Ужас Дикого Леса

Глава 12

5 сентября 2075 г.

…Второй «эксперимент» с приживлением навыков мы провели сразу после возвращения из «Аметиста» в нашем тренировочном зале. Точно так же, как и в первый раз, мероприятие началось с получения ценных указания от наставницы тет-а-тет, а потом «мы с ней» занялись Оболенской. Само собой, все инструкции опять озвучила Ольга, она же посадила девушку на коврик для медитаций, поставила меня на колени за ее спиной, вырубила свет и прижала ладони к моим трапециям. А потом заговорил я. Вроде как, пересказывая близко к тексту образ, придуманный Ухтомской. Впрочем, ежедневные чудеса экспериментальной программы пробудили в девчатах слепую веру в таланты Умницы-Разумницы, так что в успехе я не сомневался:

– Ты – Рысь… Сильная, быстрая, опасная… Здесь, в хитросплетении ветвей могучего дерева, находится твоя охотничья засидка… А там, внизу, у его подножия, двигаются крошечные фигурки… Медленные, суетливые, слабые… Даже тем, кому приходит в голову поднять взгляд вверх, не дано заметить смерть, выбирающую жертву… Ибо смерть невидима, неосязаема и неощутима… Смотри на них и улыбайся…

Уверенность в возможности подобного приживления, появившаяся после обретения колокола, творила чудеса и помогала девчонке становиться частью описываемой картинки, так что нужная реакция в средоточии появилась от силы минут через пять-семь. И я, перестав описывать мелкие подробности, начал «давить» голосом:

– Почувствуй свою силу, мощь и незаметность… посмотри, мужчина с лысиной в мятом пиджаке поднимает голову и пристально вглядывается в ветви… но ничего видит, ибо тебя для него нет… Ведь на твоем месте лишь зыбкое полупрозрачное марево… И он успокоено опускает взгляд… Но ты продолжаешь смотреть… Ибо ищешь того, кто может хоть чуточку потрепыхаться, доставив удовольствие тщетным сопротивлением…

В принципе, три последних предложения были не нужны. Ведь, озвучив слово «марево» и почувствовав еще более сильный отклик, я его подхватил и подтолкнул «подзатыльником», заставив Силу выплеснуться наружу и образовать нужную структуру.

Да, как такового, отвода глаз у Оболенской еще не было, но ее кожа на миг подернулась туманом. Тем самым, появление который и являлось самым первым признаком приживления навыка. Поэтому я коротко кивнул, сообщая Ольге, что цель достигнута, и та довольно усмехнулась:

– Вот и все! Яромир Глебович, спасибо за помощь, можете пару минут порасслабляться. А я пока объясню Наташе методику быстрой прокачки обретенного навыка, чтобы она не бездельничала, а подняла его до третьей звезды новика за то время, пока мы с вами будем возиться с Александрой…

Возиться с Назаровой тоже пришлось не так уж и долго, а затем эта парочка, плавясь от радости, умчалась домой тренироваться. После их ухода Ухтомская посерьезнела, явно настраиваясь на обещанный серьезный разговор, но я попросил ее не торопиться и ушел в спальню. А там вытащил из пространственного кармана фонарик и бантик на ниточке, нашел, как и куда его повесить, затем вырубил свет и привел туда Ольгу.

Забавно, но слепая вера обнаружилась и в ней – Умница-Разумница, не задумываясь, уселась ко мне на колени, за считанные минуты вжилась в образ котенка и очень легко приживила скачок. Радость от его обретения, наложившееся на остатки дневной эйфории, кружила ей голову добрых минут пятнадцать. Но затем она нашла в себе силы перейти в режим ученой, привела к нам Рыжую, вместе с нами улеглась на кровать и нервно облизала губки:

– Яромир, Лада, этой ночью мой колокол достигнет насыщения, а завтра я вызову Свищева на поединок и убью. Но эту часть своего прошлого я уже отпустила. Благодаря вам и теплу ваших душ. В результате смогла включить голову в нормальный рабочий режим и придумать сразу несколько вариантов будущего, в котором буду рядом с вами. Самый выгодный и для вас, и для меня привлекает сильнее всего. Но для того, чтобы его описать, мне нужно знать ответ на один вопрос, закрытый клятвой.

– Задавай, разрешаю… – без колебаний сказал я.

– Я читала, что некоторым целителям-Грандам удавалось восстановить пережженные главные жилы. Скажи, ты в состоянии это сделать?

– Думаю, да… – мысленно подобравшись, ответил я и постарался не упустить долгожданную возможность коротким, но важным уточнением. – С вероятностью процентов в девяносто пять.

