Ультрамарин

Глава 23

Адмирал привел меня в стрелковую галерею, но явно не для того, чтобы стрелять. Об этом говорило как-то, что в поле зрения не было ничего стрелкового, так и то, что я и без тренировок адмирала прекрасно умел стрелять. Пожалуй, получше многих умел.

— Я видел, кстати, как ты провел сегодняшний бой. — адмирал как будто бы решил сразу же подтвердить мои мысли. — Отличная техника, надо сказать! Победить Криса Кросса — это вполне себе уровень, хочу я тебе сказать! Он, конечно, пока еще щенок, но это щенок самой злобной и самой умелой собаки в этом полушарии. Кроссы давно считаются лучшими фехтовальщиками Вентры, и они этот статус стараются поддерживать всеми силами! А ты взял и в первом же бою макнул их сыночка в соленую воду!

— Мне просто повезло. — честно ответил я.

— Ой не ври. — адмирал покачал головой. — Я готов поверить, что тебе повезло наполовину, но на остальную половину ты все сделал сам — переиграл его тактически. Может, у тебя плохо с работой рук и ног, может, ты плохо ощущаешь дистанцию, но сегодня ты отлично показал, что все это пасует перед выдержкой и грамотным планированием. И это отлично, потому что хладнокровный боец — это непредсказуемый боец.

— А паникующий боец — это наполовину побежденный боец. — закончил я за адмирала, и он довольно кивнул:

— Совершенно верно, якорь мне в!.. Э-э-э… В общем, совершенно верно! Конечно, со временем, пройдя через множество спаррингов, Крис Кросс тоже станет хладнокровным закаленным бойцом, и тогда он победит тебя играючи…

— Но только если я не подтянусь до его уровня, верно? — усмехнулся я.

Проклятье, кажется, я заразился от Агатовых вирусом договаривания за собеседником!

— Я сразу понял, что ты смышленный парниша! — адмирал кивнул. — И да, мы будем делать из тебя хорошего… нет, отличного фехтовальщика!

Заговорщицки улыбаясь, адмирал расстегнул свой извечный сюртук и извлек из-под полы «затмение» в ножнах.

— Ага. — глубокомысленно заявил я, глядя то на «затмение», то на саблю в другое руке адмирала. — А я думал, опять сабля будет.

— Нет, дружок, хватит с тебя! — хохотнул адмирал. — Это же все-таки мое оружие, я его кому попало не доверяю!

— Отрадно слышать, что я — не «кто попало». — заметил я. — Но не могу удержаться от вопроса — а почему тогда первое занятие проходило с ней?

— Так тогда арсенал еще был закрыт и опечатан! — адмирал развел руками. — Курсанты-то еще не прибыли! Я могу бы, конечно, злоупотребить своим положением и вскрыть его, но у этого потом такие проблемы были бы… Слишком серьезные для того, чтобы этим заниматься лишь для того, чтобы выяснить твою склонность к тому или иному оружию. Намного проще было дать тебе на часок свое личное оружие.

— Ага. — снова глубокомысленно заявил я. — Значит, та винтовка, из которой я стрелял?..

— Тоже моя личная, да. — адмирал пожал плечами. — Ты все правильно понял!

Не понять было несложно, на самом деле, все лежало на поверхности. Даже более того — я понял и кое-что еще, уже не связанное с оружием, ну или во всяком случае не связанное прямо.

Я понял, что адмиралу, несмотря на его привилегированное положение в Академии, все же сложно давались какие-то вещи. По тем или иным причинам, но главное — сложно. В случае со вскрытием арсенала, который был опечатан, как и положено любому арсеналу, когда им не пользуются, препятствием наверняка была прорва бумажной волокиты, которая неотвратимо настигла бы фон Дракена и похоронила под собой, как девятый вал. А адмирал не то чтобы не способен справиться с такой напастью, он способен. Он просто не хочет этим заниматься. Это наводит на него тоску и не вполне оформленное желание двинуть кому-нибудь в табло. Желательно, тому, кто придумал все эти десятки формы, отчетов и объяснительных.

И я прекрасно его понимал. В такой ситуации действительно дать курсанты свое собственное оружие — одно из лучших, возможно, даже самое лучшее решение. И пусть сабля фон Дракена совсем не похожа по характеристикам на легкий короткий клинок стражников, это даже хорошо. В бою с Кроссом он вел себя намного предсказуемее, и управляться с ним было намного проще, чем с длинной изогнутой саблей с непонятно где расположенным центром тяжести.

