мой друг, ну тот, мёртвый… на чьи похороны вы только что вторглись… сорок лет охотился. В основном он старался не дать «дяде Чарльзу» экспортировать детей из зон военных конфликтов и скармливать их вампиров. Конечно, «дядя Чарльз» также продавал некоторых из этих детей богатым извращенцам на Западе и в Москве. Прими это к сведению.

Блэк шагнул ближе к мужчине, опасно понизив голос.

Надо отдать Даледжему должное, он сделал всего полшажка назад.

— Так совпало, что мой друг ещё пытался не дать Чарльзу эксплуатировать и убивать невинных людей в Азии, Африке, Южной Америке и на Ближнем Востоке, — холодно добавил Блэк. — … А Чарльз склонен так себя вести. Он делал это, когда хотел украсть их ресурсы. Он делал это, когда хотел утвердить режим или начать войну. Насколько я знаю, он делал это просто по приколу. Вот таков вот «дядя Чарльз», с которым вы охотно летаете на частных самолётах и заводите дружбу. Так что давайте начистоту…

«Блэк. Эй, — я стиснула его руку поверх чёрного пиджака и обернулась на людей, приближавшихся по дорожке. Теперь я уже встревожилась по-настоящему. — Успокойся. Тебе надо успокоиться…»

Он наградил меня сердитым взглядом. «Ты знала об этом? Ты знала, что этот мудак Чарльз привёз их сюда?»

«Блэк, — я стиснула зубы, посылая жёсткий, жаркий импульс света в его грудь. — Я не знаю, что с тобой сейчас происходит, но тебе нужно перевести дух. Сейчас же. Тебе нужно контролировать себя, и свой свет. Иначе мы уходим. Я сейчас совершенно серьёзно».

Он моргнул.

Затем его глаза слегка расширились от удивления.

Его злость начала нарастать, но я твёрдо положила ладонь ему на грудь.

«Иди в церковь, Блэк, — я выдержала его взгляд, все ещё вливая жар в его свет. — Сейчас, Квентин. Иди и найди своих друзей. Найди Лоулесса. Найди Мэнни. Я присоединюсь к тебе через минуту».

Все ещё злясь, Блэк открыл рот, собираясь заговорить, но я послала очередной жёсткий импульс жара через свою ладонь, заставив его умолкнуть.

Несколько секунд он лишь смотрел на меня, словно читая что-то на моем лице.

Затем так быстро, что это дезориентировало меня, он резко сдал назад. Отойдя от моей руки, он закрыл свой свет и мрачно посмотрел на меня.

Мгновение спустя он взглянул на Даледжема.

— Вы отстойно сливаетесь с толпой, — прямо сказал Блэк. — Хотите остаться — оставайтесь. Но вам нужно получше притворяться людьми, — мрачное выражение вернулось на его лицо и в его голос. — И выкажите немного бл*дского уважения. У него есть семья. Дети. Внуки. Он не просто какая-то бл*дская операция. Он был хорошим мужчиной.

Даледжем, который теперь с открытой насторожённостью оценивал лицо Блэка, один раз кивнул.

— Понял, — тот его странный акцент усилился, окрашивая его английский. — И я приношу свои извинения, если ранее я повёл себя неуважительно, брат. Я искренне извиняюсь. Я не знал, что ты был близок с покойным. Чарльз не говорил нам об этом.

Помедлив, он добавил более осторожно:

— Я сожалею по поводу твоего друга. Искренне сожалею.

Блэк нахмурился на него, но кажется, не нашёл хорошего ответа.

Повернувшись вместо этого ко мне, он наградил меня жёстким взглядом.

— Найди меня, когда зайдёшь внутрь.

Все ещё всматриваясь в его лицо, я кивнула.

— Найду.

— И не задерживайся надолго, — прорычал он.

Я не потрудилась отвечать.

Это не имело значения. Он уже уходил прочь.

