Уйын Полоза. Книга первая

Глава 16 Друзей в ученики

Собрались вечером в «Едальне». Все четверо, кого познакомила, и сблизила в этом мире судьба, а может это замысел Полоза, свести их вместе? Кто их знает, эти высшие силы, их планы туманны, и не поддаются логике.

Разговор шел тяжелый, в корне меняющий жизнь этих, таких разных людей. Если Максим, пусть и с трудом, но представлял свои дальнейшие паны, ради них он сам и пришел сюда, а Угрюм точно знал, куда и с кем ему дальше идти, то вот Профессор и Ирина?.. Их цели туманны, так как квесты непонятны.

Дедом, бывшего ученого, теперь можно было назвать с очень большой натяжкой, за столом сидел сорокалетний, только седой, с собранной в пучок на затылке прической, мужчина, в чистом новом камуфляже, с кобурой на правом боку. Вот что делает с людьми достаток, уверенность в будущем, и мир Полоза, в котором нет старости.

Ирина преобразилась, серый спортивный костюм подчеркивал девичью, слегка еще угловатую, худую фигуру, коротко стриженные волосы, чисто вымыты, и уложены в аккуратную прическу с упрямой, спадающей на глаза челкой, из-под которой смотрят уверенные, в своей правоте глаза, и только легкий румянец застенчивости, из прошлого, остался на щеках. Нет больше рабыни, есть свободный человек, у которого появилась цель в жизни.

Вот за этих, нервничающих, упрямо стоящих на своем, двоих, за их дальнейшую судьбу, и решала этим вечером в «Едальне» вся четверка.

— Слушай меня, баран упрямый. Художник все толково придумал. Ну какие из вас помощники, в Дальнем Уйыне. Там война, и смерть кругом. Вы обуза. — Угрюм, повернувшись к профессору, говорил на повышенных тонах, так как ни Михаил Федорович, ни Ирина, ни в какую не соглашались с предложением Максима, а он же напротив поддерживал план Гвоздева, действуя как обычно нагло, и с нахрапом. — Вас пристрелят в первой же стычке, а еще хуже того рабами сделают. Зачем вам это надо?

— Я оставлю вам достаточно камушков, у вас теперь свой дом, покой, да еще и профессию получите. — Поддержал своего спутника, а пожалуй, уже и друга Максим. Он не знал, как еще убеждать упрямцев. — Ну зачем вам со мной. У меня свои дела, своя жизнь, свои планы.

— А Угрюма ты берешь. — Надула губы Фурия.

— У меня квест, дура. — Рявкнул тот. — Сколько раз это говорить можно. Вот же упертая баба…

— У нас то же квест. — Буркнул в ответ Профессор. — И она не баба, а девушка, вернее девочка.

— Я вижу, что не мальчик. — Огрызнулся, и повернулся к нему Угрюм. — Твой квест воняет, как парок над навозной кучей. — Что значит? «Достичь мастерства в братстве»? Бред какой-то, а не задание. А у тебя? — Он повернулся к Ирине: «Не упасть, и дойти до конца», — это что? Квест, или призыв не поддаться соблазну суицида? Сидите в Сытухе, и не дергайтесь. Какие из вас бойцы?

— Я все равно пойду. — Не уступала насупившаяся упрямством Ирина.

— И я пойду. — Поддержал ее Профессор. — Я с Художником только-только жить начал, в себя поверил, а вы расстаться предлагаете. Нет, не убеждайте, не останусь.

— А меня он от рабства спас, я Максима не брошу. — Сказала, как отрезала Фурия.

— Как вы пойдете, если не берем мы вас с собой? По кустикам красться следом? За камушками прятаться? За бугорками таиться? Партизаны недоделанные. — Рявкнул Угрюм, грохнув кулаком об стол. — Тут останетесь и точка!

