Уйын Полоза. Книга первая

Глава 24 Пещера страха

Им выделили для проживания целый дом. Как по большому секрету сообщил один из сопровождающих стражников, в этом доме еще никто и никогда до них не жил. Правда Максиму показалось, что эту тайну велел сообщить сопровождающему их воину сам Катил, чтобы придать своему отношению к гостям пущей значимости. Умный мужик, если можно так назвать существо, созданное Полозом, с него станется.

Так называемые апартаменты, построены были исключительно для гостей, но так как подобных никогда не появлялось в земляничной локации, то помещение постоянно пустовало, но, несмотря на это, каждый день тщательно убиралось. Зачем это делалось, не понимал никто из чуди, ибо из соседнего мира в гости зайти могла только беда, что она довольно регулярно, хотя и не часто делала, но с волей местного владыки никто спорить не решался.

Огромное помещение, с тремя спальнями, просторным залом, столовой и кухней, наличие последней было абсолютно бессмысленно, так как друзей предполагалось кормить исключительно во дворце, хотя попить чаю в перерывах между подвигами, никто не запрещал, а этих самых подвигов, судя по просьбе Катила, предполагалось совершить два. Минимальное количество недорогой, но удобной мебели, никаких ковров, в чистом виде минимализм.

Обшитые доской стены, такой же дощатый потолок и пол, все отполировано и покрыто лаком. Простенько, без изысков, немного по-канцелярски, но чисто и удобно. Что еще нужно, чтобы отдохнуть после тяжелого пути?

Угрюм сидел напротив Максима в невысоком кресле-качалке, и мечтательно прикрыв глаза думал о чем-то своем, а явно не об общих интересах. Гвоздев, покачиваясь в таком же удобном предмете мебели, с понимающей улыбкой за ним наблюдал, не мешая предаваться грезам. Игорь заслужил немножко покоя, и капельку безмятежного счастья, хотя бы вот так, в мечтах.

— Какая женщина. — Вздохнул неожиданно, не открывая глаз Угрюм. — Я первый раз в жизни, не знал, как себя вести. Поверишь, братан, смутился как пацан на первом свидании. Она ресничками хлоп, а у меня сердце: «Тук», — и остановилось. Думал сдохну. Дышать-то нечем стало.

— Она не человек. — Усмехнулся Максим. — Не глупи. У вас не может с ней быть никакого будущего.

— Сам ты, не человек. — Не обиделся Угрюм, и вздохнул. — Знаю все, а поделать ничего с собой не могу. Зацепила она меня. Не по-детски припекло. Может просто надоело одиноким волком по жизни бегать, а может… — Он не договорил, и только тяжело вздохнул.

— Так женись, заведешь семью, а там, чем черт не шутит, и детей нашлепаете с пяток, премию от своего загадочного института получишь. — Засмеялся Гвоздев. — Кто его знает, этого Полоза, может за этим нас сюда и затащили, чтобы тебя оженить с этой Еляк?

— Премия, это конечно хорошо. — Поддержал его, улыбнувшись друг. — Но я и без деток на свадьбу согласен, да только вот папаша вряд ли обрадуется такому зятю-нелюдю.

— Просьбу его исполним, славой великой себя покроем, и так и быть, походатайствую перед владыкой. Сосватаю. — Максим попытался быть серьезным, но не сдержался, и рассмеялся.

— А, что?.. — Задумался Угрюм. — Зря ржешь. Это как вариант. Выполним квесты. Выиграю отборочные соревнования. Пистолет ко лбу папаши приставлю, куда он денется. Вот и свадьба, можно даже без преданного.

— Вот старик обрадуется-то такому сватовству, особенно маузеру между глаз. Но этого ему не светит. Ты отбор в женихи не пройдешь. Как ты из лука стрелять собрался, если видел его только в книжках? А на мечах?.. — Хмыкнул, перебив его размышления Гвоздев.

— Не дрейфь, есть идея. — Улыбнулся Игорь. — Я умею удивлять, поверь братан. — Он откинулся на спинку, и перевел разговор в другую сторону. — А авантюра-то наша с тобой не пригодилась, только первая часть и удалась, а дальше пшик один, из всего того, что напридумывали. Жаль трудов. Так старались. Одно хорошо, врать не пришлось.

— Результат есть, а это главное. — Максим устало прикрыл глаза. — Живы остались, остальное не так и важно.

***

Катил выглядел чрезвычайно серьезным. Видно было, что, то, что он рассказывал друзьям, было для него очень важно.

— Вы наверняка уже поняли, что земляника для нас является растением священным. Ее вкус — это вкус рая. Ее цветы — это цветы чистых помыслов. Ее листья — это радость вечного лета.

