УПС. 33 несчастья

Глава 34

Глава 34

Размышляя о чужой маме, я вспомнила о своей и положила ладонь на грудь. Внешне я вела себя так, словно ничего не случилось, и я еще не знаю обстоятельств своей смерти. На самом деле, стоило подумать о родных, как болезненно сжималось сердце.

Если бы трагическая разлука с мамой и бабушкой произошла вчера, я реагировала бы куда страшнее. Плакала и стенала бы. Наверняка моя душа разрывалась бы на части, но… Но прошло целых четыре года, три из которых я жила в чужом теле, а год носилась неведомо где, и эмоции притупились. Стерлись. Сейчас я чувствовала себя так, будто не я покинула родных, а они меня. И давно. Может, ко мне еще не пришло осознание случившегося, и однажды горе меня накроет?

Пошлявшись по дому и заглянув в каждый угол, кроме кабинета, куда мне не хотелось заходить из-за царящего там «аромата», я сгрызла яблоко и, не зная, чем себя занять, засела за учебники. Достала тетрадь и чернильницу с пером. Изменения в жизни – это хорошо, но как бы не вылететь из университета за неуспеваемость. Еще придется держать ответ за двойки перед Тутто.

«Кстати, – размышляя, я задумчиво покусывала кончик пера, – надо бы с ним договориться о расторжении договора. Он недействителен. Моя душа прилетела из другого мира, где законы совсем другие, да и демонов там нет, чтобы быть подготовленной к их коварству. Любой судья аннулирует такой договор, так как не сможет определить, кто его заключил – тело без души или душа без тела. Тем более, что душа не из местных».

Решив, что при встрече с Тутто обязательно поинтересуюсь процедурой расторжения договора, я успокоилась. Вступать в брак я должна с чистой душой и не принадлежащим никому, кроме меня самой, телом.

Ужин в «Приюте странников» прошел непринужденно. Стол опять накрыли в номере Баэля. Он был мил и разговорчив. Труэль много смеялся и шутил.

Во время десерта меня попросили рассказать о Земле. Больше всего братьев интересовало устройство моего мира. Пришлось начать с первобытного строя. Теория Дарвина о происхождении человека их поразила.

– Ты произошла от обезьяны? – Труэль был обескуражен.

Я сама почувствовала обидную несправедливость. Эльфы, значит, родом из высших существ, а я тяну свою родословную от обросшего шерстью шимпанзе. Попыталась объяснить про эволюцию с научной точки зрения, вот тут-то и обнаружилось, насколько мало я знаю. Братья сыпали вопросами, а я терялась в ответах. В итоге я взмолилась.

– Чего вы хотите от четырнадцатилетней девочки? Я даже не закончила школу!

– Брат, ты положил в свою постель малолетку? – Баэль задрал бровь.

– Мы только собирались, – поторопилась объясниться я.

– Ей уже восемнадцать, – поморщился Труэль. Еще бы. Выяснилось, что его невеста из обезьян, да еще и плохо обученных.

Когда я показала, насколько хороша в математике, братья подняли вверх руки. Я их положила на лопатки. Никуда не делась способность оперировать числами и дробями, легко выдавать геометрические теоремы и аксиомы, приводить доказательства и мысленно извлекать кубический корень.

– Она пошла не на тот факультет, – сделал вывод Баэль. – С такими способностями она легко справилась бы с самыми сложными формулами заклинаний. Сам знаешь, в бою главное верный и быстрый расчет.

– Во-первых, я не пущу ее в бой, а во-вторых, у нее совсем нет магии.

– Нет магии? – в этот раз у Баэля взлетели обе брови. Я любовалась его красивым лицом. – Но как же?.. Дом Аэль всегда славился сильными магами.

– Демон Тутто предположил, что все из-за дисгармонии души и тела. Или у нее стоит блок.

– Давайте-ка я расскажу вам, что такое эмансипация, – вмешалась я в их разговор. Мне не понравилось, что братья говорили обо мне в третьем лице. Плюс ко всему, что значит «Я не пущу ее»?

Я думала, умные эльфы все быстро поймут. Пусть я по сравнению с ними малолетка, но я хотела, чтобы со мной считались. Но после получасового монолога о правах женщин я услышала следующее:

– Тебе не кажется, что она характером похожа на твою мать? – Баэль качался на двух ножках стула и смотрел на меня, улыбаясь.

– Давно это заметил, – откликнулся Труэль и, пряча улыбку, отхлебнул вина.

Я скрипнула зубами. Немного поразмыслив, решила оставить на потом выяснение, хорошо быть похожей на принцессу Селейну или плохо.

Только мы вернулись домой, как в дверь постучали. Я пошла следом за Труэлем посмотреть, кого принесло. На пороге стоял Тутто. Увидев меня в мужском халате, осклабился. Помахал в воздухе бутылочкой с красной жидкостью.

– Свежая. Сам сцедил.

– Кровь Феникса? – удивилась прозорливости демона я.

Мой план соблазнения Труэля как раз состоял в том, чтобы прийти к нему ночью с баночкой красных «чернил» и без одежды под халатом. Чем не причина для продолжения томного вечера? Попробовал бы он после этого сказать, что в его доме две спальни. Но раз Труэль сам озаботился свежей кровью, то можно считать, что его сопротивление пало. Я выиграла.

Я мысленно потирала руки. Взглянув на жениха, я заметила, как покраснели кончики его ушей, когда он принимал склянку из рук улыбающегося демона.

– Мне нужно для опытов, – нервно сказал Труэль и захлопнул перед носом демона дверь.

– Я пошла купаться? – спросила я, направляясь к лестнице.

– Да, полотенце в ванной, – ответил мой возлюбленный, пряча кровь Феникса в кармане.

