Тьма. Том 6

Глава 13

Сетевая волна «100», передача «Утро добрым не бывает»

— Ай! Доброе утро, сонное царство!

— Все же знают, что утро не бывает добрым?

— Это снова мы на сетевой волне «Сто». С вами Александр Пискарёв!

— И я, Анна Лоскутова!

— Прямиком из Серых земель, где стоит ясная погода и светит яркое солнышко!

— Чего не скажешь про сердце Ишима…

— Так и есть. Ишим в последнее время хмурится. А над Ишимским кремлём висит чёрная туча.

— Саша, дай скажу!

— Давай, скажи им, Ань!

— Ишим! Давай уже, разберись с этим гнездом! Ещё не хватало нашим Серым землям соседствовать с Тёмными!

— Сдаётся мне, такое соседство даже нам на пользу не пойдёт…

— Это уж точно! И я не хочу знать, что здесь начнётся, случись у нас такой сосед. Поэтому мы искренне желаем Ишиму скорейшего избавления от напасти!

— А его сиятельству, светлейшему князю Дашкову, закончить уборку во дворце с наименьшими потерями!

— К слову, о потерях… Кто потерял на пороге нашего здания три италийских открытых пирога в коробках?

— Кто?..

— Я вообще-то спрашивала… Хотя нет, уже неважно, кто потерял. Мы их всей командой съели, и нам было вкусно. Так что… Кем бы ты ни был, неизвестный растеряха, заказывай ещё и попробуй сам. Эти пироги того стоят, а как у них горячий сыр тянется, м-м-м!..

— Ань, может, не стоило прямо на волне, в открытую, рассказывать, что мы чужие пироги жрём?..

— Забей! Если что, страже скажем, что не завтракали дома, вот и не смогли удержаться. Это было не в человеческих силах!..

— А если не поверят?

— … Я не знаю…

— А я вот знаю! Поэтому заранее стелю соломку! Всем тем, кто сегодня на посту гоняет нарушителей порядка, от всех тех, кого сегодня будут гонять. На нашей волне — «Городовой, поверь, не виноватый я!» в исполнении ватаги «Безголосые».

— Вот, знакомься, Седой, это мастер… — начал Кислый, заходя в особняк, но был бессовестно прерван.

— Какой на #%№ мастер, кол тебе в №%#$?

— … По извлечению ценностей из закрытых помещений и ёмкостей… — чуть смешавшись, торопливо добавил Кислый.

— В №%№$ твои ёмкости, #%№ёмкости! — колоритный персонаж, зашедший в особняк вслед за ним, заметил наше с Авелиной внимание и поспешно поздоровался: — Уй, #$#! Здрасьте, ваш благородия!

— Зовут Хлоп-топом, — Кислый, наконец, закончил со светской частью.

— Меня звать на #%;№ не надо! Сам прихожу! — глядя из-под лохматых бровей, буркнул мастер.

— Ну а сегодня тот случай, когда вас всё-таки позвали!.. — улыбнулся я.

— И добро пожаловать! — поддержала меня Авелина. — Может быть, чаю?

— Чай! Хорошо, да… Но лучше водки! — ответил мастер и тут же смутился: — Простите…

— Водки нет, — поспешил оповестить я. — Есть арбун. Можно добавить в чай.

— Это… А зачем? — почесав себя за ухом, удивился мастер.

— Чтобы был чай с арбуном… — предположил я.

— А зачем портить арбун? — ещё больше изумился мастер.

— Чтобы никто не подумал, что вы, мастер, нажраться хотите перед работой? — улыбаясь всё шире и шире, выдвинул я очередную версию.

— Но я хочу! — возмутился тот, однако получив от Кислого тычок под рёбра, тяжело вздохнул: — А, ну да… Спасибо… Ваши благородия! А… можно… чай с арбуном?

Мастер и вправду был колоритным персонажем. Чем-то напоминал одновременно сантехника, психованного учёного и сказочного лешего из мира Андрея. А по его мозолистым сучковатым рукам можно было, наверно, проследить весь путь каторжанина, которым этот мастер неоднократно побывал.

И это был ещё не весь портрет.