— Подожди. — Положил ему ладонь на руку Гвоздев, и повернулся к Профессору. — Давайте так договоримся. Обучитесь мастерству, научитесь стрелять, и тогда к нам присоединитесь. Обещаю, перестанете быть обузой, возьмем с собой.

— Вы к этому времени так умотаете, что и не догнать будет. — Пробурчал недовольно Профессор. — Ищи вас, свищи в Уйыне…

— Обещаю, что через полгода вернусь за вами, если конечно не убьют. И даже если найду свою Аленку, то все равно к вам зайду перед тем, как домой вернуться.

— О себе только и думают. — Пробурчал Угрюм. — Зашкаливающий эгоизм. Благодарны они… А то, что тащить вас сейчас с собой, это как с сосунками новорожденными нянчиться? Об этом подумали?

— Не хочу я расставаться. — Вздохнул Профессор. — Но по большому счету вы правы, какие из нас помощники, с Ириной. — Он посмотрел на девушку. — Соглашаемся дочка. Делать нечего. Постараемся подтянуться в своих навыках за это время, чтобы не быть обузой.

Девушка посмотрела на него, и опустила глаза:

— Хорошо. Я согласна.

***

Васа откликнулся на зов быстро, выплеснулся с волной на берег, и встав напротив, растекся в счастливой улыбке:

— Снова я тебе понадобился? Готовь рубинчики, помогу. Только вас сегодня чего-то много? — Он с нескрываемым любопытством пробежал глазами по всей собравшейся у края воды четверке.

— Дело у нас к твоей жене. — Улыбнулся Максим. — Прибыльное дело. Позови ее сюда.

— Заинтриговал. — Хмыкнул Вакуль. — Что за дело? Может мне скажешь, а я сплаваю, передам?

— Извини, но она сама должна принять решение, ты в этом деле не помощник. — Мотнул головой Художник.

— Вот даже как? — Задумался васа. — Но она яйцо греет, занята. Позвать конечно можно, заменить ее не на долго, но я сгорю от любопытства за это время. — Над его головой заструился легкий дымок. — Ну вот, уже тлеть начал. — Он зачерпнул ладонями воды, и вылил себе на макушку, где та зашипела белесым парком, изобразив из себя кудрявую прическу. — Может все-таки я твои слова передам Чукле?

— Нет. — Мотнул головой Максим. — Только с ней говорить надо, тут дело о трех рубинах…

— Сколько!!! — Вакуль вытаращил глаза. — Жди здесь, если сама не пойдет, силком приволоку. О трех рубинах…– Пробулькал он пузырями, нырнув в реку и быстро умчался в черный грот.

— Ты уверен, что она может помочь? — Угрюм недоверчиво проводил водяного взглядом.

— Нет. — Вздохнул Максим. — Память у меня о тех событиях осталась на уровне бредового сна, словно приведения надо мной тогда разговаривали. Укус пиявки, всё-таки вещь неприятная. Но если то, что я помню правда, то лучшего учителя нам не найти.

— Вон, смотри. — Вытянул руку Угрюм в сторону грота. — Возвращается кто-то.

Через пару минут на берег выскочила Чукля:

— Как здоровье у моего пациента? — Улыбнулась она Гвоздеву. — Вижу, что пиявочка лечебная на пользу пошла. Не отвечай, сама вижу, что пошла. — Она стрельнула любопытными, оценивающими глазами, по остальным друзьям Максима, на миг остановившись на Ирине. — Так что за дело у тебя такое важное, аж на три рубина?

— Я помню, правда смутно, ваш разговор с Вакулем. — Решительно начал говорить Максим. — Ты и правда владеешь лекарскими навыками, которым научила тебя бабушка, или мне это привиделось?

— Правда. — Кивнула васа. — А какое тебе дело до моих умений? Я помогла тебе, в благодарность за услугу. На этом вроде все. Платы не просила. Или что еще случилось?

— Хочу тебе работу предложить. — Художник посмотрел в глаза нежити, в которых тут же вспыхнуло любопытство.

