Ужас Дикого Леса

Глава 18

23 сентября 2075 г.

…Почти всю дорогу до театра Юмора и Сатиры мы обсуждали нюансы предстоящей беседы с Александром Восьмым и, в конечном итоге, все-таки пришли к общему знаменателю, устраивающему и Софью, и Ольгу, и меня. И пусть при этом о сути «на редкость интересной идеи» Рюриковна не сказала ни слова, ибо хотела устроить нам приятный сюрприз, испортившееся было настроение вернулось в норму. Однако эта самая норма не устроила Великую Княжну, и метров за двести пятьдесят от фиолетовой стеклянной пирамиды «Дворца Смеха» она воззвала к нашей совести:

– Ребят, я просидела в инвалидном кресле семнадцать лет и мечтаю от души повеселиться. То есть, посмотреть новую программу сестер Букреевых и… как следует потоптаться на самолюбии благородных уродов, некогда списавших меня со счетов, а теперь кусающих локти. В общем, выбросьте из головы мысли о предстоящей встрече с озверевшим Императором и помогите мне как следует оторваться!

– Потоптаться на самолюбии, говоришь… – повторила Рыжая, сидящая рядом со мной, и развернулась к остальным женщинам: – Нестеровы, мы с вами корректируем программу поведения, то есть, относимся к Ярику, как к центру личной Вселенной, а остальных мужчин в принципе не замечаем…

– Он и так ее центр! – фыркнула блондинка. – Поэтому инструкции должны звучать иначе: «Изредка позволяем прорываться наружу внутренней потребности прикасаться и даем волю эротическим фантазиям…»

– А че это ты обращаешься только к Нестеровым? – возмутилась Софья. – Я, может, тоже хочу дать волю эротическим фантазиям!

– Мы ее испортили… – притворно ужаснулась Саша.

– Еще нет. Ибо филоните со страшной силой. А я вся в нетерпении! – притворно вздохнула Рюриковна, поймала мой взгляд в зеркале заднего вида и грозно нахмурила брови: – Господин гвардии подполковник, возьмите, пожалуйста, этот вопрос под личный контроль!

– Ох, кто-то сейчас дошутится! – хихикнула Ольга и ущипнула подругу, да так, что та не только взвизгнула, но и подпрыгнула почти до потолка!

В этот момент один из двух «Горынычей» сопровождения ушел вперед, втиснулся между капотом нашего внедорожника и багажником ярко-красной спортивной «Венеции», высадившей своих пассажиров и под управлением парковщика отправившейся в подземный гараж, так что я прервал веселье:

– Подъезжаем. Покровы под пережог. Лада, усиления…

Между спинками передних сидений тут же нарисовались четыре руки, и Рыжая, коснувшись каждой, деловито кивнула. Я покосился на таймер, появившийся на виртуальном экране КТС-ки и зачем-то продублировал цифры вслух:

– Восемнадцать секунд до высадки!

– Яр, работает только Конвой, а мы, «Фениксы», приехали отдохнуть! – напомнила Софья. Но алое облако из меток возле возможных точек работы снайперов еще не выветрилось из памяти, так что я отрицательно помотал головой:

– До входа в здание работают все. Пять секунд… Готовим пелену… Парни подошли… Я выхожу…

Процесс десантирования из машин и подъем по широченной лестнице, застеленной кроваво-красным ковром, прошли без эксцессов. Что откровенно удивило. Ведь толпа журналистов усиленно пыталась продавить две боковые воздушные пелены, вывешенные Колуном и Потапычем, туча из сотен дронов АВФ таранила переднюю, заднюю и верхнюю, поддерживаемые Ладой, Софьей и Ольгой, а я сжигал испепелением обломки техники. Еще до того, как она оказывалась под параллелепипедом из защитных навыков. На всякий случай.

Расслабляться начал только в фойе, сразу после того, как Рюриковна засветила личико перед терминалом СКД, и мы вошли в помещение, не простреливаемое снаружи. Впрочем, даже там пребывал в полутрансе и был готов шарахнуть ослеплением или щелчком. Ибо нас сопровождало лишь двое Конвойных, а трое остальных отгоняли и парковали машины. Увы, наши проблемы волновали только нас – не успели мы пройти и десятка шагов, как по публике, успевшей войти в театр чуть раньше, прокатилась волна шепотков и узнавания, и мы оказались в фокусе внимания сотен пар глаз. А потом начался самый настоящий бардак.