– Только, пожалуйста, не закрывайся в своей комнате, – не оборачиваясь, произнесла я. – Я не мама, заклинание подбирать не буду. Я видела лом в подсобке у кухни. Воспользуюсь им. Опыты будем проводить вместе.

Я поднималась по лестнице под раскатистый смех Труэля. Ну, слава местным богам, оттаял.

Когда я вышла из ванной комнаты, застала Труэля у себя. Он тоже был в халате. С его волос капала вода. На столике с зеркалом стояла бутылочка с кровью и никакого пера рядом. Неужели забыл? Я взяла сумку и достала оттуда свое, испачканное в чернилах.

– Не надо, – сказал Труэль, отбирая у меня перо и сумку. – Я буду выводить руны пальцами. Так гораздо действеннее. Ложись.

Я была согласна – пальцами по обнаженной коже, конечно же, гораздо действеннее. Я сняла с головы полотенце, и мокрые волосы упали мне на спину. Халат моментально сделался влажным. Холодок пробежал по хребту. Соски под тонкой тканью сделались неприлично острыми и заметными. Я не стала тянуть, развязала пояс халата, и он бесшумно упал к моим ногам.

В глазах Труэля вспыхнул огонь. Он сделал шаг навстречу и привлек меня к себе. Горячий поцелуй заставил забыть о холодной воде, капающей с волос. Эльф поднял меня на руки и осторожно положил в постель. Я закрыла глаза, отдаваясь ласкам. Выгибалась, подставляя грудь и бедра под поцелуи, притягивала к себе его голову, находила губы и отдавалась неге. Млела от восторга и скулила, прося продолжения. Лежала на животе и задыхалась от желания, когда его поцелуи, начавшиеся где-то у уха, спускались вниз. Когда эльф, просунув руку под живот, заставил меня встать на колени, я прогнулась в пояснице.

Я вела себя, словно мартовская кошка, и в итоге получила желаемое. Он взял меня сзади. Я была готова к боли, но не почувствовала ее. Только когда все закончилось, и мы обессиленные упали на кровать, я поняла почему. На моем теле отливали золотом руны. Когда Труэль нанес их, до поцелуев или после, я так и не поняла.

– К утру они исчезнут, – прошептал он мне на ухо. – Тебе больше нечего бояться. Ни одно проклятье не будет властно над твоим телом.

Много позже я узнала, что руны во время нанесения опьяняют, и человек не чувствует ничего, кроме восторга и счастья. Проведение акта любви входит в ритуал и считается обязательным для закрепления эффекта.

Интересоваться у Тутто, хотел он провести ритуал полностью или обошелся бы только рунами, я не собиралась. Сама понимала, с демона сталось бы, раз он считал мои тело и душу принадлежащими ему. На всякий случай я запомнила, чего избежала, и мысленно пообещала отомстить рыжему. Ведь он ни разу не обмолвился о «тонкостях» предстоящей процедуры. И еще раз сделала для себя вывод: с демонами нужно держать ухо востро. Хотя уж куда острее, чем эльфийское ухо?

Утром, как и обещал Труэль, руны исчезли. Но удовольствие от интимных ласк осталось.

– Помнится, ты обещал, что я закончу Лекарский, прежде чем у нас появятся дети, – встав перед зеркалом, я прижала руку к животу. Я должна была знать, завелся у меня там маленький эльф или нет. Я хотела пройти экстерном все четыре выпавших из моей жизни года, но не настолько быстро.

– Не беспокойся, – на лице Труэля блуждала улыбка. – Я умею держать слово.

Декан некромантов не спешил на работу. У него, в отличие от меня, с утра не было лекций. Сейчас его занимало куда более интереснее занятие: он смотрел, как я кручусь перед зеркалом и выискиваю следы от поцелуев. Было бы нехорошо, если бы их заметили мои друзья, и совсем плохо, если бы их увидели недруги. Да, теперь я не боялась проклятий, но не прямого столкновения с племянницей короля. Не люблю, когда мне рвут от злости и бессилия волосы.

Но слава местным богам, мой любовник был страстен, но вместе с тем осторожен. Ничего из того, что могло выдать мои постельные утехи, я не нашла.

– Что это? – я провела ладонями от груди вниз и задержала их на животе. – Почему я свечусь?

Моя кожа отливала золотом. То ли благодаря рунам, оставившим на коже легкий след, то ли из-за мыла, привезенного из Маленды. В любом случае, я чувствовала себя необыкновенно красивой.

– Это от счастья, милая.

Труэль поднялся и встал за моей спиной. Его ладони повторили путь моих рук. Я обернулась, и наши губы встретились.

«К черту гадознание. Не пойду. Пусть леди Бавалон скрипит зубами и рвет бумагу пером, выписывая мне неуд».

Следом к черту пошли зельеваренье и законопорядок. Хорошо, что сегодня в расписании отстутствовала анатомии тварей, иначе мне было бы стыдно перед лордом Осифиром, который ведет этот предмет. Узнай он, чем я занималась вместо учебы, попросил бы перейти на факультет будущих жен. Он очень ревностно относился к посещению своих занятий.

Мы провалялись в кровати чуть ли не до обеда.

– Прости, но мне пора бежать, – сказал Труэль, вылезая из ванны, которую мы принимали вместе. – Я не могу пропустить практику старшекурсников на кладбище. Вчера специально для них закопали дюжину мертвецов.

– Будут поднимать? – я полулежала в прохладной воде и смотрела, как Труэль вытирается. Песня. Он такой красивый.

– Придется. Иначе не получат зачет, – эльф обмотал бедра полотенцем и подхватил с пола свой халат.

Жаль, что мы не можем наплевать на свои обязанности и запереться дома на месяц.