* * *

Я смотрела, как Блэк проходит по асфальту парковки, и следила за ним взглядом, пока он не поднялся по каменным лестницам к трём арочным входам в церковь.

Как только он исчез в одном из этих проёмов, я подавила желание вздохнуть.

Будь я одна, наверное, я бы вздохнула, но я не хотела давать этим видящим никаких причин выражать мне сочувствие в отношении Блэка.

К счастью, ни один из них не попытался.

Я повернулась лицом к Даледжему, сохраняя нейтральное выражение.

— У него выдался тяжёлый день, — только и сказала я.

Даледжем один раз кивнул.

Его свет ощущался подавленным, почти виноватым.

— Я понимаю, — сказал он. — Тяжело потерять старого друга. Я прошу прощения за свою бестактность, когда я только заговорил с вами обоими… особенно с твоим мужем. И извиняюсь за то, что не проинформировал вас обоих о том, что мы подумали сюда приехать.

Я покачала головой, отмахиваясь от его слов.

— Ты никак не мог знать. И я понимаю ваш интерес в пребывании здесь.

Даледжем поколебался, затем взглянул на остальных видящих, сопровождавших его, особенно на черноволосую женщину с теми поразительными бирюзовыми глазами. Видя, как она наблюдает за нами прищуренным взглядом, я слегка нахмурилась, а Даледжем шагнул ближе ко мне.

— Я бы хотел поговорить с тобой наедине, сестра, — сказал он тише.

Он вновь обернулся через плечо.

Остальные пятеро все ещё смотрели на нас, особенно женщина с бирюзовыми глазами. Другая из женщин-видящих, очень похожая на азиатку, но на удивление невысокая для видящих, сердито смотрела на синеглазую, скрестив руки на груди.

Я замечала прежде, что остальные по каким-то причинам не очень-то жаловали синеглазую. Я ещё не выяснила причину и не нашла подходящего времени, чтобы спросить, почему.

Они обращались с ней так, словно не доверяли ей, почти так, словно она пришла из вражеского лагеря.

Это заставило меня задаваться вопросом, зачем они вообще позволили ей прийти с ними, но вероятно, прибытие в совершенно иной мир всем вместе вызвало чувство долга в отношении неё и друг друга.

— …Сейчас, — добавил Даледжем, обращаясь ко мне. — Если есть минутка? Я не хочу надолго отвлекать тебя от мужа, но это важно.

Не дожидаясь моего ответа, он легонько схватил мою руку пальцами.

Я последовала за ним, когда он также легонько потянул меня в сторону газона по противоположную сторону каменной дорожки. Как только мы оказались вне радиуса слышимости остальных пятерых видящих, он тихо заговорил.

— В речи твоего мужа в мой адрес только что есть некая ирония, — сказал он. — Я бы на самом деле хотел поговорить с вами обоими относительно Чарльза.

Помедлив, он посмотрел мне в глаза и изящно нахмурился, его чётко очерченные губы шевелились и подстраивались с деликатностью, которая привлекала мой взгляд.

-...Особенно о Чарльзе, — повторил он для выразительности.

Мои глаза метнулись вверх, посмотрев в его тёмные контактные линзы.

— Я не был в курсе, что у твоего мужа имелась с ним история, — добавил Даледжем. — Но по поводу твоего дяди у меня есть свои опасения. Как и у большей части моей команды. Я не был уверен, как озвучить эти опасения, учитывая наличие кровного родства. В каком-то роде слова твоего мужа на эту тему стали ободрением. Для всех нас.

Он взглянул на синеглазую видящую, затем пробормотал:

— Ну. Для большинства из нас.

Он посмотрел обратно на меня.

— Слова твоего мужа также дали мне возможность поднять эту тему с вами обоими. У меня такое чувство, что нам стоит побеседовать об этом. Как можно скорее. Я хотел бы знать, не можешь ли ты уговорить своего мужа выделить время для разговора сегодня, попозже.

Я хмуро посмотрела на него.