Женщина воспрянула духом, но неимоверным усилием воли заставила себя сосредоточиться на деле, задавила «лишние» эмоции и устроила нам небольшой экскурс в прошлое:

– Я служила под началом Черной Мамбы почти пять лет, а последние семь месяцев вообще была ее напарницей. Но на операцию, во время которой наша группа попала в специально организованную засаду, не попала: летала хоронить отца. Когда узнала, что вылечить Софью невозможно, уволилась и ушла в науку. Искать способ поставить на ноги единственную подругу, чудом оставшуюся в живых. За эти годы перепробовала все – моталась по всей планете, проверяя способности чуть ли не каждого шарлатана от медицины, таскала к Мамбе целителей и лекарей самых экзотических специализаций, пыталась приживить регенерацию, проводила совершенно безумные эксперименты и так далее. Увы, без толку. Последние два года дались тяжелее всего: я уперлась в тупик и поняла, что дальше искать бессмысленно, а Рюриковна практически умерла – ее энергетическая система практически деградировала и целителям стало не за что зацепиться, поэтому полумертвое тело все еще удерживается по эту сторону Калинова моста исключительно за счет высокотехнологичного инвалидного кресла, ряда медицинских имплантатов типа кардиоводителя и частых госпитализаций…

После этих слов Ухтомская с хрустом сжала кулаки и переключилась на нас с Ладой:

– Вы поступили в МАО для того, чтобы воспользоваться единственным законным шансом вернуться к нормальной жизни. Я понимаю, что каждый из вас намного сильнее, чем декларирует, и уверена, что даже без моей помощи вы добьетесь поставленной цели. Но это будет только через два года, причем в комплекте с серьезным обременением – контрактом сроком не менее десяти лет, командирами, среди которых наверняка найдутся редкие самодуры, и серьезным риском, ибо вами, новичками, будут затыкать все дыры. Помощь любимой дочери Императора, прославившейся не только доблестью, но и справедливостью, подарит куда больше, причем в ближайшее время и без каких-либо обременений. Да, безусловно, при этом о твоих способностях, Яромир, узнает еще один человек. Но это знание дальше Софы не уйдет – я смогу убедить ее дать любые клятвы. Не так сложно прикрыть и процесс исцеления: за эти годы я познакомилась с таким количеством всевозможных шарлатанов, к которым можно официально отправить Мамбу, что привязать тебя к ее возвращению к нормальной жизни не сможет ни один параноик.

– Как я понимаю, это второе заветное желание из трех, верно? – спросил я, делая вид, что обдумываю это предложение. Хотя на самом деле решил выйти на Черную Мамбу еще в день вступительного экзамена, узнав от Лады, кому придется его сдавать.

Ухтомская утвердительно кивнула. Тут к беседе подключилась Рыжая:

– У меня тоже возник вопрос. Ты сказала, что придумала несколько вариантов будущего, в котором будешь рядом с нами. Где в этом варианте ты?

– В вашем роду. В ближницах твоего мужа.

– Объяснишь?

– Естественно. Ибо хочу этого больше всего на свете…

…Утро, в соответствии с известной пословицей, оказалось мудренее вечера и подарило не только окончательное понимание всех тонких мест выбранного варианта действий, но и внутреннюю готовность исправить одну-единственную ошибку, допущенную во время тяжелейшего разговора с новоявленной ближницей. Поэтому я перекатился к ней поближе, задрал ночнушку, приспустил трусики и провел еще один сеанс целительского воздействия. Затем вернул тряпки на место, прервал сон и взбодрил женщину очищением разума:

– Доброе утро, Оль!

– Доброе, мой господин… – вспомнив о своем новом статусе, радостно мурлыкнула она.

Это обращение неслабо покоробило: да, я принял ее в род, да, она дала клятву безусловной верности и, по моим ощущениям, действительно жаждала посвятить нам с Ладой всю оставшуюся жизнь, но традиционное отношение пусть и приближенного, но все-таки слуги к хозяину меня не устраивало. Вот я и начал процесс воспитания:

– Закрой, пожалуйста, глаза и постарайся принять сердцем то, что я сейчас скажу.

Она послушно зажмурилась и кивнула, показывая, что готова.

– Свищев остался в прошлой жизни вместе со всеми проблемами и комплексами. В этой, новой, ты невинна, в том числе и физически, а значит, обязана чувствовать себя чистой, как первый снег!

Оля вытаращила глаза и посмотрела на меня взглядом, в котором горела безумная надежда.

Я утвердительно кивнул:

– Да, ты пришла в мой род невинной, и я хочу, чтобы ты никогда об этом не забывала…

Глаза женщины увлажнились, но я понимал, что до эмоциональной стабильности еще далеко, так что продолжил давить:

– …ведь мы с Ладой считаем именно так. Более того, хотим, чтобы наша ближница обрела абсолютную уверенность в себе и поверила в то, что она у нас – самая лучшая ближница на свете. И последнее: я не хочу, чтобы ты вела себя по отношению ко мне в традиционном ключе. Ведь мне нужна не особо доверенная служанка, а ближайшая подруга и соратница, ставшая частью рода по велению сразу трех душ – ее и наших.

Ухтомская смахнула слезы, выступившие в уголках глаз, приподнялась на локте и решительно задала вопрос, не дававший ей покоя:

– То есть, ты видишь во мне женщину и не брезгуешь?!