В висевшей на боку сумке позвякивали какие-то инструменты. Серо-седая борода и волосы торчали во все стороны, будто после грозы. И если прическу ещё можно было списать на шапку, то борода чётко показывала: этот старик, может, и чудо-мастер по замкам, но вот что такое гребень –не знает.

И да, как заранее предупредил меня Кислый в сообщении, «на сухую» Хлоп-топ не работал. Он даже чай с арбуном на третьей чашке умудрился превратить в арбун с чифирём. Зато, чтобы дойти до «рабочей» кондиции, ему потребовалось всего пятнадцать минут. После чего он потребовал подать ему те самые ёмкости, которые надо вскрыть.

К слову, услуги мастера стоили недёшево. За каждый сундук он потребовал по сто рублей. Взамен, правда, обещал услуги высочайшего качества:

— Так, на #%;№, повторяю #$! Меня на #%;№ не волнует в №%#$, чаво там внутри! Вы плотите! Я вскрываю, на #%;№, не открывая #$ этот @%#~ сундук, и забывают кто вы на #%;№ такие! Деньги вперёд!

— Это за первый! — я выложил сотку на сундук.

Купюра мгновенно испарилась, и мастер приступил к делу. Весь процесс сопровождался репликами вроде: «Ух ты!..», «О!..», Ну ни…«, Ах так!..» и «Врёшь!..» — каждая из которых заканчивалась отборной бранью, не принятой в приличном обществе.

Сундук сопротивлялся долго, целых пятнадцать минут. Из всех присутствующих до конца, слушая мастера, смог досидеть только я. И то, благодаря памяти Андрея, который регулярно общался с такими персонажами по службе, вот и привык. А тот же Кислый, даром что вырос в Усадебном углу, с красными от смущения ушами ретировался минут через пять.

Ну а ещё с нами остался один из двух десятников «ирбисов», что посменно обороняли особняк. Правда, он вряд ли вслушался в ругательства медвежатника. Скорее, следил, чтобы среди инструментов, извлекаемых из сумки Хлоп-топа, не оказалось оружия.

Судя по комментариям мастера, замок на первом сундуке оказался хитрым, с тройной защитой. Два механических запора и один артефактный. Последний, к счастью, почти разрядился. В отличие от греческих кристаллов-накопителей, в этом использовался старый каменный.

В процессе вскрытия сундук лишился всех деревянных резных частей. В результате, осталась только металлическая сердцевина. Однако все части были мастером промаркированы, чтобы их затем даже я смог без проблем вернуть на место.

Крышку Хлоп-топ, как и было обещано, сам открывать не стал. Просто сообщил мне, что всё готово, и оставил наедине с сундуком, отправившись за новой порцией чая.

Я подошёл, как ребёнок к подаркам под ёлкой, с замиранием сердца открыл крышку, откинул рогожку, прикрывавшую содержимое…

И ещё несколько секунд оторопело смотрел внутрь.

А затем осторожно опустил крышку и подумал, что стоит завести надёжный сейф.

В сундуке лежали стопки монет, упакованные в бумагу и перетянутые верёвкой.

Бумага за долгий срок почти истлела и стала ломкой. И мне одного взгляда хватило, чтобы понять: там, внутри, золота на пару десятков килограммов.

А рядом ещё лежали бумаги о долевом участии в каких-то предприятиях. Эти документы сохранились лучше, но… Как я подозревал, ценность их была скорее историческая, чем финансовая.

После осмотра содержимого, я лично перетащил сундук в хранилище ценностей, а затем вернулся к мастеру со вторым. Положив на него «сотку», я позвал Хлоп-топа, чтобы приступал к вскрытию. Благо тот успел подзаправиться и к делу приступил бодро.

Я сидел и наблюдал за его работой, прислушиваясь к шуму из подвала, где рабочие заканчивали ремонт. Особняк ремонтировали одновременно везде, на самом деле. Мы с Авелиной наняли три ватаги рабочих, которые, координируя действия, постепенно возвращали дому жилой вид.

В тайнике Лампы решили делать хранилище ценностей. При этом подземный ход в бывший сквер, а теперь сад особняка, пришлось залить бетоном. Мы хоть и не нашли способа сдвинуть беседку, но кто сказал, что другие не смогут этого сделать?

Сейчас в подвале шли заключительные работы по обустройству караулки и центрального поста охраны. Пока что эти функции продолжали успешно выполнять «ирбисы». Да и в будущем, возможно, так оно и останется.