— Интересно? Квест от человека? Небывало, на сколько я знаю, еще такого. По правилам Уйына все наоборот происходит, это мы вам квесты даем. Да и сомневаюсь: «Как к такому Полоз отнесется?». Но все же говори, я послушаю.

— Ты можешь передать свою науку человеку? — Не стал тянуть, и напрямую задал вопрос Художник.

— Человеку?.. — Задумалась Чукля. — Уж не этой ли худой девчонке, с искоркой силы? — Она кивнула в сторону Фурии.

— Ей. — Не стал скрывать Максим. — Именно ей.

— Дар в ней есть, это видно. Не слабенький такой дар, на волю рвется, но в стенку неверия упирается. — Васа обошла вокруг Ирины, оценивающе ее рассматривая, как завсегдатай ценитель рассматривает новую статую в художественном музее. — Но справиться ли она? Себя ломать придётся? Наука больно сложная.

— Я справлюсь. — Сжала упрямством губы Ирина. — Мне это очень нужно. Только надо успеть все сделать за полгода.

— Шустрая какая? — Рассмеялась Чукля. — А если за год?

— Нет. — Мотнула головой Фурия. — Мне надо успеть за полгода.

— Еще и упрямая. — Хмыкнула васа. — Мне такие нравятся, и обучить, пожалуй, можно, есть зададки, искорка сама наружу проситься. — Она подошла к Максиму. — Но я все же откажусь. Боязно. Как Полоз отреагирует на такое нарушение правил? Вдруг разозлится, и развеет? А мне еще сына вырастить надо. Нет, откажусь. Даже за четыре рубина, даже за шесть откажусь — Она вдруг посмотрела куда-то Художнику за спину. — Ну и дела! Вот уж кого тут встретить не рассчитывала, так ее! Ты-то что тут делаешь, подруга?

Максим тоже не ожидал встретить на берегу реки Яхонтовую. Он, конечно же помнил, что Горный обещал вывести ящерицу на прогулку из подземелий на белый свет, но никак не думал, что это произойдет так быстро, и именно в этом месте. Но такой поворот событий оказался весьма кстати.

— И я рада видеть тебя Чукля. — Яхонтовая подползла к собравшимися на берегу поближе, окинула их любопытным взглядом, подмигнула Гвоздеву, и посмотрела, улыбнувшись на васу. — Вижу ты знакома с моим новым другом? — Она кивнула в сторону Максима. — Здравствуй Художник. Твоими стараниями, я сейчас дышу чистым воздухом. Спасибо за это, мой друг.

— Он и тебе услужить успел? — Рассмеялась Чукля. — Какой шустрый молодой человек нам попался. Перспективный. Вот только зеленый совсем, правил не знает.

— И чего такого он не знает? — Яхонтовая удивленно посмотрела на подругу. — Все вроде у него правильно выходит. Ошибок не делает. Заинтриговала ты меня.

— Не знает, что нежити игроки заданий давать не могут. — Махнула рукой, усиливая свое утверждение Чукля. — Хотел мне квест предложить, но я отказалась. Накажет за такое змей.

— Нет такого правила. — Мотнула головой Яхонтовая. — Мало того, я даже три случая подобных знаю, и Полоз был не против, не мешал во всяком случае выполнению, и не наказывал. А что случилось-то тут у вас?

— Это меняет дело. — Задумалась Чукля, словно не услышала вопроса ящерицы. — Как на счет шести рубинов? — Она подняла глаза на Художника. — Три за сокровенное знание семьи васов, маловато будет, да и шесть не плата, но ты мне понравился.

— Согласен. — Не стал торговаться Максим. Наука действительно того стоила.

— Тогда возьмусь учить девочку. Уроки тут проводить будем, на берегу, каждый день. Время назначу. Только требовать буду много, и жестко. Лекарская наука расслабленности и лени не прощает, она жизнями людскими распоряжается. — Чукля сурово посмотрела на Ирину. — Я в обучении злая становлюсь, когда меня не слушают, и своевольничают. Выдержишь, не сбежишь?