– Нет, Оль, я вижу в тебе не женщину, а невероятно умную, глубоко порядочную, кристально чистую, беззаветно преданную тем, кто по-настоящему дорог, и умопомрачительно красивую двадцатипятилетнюю девушку! А слово «брезгливость» вообще не про тебя: я перестроил и обновил ВЕСЬ твой организм, и от того, прежнего, не осталось даже пропорций. В общем, живи новой жизнью и веди себя так, как полагается ближайшей подруге.

Ухтомская засияла, порывисто подалась ко мне и… застыла на середине движения:

– Можно, я тебя обниму?

– Ближайшей, Оль! – мягко улыбнулся я, хотя прекрасно обошелся бы без ее объятий. – Той, которой и в голову не придет спрашивать разрешения.

Она вжалась в меня всем телом, дождалась ласкового прикосновения ладони к спине и как-то странно ойкнула! А через мгновение вытерла кровь с прокушенной губы, подняла правую руку и ошарашенно уставилась на татуировку, появившуюся на предплечье.

Я, конечно, тоже удивился, но не так уж и сильно, ибо не один и не два раза ловил себя на мысли, что Макошь словно подталкивает нас друг к другу. Поэтому исцелил ранку и выдал мотивирующий комментарий:

– Ну, наконец-то! А то я все никак не мог дождаться, когда же ты нам по-настоящему поверишь.

– Да, я поверила. Раз и навсегда. Поэтому мысленно поклялась Силой и Жизнью, что воздам вам добром за добро и приложу все силы, чтобы уберечь род Нестеровых от превратностей судьбы. Видимо, поэтому меня услышал еще и Чур! – плавясь от счастья, протараторила ближница.

– Чур? – эхом переспросил я, прикипел взглядом к чуть потускневшему рисунку на ее предплечье, заметил символ Хранителя Рубежей, почему-то образованный из Нитей Судьбы, и подобрался. К сожалению, это не осталось незамеченным, и женщина тоже напряглась, так что я торопливо задвинул куда подальше мысль, мелькнувшую на краю сознания, и «обрадовался»: – Здорово! Значит, твой выбор сочли верным сразу две высшие сущности.

– Ага… – кивнула она, но куда менее радостно, чем хотелось бы.

Я прислушался к ее эмоциям, благо Знак позволял, и ушел в глубокий полутранс в тот самый момент, когда чистое, ничем не замутненное счастье начало стремительно тускнеть. Получив возможность думать более-менее спокойно, поставил себя на место Ольги, сообразил, что своим вопросом заставил ее задуматься, а значит, вот-вот отравлю прозрением одно из самых важных событий в ее жизни, мысленно обозвал себя придурком и постарался исправить очередную ошибку:

– Если закрыть глаза и мысленно потянуться к татуировке, то можно ощутить эмоции человека, с которым она тебя связывает. Я тебя сейчас обниму, а ты постарайся заглянуть в мою душу.

Ближница вывалилась из режима Умницы-Разумницы еще до того, как я договорил, зажмурилась и потерялась в моих чувствах на все время, пока я перебирал пряди ее волос, гладил спинку и наслаждался детским восторгом, появившимся в эмофоне. А через вечность, вернувшись в реальность где-то наполовину, засияла, как маленькое солнышко:

– Никогда в жизни не чувствовала себя счастливее, чем сейчас!

– Это еще не предел… – мягко улыбнулся я, дотянулся до плеча Рыжей, снял целительский сон, взбодрил очищением разума и описал ситуацию одной-единственной фразой. Точно зная, что сестренка «прочитает» все мои чувства, и догадается, что мне требуется помощь: – Лад, у Оли только что появился Знак!

«Помощница» врубилась в ситуацию в разы быстрее, чем я в принципе мог себе представить – прислушалась к эмоциям ближницы, в мгновение ока разобралась в ее состоянии и занялась «воспитанием»:

– Оль, ты опять торопишься с выводами, поэтому пугаешь сама себя! Закрой глаза, выключи голову и прислушайся к тому, что ощущаешь. Для начала поищи во мне ревность, а в Яре – чувство вины, смущение, злость или еще какой-нибудь негатив. Что, нету? Тогда вернись в объятия нашего мужчины и прими сердцем то, что я сейчас скажу…

Женщина, при внезапном пробуждении «законной супруги» в панике отодвинувшаяся от меня на добрых полметра, выполнила это распоряжение только секунд через двадцать, то есть, после того, как проанализировала все, что подсказывала татуировка. И Лада, удовлетворенно кивнув, продолжила объяснения:

– Ты стала нашей в тот самый миг, когда доказала, что жаждешь жить Яромиром до конца своих дней. Статус «наша» – из категории «выше не бывает», так что появление татуировки на твоем запястье никак не сказалось на нашем отношении. Говоря иными словами, весь тот букет положительных эмоций, который ты сейчас ощущаешь, возник не одновременно со Знаком, а задолго до его обретения. Ибо ты их честно заслужила. Таким образом, имеет смысл отнестись к этому рисунку, как к инструменту, позволяющему раз и навсегда избавиться от неуверенности в себе, всевозможных сомнений и страхов, а затем сделать следующий шаг – начать ЖИТЬ по-настоящему, наслаждаясь теплом наших душ и каждым отдельно взятым мгновением. Как тогда, в джакузи. Помнишь?