Предприятие у них было маленькое, без заказов сидело нередко. Своим наймом я обеспечил их доходы на две трети. И уже получил предложение от владельца о выкупе.

Всей охранной конторы «ирбисов», вместе с пятью десятками бойцов.

Не скрою, предложение было заманчивым. Тем более, два десятка, что и так посменно работали с нами, сказали, что идею полностью поддерживают. Для них переход под покровительство рода был даже почётным делом.

Беда в том, что нынешний владелец запросил почти сорок тысяч рублей. А это немаленькая сумма, с учётом доходности не больше двух тысяч рублей в месяц, и то при полной загрузке. Сейчас предприятие, когда клиентом был я один, работало в ноль.

Доходность меня волновала не так сильно. Если бы купил предприятие, то какой мне смысл самому себе наценку городить? А вот расходы были бы немаленькие. Пять десятков бойцов — это много. И не уверен, что стоит их брать с собой в Серые земли. Опыт у этих людей был обширный, однако очень специфический. «Ирбисы» были заточены на бои в городской местности.

По моим прикидкам, содержание наличного состава обошлось бы порядка четырёх тысяч рублей в месяц. А у нас с Авелиной банально не хватало доходов на такое. Если приплюсовать ещё и дружину, которую предстояло создать, картина и вовсе вырисовывалась печальная.

И всё же я раздумывал над предложением. Уж слишком заманчивой была мысль получить дополнительную охрану. Экипированную, подготовленную и отчасти лояльную.

Пока я размышлял о будущем, Хлоп-топ вскрыл ещё один сундук. Мне показалось, что в момент открытия крышки вокруг шевельнулась тенька. Я даже переключился на теневое зрение, но ничего странного не обнаружил.

И всё-таки меня подгрызало смутное беспокойство по этому поводу.

Мастер ушёл получать новую пайку чая с арбуном, а я осторожно открыл крышку сундука, готовясь к неприятностям. Однако их не последовало. Более того, улов из второго сундука оказался совсем бедным. Стопка древних фотокарточек на жёсткой основе, пара блокнотов с ломкими страницами и две папки с бумагами.

Сразу эту порцию находок я трогать побоялся. Уж слишком долго сия макулатура провела в сыром подземелье. Я вообще был не уверен, стоит ли всё это изучать, или проще сжечь и забыть. В конце концов, записи столетней давности вряд ли принесут пользу. Разве что получится узнать что-то о некоторых из почивших заложников.

После недолгих раздумий, я решил временно отложить второй сундук в хранилище, а взамен притащил третий. Этот был не такой тяжёлый, как первый, но и не такой лёгкий, как второй. Можно было рассчитывать хоть на какой-нибудь улов. Нам с Авелиной очень нужны были деньги.

Пока мастер возился с замками, я залез в сеть, почитал новости. Ишимский кремль по-прежнему боролся с гнездом — об этом сообщали все новостные страницы. Число жертв отродий уже выросло до сорока восьми человек и продолжало увеличиваться. Заметил новость о партии дешёвого кофия, подумал, что неплохо было бы прикупить. Андрей был заядлым кофеманом, и часть его любви к этому напитку передалась мне.

А потом моя трубка завибрировала вызовом с незнакомого номера.

— Слушаю вас, здравствуйте! — отозвался я.

— Ваше благородие, Фёдор Андреевич Седов-Покровский? — раздался в трубке усталый мужской голос.

— Да, это я. С кем имею честь? — я ненавидел вычурные речевые обороты, но принадлежность к сословию обязывала.

— Мы с вами встречались. Моя фамилия Свистоплясов. Алексей Александрович, — печально сообщила трубка.

Фамилия показалась мне знакомой. Я её точно слышал, однако не сразу вспомнил, где. В итоге, собеседник, догадавшись о моих затруднениях, сам пояснил сдавленным голосом:

— Я представляю рода, объявившие награду за убийцу двусердых, ваше благородие…

И тут я, наконец, вспомнил этого подлеца.

— А-а-а-а! Безымянный сударь! Не могу сказать, что рад вашему звонку, Алексей Александрович… Но рад, что вы научились, представляясь, называть не только фамилию! — не удержался я от шпильки. — И чем обязан?

