В мире будущего

XVIII

Меня разбудили звуки труб. Я поднялся со своего первобытного ложа и поднял край палатки.

Здесь я увидел своего оруженосца.

- Сколько времени я спал? - спросил я.

- Солнце зашло и вновь взошло, как продолжался твой сон, благородный рыцарь! - отвечал юноша, устремив на меня свой взор.

В этом взоре прочел я восторженное удивление, отражавшееся и в прекрасных, полных свежести чертах оруженосца.

- Как зовут тебя, юноша? - спросил я.

- Франциск д’Э, кавалер! - отвечал тот, вспыхнув румянцем.

- Но ты еще очень молод.

- Я молод, рыцарь, но верь, что не молодость, а твое приказание воспрепятствовало мне вчера следовать за тобой…

- Я верю… Но не случилось ли чего нового?..

- Ничего, рыцарь!..

- Тогда что же возвещал звук трубы?

Юноша взглянул на меня с некоторым удивлением.

- Настало утро, рыцарь! - отвечал он. - Звук трубы собирает всех к молитве… Угодно и тебе идти?..

- Конечно!

Я возвратился в палатку. При помощи моего оруженосца я надел приготовленную для меня одежду, умылся, привесил к поясу кинжал, покрыл голову бархатным, украшенным перьями беретом и хотел было уже выйти из палатки.

- Позволь, рыцарь! - вскричал Франциск.

Он стал на колени и, склонившись, прицепил к моим ногам золотые шпоры. Я видал их у некоторых воинов, но не знал, что именно они служат признаком рыцарского достоинства. Ни египтяне, ни арабы не употребляли шпор, и потому еще вчера пришлось мне думать, как удобнее пользоваться ими при управлении конем.

Теперь я мог позволить своему оруженосцу кончить его работу.

Мы вышли из палатки и прошли за первые ряды коновязей. Здесь в сборе были уже все крестоносцы. Они стояли полукругом, а на небольшом столике, в центре этого полукруга, возвышался крест и перед возвышением стоял рыцарь Вальк, с какой-то книгой в руках.

Когда я подошел, он кончил читать и в то же время раздалось громкое, согласное пение всех крестоносцев, опустившихся на колени.

Я понял, что присутствую теперь при утренней молитве христиан, и также преклонил колени вместе с ними.

Что могло воспрепятствовать мне в этом?

Я поклонялся Единому Богу - Тому же, которому поклонялись и они. Какое было мне дело до обряда и до разницы во взглядах?

Молитва, которую пели на незнакомом тогда мне латинском языке, кончилась.

Рыцари Вальк, Тельрамунд и Гастон подошли ко мне, между тем как остальные остались на своих местах.

- Благородный кавалер! - воскликнул Вальк. - Прости, что долгое твое отсутствие заставило верить слухам. Ты доказал нам, что ты все тот же неустрашимый герой, которого мы привыкли считать своим вождем. Мы преступили бы данный нами обет, если б стали спрашивать у тебя отчета в твоих действиях. Возьми же снова знак твоего достоинства и, простив нас, веди вперед, и да поможет нам Бог достигнуть царства священного Солима. Согласны ли вы, братья? - обернулся рыцарь к крестоносцам.

- Да здравствует брат Лакруа, гроссмейстер братьев Святого Креста! - дружно ответили воины, доставая кресты, висевшие на тонких цепочках и поднимая их над головой, между тем как рыцарь Вальк почтительно приблизился ко мне и возложил на меня на золотой цепи сверкавший драгоценными камнями крест.

Прибавилось еще одно роковое недоумение, еще раз приходилось мне стать в ложное положение. Я, еще за день перед тем бывший защитником луны, теперь принадлежал к числу каких-то братьев Святого Креста, становился их начальником и, конечно, должен был вести их на защиту Креста против луны!..

Решение созрело во мне быстро. Я обратился к рыцарю Вальку и громко сказал:

- Благородный рыцарь, я - не тот, за кого вы меня принимаете! Я не кавалер Лакруа!..

Рыцари и крестоносцы придвинулись ко мне плотной стеной. По рядам их прошел глухой ропот. Меня разглядывали со всех сторон, между тем как Вальк, Тельрамунд и другие предводители совещались в стороне.

Я хотел было снять крест, но один из воинов, суровый и седой, остановил меня.

- Погоди, рыцарь! - воскликнул он. - Всякий, кто показывает пример неустрашимости и доблести, может сделаться начальником братьев Святого Креста!..

Рыцари кончили свое совещание. Затих гул и в рядах воинов.