Я тоже отслеживал мельчайшие изменения в эмофоне Оли и частенько догадывался, о чем она думает, но то, что творила Рыжая, было выше моего разумения: каждая фраза семнадцатилетней девчонки, пользующейся тем же самым «инструментом», что и я, с хирургической точностью перекраивала мировоззрение взрослой, умудренной опытом женщины так, как требовалось НАМ! Более того, даже те «надрезы», которые, по моим ощущениям, не могли не причинить боль, использовались во благо, заставляя избранницу Чура прирастать ко мне чуть ли не насмерть!!!

Как вскоре выяснилось, эта «магия слова» подействовала даже на меня: минут через десять-пятнадцать, когда Лада замолчала, я вдруг обнаружил, что на какое-то время вываливался из реальности. И не заметил, что за это время ближница успела улечься на спину, закрыть глаза, прижать нас с Рыжей к себе и потеряться в ощущении безграничного счастья!

Нет, никакого дискомфорта я не почувствовал. Наоборот, в тот миг мне показалось, что это правильно. Поэтому я залюбовался улыбкой, игравшей на губах своей – с ума сойти!!! – второй супруги по храмовым законам. А еще через некоторое время вздрогнул от вопроса «чаровницы»:

– Кстати, Нестерова, а когда ты планируешь обновить идентификатор?

– Сначала надо будет вызвать Мамбу в Академию… – промурлыкала Ольга, даже не подумав открывать глаза. – И лишь после этого отправлять уведомления о принятии в род и смене фамилии. Говоря иными словами, в административный корпус я пойду после завтрака. Хотя, откровенно говоря, хочется рвануть прямо сейчас. Причем бегом и вместе с вами…

…Ольга ушла к себе в пятнадцать минут девятого, под отводом глаз и в прекраснейшем настроении. А я созвонился с «соседками», сообщил, что утренних тренировок, скорее всего, не будет, и предложил подняться к нам, чтобы позаниматься под чутким руководством Лады.

Девчата примчались чуть ли не до того, как я договорил, радостно продемонстрировали «заработавший» навык, были препровождены в тренировочный зал, получили ценные указания и с недетским фанатизмом принялись вбивать в подсознание первую «взрослую» боевую связку с использованием отвода глаз.

Я подмигнул сестренке, заглянул в гардеробную, оделся, как подобает главе рода, дождался получения предписания явиться в административный корпус к девяти утра и вышел из дому. Сканеру СКД улыбнулся в одну минуту десятого, вломился в здание и, следуя подсказкам «Проводника», добрался до рабочего кабинета ближницы. Там огляделся чувством металла, обнаружил две микрокамеры и сообщил об этом условной фразой.

– Эти – штатные. Их я уже отключила… – довольно заявила Ольга, гордо продемонстрировала обновленный личный идентификатор и уткнулась лбом в мою грудь. Аккуратно, чтобы не помять новый деловой костюм.

– Поздравляю от всей души… – улыбнулся я и добавил ей еще толику уверенности в себе: – Только принимать поздравления от главы рода надо иначе. Подставляй щечку под поцелуй!

Подставила. Получила. И аж задохнулась от восторга. Очередной раз заставив ужаснуться тому кошмару, который творился в ее душе последние дни. Впрочем, с этой проблемой Рыжая, вроде бы, справилась, поэтому я дал женщине немного побалдеть, а затем настроил на деловой лад:

– Ну что, Софья Александровна уже вылетела?

– Да, обещала быть в четверть десятого.

– Отлично! – обрадовался я, а затем с нажимом выдал последние инструкции: – Тогда я пошел домой. А ты, госпожа Нестерова, не позволяй себе забывать о том, что мстишь не за себя, а за Ольгу Ухтомскую и всех остальных девушек, опороченных этими ублюдками. Ты меня поняла?

– Мне приятна твоя забота, мой господин! – проворковала она. – Но в ненависти к ним больше нет ничего личного, поэтому я просто сделаю то, что должно, и вызову их на Божий Суд!

Я не поверил собственным ушам, ибо накануне Умница-Разумница с пеной у рта доказывала, что должна убить обоих собственными руками, и, в конечном итоге, добилась разрешения вызвать уродов на поединок до смерти. А это, мягко выражаясь, не радовало, ведь подобные поединки частенько заканчивались всякого рода неприятными сюрпризами. Особенно на уровне одаренных в ранге мастера.