— Лишь бы вы не выгнали, а я буду очень стараться. — Заулыбалась девушка. — Очень — очень стараться. Правда.

Драгоценные камни переместились из руки, Максима в ладонь васы.

— Завтра, как солнце взойдет, буду ждать тут же, на берегу, на этом месте. — Хмыкнула одобряюще в сторону Фурии Чукля. — Не опаздывай, иначе уйду, и урока не будет, а срок обучения продлится. Три раза не придешь, будем считать обучение законченным, а квест выполненным. Раз тебе не надо, не пришла, то все и сама знаешь, и мои знания лишние. — Чукля обернулась и кивнула Яхонтовой. — Рада была тебя видеть, подруга. Жаль поболтать не получится, там у меня яйцо осталось, Вакуль греет, но я ему не доверяю, уснуть может, остудить сына. — Она еще раз кивнула, уже попрощавшись со всеми остальными, и уплыла.

— Вот тебя и пристроили. — Хмыкнул Угрюм Ирине. — Не подведи нас с Художником.

***

— Стрелять вас Поземка учить будет. Он, конечно, мужик мутный, но дело знает в совершенстве, в свое время в МВД, инструктором пять лет, по этому делу отбарабанил. Плату ему не давать, за все уже заплачено, с него достаточно. В авантюры с ним не встревать. Сколько бы не убеждал, что бы не обещал, отказывайтесь. Подставит, а сам слиняет, потом не расхлебаете, проверено, были подобные придурки, поверили. — Угрюм наставлял назидательным тоном бывшего ученого и Фурию. — У Профессора пистолет есть, а тебе красотка наша, я на столе в землянке ТТ (Пистолет Тульский Токарева, калибр семь шестьдесят два) оставил, и патронов к нему запас. На науку хватит и еще побаловаться останется.

Дорога петляла, и хрустела под ногами опавшими иголками соснового бора, змеей извиваясь между огромных коричнево-красных стволов, подпирающих высокий голубой небосвод, освещенный полуденным солнцем.

Впереди молча шли Яхонтовая с Максимом, а трое остальных, чуть сзади вели неторопливую беседу, один из которых учил, а двое внимательно слушали.

— Где жить вам есть. Художник камешков оставил столько, что можно лет тридцать безбедно существовать, если не тупить конечно. Мою берлогу проветривайте изредка, может мне в ней еще пожить придется. Кто этого Полоза знает, как все обернется? Там вещей особых нет, красть нечего, но все равно приглядывайте.

Угрюм говорил, а сам думал о другом: «Вот как судьба повернулась. Думал, что уже все, жизнь прожита, впереди только скука, самоедство от совершенного преступления, и желание сдохнуть, но тут этот новичок, совсем зеленый появляется, и с ним новый квест, практически невыполнимый. Как найти человека в огромном мире Уйына, да еще и выжить при этом? Вот задачку змей поставил…

Но как же это здорово, вновь приобрести смысл. Боль потери конечно же не уйдет, но обязательно притупиться. Художник может стать новым Пулей, лишь бы только новый друг не пожелал завершить свой путь как старый. Второго такого раза не пережить…».

Горный сидел в тенечке, на камушке у открытого входа в свою кузницу и спал. Не любил горный дух солнечный свет, на дух не переносил, но обещал человеку вывести на воздух Яхонтовую, а обещания надо выполнять, тем более так щедро оплачиваемые.

Но как же хочется вернуться обратно. Туда, где удивительные камушки, принесенные Художником, где жар горна греет кузницу и душу, где радость созидания. Там интересно, там жизнь, а здесь только спать, и прятаться от противного солнечного света.