Да, к нам подходили только главы влиятельнейших родов Империи, а всем остальным такое было не по чину, но мне за глаза хватало и этих. Ведь каждого такого «тридцатилетнего» мужчину сопровождала стайка супруг, детей, ближников и родичей, а ответственность за возможную атаку из передней полусферы, по договоренности с Алейниковым, взяли на себя мы. Вот я и работал, что называется, за двоих. На одном слое сознания предельно внимательно контролировал телодвижения всей этой толпы, а на втором изображал танк. То есть, вчитывался в коротенькую справку по персоналиям, появляющуюся перед глазами, лениво фокусировал взгляд на очередном желающем подкатить к любимой дочери Императора, сухо здоровался, обращаясь по имени-отечеству, представлялся, позволял поздравить мою спутницу с выздоровлением и вежливо, но непреклонно давал понять, что нам пора двигаться дальше.

Само собой, народ дурел. В прямом смысле слова. Ведь все время, пока я говорил, грозная Черная Мамба молчала, тем самым, неявно подтверждая мое старшинство, на поздравления отвечала предельно немногословно, а комплименты, восхищенные улыбки, вопросы, просьбы и другие попытки продолжить общение демонстративно игнорировала. А мы подливали масла в огонь: я в принципе не замечал девушек и женщин, а остальные «Фениксы» в упор не видели мужчин. Зато на меня поглядывали с таким обожанием, что не передать словами!

В общем, до лифта, поднимающего ко входу в Императорскую ложу, мы добрались минут за пятнадцать. Вальяжно зашли в кабинку, поднялись на этаж выше, выслушали доклад Каймана и Швеллера, оставивших Шершня охранять машины и примчавшихся к нам, но не расслабились даже после этого. Ведь поработать пришлось даже в уютном помещении, защищенном лучшими артефакторами Империи: убедиться в наличии и нормальном функционировании стационарного артефакта с воздушной пеленой, опускать поляризованное бронестекло, дожидаться объявления о появлении в театре члена Императорского рода и показываться публике, поднявшейся на ноги.

Потом я помог своим дамам опуститься в широченные кресла, само собой, проигнорировав места Императора и его старшей супруги, сел между Софьей и Ладой, огляделся чувством металла, пересчитал обнаруженные микрокамеры, вычел четыре штатные и скинул в КТС-ку семерку.

«Как ты и предсказывал…» – написала в канал группы Рюриковна, спрятала нас за голограммой односторонней прозрачности, секунд двадцать терзала терминал системы доставки, заказывая прохладительные напитки на всю компанию, а затем добавила еще одно предложение: – «Что ж, значит, отдыхаем, как договаривались…»

…Первую половину концерта сестры Букреевы веселили публику, высмеивая стереотипы. Работали талантливо, с огоньком, разыгрывая сценки из обычной жизни с таким тонким юмором, что зрители покатывались со смеху даже тогда, когда узнавали в героях коротких зарисовок себя. Что интересно, слабых номеров не было от слова «совсем»: практически каждый условно положительный герой, которого изображала эта парочка, заставлял себе сопереживать. Но меня больше всего радовало отсутствие пошлости, шуток ниже пояса и с бородой. Поэтому уже к середине первой части я не на шутку зауважал авторов идей и весь народ, приложивший руку к созданию этих мини-шедевров. А потом увлекся. Да, при этом продолжал сканировать смежные помещения обнаружением жизни и чувством металла, изредка отвлекался на резкие движения за сценой и так далее, но процентов на девяносто с гаком жил теми образами, которые создавались Майей и Раисой. Поэтому получил несказанное удовольствие от интервьюирования боксера-интеллигента тупой, но самовлюбленной журналисткой, бился в смеховой истерике, глядя, как группа диванных аналитиков, собранная неким спецотделом Генерального Штаба, командовала армией в реальном военном конфликте, ржал, наблюдая за тем, как второклассница проверяет уровень интеллекта нового ухажера матери-одиночки, задавая элементарнейшие вопросы из школьной программы, и так далее. А еще прислушивался к хохоту своих спутниц и к тому, что чувствовалось под Знаком Макоши. К сожалению, в какой-то момент из динамиков огромного зала раздался мелодичный звонок, артистки поклонились и под бурю оваций ушли со сцены, а мне пришлось включаться на работу. Да, прямо в ложе – Софья прислала в КТС-ку фотографии и краткие жизнеописания нескольких личностей, на общение с которыми надо было убить антракт, так что первые пять-семь минут я под веселый щебет женщин старательно впечатывал в память довольно приличные объемы информации. А после того, как написал в канал группы, что готов, и получил распоряжение вести, заявил, что нам не мешает пройтись, связался с Конвоем, отдал несколько ценных указаний и вывел спутниц в коридор.