Беда свалилась на наши головы, чужестранцы. Большая беда пришла в наш мир. Не приносит больше плодов чудесный цветок. Из трех составляющих, чем всегда восхищалось племя чудь, осталось только два. Нет больше самого главного. Нет больше вкуса рая. Оскудела душа племени чудь.

Самые лучшие умы этой локации бились над разгадкой этой напасти. Ломали головы, спорили, и даже дрались порой. И после многолетних обсуждений, пришли к единственному выводу: «Только мертвый колдун, в злобе своей, наслал на наш мир проклятье».

Вы уже встречались с ним чужестранцы, выжили, и снова ищите встречи. Вы пришли из мира дождя живыми и здоровыми, и снова идете туда. Я, от лица всего племени, прошу вас убедить мяскяя, снять порчу, и если это невозможно, то убить его. Для этого, я укажу, где находиться единственное оружие, которое может совладать с ним, но постарайтесь использовать его для убеждения, и только по необходимости, в крайнем случае, для убийства. Я укажу, где оно находиться чуть позже, а пока, я расскажу, кто такой мяскяй. Вы должны знать, кто такой на самом деле Ахтамак, и почему я не хочу его смерти, мне кажется, что это важно.

Видите, вот этот пустой трон. — Он положил руку на кресло с венком цветков земляники на сиденье, стоящее рядом. — Это место мяскяя, моего старшего брата, и я все еще люблю его, даже несмотря на то, что он стал чудовищем.

Раньше, давным-давно, когда в этом мире царила гармония, мы приносили из края дождя торф, которым удобряли землянику. Мы посылали туда специальные рейды самых крепких и здоровых воинов, ибо в тех местах водились жуткие мелкие твари, пьющие кровь. Их укус, подчастую вселял в людей смерть и только избранные хоть как-то могли ей сопротивляться. Они гибли, во славу цветущей земляники, ее сочных ягод, во славу веры отцов, но шли на такую жертву с улыбкой на губах.

Но смерть — это еще не все. Если не проводили над умершим ритуал упокоения, то спустя пять дней он восставал из могилы жуткой тварью. Шел и убивал всех на своем пути, и уничтожить его было можно только с помощью чудодейственного оружий, подаренного нам самим Полозом.

Мой брат, великий ученый, решил выяснить причину страшных смертей, и пошел в ту локацию с одним из рейдов. Он пал во славу племени чудь, получив смертельный укус твари. Он умирал страшно. Покрылся язвами, губы почернели, и в конце концов, на третий день, дыхание окончательно остановилось.

Я не смог совершить над ним ритуал. — Вздохнул Катил. — Не смог надругаться над телом, не мог поверить, что мой брат, добрейший человек, может так измениться. Я выкинул ритуальное оружие в «Пещеру страха», туда, куда не может войти, и забрать его ни один из чуди.

Как я ошибся… Пришлось увидеть, как родной человек стал мерзкой тварью. Он восстал на пятый день из могилы. Раздвинул землю руками, когда мы с дочерью скорбели над ней, и бросился на нас.

Я струсил… Первый, и единственный раз в жизни, испугался, и убежал, уведя с собой Еляк. Это нас и спасло. Те, кто попался ему дальше на пути, умерли в течении трех дней.

Ахтамак сбежал в мир дождя. Теперь он лютый враг. Он ненавидит всех. Он ненавидит меня, и мою дочь. Он ненавидит все живое, он страшен, но он мой брат, и я не хочу его смерти. Может вы найдите способ убедить его снять проклятье? Но если не получиться, то убейте. Зло не должно людям мешать жить. За это я награжу вас так, как никого еще не награждал.

Конечно, для начала, надо вернуть оружие из «Пещеры страха». Вы не люди, и потому, по моему мнению, вам это по силам. Мы дадим вам мечи и копья, оденем в лучшие кольчуги и шлемы, так как не известно, что вас там встретит, а вы безоружны.

И еще одна просьба: Через неделю, в мире земляники, пройдут традиционные соревнования на право стать достойным звания жениха моей дочери. Лучшие лучники, лучшие копейщики и мечники, лучшие ораторы и поэты, сойдутся в поединках. Мы уже несколько веков, каждые десять лет, проводим такие состязания, выбирая достойного. Многие побеждали, но Еляк так и не полюбила никого из них. Я надеюсь, что в этот раз победит тот, кто еще и в добавок к этому завоюет сердце моей дочери. Я очень хочу внуков.

Говорю это к тому, что если вы успеете выполнить мою просьбу к началу соревнований, то сделаете мне огромный подарок, и награда ваша возрастет многократно. — Он встал с трона и хлопнул в ладоши. — Оружие и доспехи героям. Самое лучшее оружие. И да поможет им Полоз.