Ну а винтовка адмирала вообще напоминала оружие стражников как две капли морской воды — видимо, прикипев к этому оружию за долгие годы сначала обучения, а потом и службы, адмирал просто не желал менять его ни на что другое.

Хотя ладно, для начала надо выяснить, есть ли в этом мире вообще это самое «другое» или все оружие тут ограничивается болтовками и рычажками? Надо будет прояснить этот вопрос, и поскорее.

Но сначала — занятие.

Да, в нем было мало практического смысла, потому что ультрамарин все так же был скуп на очки опыта, выдаваемые за махание острым железом, но зато это была отличная тренировка теории. Фон Дракен оказался прекрасным методистом и преподавателем, и, даже несмотря на то, что в фехтовании я разбирался примерно так же хорошо, как в коньках для фигурного катания, мне все равно не составляло труда понимать, что и о чем он говорит.

— Ты сам должен понимать, что длина решает. — пояснял он, касаясь кончиком упакованной в ножны сабли моей груди. — Вот на какой дистанции нахожусь от тебя я, и тебе эту дистанцию надо сократить, чтобы до меня добраться. Но это, как и все остальное в этом мире — палка о двух концах. Если ты все же сократишь дистанцию, то с моим длинным клинком будет крайне трудно противопоставить хоть что-то твоему короткому. Если у меня есть перчатка на руке, что вряд ли, я могу перехватить саблю за клинок и попробовать применить хват «полумеч». Еще могу ударить навершием или гардой, но нет никакой гарантии, что этот удар достигнет цели, а даже если и достигнет — что он мне что-то даст. Поэтому у обоих видов оружия есть свои преимущества и свои недостатки…

— Но?.. — я вопросительно поднял бровь, понимая, что адмирал чего-то недоговаривает.

— Но… — усмехнулся адмирал. — У нас есть то, что стирает все преимущества и все недостатки и фактически ставит оружие на одну ступень. Конечно же, я говорю о системе и ее навыках! Сейчас еще рано, но в будущем вы освоите несколько навыков из специализации «пехота», которые сделают из «затмения» идеальное оружие. Он останется быстрым, юрким, подходящим для защит накоротке, но при этом получит возможность атаковать на большой дистанции, ослеплять противников, и даже разрубать все, что угодно — все, что только можно представить себе! Система не просто убирает все различия между холодным оружием, она делает «затмение» идеалом. Оружие, которое достаточно невелико для того, чтобы не стеснять владельца, но при этом его хватает для того, чтобы на полную раскрыть весь потенциал системы.

— Тогда почему у вас сабля? — я указал глазами на оружие адмирал.

— Грешен. — вздохнул адмирал. — Очень уж дорожу историей, понимаешь ли… Впрочем, это к делу не относится! Сегодня эта сабля будет не за тебя, а очень даже против! И системных навыков у тебя пока что чайка наплакала, так что будешь защищаться по старинке — одним лишь клинком! Приготовиться!

Просто защищаться оказалось не в пример легче, нежели вести полноценный бой. Я как-то автоматически разместил «затмение» так, что смог контролировать сразу все сектора атаки, и поэтому нарочито неторопливы удары адмирала не застали меня врасплох. Поняв это, он ускорился, но я все равно умудрялся отбивать атаки, где видя, а где — предугадывая его следующее действие. Оказалось, что в фехтовании работает тот же принцип, что и в, например, рукопашном бое или боксе — достаточно поднаторев в этом деле, поняв основные принципы, и переложив их на биомеханику, которая у всех людей плюс-минус одинаково, начинаешь понимать, какие возможности открываются противнику в следующую секунду. И начинаешь понимаешь, какие из них он попытается реализовать конкретно сейчас.

Но, как только я это понял, фон Дракен резко сменил тактику, и все сразу же многократно усложнилось. Он начал атаковать «обманками», когда траектория удара резко менялась прямо на середине, реагируя на мою неловкую защиту. Чаще всего такие удары достигали цели, и только пару раз я по какому-то наитию смог отразить парочку… Впрочем, через мгновение адмирал исправлял эту досадную оплошность, атакуя в третий раз — уже по третьей траектории.