На этаж для аристократов мы спустились на лифте, вальяжно вышли в огромный зал, украшенный золотом, лепниной и голографиями известных актеров разговорного жанра, и снова оказались в фокусе сотен пар глаз. В этот раз на редкость назойливое всеобщее внимание давило значительно меньше, так что я совершенно спокойно повел дам по первому целеуказанию к еще одной Рюриковне – двоюродной племяннице Софьи, приехавшей на эту премьеру со своими однокашниками.

О том, что княжна императорской крови Мария Евгеньевна учится на четвертом курсе ММИ, доросла до пятой звезды подмастерья, прошлым летом проходила практику в Первой ЕИВ Отдельной Гвардейской бригаде пластунов и честно заслужила орден Живы четвертой степени, я узнал из полученной справки. Там же прочитал и о том, что эта девушка замужем за наследником главы рода Болдыревых, не в ладах с супругом, фанатеет с ночных гонок на мощных спортивных мотоциклах и т. д. А еще проглядел список тем, которые ее однозначно увлекут, и принял к сведению приписку Софьи «Стерва!». На всякий случай.

Пока шли к этой особе, вежливо отшил еще пару десятков желающих привлечь к себе внимание Великой Княжны, а возле отдельной секции буфета здорово напрягся из-за странной реакции Рюриковны-младшей на неотвратимое приближение Рюриковны-старшей: увидев тетушку, девушка сначала испугалась и качнулась в сторону, чтобы спрятаться за ближайшим спутником, потом сообразила, что это бессмысленно, и обреченно вздохнула. А когда разглядела новую внешность Софьи, аж задохнулась от зависти! Впрочем, первоначальная зависть не шла ни в какое сравнение с той, которая появилась во взгляде Марии Евгеньевны при виде остальных моих спутниц. Что, в принципе, было более чем логично: если до нашего появления она была в центре всеобщего внимания и млела от гордости, то тут оказалась позабыта даже своими однокашниками!

Кстати, последние оказались робкого десятка – поклонившись Мамбе чуть ли не в пол, среагировали на первое же шевеление брови и отошли метров на пятнадцать. А «гроза целителей», забыв об их существовании, вперила тяжелый взгляд в племяшку, сухо поздоровалась, представила нас друг другу и холодно усмехнулась:

– Опять хвостом крутишь?

– Леня меня отпустил… – пролепетала девушка.

– В стиле «Вали, куда хочешь, ибо надоела?» – желчно уточнила Софья, получила безмолвное подтверждение этой догадки и, не шевеля губами, выдохнула три слова: – Потеряешь лицо – накажу.

– Не потеряю… – так же тихо пообещала княжна. – Вон, пью морс, держу парней на расстоянии и не отпускаю от себя девчонок. Хотя до смерти хочется напиться и сотворить какую-нибудь глупость!

– Не стоит оно того… – чуть более спокойно ответила «моя» Рюриковна и поинтересовалась у «не моей» впечатлениями от первой части концерта. А через несколько секунд вовлекла в обсуждение таланта Букреевых Ладу, Ольгу и «соседок».

Я сделал вид, что прислушиваюсь к начавшемуся щебету, огляделся, среагировал на знакомый профиль, воспользовался оптическим умножителем КТС-ки и написал в канал группы:

«Соф, ты не будешь возражать, если мы добавим к твоему списку общения Еремея Даниловича Строганова?»