***

— Вот скажи мне. Братан? Зачем мы тащим с собой весь этот металлолом? Он нужен нам так же, как козе нужен баян. Надо было оставить его дома, и иди на легке. — Угрюм, звякнув кольчугой, недовольно закинул на плечо копье. — Чувствую себя великовозрастным придурком, заигравшимся в войнушку.

— Не брюзжи. — Максим смахнул со лба пот, солнце перевалило за полдень, и было довольно жарко. — Сейчас в пещеру зайдем, скинем с себя амуницию, и мне в рюкзак сложим. Мы с тобой, по мнению аборигенов, безоружны. Про огнестрельное оружие они не слышали, а пистолет для них, не что иное, как безопасный амулет. Вот и не стоит их переубеждать в обратном. Пусть это будет нашим маленьким секретом. Сам говорил, что доверять в Уйыне никому нельзя, вот и будет если что, сюрприз.

Стража проводила их до подножья одинокой горы, объяснила, как идти дальше, но сама не пошла, встав лагерем, ожидать возвращения героев. Вдоль ручья, все время вверх, никуда не сворачивая, до увитого плющом входа в грот, от куда тот и вытекал.

Доспехи им подобрали по размеру, дали по мечу, по копью, по луку и колчану с дюжиной стрел, круглый, тяжелый щит. Позаботились отправляющие о безопасности своих посланников, забыв спросить: «А вы владеть-то вы всем этим умеете»? Забота тоже хороша в меру, а вот так, бездумно и с нахрапом, приносит только неудобства. Тащить лишний вес было друзьям неохота, но и отказаться никак не получилось.

Ручей, как путеводная нить Ариадны, довел их до «Пещеры страха». Увитый плющом вход с двумя сталактитами по бокам, как распахнутая, молчаливая, черная пасть огромной змеи, действительно вселял в душу неприятную дрожь, еще и журчание воды по камням и песку, как шипение кобры.

Внутри было прохладно, и темно. Друзья скинули с себя кольчуги, и вместе с оружием спрятали в вещмешок Максима. Проблему освещения, решили бы два факела, кем-то заботливо оставленные прямо на каменном полу, у потушенного несколько столетий назад костра, на берегу ручья, если бы не одно: «Но» … Игорь, как теперь иногда, по имени стал называть его Максим, достал бензиновую зажигалку и задумался.

— Нефтью пахнет. — Он сморщился. — Как бы нас тут не поджарило. — Может ну его, это освещение, открытый огонь не всегда друг. Глаза привыкнут, и чего-нибудь да разглядим.

— Откуда ты про нефть знаешь? — Максим утвердительно кивнул, соглашаясь с доводами. Сгореть не хотелось.

— Пришлось в свое время поработать в «нефтянке», на буровых, до того, как в армию, по контракту пошел. Запах на всю жизнь запомнил, как и того дурака, что в нефтевозе емкость на заполненность, с помощью зажигалки, проверить решил. Икара знаешь? Так вот он, по сравнению с тем идиотом, отдыхает. До солнышка, конечно, тот экспериментатор не дотянул, инерции не хватило, но обуглился знатно, как еще жив чудак остался непонятно, долго потом рожей на противогаз похожей ходил, ни ресниц, ни бровей, ни другой какой растительности на тупой башке.

— Пошли, сказочник. — Рассмеялся Максим. — Но факелы все же с собой прихватим, мало ли что.

Глаза довольно быстро привыкли к мраку, да и журчащий ручей неплохо указывал путь. Сбиться в таких условиях трудно, но и искать то, о чем имеешь представление только по путанным описаниям фанатика, которого им прислал Катил для пояснений, больше похожим на пересказ легенды, представлялось делом сложным:

«Вещь, Полозом, в благость данная,

Рунами мудрыми, как святостью покрытая,

Лозой, под руку разящую перевитая,

Мертвой плоти покой земли дающая,

Слава Змею — создателю гимны поющая!»

Как не ломали голову друзья, но понять, что это такое, так и не смогли. Ясно только, что это что-то острое, с ручкой из переплетенной лозы. Попробуй найти такое в темноте?

Ползали буквально на коленях, тщательно обшаривая камень руками. Не мог же закинуть Катил эту штуковину очень далеко? Тоннель уходил под гору с приличным уклоном, и нужная вещь могла укатиться и дальше, но все же не на столько?

Как не старались друзья, но поиски не приносили результата. Все глубже и глубже уходил под землю путь, все темнее и темнее становилось вокруг.

— Может пропустили? — Сел наконец, не выдержав Угрюм. — Все колени сточил до костяшек. Мозоли будут как на пятках. Зачем было учиться в детстве ходить, если все-равно в старости приходиться ползать?