— Какие опасения могут быть у вас относительно Чарльза? — сказала я, в первую очередь озадачившись. — Он что-то сказал? Вы что-то подслушали, или…

— Нет.

Высокий видящий сухо улыбнулся мне со странным невесёлым выражением.

— В данный момент наши опасения носят в основном идеологический характер, сестра, — сказал он, поджимая свои красивые губы. — Это связано с Землёй, с которой мы только что пришли.

Все ещё всматриваясь в мои глаза, он добавил:

— Мы ещё не говорили о том, что та Земля разрушена. Я не знаю, чем поделился с тобой твой дядя, но я бы предпочёл, чтобы ты услышала эту историю напрямую от нас. А не через фильтр идеологических интерпретаций Чарльза.

Все ещё недоумевая, я кивнула.

— Ладно. Я бы тоже предпочла такой вариант. Но какое это имеет отношение к…

— Мой предыдущий мир так или иначе был разрушен людьми, которые верят в те же вещи, в которые верит твой дядя, сестра, — серьёзно сказал Даледжем. — Они намеренно ускорили конец того света, веря, что в этом заключается духовное предназначение их самих и их приятелей-фанатиков. Тот факт, что они принесли ту религию в этот мир…

Та сухая улыбка.

— …Беспокоит нас. То есть, большинство видящих, которые пришли со мной через ту дверь. Это очень нас беспокоит. С нашей точки зрения это отнюдь не безобидная идеология.

Когда его слова отложились в сознании, мои глаза широко распахнулись.

— О.

Увидев понимание в моих глазах, он один раз кивнул.

— Если быть предельно честным, то у некоторых из нашей группы это вызывает своеобразную травматическую реакцию, — его мрачное выражение адресовалось двум другим мужчинам-видящим, особенно тому, что с фиалковыми глазами.

— Джакс… и Холо, тот, что повыше… он особенно. Миферы едва не убили их перед тем, как мы прошли через ту дверь. Они потеряли своих друзей. Большинство их знакомых теперь или мертвы, или попали в какой-то другой мир, проходя через ту дверь. Конечно, последнее с нашей точки зрения лишь надежды. Конечно, они все могут быть мертвы.

Он помедлил, глядя на меня.

— Это ещё одна проблема, которую я хотел бы обсудить с тобой, сестра… вдобавок к просьбе об аудиенции с тобой и твоим мужем. Джаксу не помешала бы помощь. Психологическая помощь. Чарльз заметил в его свете кое-какие маркеры травмы и предложил предоставить такую помощь…

Даледжем вновь слегка нахмурился, жестикулируя одной рукой.

Я понимала, что это что-то значило.

Я лишь понятия не имела, что именно.

— …Нет нужды говорить, — мрачно продолжил Даледжем, — что я не считаю твоего дядю наилучшим кандидатом для помощи брату Джаксу в этом вопросе. Особенно учитывая то, что Миферы и их союзники изначально являются основной причиной травмы Джакса. Нас буквально порубили на мясо фанатики, разделяющие религию твоего дяди, когда мы бежали через ту дверь. Более того, их союзники годами убивали и вредили нашим людям. Так что нет, я не думаю, что кто-то из людей твоего дяди может стать «подобающим источником» помощи брату Джаксу.

Он взглянул на меня, поджав губы.

Я уже хмурилась, глядя на него в ответ.

— Но ты считаешь меня таковой, — произнесла я с неверием в голосе. — Ты считаешь, что я та, кто сможет помочь твоему другу?

Даледжем пожал плечами, вновь делая изящный волнообразный жест рукой.

— Мне сказали, что это твоя профессия. Мне также сказали, что ты очень хороша в этом деле.

Я покраснела, отреагировав в равной мере удивлением и смущением.

— Не думаю, что обладаю квалификацией для…

Он поднял руку в ободряющем жесте.

