Ультрамарин

Глава 8

В капитанской каюте мы уселись так же как, как сидели до этого с капитаном — адмирал за столом, а я — перед ним. Уселись и уставились друг на друга, а адмирал даже пальцы рук, лежащих на столешнице, переплел:

— Ну, рассказывай.

— Что конкретно рассказывать?

— Да все рассказывай. Все, что сочтешь нужным.

Я пожал плечами и пустился в рассказ о своих недолгих, но уже весьма насыщенных событиями, приключениях. Ничего не утаил — ни о том, что ничего не помню, ни о том, где очнулся и как выбрался, ни о том, что принимал участие в бою против пиратов.

Адмирал все это время сидел слегка нахмурившись, будто никак не мог определиться, стоит мне верить или лучше от греха подальше кинуть за борт с камнем на шее, но в этот момент оживился и помахал рукой:

— Ну-ка ну-ка еще раз! Сколько, говоришь, завалил пиратов⁈

— Пятерых. — я пожал плечами. — Мог бы и больше, но они слишком быстро сократили дистанцию до корабля.

— Пятерых… — адмирал покачал головой. — И это без системы, без навыков, одной только винтовкой и штыком? Если это правда, то у тебя большое будущее, сынок…

«Сынок»…

Я, конечно, не знаю, сколько мне лет, в смысле, сколько мне сейчас лет, сколько лет этому телу в котором я оказался… Но почему-то это его «сынок» с ноткой снисходительности вызывало во мне ощущение диссонанса. Какой-то неправильности, словно на самом деле меня так называть неправомерно.

С другой стороны, а какая разница? Сынок так сынок, в конце концов, судя по легкости, с которой мое тело отзывалось на команды мозга в бою, я и правда довольно молод. Надо будет при случае посмотреться в зеркало, что ли, а то до этого момента как-то все не до того было.

— Кстати, о системе и навыках. — я слегка пристукнул пальцами по столешнице. — Этот вопрос меня интересует больше всего, потому что, как оказалось, о нем я тоже ничего не знаю. Что такое марин?

— Хм… — адмирал глубоко задумался. — Ну и вопросы ты задаешь, конечно, сынок…

— На него так сложно ответить? — удивился я. — Я думал, все знают, что такое марин…

Я чуть не добавил «в этом мире», но вовремя прикусил язык.

— Так в том-то и дело. — усмехнулся адмирал. — Знают все, причем знают с самого детства, с рождения практически знают… И именно поэтому сложно объяснить, что это такое. Это все равно что объяснить… Ну не знаю, как видеть. Вот как ты видишь?

Я улыбнулся и ничего не ответил, давая понять, что не попадусь на эту топорную попытку увести разговор в сторону. Адмирал снова вздохнул, глядя на меня, потер переносицу, и наконец произнес:

— Марин это… Это нечто. Это минерал, или металл, никто так и не понял, к какому классу веществ его отнести, потому что в разных ситуациях он проявляет разные свойства. Самое главное, что примерно семь с половиной веков назад марин откуда-то появился в мире, и опять же — никто точно не уверен, откуда именно. Кто-то говорит, что он был всегда, просто скрывался в толщине планетарной коры, откуда его тысячелетиями выдавливало огромным давлением, пока наконец он не достиг поверхности. Кто-то говорит, что наоборот — марин прилетел из космоса на огромном астероиде. А кто-то считает, что он появился из предельно сжатой воды… В общем, теорий много, но теории это не так интересно, как собственные свойства марина. Дело в том, что этот… Камень, скажем так, имеет свойство изменять вокруг себя саму реальность.

— Изменять реальность? — эхом повторил я, пытаясь осмыслить услышанное. — Как именно?