— Наверно ручьем унесло. — Максим пристроился рядом, облокотившись спиной о стену. — Не видно не зги, и огня не зажечь. Нефтью твоей воняет все сильнее и сильнее. Взлетим на воздух.

— Тихо. — Насторожился Игорь. — Впереди вода шумит. Что-то вроде водопада видимо. Видишь, как булькает? Туда дойдем, пошарим, если ничего нет, то назад вернемся. На счет света у меня идея появилась, завиральная. Надо гнилушку поискать, она говорят в темноте светиться, хоть какой, но фонарик.

— Чего же ты молчал? Ползаем тут как кроты в норе. Пошли назад. — Выругался Гвоздев.

— Да погоди ты, спешить. Говорю же: «Посмотрим, что впереди». — Судя по звуку, тут недалеко осталось. — Игорь встал. — Вернуться не долго.

Небольшой грот освещался мутным лучом из далекого отверстия в невидимой высоте черного потолка. Такого далекого, что его свет казался яркой звездой в темном, ночном небосклоне бесконечности. Он падал вниз, и отражался от красного полированного камня, как от зеркала, разделяясь на три части, указывая на три рычага, расположенных как стрелки на циферблате часов, только вместо цифр, изображались рисунки зверей, по четыре штуки на каждом.

Ручей, против всех законов физики, взбирался вверх по отвесной стене, бурунами обволакивая рычаги-стрелки, и уходил прямо в камень, словно просачивался в поролоновую губку.

— Похоже на кодовый замок. — Максим провел рукой по одному из мокрых от брызг журчащего вокруг него ручья, рычага. — Есть мысли, что делать? — Он повернулся к Игорю.

— Крутить и пробовать, чего же еще? — Пожал тот плечами, и резко, с хрустом попавшего под шестеренки песка, развернул стрелку на изображение жабы.

Где-то в камне забулькало, зашуршало, заохало, стена дрогнула, осыпалась брызгами вспенившейся воды, и вновь стало тихо.

— Давай теперь ты. — Кивнул он Гвоздеву.

На изображении змеи раздалось шипение, и тяжелый вздох из побежавшей рябью воды. Стена вновь вздрогнула, побулькала где-то в глубине, и стало тихо.

— Эх! Была не была. — Игорь крутанул третий рычаг, остановив его на птице.

Закричала чайка, завыла выпь, заухала сова, трижды отсчитала оставшееся время кукушка, стена затряслась, ручей брызнул ледяной водой в лица, камень застонал, дернулся в сторону и замер.

— Вы использовали первую попытку из трех. Осталось две. В случае трижды неправильного набранного кода, вы будете уничтожены. — Неожиданно прозвучал безучастный мужской голос. — Не спешите крутить рычаги, жизнь одна, глупо терять ее без размышлений. Думайте, у вас осталось две попытки.

— Что-то мне это не нравиться. — Угрюм отошел на шаг от стены. — Эй ты, каменюка говорящая? Чего тут вообще делать-то надо? Какой код набирать? Где подсказки?

— Может ну его. — Максим тоже отошел в сторону. — Нам оружие нужно, а не поиски очередных приключений на задницу. Я уже полюбопытствовал раз, что там за локация такая неизведанная, что-то больше не хочется. Не могло оружие в камень просочиться, тут оно где-нибудь валяется, или по дороге пропустили. Поискать надо. Давай вернемся за гнилушкой.

— Мы в Уйыне, братан. А тут просто так ничего не случается. Чем труднее цель, тем вкуснее награда. Тестюшка мой будущий не просто так нас сюда направил. Давай думать, что тут набирать надо, а не заднюю включать. Оружие мы точно за этими дверками найдем, а может и еще чего интересного. Это я тебе точно говорю, не будь я Угрюмом.

— Черт с тобой. — Вздохнул Максим. — Предлагай варианты.

— Вода. — Потрогал ручей Игорь. — Что у нас с водой связано?

— Жаба. — Максим повернул рычаг. — Повторилось то, что происходило на этом знаке и ранее. — Рыба. — Он повернул вторую стрелку. — Камень тихонечко вздрогнул, а вода на стене забулькала, словно приготовившись вскипеть.

— Жук, на плавунца похож, остальное к воде отношения не имеет. — Крутанул ручку Угрюм.

Дрогнуло, грохнуло, обрызгало, остановилось, и все тот же голос безучастно сообщил:

— Вы использовали вторую попытку из трех. Осталась одна. В случае неудачи, вы будете уничтожены. Думайте! Жизнь слишком ценна, чтобы потерять ее без размышлений. После использования второй попытки, путь назад для вас закрыт, при попытке бегства вы будете уничтожены.

— Чертова каменюка. — Выругался Угрюм. — А раньше это сообщить было никак? — Он повернулся к Художнику. — Что делать будем, братан? Мысли есть?..