«Достойная личность, но познакомить тебя с ним я не смогу: в Москву он прилетает нечасто, а при дворе не появляется вообще…»

«Я с ним в хороших отношениях и хочу хотя бы поздороваться…»

«О-о-о, в таком случае познакомь с ним меня, выдели на это общение десять минут и вычеркни из списка Вадковских…»

…Увидев меня в мундире гвардии полковника, с тремя орденами на груди и под руку с Черной Мамбой, Еремей Данилович потерял дар речи и… ущипнул себя за бедро! А когда убедился, что я ему не мерещусь, расплылся в такой счастливой улыбке, что проняло даже младших, извинился перед собеседниками, подхватил под локотки женщину «лет тридцати» и девчушку лет двенадцати, развернул к нам лицом и повел навстречу. Остановился на положенном расстоянии, едва заметно прищурился, сообразив, что с нашей стороны командую я, быстро пришел в себя и поучаствовал в процессе взаимного представления. А минуты через три, отвечая на очередной вопрос Софьи, вдруг оглядел народ, усиленно прислушивавшийся к нашей беседе, и презрительно усмехнулся:

– Ваше Императорское Высочество, я не прилетаю в Москву только потому, что мне некомфортно среди вырождающихся дворян! Посмотрите по сторонам: девяносто девять процентов так называемых благородных, в данный момент присутствующих в этом зале, с наслаждением обсасывают скандальную новость о появлении у вас молоденького фаворита в красивом мундирчике и с кучей побрякушек. И дуреют от счастья из-за того, что Великая Черная Мамба упала до их уровня, хотя для того, чтобы додуматься до истины, достаточно иметь хотя бы полторы извилины и изучить информацию из открытых источников! А ее более чем достаточно – ваш «молоденький фаворит» в конце июня-начале июля пачками уничтожал высокоранговых одаренных рода Доломановых и записал на свой счет несколько десятков мастеров от пятой и до восьмой звезды включительно. Через несколько дней после окончания межродовой войны на пару с ровесницей захватил одно из родовых поместий Нестеровых и вырезал всех боеспособных мужчин и женщин. Потом два месяца жил в сердце Дикого Леса Алтая, как у себя дома, без каких-либо проблем добрался до Москвы и с поступил в МАО вне конкурса. Причем настолько впечатлил уровнем боевых навыков Ольгу Валерьевну Ухтомскую, что стал единственным юношей, когда-либо зачисленным в ее личную группу. О чем это говорит? О том, что информация о ранге Яромира Глебовича, имеющаяся в Реестре Одаренных, не соответствует действительности, а значит, погоны подполковника гвардии получены им отнюдь не за красивые глазки. Объяснить наличие орденов сложнее, но ненамного: личность, способную вести боевые действия против превосходящих сил противника, вынуждать этого самого противника использовать против себя десятки артефактных мин «Шквал» и, в конечном итоге, поставить на колени целый род, не могла не привлечь к себе внимание спецслужб. Значит, за каждым орденом этого молодого человека стоит подвиг. Скажу больше: я знаком с Яромиром Глебовичем порядка полутора лет, видел его в деле и настолько уважаю, что приглашал к себе под руку, чтобы помочь пережить уничтожение рода Нестеровых. Однако он справился сам. Ибо является настоящим аристократом. А такие никогда не принимают незаслуженных наград, не ищут выгоды от знакомств и в принципе не умеют прогибаться. В общем, я прилетел на премьеру этого концерта только для того, чтобы порадовать дочку. А через пару часов улечу домой и еще на пару лет забуду о Москве с ее вроде как «высшим» светом, захлебывающимся собственной желчью!

– Да, дворянство действительно вырождается и тупеет… – подтвердила Рюриковна. – Поэтому я предпочитаю общаться с теми, кто, как вы метко выразились, не принимает незаслуженных наград, не ищет выгоды от знакомств и в принципе не умеет прогибаться. Ведь это по-настоящему согревает душу. В отличие от фальшивых комплиментов и поздравлений с выздоровлением от личностей, не вспоминавших обо мне на протяжении семнадцати лет. И пусть в отличие от вас я не могу улететь домой и забыть о вроде как высшем свете, зато в состоянии его игнорировать и… получать удовольствие от концерта в компании тех, с кем по-настоящему комфортно. Еремей Данилович, я приглашаю вас и ваших женщин в Императорскую ложу…