— Сестра Мириам, — сказал он. — Просто подумай об этом, прошу. Мы были бы искренне благодарны за помощь, и наши варианты ограничены. Мы с Холо беспокоимся за него. Мика и Ярли — тоже. Несколько дней чуть ли не допроса от твоего дяди и его людей тоже не помогли делу.

Он помедлил, покосившись в сторону церкви и, предположительно, Блэка, затем посмотрел обратно на меня.

— Мы бы предпочли поговорить с тобой и твоим мужем об этих вещах в целом. Как бы он ни был недоволен нашим прибытием, он кажется более… — снова тот плавный грациозный взмах рукой. — …близким, скажем так. В идеологическом плане. Близким к тому, откуда происходят мои люди. Мы не хотим причинять ему неудобств, само собой, но если мы с вами не можем быть союзниками, мы бы предпочли пойти своим путём.

Помедлив, он прояснил:

— Вместо того чтобы становиться союзниками вашего дяди. Который явно дал понять, что хотел бы, чтобы мы на него работали.

Он взглянул на синеглазую видящую, слегка нахмурившись.

— Ну. Большинство из нас настроены таким образом. Я не могу говорить за всю группу.

Я кивнула, задумчиво прикусив губу.

Я забыла, что накрасила губы, пока не ощутила вкус помады.

— Ладно, — сказала я, вытирая рот. Кивнув, я подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. — Я согласна. Нам стоит поговорить. Я обсужу это с Блэком.

Поколебавшись, я добавила:

— Это не личное, знаешь. Отношение к тебе и твоим друзьям.

Подбирая слова, я попыталась решить, что ему сказать, сколько я могу рассказать, не нарушив доверие Блэка. В итоге я решила, что Даледжему не повредит немного знать.

— Он не питает нежных чувств к семье своих родителей, — сказала я, чувствуя, как лицо заливает теплом. — Думаю, тот факт, что вы знакомы с его родственником, шокировал его. Они продали его… в детстве, имею в виду. Во взрослом возрасте он не был знаком ни с кем из своей родни.

Поколебавшись, я сгладила свои слова, пожав плечами.

— Ещё у него и без того сейчас голова кругом идёт, — добавила я. — Смерть одного из самых давних его друзей не упростила ситуацию. Особенно учитывая все происходящее.

Даледжем кивнул, его лицо и глаза оставались серьёзными.

Из-за интенсивности его взгляда я поймала себя на вопросе, не читает ли он меня.

Как раз когда я подумала об этом, он спросил:

— Он подозревает насильственную смерть? В случае со своим другом?

От этого вопроса я прикусила язык, затем пожала плечами.

И вновь я не могла придумать вразумительной причины, почему не сказать ему правду.

— Он мало что говорил мне, но да. Думаю, что подозревает, — подняв взгляд, я посмотрела Даледжему в глаза. — Время, когда это случилось… недвусмысленное.

Даледжем снова кивнул, его глаза выражали печаль. Всматриваясь в его лицо, я вновь поразилась тому, насколько иначе он выглядел с цветными контактными линзами.

Не раздумывая, я тихо спросила:

— Она тебе не нравится, ведь так? Та, что с синими глазами. Она, похоже, никому из вас не нравится.

Он резко вскинул взгляд.

Затем, словно осознав, почему я спрашиваю, он фыркнул.

— Её зовут Рейвен, — сказал он. — И нет, она нам не нравится. Куда большая проблема в том, что мы ей не доверяем. У нас… есть история в прошлом. С сестрой Рейвен. И по большей части неприятная.

Я кивнула, хмурясь.

— А ты их лидер?

В ответ на это Даледжем тоже фыркнул.

— Едва ли, — сказал он. — Но, похоже, пока что я выполняю функции представителя. Они так или иначе попросили меня сделать это. По крайней мере, пока что.

— Это делает тебя их лидером, — сказала я, отвечая ровной улыбкой. — Ты не хочешь этой роли? Или этот титул тебя беспокоит?

И вновь эта загадочная улыбка.