— Ваше благородие, Фёдор Андреевич, наше первое знакомство прошло не совсем гладко… — с одной стороны приятно, когда нахамивший тебе человек вынужден давить из себя извинения, но, с другой, слушать такое противно. — Мы наговорили друг другу всякое лишнее…

— Забудем, — предложил я. — Переходите к делу, Алексей Александрович.

— Родами было решено выплатить вам награду за поимку убийцы… — выдавил из себя Свистоплясов.

Я бы, наверно, обрадовался новости, если бы не знал, что это Дашков постарался. Поэтому отреагировал, скорее, сдержанно. Да я вообще не собирался рассыпаться в благодарностях.

Тем более, чтобы побыстрее получить эту выплату, я принял предложение князя. Но кто сказал, что я мечтал попасть в Серые земли, не освоив толком свои возможности двусердого?

Князь, конечно, обещал мне золотые горы и богатую добычу, но я же, на самом деле, не девятнадцатилетний пацан, чтобы всему верить.

Если бы дело было настолько выгодным, как князь живописал, в Серые земли бы очереди выстраивались из двусердых. А пока я видел среди дворян исключительно желание откосить от этого мероприятия.

И можно бы, конечно, списать всё на нежелание дворян, привыкших к роскоши, переносить тяготы похода… Но отражать нашествие Тьмы двусердые всё-таки шли. А тут — вообще никакого желания.

Показательно, да?

В общем, Серые земли — не заповедник для туристов. Насколько я успел разузнать, это суровый край. И очень опасный.

Поэтому, выслушав Свистоплясова, для начала я поинтересовался:

— А за какого убийцу, из тех, кого я поймал? За первого или за второго?

— Ну разве это важно? — удивился Свистоплясов.

— Конечно! Не вы ли рассказывали мне, как важно действовать по закону?

— Думаю, вы можете не волноваться, ваше благородие! Все главы родов согласны с тем, что…

— Мне очень важно, сударь, чтобы всё было строго по закону! — прервал его я. — Я не хочу, чтобы через полгода-год вы явились ко мне с требованием вернуть награду. Документы, выписки, свидетельские показания… Всё это должно быть в полном порядке. Мой стряпчий лично проверит бумаги. Вы их подготовили, Алексей Александрович?

— Нет… Это пока готовится… — произнёс Свистоплясов, и мне показалось, что я слышу скрежет его зубов.

— Тогда, прошу вас, не тратьте зря моё время. Я рад, что всё разрешилось, но говорить собираюсь только предметно. А именно, когда у вас всё будет в готовом виде. А пока что прошу меня не беспокоить. Я понятно изъясняюсь, Алексей Александрович?

— Да, вполне, ваше благородие… Всё будет в лучшем виде! Не беспокойтесь!

— Всего хорошего! — я сбросил вызов, не дождавшись взаимного «до свидания».

Не знаю, что произошло со Свистоплясовым, но вёл он себя, по сравнению с первой встречей, как почти нормальный человек. Можно сказать, практически душка. Надеюсь, его долго унижали и перевоспитывали, чтобы он наконец-то стал таким паинькой. Возможно, я слишком кровожаден, но… Выбесил меня Свистоплясов в нашу первую встречу ого-го как.

Не успел я вернуться к новостям, как на второй этаж поднялась Авелина с конвертом в руках. Сам конверт она вскрыла, послание внутри прочитала, но теперь явно хотела, чтобы с ним ознакомился я.

Я молча взял у неё лист и, пробежавшись взглядом по строчкам, хмыкнул. Городские власти планировали удостоить нас проверкой. И поводов обнаружилось множество: начиная от жалоб соседей и заканчивая осмотром культурного наследия. Мол, не испортили ли мы его?..

— Думаешь, перешли к открытому противостоянию? — уточнил я у жены, помахав конвертом.

— Даже не знаю… — со вздохом заметила она. — В любом случае, завтра придёт чиновник.

— Ну и пусть приходит… — я пожал плечами. — Нам-то что с его прогулок по саду? Обойдёт вокруг дома, посмотрит, что ничего не испортили, и отправится восвояси.

— Внутрь не пустим? — удивилась Авелина.

— Нет, конечно. Важен же внешний вид культурного наследия, а не то, что внутри! — с ухмылкой оповестил её я, вспомнив, в каком состоянии нам досталось внутреннее убранство особняка.