…С семейством Строгановых мы распрощались прямо на выходе из ложи, спустились на лифте в подземный гараж, загрузились в «Горынычей» и выехали в ночной город. – Не повстречай мы Еремея Даниловича, его надо было бы придумать… – заявила Рюриковна сразу после того, как мы пристроились к полицейскому дрону сопровождения и как следует разогнались. – Его выступление во время антракта сыграло нам на руку и настолько упростило работу специалистам по распространению слухов, что не передать словами! – А что, есть и такие? – удивилась Саша. – Увы, да… – вздохнула Великая Княжна. – Общественное мнение, что дышло – поворачивается туда, куда требуется власть имущим. И без него, увы, никак: не повернем мы – повернут агенты влияния других государств. Так что даже на этом уровне идет непрекращающаяся подковерная война. Будет желание – расскажу поподробнее. Но не сегодня: от следующих нескольких часов зависит наше будущее, поэтому стоит сосредоточиться и… заказать правильные блюда для праздничного ужина. Заказывала, естественно, она, ибо знала вкусы отца, а мы изображали статистов. Впрочем, это никого не напрягало, ведь приятное послевкусие от концерта никуда не делось, и искрометные шутки сестер Букреевых, то и дело всплывающие в памяти, заставляли улыбаться. Не напрягала и дорога: Колун, получивший приказ обеспечить зеленый коридор до одного из въездов на территорию МАО, загрузил работой подразделение обеспечения Конвоя, а те взяли под контроль светофоры и заблаговременно обеспечивали нам практически идеальные условия. Так что по улицам Первопрестольной мы летели, как по гоночной трассе, скидывая скорость только при входе в недостаточно плавные повороты. И пусть по требованиям безопасности двигались далеко не самой короткой дорогой, до своего коттеджа добрались чуть более, чем за четверть часа. А после десантирования из машины поблагодарили телохранителей за работу, пожелали им добрых снов, поднялись к себе и заметались по квартире. Обязанности распределили заранее, так что быстренько приняли душ, переоделись в «парадно-выходную» домашнюю одежду, встретили дроны службы доставки, накрыли на стол в гостиной и т. д. А затем врубили тихую инструментальную музыку, кстати, из трех с лишним десятков композиций, нравящихся Императору, вывели на экран визора картинки с нескольких камер СКН МАО и продолжили планировать будущий разговор. Да, пребывали в нешуточном напряжении. Все, включая Рюриковну. Но понимали, что без этой встречи будущего у нас не будет, поэтому давили беспокойство и шлифовали каждую фразу, которую планировали произнести. Угольно-черная тень личного конвертоплана Александра Восьмого перелетела через внешнюю стену Академии в час сорок семь ночи и, плавно замедлившись, зависла над крышей нашего дома. Софья убрала ненужные картинки, увеличила одну-единственную и прикипела взглядом к аппарели «Белого Орла». А когда та начала опускаться, включила коммуникатор и отправила отцу заранее написанное сообщение: «Взламывать систему безопасности коттеджа не обязательно: в СКД лифта забита твоя биометрия. Спускайся, мы уже заждались…»К этим двум предложениям прилагался буквенно-цифровой код, подтверждающий, что Великая Княжна пишет не под принуждением, так что Император, прочитав приглашение, особо не колебался – подошел к сканеру, показал ему лицо, прошел в кабинку и рыкнул на телохранителей, рванувших было следом за ним. Ольга вырубила визор, а мы с Софьей умчались в прихожую, постояли перед закрытыми дверцами буквально секунд десять, а затем склонили головы перед Императором, пребывавшем не в самом радужном настроении. – Ну, и как это называется?! – гневно рыкнул он, увидев нас. – Объясним. Проходи в гостиную… – спокойно ответила его дочурка и повела рукой, показывая, куда идти. Самодержец обжег меня очень недобрым взглядом, скрипнул зубами и… вспомнил о вежестве. То есть, поздоровался, выслушал мое пожелание доброй ночи, сухо извинился за столь поздний визит и только после этого пошел туда, куда пригласили. Увидев перед собой девчонок, стоящих возле задвинутых кресел, накрытый стол, нетронутые блюда и чистые тарелки, озадаченно хмыкнул и снова вспомнил об этикете. В смысле, внимательно выслушал представления и заявив, что рад с нами познакомиться. Когда Софья усадила его на почетное место во главе стола и прошла к месту напротив