— А вот в том и заключается главный интерес! — адмирал развел руками. — Марин изменяет реальность как угодно. Все зависит от того, в каком состоянии и с чем его соединить. Измельчишь в порошок и добавишь в сплав — тот станет прочнее в пятьдесят раз. А бросишь марин целым камнем — и сплав станет таким жаростойким, что его можно будет на Солнце закидывать, и ничего там с ним не случится. Добавишь порошок марина в топливо — его энергоэффективность взлетит до небес, при этом сохранится все то же октановое число и как следствие — нагрузка на двигатель. А если настоять то же топливо на целом куске марина, то даже от самой грязной солярки выхлоп станет совершенно прозрачным и безвредным. Пропитаешь ткань настоем марина — и одежда из нее будто обретает собственное сознание и начинает охлаждать в жару, и согревать — в холод. Добавишь измельченный марин в удобрения — и урожай вырастет втрое быстрее и никакие вредители ему будут не страшны, а добавишь в корм скотине — и все болезни будут обходить их стороной.

Звучит не очень реалистично, конечно, но, чем черт не шутит — а вдруг правда? В конце концов, если в этом мире существует неведомая система, которая дарит пользователям нереальные навыки, то почему бы не быть и веществу, которое делает нереальные вещи?

— Но самое главное… — не останавливался адмирал. — Это то, как марин влияет на людей.

— Дайте угадаю. — я усмехнулся. — Чудесно?

— В самую точку. — вернул мне усмешку капитан. — Чудеснее некуда. Активный марин он в некотором смысле схож с радиоактивными веществами — тоже распадается, но излучает вокруг себя не радиацию, а то самое излучение, которое и меняет нашу реальность. И люди, которые долго взаимодействуют с активным марином, как бы пропитываются его излучением, и начинают творить настоящие чудеса сами по себе, в отрыве от марина. Они начинают точно так же изменять реальность под собственные нужды, используя для этого то, что впоследствии назвали «система марин». Та самая система, метка которой красуется у тебя на пальце.

И адмирал глазами указал на мою руку и продолжил:

— Кто-то говорит, что система — это просто способ визуализировать и через это хоть как-то понять и принять чудеса, которые дает мариновое излучение.

— А оно у всех одинаковое? — уточнил я. — Ну, то, как выглядит эта система.

— Да, у всех одинаковая. — кивнул капитан. — И я понимаю, что ты хочешь спросить — мол, почему у разных людей система выглядит одинаково? Решили, что это потому, что в сути своей мозги у всех людей устроены плюс-минус одинаково, да и система одна на всех, поэтому и выглядит все это в сумме тоже — одинаково.

— Такое себе объяснение. — я покачал головой.

— Согласен. — улыбнулся адмирал. — Поэтому есть и другая теория. Что система марин это на самом деле нечто разумное, нечто живое, со своей свободной волей и какими-то, неведомыми нам, стремлениями. И то, что она одинакова для всех людей — это ее собственное обдуманное решение, а никакая не случайность.

— Это звучит еще менее реалистично.

— Точно. Поэтому есть еще и третья теория… Даже, скорее, учение, которое гласит, что мы все равно ни хрена не разберемся в этой системе, поэтому надо ее просто принимать как она есть и не думать о ней.

— Ладно, а делает-то что эта система? Дает навыки, это я уже понял, а какие?

— А какие захочешь. — адмирал развел руками. — Хочешь — станешь садовником, таким, от одного вида которого цветы распускаются, а садовые вредители умирают прямо на месте и сразу же превращаются в удобрения. Хочешь — столяром, от одного движения рубанка которого с древесины будут пропадать все сучки, а лак будет ложиться идеально ровным слоем, хоть из ведра его выливай. Хочешь — стрелком, который попадает в монету за сто метров с открытого прицела, стреляя через три окна. А хочешь — охотником, который сидя у себя дома будет знать, в какие из его силков попала добыча, и какая именно. В общем, вариантов — настоящая тьма, все и не перечислить.

— А ограничения? — деловито поинтересовался я. — Ведь должны же быть какие-то ограничения.