Громкий щелчок возвестил об открытии сундука.

— Готово, #$#! — радостно заявил медвежатник. — Вашблагородия, дело сделано!

— Ещё пара шкатулочек? — предложил я.

— А давайте! По двадцатке за каждую! — выдвинул суровые требования медвежатник.

— Чаю? — уточнила Авелина.

— Ага! Надо, да! — закивал мастер и даже про ругательства забыл.

Хлоп-топ закончил довольно быстро: с девятью шкатулками расправился ещё до обеда. И то, потому что с девятой, последней, провозился дольше всего.

Эту шкатулку я достал из последнего же сундука, проверив его содержимое. Она там единственная привлекла моё внимание. Остальное пространство занимали какие-то старые записи.

Когда работа была закончена, и Кислый повёз медвежатника домой, я взялся изучать находки.

Как и ожидалось, третий сундук ничем не порадовал. Снова какие-то записи в толстых журналах. Сохранились они лучше, чем бумажные во втором сундуке, но лишь потому, что сделаны были из тонкой кожи отличной выделки.

Я бегло полистал эти записи, однако ничего не понял. Всё было на греческом. В итоге, отдал книги Авелине, которая греческий учила, а сам занялся содержимым шкатулок.

Вот там обнаружились ценности — артефактные украшения. Да, теньки в них давно не было, но никто не мешал сменить накопительную часть, чтобы снова сделать устройства рабочими. Тем более, они все были золотыми и серебряными, и даже сами по себе стоили немало. А наличие рунной вязи увеличивало их цену раз эдак в пять.

Но самая странная находка скрывалась в последней шкатулке. Той самой, с которой мастер провозился дольше, чем с сундуками.

Внутри лежала тряпица, развернув которую, я обнаружил мутный кристалл чёрного цвета. Хмыкнув, я вернул кристалл на место: непонятная штуковина, но стоило бы разобраться. Как-нибудь потом.

А пока что я занялся пересчётом монет из первого сундука.

Пока я их считал, Авелина отложила один журнал с записями, бегло пролистала другие… А затем сообщила мне выводы:

— Фе-е-едь… Я, конечно, могу ошибаться, но это, кажется, дневник каких-то изысканий.

— Научных? — удивился я.

— Да, — кивнула Авелина.

— У купца?.. — новость меня обескуражила. — Бывают же у преступников интересные увлечения…

— Это не его, мне кажется… — задумчиво кусая губу, заметила Авелина. — Думаю, он просто участвовал в доставке и переправке.

Я взял один из дневников, полистал страницы, посмотрел их на просвет… Скорее всего, этот журнал был сделан во времена постройки особняка, не раньше. Не выглядел он какой-то уж невероятной древностью.

Из того, что я мог разобрать на страницах, были схемы плетений, какие-то графики… В девятнадцатом веке уже рисовали графики? Память Андрея тут ничего подсказать не могла.* В любом случае, понять, что изображено, я всё равно не мог без расшифровки текста.

Пока листал дневники, Авелина добралась до содержимого шкатулок, тихо восхищаясь себе под нос.

А потом я услышал её дрогнувший голос:

— А кристаллические накопители уже в двадцатом столетии изобрели, разве нет?

Я поднял на неё взгляд, отвлекшись от записей. Сначала не понял, о чём она вообще говорит. А потом заметил на её ладошке тот самый чёрный кристалл.

— Посмотри теневым зрением… — почему-то шёпотом посоветовала мне жена.

И я посмотрел.

Кристалл был под завязку напитан тенькой.

А затем перевёл взгляд на дневники, чувствуя, как меня всего слегка потряхивает.

Эту шкатулку я достал из того самого третьего сундука. Видимо, кристалл имел отношение к исследованиям, записи о которых сейчас лежали у меня в руках.

И если я всё верно понимаю, мучительная гибель Лампы была не такой уж мучительной. Можно сказать, купец-контрабандист ещё легко отделался.

За технологию кристаллов-накопителей он мог страдать гораздо, гораздо дольше…

*Для тех, кому интересно: впервые в нашем мире использовать графики алгебраических уравнений предложил Рене Декарт в своей работе «Геометрия» в 1637 году