моего, задумчиво прищурился, разрешил нам садиться и взял быка за рога:- Что ж, рассказывайте. Можно без лирики – я уже догадался, что ты не отвечала на звонки, чтобы выманить меня из дворца. Рюриковна подтверждающе кивнула:- Так и есть, я тебя выманила. Чтобы ты поучаствовал в торжестве, посвященном сразу нескольким невероятно важным событиям. – «Невероятно»? – удивился государь. – Слово не из твоего лексикона! – Что ж, подбери более точное определение сам… – парировала она и атаковала: – И начни с не самого важного события: сегодня утром Умница-Разумница вернула мне полноценный Дар, мимоходом переставив через естественный барьер и прорвав в шестую звезду. Для того, чтобы это утверждение не выглядело голословным, Софья ушла под отвод глаз. Буквально секунды на три-четыре. А потом выпустила в стену слабенький – на первую звезду новика – ледяной шип. Александр Восьмой сглотнул, расплылся в счастливейшей улыбке, вскочил на ноги, развел руки и уставился на мою ближницу:- Олюшка, иди ко мне – я тебя расцелую!!! – Не могу, государь – я ушла под руку Яромиру Глебовичу. Под клятву Силой и Жизнью. Поэтому такие объятия выйдут мне боком. – Шутишь? – нахмурился он. – Клянусь Силой! – без тени улыбки заявила она. – Но и это еще не все. Через лето я уйду из науки и уволюсь из МАО. Ибо обязана этому мужчине слишком многим и сочла, что единственный способ ответить добром на такое добро – это посвятить главе рода Нестеровых всю оставшуюся жизнь. Самодержец задумчиво потер бородку, оглядел меня с головы до ног, сел обратно и задал предсказанный вопрос:- А чуть поподробнее можно? – Да. Если ты снимешь комм и КТС-ку, а затем дашь клятву вот такого содержания… – ответила Черная Мамба, после чего поклялась Силой, что мы не замышляем ничего дурного, а информация стоит таких драконовских мер предосторожности. Император чуточку поколебался, оглядел нашу компанию, убедился в том, что на нас нет ни одного электронного устройства, и… перестраховался, прокатившись на крышу и отдав комм с КТС-кой своим телохранителям. Пока он отсутствовал, его дочурка еще раз повторила, что ручается за его реакцию. видимо, стараясь успокоить меня. А после возвращения отца налила ему коньяка, напомнила о клятве, приняла ее, а затем заговорила сама:- Яромир Глебович – приемный сын одной из самых талантливых целительниц Империи, бесчестно убитой через считанные секунды после объявления межродовой войны, юноша, на пару с женой уничтоживший четверть элитной части боевого крыла рода Доломановых, и одаренный, прорвавшийся в пятую звезду мастера в возрасте девятнадцати лет… – Дочь, ты чего?! Самый молодой мастер в истории, заслуженно считающийся гением, прорвался в этот ранг в двадцать лет, взяв ПЕРВУЮ ЗВЕЗДУ! А в Диком Лесу, по последним данным, до сих пор скрывается элитная группа бойцов рода Нестеровых из двенадцати бойцов от восьмой звезды и выше. Софья презрительно усмехнулась:- Пап, твои информаторы бредят! Клянусь Силой, что так называемая элитная группа, пачками уничтожавшая бесчестных ублюдков, состояла из двух человек – Яромира Глебовича и Лады Мстиславовны. Клянусь Силой, что первый в настоящее время является мастером пятой звезды, а вторая уже доросла до мастера-«четверки». – С ума сойти! – И это далеко не все достижения этого юноши… – усмехнулась Софья. – Именно он, пользуясь наработками покойной матери, помог Умнице-Разумнице подобрать правильное воздействие на мою энергетическую систему. Именно благодаря его советам мы смогли преодолеть естественный предел. И лишь благодаря ему я до сих пор жива. Впрочем, об этом лучше рассказывать не так. Яромир Глебович владеет несколькими легендарными навыками. Благодаря одному из них он заметил в моем инвалидном кресле артефактную микрокамеру и сообщил о ней Умнице-Разумнице, зная, что она служила под моим началом и будучи уверенным, что она не выдаст его тайны, ибо находится под клятвами. А во мне сомневался, поэтому навязал приживление колокола и раз десять подряд вытащил из Нави после срыва укоренившейся программы. – Мастер пятой звезды, развивающийся по боевому направлению? – скептически поморщился самодержец, уловив в рассказе нестыковки. Его дочка пожала плечами и предложила ему протянуть мне руку. Рюрикович повиновался, а через мгновение подобрался, почувствовав мощь моего усиления:- Ого! Но ведь это невозможно!!! – Я