- Доблестный рыцарь! - обратился ко мне Вальк. - Ты выказал нечеловеческую мудрость и неустрашимость!.. Только ты можешь с успехом довести нас до цели нашего предприятия!.. Согласен ли ты вступить в наше братство и стать нашим начальником?

- Чему служите вы и что защищаете? - спросил я.

При этом вопросе обнажились головы всех присутствующих. Снял и я свой украшенный перьями берет.

- Мы поклялись, - торжественным тоном заговорил Вальк, - мечом защищать святую веру христианскую и способствовать ее распространению до края вселенной! Меч наш поднимается на защиту Креста - святого символа нашей веры! Послушание и благочестие - вот что требуем мы от вступающих в наше братство. Согласен ли ты принять обеты и поклясться с мечом в руке, не щадя жизни, защищать Святой Крест?..

- Куда идете вы теперь? - спросил я вместо ответа.

- Мы идем искать царство священного Солима и поклониться царю и первосвященнику Мельхиседеку!

- Медьхиседеку? - воскликнул я. - Но давно уже кончилось его царство!

- Так говорят, рыцарь, но об этом нигде не сказано, и этому не все верят. Может быть, существует и теперь это благодатное царство!..

Я задумался. Принять или отказаться? Я мало еще был знаком с учением христиан, но и в том, что я знал, мне чувствовалось уже отражение вечной истины…

Я взглянул на дышавшие верой и мужеством лица окружавших меня воинов и, внезапно решившись, поднял руку вместе с висевшим на моей груди крестом и воскликнул:

- Я принимаю, рыцарь!

- Мы принимаем тебя, брат! - отвечали рыцари и воины.

- Приготовься же вступить в наше число, - сказал, подходя ко мне, Вальк, - пусть останется при тебе имя Лакруа, знаменующее твое служение!..

Меня отвели в палатку, где остались только мы с рыцарем Вальком. Без пищи и питья провели мы весь день, и рыцарь неустанно говорил мне об обязанностях, принимаемых мною на себя, и о предстоящем мне служении.

Лишь только стемнело, как я должен был, по принятому обычаю, стать на страже и пробыть так до утра.

Вне лагеря выдвинут был высокий крест, под которым сложено было все мое вооружение. Сюда привели меня братья и оставили одного, с мечом в руке.

Медленно тянулось для меня время. Я находил ненужным все эти обряды и равнодушно взирал на изображение креста - символ моего нового служения.

В тишине и безмолвии тяжелая грусть овладевала мною все с большей и большей силою.

О, каким одиноким казался я себе!.. Все люди, которых только я видел, верили и жили своей верой, сплачивавшей их воедино. Но у меня не было веры, и я не мог слиться с ними!..

Между мною и всеми остальными людьми воздвигалось невидимое, но непроходимое средостение, отчуждавшее меня от всего мира!.. От всего, что может быть дорогого у человека, даже лишившее меня любви той, которую я мечтал своей и мне предназначенной!

И она бежала от меня!..

Я взглянул наверх, на мириады звезд, сверкавших золотистыми точками… Я пал на колени и отдался столь родной для меня молитве… И чем больше охватывало меня молитвенное настроение, тем заметнее успокаивалась моя душа, чувствуя присутствие Бога!..

При первых лучах рассвета собрались братья.

Еще раз вопросил меня рыцарь Вальк:

- Принимаешь ли ты служение Креста?..

- Принимаю! - отвечал я твердым голосом.

- Даешь ли ты обеты благочестия и послушания?

- Даю!

Рыцари Вальк, Тельрамунд и Гастон помогли мне поднять полное вооружение. Первый раз в жизни прикоснулся я губами к Святому Кресту - и с этой минуты вступил в братство.

Один за другим подходили ко мне рыцари и воины и, поздравляя, целовали меня.

Душа моя прояснела, я сознавал теперь, что я близок этим людям, что я не одинок!..

Кончился этот обряд, и крестоносцы выстроились в ряды.

- Братья! - обратился к ним Вальк. - Согласны ли вы иметь своим вождем благородного кавалера Лакруа?

- Согласны! - раздался единодушный ответ.

- Рыцарь! Согласен ли ты стать начальником братьев Святого Креста? - обратился Вальк ко мне.

- Согласен!

Рыцарь Вальк, а за ним и все другие опустились на колени, подняли руки кверху и произнесли вслух клятву в послушании мне.

Снова возложили на меня драгоценный крест и я стал гроссмейстером рыцарского ордена братьев Святого Креста… Вот и теперь передо мной, умирающим, висит этот крест символ моего служения!..

Но иные чувства наполняют теперь мою душу при виде этого орудия искупления рода человеческого! В величии славы и в сиянии кротости и любви восстает передо мной образ Бога моего Христа Спасителя!..