Видимо, это удивление как-то, да проявилось, ибо женщина сочла необходимым объясниться:

– Ты был прав: сообщать кому бы то ни было о том, что у Ухтомской имелись личные причины для воздаяния – полный и законченный идиотизм. Так что даже Мамба получила скорректированный информационный пакет.

– Ты моя радость! – облегченно выдохнул я, от всей души поцеловал счастливую женщину в подставленную щечку и вышел из кабинета…

…Второе предписание явиться в административный корпус прилетело на коммуникатор только без двадцати одиннадцать. Я мысленно пообещал себе взгреть Ольгу по первое число, извинился перед девчонками за то, что снова вынужден их покинуть, и отправился в гардеробную. Одеваться по второму разу. Долгожданное сообщение от ближницы пришло уже туда и резко улучшило настроение: «Перун лишил посмертия обоих уродов и жутко перепугал абсолютно всех сотрудников МАО. Прости за столь долгое молчание, но раньше написать не смогла – Мамба была в бешенстве, ставила на уши коллектив, заново принимала клятвы и не отпускала меня от себя ни на шаг…»Я написал, что она у меня умница, заглянул в тренировочный зал, чтобы успокоить сестренку, тоже успевшую себя накрутить, и уже после этого свалил из дому. Естественно, торопился, так что на «финишную прямую» вышел уже без трех минут одиннадцать и «удивился», обнаружив перед кабинетом наставницы Конвой Великой Княжны. Провалами в памяти мужики не страдали, но правила поведения в присутствии персон Императорской крови все равно повторили. А я в это время с большим интересом изучал чувством металла инвалидное кресло, стоящее возле стены и накрытое плотным чехлом. Когда лекция, наконец, закончилась, перешагнул через порог, сделал всего два шага, ибо это помещение было в разы меньше предыдущего, и поклонился… под гневное шипение Великой Княжны:- И ради этого сюрприза ты заставила меня дать кучу клятв, пересадила с кресла на диван, убрала мой комм в сейф и вынудила проторчать в твоем кабинете целых полчаса?! – Мамба, слушай внимательно! – спокойно потребовала Ольга, выждала пару секунд и заговорила: – Клянусь Силой, что на днях прорвалась через естественный предел и проросла в пятую звезду мастера. Клянусь Силой, что забила на науку и через лето уволюсь из Академии. Клянусь Силой, что упросила Яромира Глебовича Нестерова взять меня под свою руку и теперь по-настоящему счастлива. А все остальное расскажет мой господин, ибо я связана клятвами. Рюриковна подобралась еще на первом утверждении. Второе вызвало у нее сильнейшее недоверие. А третье вообще шок! Тем не менее, с эмоциями она справилась похвально быстро и криво усмехнулась:- Умница, у меня нет слов! Ладно прорыв сквозь естественный барьер – этот приговор мог оказаться ошибочным. Но чтобы ты ушла из науки или подпустила к себе мужика?!Вместо ответа ближница повернулась ко мне:- Мой господи-и-ин? Аргументы, целенаправленно подготовленные для этого этапа беседы, показались недостаточно весомыми, и я решительно использовал новый:- Ваше Императорское Высочество, в ваше кресло, в данный момент стоящее в коридоре, встроено шесть микрокамер. Пять, вероятнее всего, являются штатными: они одного размера и конструкции, питаются от общего аккумулятора, обеспечивают круговой обзор плюс контролируют ваше лицо. Шестая отличается от остальных и размерами, и конструкцией, висит на встроенном источнике энергии и дублирует одну из штатных, то есть, тоже смотрит вам в лицо, что выглядит нецелесообразным. Найти эту, последнюю, не так уж и сложно – достаточно аккуратно срезать защитное покрытие вертикального штыря, закрепленного на конце левого подлокотника, чтобы показался объектив. Ярость, появившаяся во взгляде Великой Княжны во время этого монолога, не шла ни в какое сравнение с предыдущей. Да и в голосе, преувеличенно спокойном, появились отголоски приближающейся бури:- Умница, будь добра, позови ко мне Егора…Ольга мгновенно вынеслась из-за стола, в один скачок долетела до двери и выглянула в коридор. Через пару секунд в кабинете нарисовался самый невысокий из телохранителей, получил ценные указания и исчез. А еще через минуту с небольшим вломился к нам второй раз и доложил:- Нашли! – Замечательно… – все также преувеличенно спокойно сказала Софья Александровна, попросила его выйти, закрыть дверь и не появляться без разрешения. А после того, как мужчина исчез, повернулась ко мне: – Яромир Глебович, скажите, пожалуйста, а на мне электроника есть? Я мысленно вздохнул, но сказал чистую правду:- Микрокамер нет. НА ВАС имеется один маячок. В ВАС – второй и четыре медицинских имплантата. Женщина гневно раздула ноздри и нехорошо прищурилась:- Маячок должен быть один! – Возможно. Но я вижу два – под затылочной костью и в пирсинге. В том, который в пупке. – Умница-Разумница, найди мне что-нибудь вроде ножа… – попросила