— Привыкай. — назидательно велел он, когда я в очередной раз тряс пальцами, отбитыми тяжелыми ножнами его сабли. — И это еще не самое необычное и странное, чем тебя могут удивить противники. Вот принесу я как-нибудь длинный меч на тренировку, вот тогда ты поймешь, что такое страдание!

— Сперва это поймет тот, кто додумается тащить длинный меч на корабль. — усмехнулся я, снова беря «затмение» наизготовку.

— Не поспоришь. — согласился капитан. — Однако, это не значит, что такого не будет. Я собственными глазами видел как минимум один такой случай, а где один — там и два, и три, и вообще до бесконечности! Так что защищайся, курсант Дракс!

В итоге после часовой тренировки мне наконец капнуло одно несчастное очко опыта, и адмирал решил остановиться. Не потому, что мне пришел опыт, нет — он об этом даже не знал, я в пылу боя как-то даже и не заметил этого события. Просто он заметил, что я совершенно потерял способность дышать, а одежду с меня можно было снять и использовать для мытья полов без всякого там ведра — настолько я вспотел.

— Потенциал есть. — резюмировал адмирал. — Серьезно, есть! Надо только тренироваться усерднее, и кто знает, что из тебя в итоге может вырасти!

— Да к дьяволу! — я честно выразил свое отношение к подобным «усердным» тренировкам. — Это дичь какая-то, а не оружие! Если уж речь зашла о дистанции, то надо использовать максимально длинное оружие! Тем более, что такое оружие уже есть — винтовки! Нацепил штык-нож — и получил отличное копье с возможностью пострелять!

— А что ты будешь делать, когда придется сражаться в узких коридорах надстройки? Или в трюме? — назидательно спросил адмирал. — Поможет тебе там твое «копье»?

— Поможет! — не сдавался я. — Нож сниму, да в руку его возьму! А винтовку хоть за спину, хоть на палубу!

Адмирал посмотрел на меня так, как я, наверное, смотрел бы на душевнобольного в терминальной стадии. Да и пусть смотрит! Я же не виноват, что они тут застряли в каком-то ультра-позднем средневековье и не знают, что весь мир с развитием огнестрела давно уже отказался от всяких там сабель, мечей и палашей, и оставил их только на уровне хобби и развлечений!

Хотя… Если у них тут все оружие ограничено лишь простейшими винтовками, и нет даже полуавтоматов, тогда понятно. На наше время это получается где-то… период первой мировой войны. Ну да, как раз и лошади существовали одновременно с лошадьми, и корабли похожие… А в те времена все еще использовали клинковое оружие, и использовали довольно часто. Видимо, в этом отношении миры не сильно разошлись, и даже наличие всемогущего марина не изменило путь эволюции оружия. Чуть подкорректировало, в результате чего холодняк получил возможность быть чуть более полезным, но не более.

Я все равно за винтовку с примкнутым штык-ножом. Автоматическую, желательно.

И, конечно же, с корректируемыми прицельными.

— Вот выпустишься из Академии, станешь полноправным членом морской стражи, тогда и будешь выставлять свои требования к оружию. — назидательно произнес адмирал. — Хочешь — винтовку со штыком, хочешь — саблю, как у меня, хочешь — хоть антикавалерийскую пику четырех метров длиной, никто тебе слова не скажет. Но! Лишь после того, как выпустишься.

Тем не менее, он явно заметил мое недовольство, и улыбнулся, чтобы разрядить обстановку:

— Ладно, не дуйся, как рыба-еж, выброшенная на берег! Ты же Спрут, а не рыба-еж!

— Угу. — буркнул я, пользуясь неформальной обстановкой и тем, что можно поговорить все, что можно (почти). — И еще я проголодался как чертов спрут. Кто бы мог подумать, что это гребаное фехтование такое энергозатратное⁈

— Например, тот, кто им постоянно занимается! — рассмеялся адмирал. — Но вообще я знал, что такое случится, как-никак у тебя молодой здоровый растущий организм! Я был бы намного больше удивлен, если бы этого не случилось!

— Рад оправдать ожидания. — я чуть поклонился с каменным лицом, а адмирал рассмеялся и махнул рукой:

— Ты это брось! Я лишь хотел сказать, что попросил Валентину приготовить для тебя перекус как раз на такой случай! Так что, если ты действительно голоден, сейчас самое время отправиться к ней на кухню и заморить червячка!