— Они есть. — важно кивнул адмирал. — Во-первых, для того, чтобы получать новые способности, тебе нужно прокачивать системный уровень, а это само по себе содержит в себе несколько условий. Во-первых, опыт — ты получаешь его только за те действия, которые совершаешь в рамках выбранной специализации. То есть, если ты выбрал специализацию «Плотник», то за прочистку дымохода опыта не получить, зато за красиво сделанную табуретку — еще как. И, чем красивее она будет, тем больше опыта получишь. Исключение составляют лишь те молодые люди, которые еще не выбрали себе специализацию — их опыт идет в так называемый «свободный», но с большими потерями, один к десяти примерно. Разумеется, это крайне невыгодно и человеку хорошо бы как можно скорее выбрать специализацию и начать получать полный опыт.

— А еще есть возможности получить свободный опыт? — уточнил я.

— Есть. — капитан кивнул. — Иногда, за какие-то особенные достижения, система выдает свободный опыт, причем всегда — в большом количестве. Уничтожение мифических монстров, например — одно из таких достижений.

— Ясно. — я кивнул. — Что дальше?

— Второе ограничение — ограничение по уровню. В данный момент это ограничение — пятидесятый уровень, по его достижению получение дальнейшего опыта по выбранной специализации прекращается и можно получать только свободный опыт.

— На данный момент? — уточнил я.

— Да, на данный момент. Это важное уточнение, потому что со временем планка растет. — кивнул адмирал. — Никакой закономерности нет, и за все время существования системы она росла всего два раза. Последний раз был, говорят, полтора века назад. Просто раз — и у всех, кто думал, что достиг потолка своей профессии, опыт начал снова накапливаться.

— И сколько навыков можно получить за пятьдесят уровней?

— Десять. По одному навыку каждые пять уровней. Плюс один врожденный — в сумме получается одиннадцать.

Одиннадцать навыков — негусто… С другой стороны, если вспомнить, какие они, эти навыки, и что позволяют делать — вполне себе приемлемо.

— И третье ограничение, главное. — продолжил адмирал. — Человек может выбрать только одну специализацию и пользоваться только ею. Однако он может в любой момент сменить ее на другую, если ему так захочется, но тогда он потеряет весь прогресс в прокачке первой. Особенно обидно, если там все было развито до самого потолка.

— Но?.. — я приподнял бровь, чувствуя, что адмирал не закончил.

— Но это касается не всех. — со вздохом продолжил адмирал. — Излучение марина может пропитать человека еще сильнее, чем нужно для появления у него системы. Это крайне редкие случаи, и таких людей всего-то половина процента от всего населения планеты. Но в таком случае они получают то, что мы называем «ультрамарин» — как бы улучшенную версию обычной системы марин. И самое главное, чем она отличается от обычной версии — ее носитель может развивать все специализации одновременно. Он может пользоваться навыками из всех специализаций одновременно и его прогресс в развитии не теряется.

— Ого, удобно! — оценил я. — А почему тогда все люди не пытаются переделать свой марин в ультрамарин?

— Еще как пытаются! — усмехнулся адмирал. — Это же буквально смысл жизни! Все тридцать процентов населения планеты, кто является носителем марина, жаждет получить ультрамарин едва ли не сильнее, чем семьдесят процентов планктона желают получить хотя бы базовую версию системы!

— В чем проблема?

— В цене. — вздохнул капитан. — Это дорого. Очень дорого. Безумно дорого. Марин — редчайший ресурс на планете, и все, что с ним связано, стоит невероятных денег. Для того, чтобы превратить систему марин в ультрамарин, нужна такая сумма, которую не заработать и за две жизни, даже если ты — уникальный и единственный в своем роде специалист в какой-то области. А уж о том, чтобы из планктона превратиться в ультрамарина, и речи идти не может!

— Тогда как люди получают ультрамарин?

— По наследству, в основном. — улыбнулся капитан. — У родителей с марином и дитя родится с марином, у родителей с ультрамарином все происходит по точно такой же схеме. Мало того — даже если сойдутся два человека с разными системами, все равно есть шанс, что ребенку повезет. И даже если это будет ультрамарин и планктон — шанс есть тоже. Исчезающе маленький, в районе двух процентов, но все равно он есть.