Великая Княжна. – А вас, Яромир Глебович, я прошу ненадолго отвернуться. Я повернулся лицом к стене, а через некоторое время услышал голос Ольги:- Мамба, это далеко не все, ради чего я тебя терроризировала. Но остальное мой господин озвучит только после вот такой клятвы…Судя по шуршанию, донесшемуся из-за спины, текст был распечатан на бумаге, и я невольно восхитился предусмотрительности Умницы-Разумницы. Софья Александровна тоже не разочаровала – внимательно обдумав все формулировки, разрешила мне повернуться, уставилась в глаза, поклялась Силой и повторила текст слово в слово. Средоточие подтвердило искренность ее побуждений, поэтому я сразу же перешел к делу:- Ваше Императорское Высочество, навык, с помощью которого я нашел эти «сюрпризы», не единственный редкий навык, имеющийся в моем распоряжении. Второй – познание сути – позволяет видеть энергетические структуры как своего, так и чужого организма, а также воздействовать на них. Этих двух предложений Великой Княжне хватило за глаза:- Вы хотите сказать, что способны восстановить пережженные главные жилы? – С вероятностью процентов в девяносто пять… – твердо сказал я. – Для более точного ответа потребуется прижать ладонь к вашему средоточию и ненадолго уйти в транс. Клянусь Силой, что не причиню Вам вреда. – Умница-Разумница, помоги мне лечь! – потребовала женщина. Я снова отвернулся к стене, дождался разрешения подойти, присел на корточки и прикоснулся к пергаментно-серой дряблой коже, покрытой старческими пигментными пятнами. Состояние энергетической системы Рюриковны изучал минуты три, если не больше. Затем вернулся в реальность и выдал вердикт:- Восстановление реально. Даже в этом кабинете, под естественным магофоном, мне хватит четырех часов. Но есть проблема посерьезнее: за годы бездействия ваша энергетическая система практически деградировала, так что на этом этапе Дар к вам не вернется. Тем не менее, вы сможете обратиться к целителям, восстановить крайне изношенный организм, убрать все медицинские имплантаты и пройти процедуру отката возраста. По мере того, как я описывал ситуацию, во взгляде Великой Княжны появлялся весь спектр эмоций, начиная с безумной надежды и заканчивая столь же безумной радостью. Однако следующий вопрос она задала все так же спокойно:- Яромир Глебович, если я правильно поняла прозвучавший намек, то вы в состоянии провести и второй этап. То есть, вернуть полноценный Дар. Я утвердительно кивнул:- Да, Ваше Императорское Высочество, я могу это сделать. Но и тут есть свои нюансы. Если проводить необходимые процедуры по часу в день, то даже под магофоном в полторы-две единицы по шкале Оберта на полное восстановление всех главных и части второстепенных жил, требующихся для нормального функционирования энергетической системы, уйдет не менее двух недель. Да, я с раннего детства преклоняюсь перед вами, как перед Черной Мамбой, и искренне уважаю свою ближницу за самоотверженность, заставившую ее посвятить свою жизнь поиску средства, способного вернуть вам здоровье, вторую молодость и Дар, но не собираюсь оповещать весь мир о наличии у меня легендарных навыков. Ибо это гарантированно выйдет боком моей семье. Рюриковна задумалась буквально секунд на десять-двенадцать, а потом насмешливо хмыкнула:- Почти уверена, что у вас с Умницей есть готовое решение. – Есть… – кивнул я. – Но оно связано с нешуточным риском. – Что вы имеете в виду? – нахмурилась Великая Княжна. – Поднимаясь с пола, я почти коснулся своей головой вашей и не почувствовал отклика от колокола. Значит, у вас его, вероятнее всего, нет. Хотя вы являетесь персоной, деятельность которой не может не представлять интереса для сильных мира сего, и на протяжении семнадцати лет проходили всевозможные медицинские процедуры. В том числе под наркозом. Рюриковна угрюмо кивнула:- Его действительно нет. Но приживить уже не вариант – в юности, будучи абсолютно здоровой, я употребила тридцать вторую эссенцию и чуть не сдохла от побочек, соответственно, шестьдесят четвертую и сейчас сто процентов не переживу. Я пожал плечами:- Приживить не проблема. Проблема в последствиях срыва программ, если таковые имеются и висят достаточно долго. – Так, стоп!!! – воскликнула она и подалась вперед: – Вы хотите сказать, что можете приживить мне колокол?! – Да, Ваше Императорское Высочество, могу. Клянусь Силой. Кроме того, смогу откачать при срыве программ, если таковые имеются. Но процесс вам однозначно не понравится. Женщина криво усмехнулась:- Яромир Глебович, поверьте на слово, мысль о наличии программ мне не нравится гораздо больше самой ужасной смерти. Так что я соглашусь на очередную попытку приживления даже в том случае, если вероятность успеха по вашим оценкам не будет превышать одного процента……Кортеж из двух черных бронированных внедорожников «Горыныч», вот уже лет тридцать считающихся одним из символов силы и могущества рода Рюриковичей, подкатил к домику моей ближницы ровно в половине третьего. Ольга, которую ощутимо потряхивало от внутреннего напряжения, отправилась встречать гостью, а я остался сидеть на диване в гостиной. Чтобы, в случае чего, не заставлять бойцов Конвоя искать меня по всему дому. Вопреки моим ожиданиям, в квартиру они даже не сунулись, выпустив стайку разведывательных дронов на улице и закрутив их каруселью вокруг коттеджа, проводив подопечную до прихожей, позволив хозяйке дома взять Рюриковну на руки и укатив инвалидное кресло к машинам. Я поднялся на ноги, чтобы встретить особу Императорской крови стоя, дождался появления обеих женщин и поклонился. – Яромир Глебович, дозволяю обращаться ко мне по имени-отчеству… – заявила она, оглядела обеденный стол, стараниями Ольги превратившийся в операционный, и закапризничала. Судя по всему, стараясь отвлечься от мыслей о возможной неудаче: – Умница, ты подстелила под простынку что-нибудь мягкое? А то я уже не такая фигуристая, как раньше, и лежать на твердом будет некомфортно. – Не «уже», а «пока еще»! – поправила ее ближница, осторожно посадила на столешницу, жестом попросила меня отвернуться и продолжила ворчать: – Забочусь, как о самой себе, больше двадцати лет. Ан нет, все равно появляются какие-то сомнения. – Это не сомнения, а страх! – внезапно призналась Черная Мамба. – Я жутко боюсь, что в самый последний момент что-нибудь пойдет не так, и… – Софа, я верю моему господину больше, чем самой себе… – перебила ее Ольга. – А он пообещал, что вернет тебя к нормальной жизни. Поэтому перестань нервничать, закрой глаза и расслабься. Нет, не изобрази расслабление, а выброси из головы все сомнения и помечтай о том, чем займешься после того, как отправишь ненавистное инвалидное кресло на свалку. Не знаю, о чем именно мечтала Великая Княжна в тот момент, когда я приложил ее целительским сном, но лицо у нее было умиротворенным. И это порадовало. Так что я весело подмигнул Оле, присел на край столешницы, прижал ладонь к солнечному сплетению Рюриковны и ушел в транс. Через несколько мгновений образовал связь со средоточием пациентки, создал в нем избыточное давление Силы и «включил» направленную регенерацию на самом краешке «огрызка» правой верхней главной жилы. Теоретически ничего сложного в этом процессе не было и быть не могло, но на практике оборванная энергетическая структура росла абы куда, а туда, куда требовалось, отказывалась наотрез. Вот и пришлось повоевать. В смысле, экспериментировать. Порядка получаса. Зато после того, как стала понятна внутренняя логика правильного подхода к исцелению подобных структур, жила начала нарастать миллиметр за миллиметром и через какое-то время сомкнулась со вторым обрывком. К сожалению, на этом «война» не закончилась: для того, чтобы сквозь плоскость соприкосновения двух частей одной и той же структуры «потекла» Сила, пришлось пробивать канал во всем наращённом куске, восстанавливать два сантиметра деградировавшей части и добиваться ее устойчивой работы. В общем, помучился я на славу. Зато отработал методику, так что за левую верхнюю главную жилу взялся с куда большим энтузиазмом. И не зря: она, можно сказать, восстанавливалась чуть ли не бегом. Естественно, по сравнению с первой. Не возникло проблем и с двумя нижними. В результате уже через час сорок с начала сеанса исцеления я, по сути, выполнил вторую заветную мечту ближницы. Но такая полумера грозила нам с Ладой и Олей серьезнейшими проблемами, поэтому я мысленно перевел дух и перешел к следующему этапу запланированной процедуры. К возвращению полумертвого организма Великой Княжны в состояние, достаточное для вытаскивания из Нави после срыва ментальной программы. На этом этапе устал так, что не передать словами. Прежде всего из-за того, что требовалось увязывать целительные воздействия с работой медицинских имплантатов. Причем так, чтобы при их удалении хирургам и в голову не пришло удивиться слишком хорошему состоянию кровеносных сосудов и внутренних органов. А на последнем этапе, уже прилично одурев от столь извращенного восстановления организма пациентки, «поправил» второстепенную жилу, ведущую к головному мозгу. Ту самую, на которой должен был «повиснуть» колокол. В итоге из транса вывалился никаким, оценил свое состояние и некоторое время раздумывал, приводить себя в порядок восстановлением и очищением разума или нет. Слава всем богам, желание показать Рюриковне свой замотанный вид не лишило способности соображать: я вовремя вспомнил о том, что эта женщина успела разобраться в магии еще в бытность командиром «Миража», и сообразил, что подобная клоунада выставит меня не в лучшем свете. Как вскоре выяснилось, играть с этой женщиной действительно не стоило: вернувшись в сознание, она внимательно оглядела меня с ног до головы, на мгновение задержала взгляд на насквозь пропотевшей футболке, прикипела взглядом к «излишне бодрому» лицу и едва заметно прищурилась. Сделанные выводы, естественно, озвучивать не стала, но, вне всякого сомнения, осталась довольной увиденным и со спокойной душой ушла в себя. А после того, как проанализировала свои ощущения, озадаченно хмыкнула:- Яромир Глебович, а ведь вы восстановили не только пережженные части главных жил, верно? Я не чувствую ни болей, ни изжоги, ни ломоты в суставах, ни озноба, ни слабости… – Да, я вас немного подлечил. Чтобы вы гарантированно пережили срыв программы. – По моим ощущениям, абсолютному большинству целителей это ваше «немного» даже не снилось! – фыркнула она, покрутила головой, задержала дыхание секунд, эдак, на тридцать, но не дождалась ни головокружения, ни одышки и… захотела поделиться наболевшим: – Знаете, в начале августа, вытащив меня из Нави после очередной клинической смерти, главврач Андреевской больницы признался отцу, что следующей я однозначно не переживу. Мало того, в самом лучшем случае протяну от силы до конца весны. Насколько точным был его диагноз? Великая Княжна жаждала правды, и я не стал кривить душой:- По моим ощущениям, он не ошибся. Но то состояние уже в прошлом. – Вот именно! – довольно заявила она. – Значит, я должна вам жизнь. И это не обсуждается. А теперь скажите, пожалуйста, сколько вам потребуется времени, чтобы полностью восстановить потраченную Силу? – Порядка полутора часов… – ответил я, на всякий случай увеличив реально необходимую цифру вдвое. – Отлично! Значит, Умница меня ненадолго унесет……Силу я восстановил минут за сорок, а все оставшееся время убил на объяснение действий Великой Княжны во время процесса приживления. Она слушала чрезвычайно внимательно, вникая в каждую фразу. А как только я заикнулся о вере, насмешливо фыркнула:- Яромир Глебович, веры в ВАС у меня в разы больше, чем требуется – я снова чувствую средоточие, понимаю, что наполовину выздоровела, вижу, какими глазами на вас смотрит Умница-Разумница, и знаю, что никто, кроме вас, не приживит мне колокол и не вернет полноценный Дар. Так что давайте начинать. Ольга перенесла ее в ванную комнату, посадила на одно из двух кресел, по моей просьбе поставленных рядом, вырубила свет и вышла. А я, мысленно попросив помощи у Макоши и Живы, стал описывать Рюриковне радужный шар. В процессе придумывал тысячу ярких и волнующих мелочей, закреплял их приятными ассоциативными связями и так далее, прекрасно понимая, что второй попытки превратить имеющееся доверие в слепую веру у меня не будет. В итоге ввел женщину в нужное состояние настолько глубоко, что «подзатыльник» особо и не понадобился – колокол возник в самый первый миг воздействия и невероятно легко. Ну, а потом ее накрыло срывом программы. Раза в полтора сильнее, чем Олю – только сердце я запустил четырежды и еще раз шесть вытащил Рюриковну из Нави по другим причинам. В итоге выложился до предела, потратил на это дело абсолютно все запасы Силы и последние минут десять работал на тех крохах, которые получал за счет естественного восстановления. А после того, как вернул Софье Александровне физическое здоровье, был вынужден озаботиться состоянием ее психики – пересадил напрочь деморализованную женщину к себе на колени, прижал к груди и баюкая, как маленького ребенка, ласково заворковал. Убеждая, что все плохое уже далеко позади, что от программ не осталось даже крошечных обрывков, и что под колоколом, который раскачается очень быстро, ей больше ничего не грозит. Трясло Рюриковну так сильно, что не передать словами. Но уговоры и моя уверенность вкупе с ласковыми поглаживаниями по голове, спине и пояснице постепенно делали свое дело – минут через десять-двенадцать женщина порывисто обняла меня за шею и «спряталась» в объятиях, а еще через пять-семь почти перестала дрожать и еле слышно взмолилась:- Я вся грязная, неприятно пахну и пачкаю вас… но посижу так еще немножечко, ладно? – Сидите столько, сколько надо… – так же тихо ответил я и подкинул аргумент, позволяющий логично интерпретировать продемонстрированную слабость: – Не знаю, когда вас приложили этой дрянью, но она вросла в сознание слишком глубоко и напрочь отказывалась выкорчевываться. Знаете, такое количество клинических смертей сломало бы кого угодно, а вы не сдавались. И ваше упорство помогало мне. Поэтому можете собой гордиться! Великая Княжна вымученно усмехнулась:- Не смешите: я запаниковала еще во время первой и напрочь перестала соображать, так что выжила исключительно вашими стараниями. Кстати, сколько жизней я вам теперь должна? – Нисколько! – твердо ответил я. – Пережженные жилы я восстановил из уважения к Ольге, а колокол вообще навязал. Из страха за семью…