— Серьезно? — честно сказать, я даже сначала не поверил. — Я думал, приемов пищи, кроме тех, что указаны в расписании, быть не должно.

— Не должно. — важно кивнул адмирал. — Но ведь и занятий, кроме тех, что указаны в расписании, быть не должно, не так ли? Так что… пусть. Пусть будет. Говорю как целый адмирал! Топай на кухню и предайся греху чревоугодия!.. Только сначала оружие верни.

Я с удовольствием избавился от недомеча-переножа, попрощался с адмиралом и заспешил в столовую — перспектива предаться греху чревоугодия звучала довольно привлекательно.

Вот только когда я вошел в столовую, там совершенно ничего не намекало на то, что меня тут ждут. Помещение погружено во мрак, столы пусты, и никого, конечно же, нет. Единственный луч света в этом темном царстве, причем в буквальном смысле — это узкая полоска, пробивающаяся из-под двери, ведущей на кухню.

Все логично — если делаешь то, чего нет в регламенте, надо делать это так, чтобы хотя бы этого не обнаружил первый же, кто войдет.

Я дошел до дверей кухни, толкнул их, и вошел внутрь:

— Валентина! Это Спру… Дракс!

Я ожидал, что кулинарная валькирия будет стоять за плитой, жаря свой любимый бекон, или сидеть за столом, листая какую-нибудь книженцию в ожидании, когда же придет за ночным дожором нерадивый курсант… Но ни того, ни другого не было. На кухне вообще никого не было, и только одиноко горящая под сводчатым каменным потолком тусклая лампочка намекала на то, что это помещение кем-то для чего-то используется.

Хотя нет, не только. Еще на это намекала стоящая на блестящем, натертом до состоянии зеркала, металлическом рабочем столе, тарелка. Тарелка, на которой лежал прекрасный огромный сендвич, или, говоря более привычным языком — закрытый бутерброд. Два огромных румяных квадратных куска хлеба, листья салата, свисающие кружки помидорок, ломтики сыра… И, конечно же, торчащий целыми снопами жареный бекон, как без него!

— Благослови эту женщину… Не знаю кто. Все сразу. — пробормотал я, взял сендвич и впился в него зубами. Нет, ну а для кого еще, кроме меня, он тут может лежать в такое время⁈

После простых, хоть и качественно приготовленных блюд дневного рациона, сендвич казался просто произведением кулинарного искусства. Ох сейчас бы все эти аристократы во главе с Довлатовым языки бы проглотили от возмущения и зависти, узнав, что, где, и главное — почему! — я ем. Ох у них бы случился разрыв шаблона самый натуральный!

От сендвича осталась уже половина, а Валентина все не появлялась. Мне надоело пялиться в свое отражение в отполированном столе, и я двинулся по кухне, внимательно изучая здешнее оборудование. Как и все остальное в этом мире, оно вызывало смешанные ощущения — вроде чистое, свежее, функционирующее, а вроде и древность архаичная, какой место только в музее! Вот например ручная чугунная мясорубка — кто вообще сейчас такими пользуется на больших производствах? А ручной миксер с приводом прямо от руки? Даже представить себе боюсь, сколько усилий надо приложить, чтобы взбить им хотя бы омлет хотя бы на одного человека!

Способы хранить продукты здесь тоже были архаичными. Сзади к кухне примыкало еще одно помещение, никак не отделенное от основной зоны, и там располагался склад. Главенствующее место в нем занимала огромная, почти в половину помещения, холодильная камера, которая монотонно гудела и вибрировала, а через небольшие равные промежутки времени даже пыхтела и лязгала. Все остальное место, казалось, бессистемно было заставлено ящиками, паллетами, коробками, бочками, причем они местами крепились даже на стены, и даже на потолок, свисая с них на цепях! Хотя, в основном, конечно, стояли прямо на полу…

Так, стоп. А вот эти две бочки явно стоят как-то косо, невооруженным взглядом заметно. Положи на них строительный уровень — и пузырек попытается улететь в стратосферу быстрее, чем баллистическая ракета.

Я закинул последний кусок сендвича в рот, обернулся, прислушался, убедился, что Валентина не спешит возвращаться, и уперся руками в одну из бочек. Приподнял ее край, перекатил с боку на бок, убирая в сторону, и потом точно так же поступил со второй, освобождая то, что они под собой скрывали.

А скрывали они, ни много, ни мало, люк в полу.