— Скажем так, я нахожу эту мысль… ироничной, — он посмотрел мне в глаза, и на его губах все ещё играла та улыбка. — У всех у нас есть прошлое, сестра. Моё прошлое с этой группой тоже недвусмысленно.

Все ещё глядя, как пять других видящих наблюдают за нами, я задумчиво кивнула.

Затем я кивнула ещё раз, более решительно.

— Я поговорю с твоим другом, — сказала я. — Джакс, верно? Я поговорю с ним, посмотрю, могу ли я ему как-то помочь. Само собой, я не могу ничего обещать. Но я попытаюсь.

Благодарность отразилась на лице Даледжема, легонько выплеснувшись из его света.

Он поклонился меня, двигаясь официально и выверено — и совершенно чужеродно — что застало меня врасплох.

— Благодарю тебя, Сестра Мириам, — вежливо сказал он. — Я сочту это очень щедрой услугой. За которую я с величайшей радостью отплачу в будущем, любым способом, который ты сочтёшь приемлемым.

Я наблюдала, как он выпрямляется в полный рост, и слегка нахмурилась, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что никто не заметил этого поклона или того, как странно он двигался.

Меня вновь поразило то, какими потерянными они вшестером были.

Даже синеглазая, которой, по словам Даледжема, не доверяли остальные, казалась мне потерянной. Агрессия, которую я в ней чувствовала, злость в её свете — она не адресовалась исключительно другим видящим и даже не тому факту, что она застряла здесь с ними одна.

Во многом это казалось страхом.

Она находилась на враждебной земле, правил которой она не знала. Более того, в отличие от остальных, никто из её людей, видимо, не прошёл через дверь вместе с ней.

В некотором смысле мне казалось логичным, что они позволяют ей держаться рядом вопреки своим чувствам к ней. Они все потеряли свой дом. Они потеряли большинство своих друзей, семей, возможно, детей и даже супругов. Они были травмированы тем, что случилось перед их проходом через дверь. Они ничего не знали об этом мире.

Более того, их единственными союзниками могли стать Блэк, который выказывал открытую враждебность, и Чарльз, который являлся фанатичным последователем той же религии, которая разрушила их прошлый мир.

В этот раз уже я посмотрела на церковь.

— Я поговорю с Блэком, — сказала я.

Взглянув на Даледжема, я посмотрела в его тёмные глаза орехового оттенка и нахмурилась, подумав о нашей беседе — о Чарльзе, о случившемся с полковником, о травмированном видящем Джаксе, о женщине-видящей с синими глазами.

Мир только что сделался намного сложнее.

Не только для них — для нас тоже.

Может, именно это на самом деле беспокоило Блэка.

Может, на каком-то уровне он понимал это лучше меня.

Вздохнув, я сосредоточилась на Даледжеме.

— Вы останетесь с нами, — твёрдо произнесла я. — По крайней мере, пока не встанете на ноги и не сможете принимать самостоятельные решения, что вам ближе. Когда вернёмся в Сан-Франциско, мы поработаем над своеобразным курсом «Ассимиляция на Новой Земле». До тех пор ты и твои друзья не можете бродить сами по себе, и это не обсуждается.

Все ещё размышляя, я добавила:

— На сегодня у вас два варианта. Вы можете вернуться на частный самолёт Блэка и прождать там остаток дня, если хотите. Или вы можете сделать, как сказал Блэк, и действительно постараться слиться с людьми в церкви. Если кто-то вас заметит в плохом смысле слова… особенно кто-то из военных… вам лучше надавить на них или стереть, чтобы они забыли увиденное.

Сложив руки спереди своего чёрного платья, я нахмурилась при этой мысли.

— Вам нужно помнить, что с точки зрения человеческой расы здесь нет никаких видящих, — добавила я чуть резче. — Блэк очень хотел бы сохранить такое положение дел. И я тоже. Всем нам будет грозить чрезвычайная опасность, если армия Соединённых Штатов узнает, что здесь без их ведома живёт экстрасенсорная раса.