была того же мнения. Но поверила Умнице-Разумнице и теперь возвращение полноценного Дара, прорыв, насыщение колокола и приживление вот такого навыка…После этих слов Софья встала с кресла, переместилась скачком ко входу на кухню, затем прыгнула к обалдевшему отцу, чмокнула в щеку и еще в два прыжка вернулась на место:- Но я счастлива не только поэтому. Яромир Глебович, его жена и подруги делают то, что должно, не из корысти, а по велению души. Видел бы ты, как он упирался, когда я вручала ему ордена. Или с какой фанатичной добросовестностью его девочки помогали мне восстанавливаться. – Что вручила? – уставившись на меня немигающим взглядом, спросил самодержец. Софья перечислила. – Мало! – заявил он. – Ваше Императорское Величество, позволю себе с вами не согласиться – я получил в разы больше, чем заслуживаю… – твердо сказал я. – Монолог Строганова прослушал? – спросила его Софья, дождалась утвердительного кивка и усмехнулась: – Тот самый вариант. И точно такое же отношение я чувствую каждый божий день. Причем от всех Нестеровых! – Достойный род! – заявил государь, снова повернулся ко мне и грозно рыкнул: – Яромир Глебович, в Российской Империи меру заслуг каждой отдельно взятой личности определяю я. Но в данный момент не готов предметно обсуждать этот вопрос, поэтому обдумаю его завтра-послезавтра, а в понедельник во второй половине дня озвучу свое решение. Так что пока обойдусь парой фраз. Ярослав Глебович, дамы, я от всей души благодарю вас за все, что вы сделали для Софьи, и даю слово, что отвечу добром за добро. И еще: с этого момента и впредь дозволяю обращаться ко мне по имени-отчеству и сидеть в моем присутствии. Я принял к сведению оба разрешения, но все равно встал, мысленно порадовался, что девчонки сделали то же самое, и поклонился:- Благодарю, государь! – Умен, силен, скромен, талантлив, учтив… – усмехнулся самодержец и посмотрел на дочку: – Что еще я пропустил? – Самое главное, пап. Он надежен… – без тени улыбки ответила она. – Поэтому я напросилась в подруги. И к самому Яромиру Глебовичу, и к его девчонкам. Кроме того, упросила их послужить Империи и лично мне в группе особого назначения «Феникс». Как и предсказывала Мамба, это утверждение заставило Александра Восьмого помрачнеть. И она постаралась его успокоить:- Ничего серьезного, пап! Я просто хочу вернуться в прежнюю форму и помочь практически уничтоженному роду Нестеровых набрать политический вес. Ибо, как ты понимаешь, обязана им куда большим, чем просто жизнью. Поэтому через месяц-полтора мы, как следует сыгравшись, начнем работать на территории Империи – станем прореживать обнаглевший криминалитет и ставить на место непонятливых аристократов. Фразы, выделенные интонацией, мгновенно убрали появившееся было напряжение, и самодержец расслабился:- Что ж, я тебя услышал и поддержу во всех начинаниях. – Спасибо, пап! – поблагодарила она и улыбнулась: – А теперь давай-ка отдадим должное твоей любимой стерляди……Александр Восьмой улетел во дворец в половине четвертого ночи, а мы, проводив взглядом его конвертоплан, вернулись в гостиную, убрали со стола, натравили на помещение роботов-уборщиков и устало переглянулись. – Вымотались? – виновато спросила Рюриковна. Мы утвердительно кивнули. – Я до сих пор называю такие беседы допросами… – призналась она. – Да, привыкла, заранее готовлю ответы на самые заковыристые вопросы и уже не теряюсь от провокаций. Но мне легче, чем вам: отец меня любит, давно изучил мой характер и прощает даже самые неудачные формулировки, а вас считает чужими, так что «допрашивал», мягко выражаясь, грубовато. – А еще искал слабину в формулировке клятвы… – хмуро буркнул я. Софья подтверждающе кивнула:- Так и есть: он понимает, какие возможности открывают твои таланты, жаждет поставить их себе на службу, но не может. Вот и бесится. И будет беситься еще как минимум сутки-двое. А к понедельнику вернется к единственной оставленной лазейке и постарается пробудить в тебе желание помочь родной Отчизне. Вот тогда мы и сделаем следующий шаг. – Ты уверена, что он нужен? – спросил я. – Да, Яр, уверена – без сюрприза, который я готовлю, вы, Нестеровы, не выживете. Да и сам по себе он стоит сотен таких бесед. – Что ж, тогда подождем до понедельника… – сдался я, покосился на окно, за которым царствовала ночь, и снова уставился на Великую Княжну: – Ну что, разбегаемся по спальням? Как ни странно, она отрицательно помотала головой:- Засада в Туране, годы инвалидности, медосмотры и операции никуда не делись и продолжают возвращаться в кошмарах. Чем сильнее я нервничаю днем, тем больше шансов, что ночью проснусь в холодном поту или разбужу Умницу криком. А сегодня я почти весь день изображала сжатую пружину, так что гарантированно увижу какую-нибудь гадость. В общем, хочу хотя бы полчасика погреться в сауне, выключить голову и как следует расслабиться. – Знакомо… – вздохнула Рыжая, так же, как и я, вспомнив самые первые ночи в нашем пещерном логове. Потом приобняла женщину за талию и… начала воспитывать. Да, в шуточной форме, но жестковато: – За то, что рассказала о кошмарах только сейчас, получишь по заднице. И за «хотя бы полчасика» тоже: раз ты уже полторы недели живешь одними нами и вкладываешься в наше будущее больше, чем в свое, значит, уже разобралась в наших характерах и хочешь стать еще ближе. Ну, и какой смысл изображать честную девочку? Говори, как есть: «Одной Оли мне не хватает, хочу вас всех, в сауне и до потери пульса!» Я тоже помнил, каково было раз за разом переживать гибель матушки Радославы, просыпаться в холодном поту с бешено бьющимся сердцем и задыхаться от горечи невосполнимой потери или лютой ненависти к Доломановым, тоже сочувствовал Рюриковне и тоже собирался ей помочь, но «шутить» в таком ключе не стал бы ни за что на свете. Даже с учетом того, что уже привык к этой женщине и моментами относился к ней, как к члену семьи. А Лада была уверена в необходимости именно такого подхода к воспитанию, и, как вскоре выяснилось, не зря – Софья согласилась со всем, что услышала… в таком же шуточном ключе:- Ты права: я живу одними вами, вкладываюсь в ваше будущее и боюсь думать о своем. При этом хочу вас где угодно и до потери пульса, которая наступит в день моего замужества, но до этого момента не решалась в этом признаться. Видимо, боялась получить по заднице. Но раз ты меня расколола, то веди переодеваться. Если, конечно, получишь санкцию Яромира. – Получит… – кивнул я и продолжил в их стиле, так как почувствовал, что излишняя серьезность помешает ей расслабиться: – Но с одним условием: ты соберешь волосы в высокую прическу, в сауне сядешь на нижнюю полку и позволишь как следует пощупать шею, воротниковую зону и прилегающие окрестности. – А почему только прилегающие? – развеселилась она, нахально заявила, что ее отдаленные окрестности тоже жаждут моих прикосновений, и убежала в гардеробную. К стратегическим запасам шмотья, хранящегося у нас дома. Оля и «соседки» рванули следом, а Лада задержалась. Вернее, переместилась ко мне скачком, чмокнула в подбородок, шепотом попросила продолжать в том же духе и тоже ускакала. Я мысленно вздохнул, задвинул куда подальше мысли об очередных происках богини Судьбы и отправился в ванную. Там снял с сушилки свои плавки, в темпе переоделся, прихватил из шкафа стопку чистых полотенец и вломился в сауну. Включив каменку, проверил наличие отдушки в дозаторе, задал температурный режим, застелил всю верхнюю полку и самую середину нижней, а потом отправился в спальню. За массажным маслом. Вернулся буквально минуты через три и обнаружил, что дамы уже в сауне. Более того, успели переиграть мое условие, уложив обнаженную Софью на самый край верхней полки и целомудренно прикрыв ее ягодицы маленьким полотенцем. – Задняя половина прилегающих окрестностей в твоем распоряжении! – мурлыкнула Рыжая и взглядом попросила не ерепениться. А я и не собирался – деловито полил спину Рюриковны маслом, влил в ладони побольше Силы, прислушался к тому, что ощущалось под Знаком Макоши, и решил внести в мероприятие кое-какие коррективы:- Бегать туда-сюда мне лениво, поэтому каменка нагревается в очень гуманном режиме. Далее, ты, Оля, можешь потихоньку раскатывать губки – эдак через час я возьмусь за тебя. А вас, девчат, помну завтра. Да, теоретически можно было попросить Ладу заняться кем-нибудь из них, но я помнил ее обещание делать массаж только мне и, каюсь, не хотел делиться этим счастьем с другими. Как выяснилось буквально через секунду, не зря – эмоции любимой женщины полыхнули такой безумной радостью, что заглушили вспышки предвкушения в эмоциях трех других Нестеровых. И я с чувством выполненного долга принялся за пациентку номер один…