Его разбудили негромкие шаги. По тропе поднимались: Яхонтовая и недавний знакомый, а следом шли еще трое. Шубин не знал этих игроков, но, как ему казалось, догадывался зачем они здесь.

Горный поднялся на встречу и сладко потянулся. Если вместо одного ученика ему предложат троих, то это здорово. Можно будет еще получить с Художника бесценных камушков, а где один ученик, там он и троих потянет, разница не велика, науку-то одну и ту же преподавать.

Максим приблизился, улыбнулся, и учтиво поклонился:

— Я пришел за своей наградой, Горный.

— Вижу. — Хмыкнул Шубин. — Но мы договаривались за одного ученика, а ты привел троих. Так дело не пойдет. Доплатить придется, за каждого лишнего, как за основного, а может даже чуток побольше, думаю по камушку за каждого, в самый раз будет. — Он наигранно сдвинул суровые брови, изобразив неприступность. — Меньше никак нельзя. Обучение наукам работа нервная, тяжелая, требующая внимания. Мучайся с ними, этими недотепами криворукими, ночей не спи…

— Ученик будет один. — Разочаровал Максим Горного, уже мечтающего, на что пустит дополнительные камушки.

— Тогда чего лишних сюда притащил? — Не сдержал раздражения Шубин.

— Это мои друзья, мы по делу в горах. На реке были вместе, и сюда пришли вместе. Скрывать нам с тобой нечего, уговору о таком не было. Не злись, и не жадничай. — Улыбнулся Художник, сообразив, что так разозлило Шубина. — Вот этого будешь учить. — Он подтолкнул в спину Профессора.

— Какой-то он чахлый. — Горный дух пренебрежительно осмотрел вставшего перед ним мужчину. — Он молот-то поднять сможет?

— Сможет, сможет. — Засмеялся Гвоздев. — Ты на его вид не смотри. Мышцы он подкачает, а так он человек умный, бывший ученый, профессор, сам когда-то преподавал, так что не пожалеешь.

— Ученый… — Присвистнул Шубин. — Ну если ученый, тогда ладно. Мне даже будет забавно ученого гонять да пинать за нерадивость. — Он рассмеялся. Добро пожаловать в ад, ученый. — Он махнул в сторону грота. — Лет пять тебе солнышка не видеть.

— За полгода справлюсь. — Нахмурился упрямо Профессор, и даже немного обиделся, за то, что его нерадивым назвали. — Нет у меня пяти лет.

— Торопыга. — Захохотал Горный. — Тогда ад усиливается в пять раз, а плата еще на один камушек. — Он протянул руку Максиму. — Давай не скупись, за срочность платить надо.

— Держи, вымогатель. — Вздохнул Гвоздев, расставаясь с еще одним зубом Изумрудки. Что-то он вновь быстро беднеет, не держатся у него богатства, сквозь пальцы утекают. Он повернулся к Профессору, доставя из мешка три запечатанных кувшина с водкой. — Когда пойдешь ресурсы добывать, там стуканца встретишь, Ходунком зовут. Привет от меня передай, и подарок, он протянул кувшины. — И аккуратнее там. По сторонам не зевай. И вот еще. — Он вновь залез в рюкзак и вытащил кирку. — Это тебе. Инструмент капризный, но я договорился, будет помогать. Ты его хвали почаще.

— Придется тебе Фурия одной на хозяйстве оставаться. — Захохотал неожиданно Угрюм. — Профессора нашего в рабство спровадили, еще и доплатили за это. Стрелять он там не научится, это точно, но это и к лучшему…

— Я научу. — Яхонтовая, нависла над бывшим уже хозяином поселения. — Лучше тебя станет в цель попадать, и плату за это не потребую, уже получила свое. — Она повернулась к Гвоздеву. — Твой квест выполнен игрок, я довольна прогулкой. В награду, наука другу.

— Ну вот и все. — Вздохнул Максим. — Больше меня тут ничего не держит. Пора и в дорогу, жену искать. И так задержался.