Даледжем кивнул с серьёзным лицом.

— Понимаю, сестра. Лучше, чем ты думаешь.

— Многие, если не большинство людей в этой церкви, пришли из этого мира, — добавила я, показывая на лестницы у чёрного входа. — В смысле многие имеют военное мышление. Спецоперации и прочее. Боевой опыт. Многие из них в высшей степени проницательны, хоть они и люди. Если вы будете вести себя слишком странно, это вызовет вопросы. По меньшей мере, они могут попытаться выяснить, кто вы такие. Здесь, на этой Земле, у вас нет документов, что вызовет ещё больше вопросов.

Даледжем снова кивнул. И вновь это напоминало поклон.

— Я полностью понимаю, сестра. Мы будем чрезвычайно осторожны. У большинства из нас тоже есть армейское прошлое… если это тебя успокоит.

— Успокоит, — призналась я. — Но если Блэк решит, что люди что-то заметили, он все равно может захотеть, чтобы вы вернулись на самолёт.

— В таком случае, мы определённо поступим так, как он скажет, сестра, — он вновь серьёзно посмотрел на меня. — Ты говоришь, что я возглавляю нашу маленькую группу. Может, это и так, но все мы прекрасно понимаем, кто стоит во главе над нами. Блэк — явно лидер. Ты его правая рука.

Подумав об этом, я медленно кивнула.

Я не могла возразить против этого. Блэк стоял во главе своего уголка мира, сколько я его знала.

— Что ж, теперь вы часть нашей группы, — сказала я. — Не давайте Блэку отпугнуть вас. Позвольте мне поговорить с ним, ладно? Я его знаю. На самом деле, он не хочет, чтобы вы уходили, даже если у вас постоянно складывается такое впечатление. Даже не считая всего происходящего, для него вполне типично отталкивать людей, чтобы посмотреть на их реакцию. В какой-то странной манере это дань уважения.

Запустив пальцы в свои волосы, я добавила:

— …И сейчас он переживает огромный стресс, как я уже говорила.

Я почувствовала, как из света Даледжема выходит интенсивный импульс облегчения, и повернулась, посмотрев ему в глаза.

Увидев там безграничную эмоциональность, я выдохнула. Меня совершенно обезоружила сложная смесь эмоций, которую я ощущала исходящей от другого видящего. Там было глубинное облегчение, плюс утомление, беспокойство, страх, скорбь, настойчивое ощущение выбитости из колеи из-за того, что их внезапно забросило сюда, а также решительный настрой адаптироваться, каким-то образом ассимилироваться.

Он не хотел быть выброшенным на улицу.

Никто из них не хотел.

Враждебность Блэка и проблемы с Чарльзом вызвали у них ощущение, что перспектива оказаться бездомными вполне реальна. Они пытались решить, не стоит ли им просто уйти, рискнуть жить в одиночку.

Мой голос тут же смягчился.

При этом я импульсивно накрыла ладонью его руку.

— Не давайте Блэку отпугнуть вас, — сказала я, выпуская к нему импульс тепла. — Я серьёзно. Совершенно серьёзно. Я уже говорила, это не личное. У него есть весомые причины не желать напоминания, кем он был в том другом мире. Он изменит своё отношение… я тебе обещаю, изменит. Просто за короткий период времени на него многое свалилось.

Он благодарно сжал мою руку, и я улыбнулась в ответ, с облегчением видя, что немного напряжения ушло с его лица. Затем, вздохнув, я отпустила его руку.

Скрестив руки на груди, я посмотрела на каменные ступени, ведущие к церкви.

— …Может, он пока этого не знает, но я подозреваю, что Блэку нужна ваша помощь, — пробормотала я тише. — Особенно, если он прав насчёт полковника.

Я мрачно посмотрела на Даледжема.

— …Особенно, если вы оба правы насчёт Чарльза.

Даледжем лишь кивнул.

И все же, глядя в эти темно-ореховые глаза, я по-прежнему видела лишь облегчение.