— И обладают ультрамарином — погодите-погодите, я сам догадаюсь, — всякие богатые и знаменитые, а-ля аристократы, не так ли?

— А-ля? — нахмурился капитан. — Это что, имя какое-то? Что за слово?

— Вырвалось, заб… Будьте. — я махнул рукой, чуть не употребив еще одно привычное слово. — Так что так с аристократам?

— В общем, все верно. — капитан пожал плечами. — Развить марин до ультрамарина с помощью одного только чистого активного марина — это безумно дорого, поэтому нет ничего удивительного в том, что его имеют, в основном, всякие богачи да аристократы.

— И Вы тоже? — уточнил я.

— В какой-то степени. — уклончиво ответил адмирал. — Но мы сейчас не обо мне. Мы сейчас о тебе, сынок. Потому что ты в весь этот рассказ как-то не вписываешься, сам понимаешь почему.

Я посмотрел на свою метку системы на пальце и вынужденно согласился с ним:

— Есть такое дело. Но, увы, я не могу рассказать Вам ничего сверх того, что уже сказал. Моя память — чистый белый лист, и я ничего не могу этим поделать. По крайней мере, пока что.

— Я понимаю. — адмирал кивнул. — Плохо, конечно, что ты даже имени собственного не помнишь, я даже не знаю, как тебя называть.

Как меня называть…

В памяти моментально всплыл момент, когда меня единственный раз за все это время меня кто-то как-то назвал. Говоря точнее — капитан, стоя на крыше надстройки и весело размахивая руками: «Да ты вообще человек или спрут какой-то⁈»

Спрут…

А что, классно звучит же!

— Можете звать мне Спрут. — усмехнулся я. — Так меня прозвал капитан «Бекаса».

— Спрут? — брови адмирала поползли на лоб. — А как…

И в этот момент внезапно раздался стук в дверь. Адмирал прервался на полуслове, и бросил:

— Войдите.

Дверь открылась и внутрь вошел один из тех, кто сопровождал адмирала на борту «Бекаса», но при этом не пошел с нами в каюту. В руках он держал лист желтоватой бумаги, исписанный мелким нервным почерком с двух сторон.

— Отчет, вашбродие. — отчеканил он, протягивая адмиралу бумагу.

— Спасибо, Вацлав. — кивнул адмирал. — Свободен.

Вацлав на месте развернулся, и, чеканя шаг, явно рисуясь передо мной, вышел из каюты.

— Минуту, пожалуйста. — произнес адмирал и погрузился в чтение бумаги. Я от нечего делать тоже попытался разобрать, что накалякано на стороне, обращенной ко мне, но так ничего и не смог прочесть — почерк хуже, чем у врача.

— Занимательно. — снова произнес адмирал, складывая лист вдвое. — Если ты еще не понял, это отчет о проведенной операции, включая опрос всего экипажа с целью восстановить картину событий.

— И, судя по всему, в нем фигурирую я? — наполовину спросил, наполовину констатировал я.

— Фигурируешь, еще как. Если говорить коротко — весь экипаж, кто тебя видел, как один подтвердили твои слова. И про подъем со дна, и про особую доблесть в бою, и про количество убитых пиратов ты даже не приукрасил ни на каплю.

— Такой уж я. Честный!

— Честный это хорошо. — серьезно кивнул адмирал. — Честности как раз в наших рядах в последнее время и не хватает.

— В ваших рядах? — я прищурился. — Адмирал, давайте начистоту.

— Начистоту? А отчего бы не начистоту? — адмирал кивнул. — Спрут, говоря откровенно, твои перспективы весьма хреновы. У тебя ничего нет, а как только люди узнают, что у тебя ультрамарин, но при этом опять же — нихрена нет, — ты станешь целью для многих тысяч людей, включая и других носителей прокачанной системы. При этом ты, судя по всему, обладаешь многими качествами, которые могли бы оказаться полезными не только тебе самому, но и нам. А поэтому, как глава морской стражи, я официально предлагаю тебе вступить в наши ряды. Что скажешь?