Три подруги и все-все-все

Глава 25

Мы оббежали небольшой павильон с летней площадкой, где торговали уличной едой, и увидели знакомую спину.

— Надо поторопиться, — заволновалась подружка и последовала своему совету, шустрее зашевелив стройными ногами. — А то упустим… И куда он так спешит?

— Кто знает? Человек занятой, наверное, — пропыхтела я, пытаясь не отставать от Нисы, которая неслась впереди бодрым паровозом, пылая воодушевлённостью. — Да тише ты! Заметит!

— Не заметит! — отмахнулась подруга. — Парнишка торопится куда-то на всех порах.

И была права. Посыльный Романова уже достиг лестницы и теперь споро сбе́гал по ступенькам, перепрыгивая через одну, а то и через две сразу, демонстрируя ловкость и основательную спешку. По сторонам он почти не смотрел, опустив голову.

Когда я, смахивая пот, сошла с последней ступеньки, замыкая нашу спонтанную разведывательную делегацию, знакомый Мишки уже был рядом с Академией. Повернув налево, парень заторопился вдоль двухэтажного квадратного здания и, оказавшись у входа в Пейзажную аллею, единственный раз оглянулся. Ниса среагировала моментально и скакнула в сторону, очень удачно оказавшись возле постамента, на котором высился памятник музыканту, основавшему учебное заведение. Придав лицу задумчивости и поэтичности, она приложила палец к подбородку и задрала голову.

Мне, в свою очередь, скакать было некуда, лишних памятников под рукой не оказалось, поэтому пришлось рухнуть на одно колено и сделать вид, что завязываю отсутствующие шнурки. И то ли парень нам попался невнимательный, то ли высматривал он кого-то конкретного, но нас с подругой проигнорировал и ступил на аллею. На самом деле, это был небольшой сквер, который задумывался как место отдыха для студентов, но получился таким удачным и примечательным, что быстро превратился в точку притяжения для всего города. В сквере была одна-единственная дорожка. Она пролегала таким образом, что охватывала всю зону отдыха, границы который были обозначены рядами рябины и магнолий, высаженных по периметру.

— Зайдём или нет? — притормозила Ниса возле двух огромных котов, украшенных яркой мозаичной плиткой.

— Пойдём, — решила я, и мы поспешили вглубь сквера. — Вон он…

Посыльный находился метрах в десяти от нас, сбавив темп, он шёл прогулочным шагом, периодически поглядывая по сторонам.

— Ждёт кого-то, — определила Ниса.

И только она договорила, как из-за ещё одного здоровенного кота, получившего прозвище «кот-сороконожка» по причине избытка мохнатых лап, от неприличного количества которых природа бы содрогнулась в ужасе, вышел человек. Это был мужчина, и в первый момент мои глаза просто уловили что-то знакомое. Но когда двое людей встретились, тот, за которым следили мы, протянул что-то новоприбывшему, и я узнала второго.

Это был Руслан.

— Я его знаю! — схватила подругу за плечо, утягивая за собой под магнолию.

— Это хорошо, — хмуро кивнула Ниса, смахивая с лица зелёный листик. — Потому что посыльный твоего Романова отдал ему наш конверт.

Ниса всё-таки заставила меня отправиться на нашу явочную квартиру, как она её обозвала, пообещав приехать чуть позже и вместе с попугаем. Ей я была рада, попугаю не очень.

— А попугай-то зачем? — не удержалась я.

— Потому что он ориентирован на человека и не может долго находиться в изоляции, — с умным видом пояснила подруга.

— Вот именно, что на человека. Мы-то с тобой здесь при чём? Пожалей птицу, отдай тому, кто в них хоть что-то понимает.

— Мой пернатый. Не отдам! — упёрлась подруга.

И мне пришлось смириться.

Я готовила ужин, вертясь на старенькой кухне, которая была способна без каких-либо усилий телепортировать любого прямо в объятия 90-х, когда пришло сообщение от Мишки. Всего два слова: «срочно позвони».

Вытерев влажные руки о передник, найденный здесь же, я набрала номер и услышала:

— Я даже не хочу знать, чем ты занимаешься.

— Как будто я настаиваю! — фыркнула я. — Ты ради этого просил позвонить?

— Нет, — сурово ответил он. — Пришёл результат исследований.

— И? — спокойно спросила я.

— Эксперт не смог найти никакой крови в той стружке, что ты передала. Написал заключение по краске, но там мало интересного, краска как краска, такую в любом строительном можно купить. Состав, кстати, паршивый, я бы таким в своём доме ничего красить не стал.

— Чувствую назревающее многозначительное продолжение, — заявила я, облизывая ложку, когда Романов вдруг умолк.

— В высохшей краске были короткие волосы. Скорее всего, прилипли к валику, когда размазывали средство по стене. Это даже не краска, на самом деле. Так, что-то вроде вре́менного покрытия, на неё потом ещё один слой предполагается наносить.

— Что за волосы? Чьи?

— В том-то и дело, что эксперт не смог однозначно установить, кому они принадлежат, называв «странными». А мужик видел всё.

— Рада за него.

— Не торопись с радостью, — съехидничал Мишка. — Волосы вроде человеческие, а вроде и нет.

— Как это?

— А вот так! Это не всё… волосы были загрязнены.

— Загрязнены? — переспросила я. — Чем-то ещё, кроме краски?

— Да, мой эксперт, кстати, не сразу вычислил. Сперва проверил обычным радиоиммунологическим методом, но анализ ничего не показал. Тогда он провёл спектрометрию и… ещё что-то, название чего я не смогу выговорить даже под страхом смерти. В общем, он нашёл… сейчас, погоди, достану бумажку… Алкалоидный яд! Наше светило науки считает, что вещество добыто, скорее всего, из… погоди, не могу разобрать… А… аконита. Короче, это какая-то трава, которая растёт много где, у нас тоже есть.

— Ведьмин цветок, — прошептала я, прикладывая пальцы к губам.

— Что?

— Нет, нет, — спохватилась я. — Ничего. Миша, — позвала я. — Мы с тобой так и не поговорили о том, что случилось.

— Ты о моём уикэнде в реанимации? Кстати, отдых там так себе, не советую.

— Я скорее о том «турагенте», который тебя туда отправил, — попыталась я сыграть в эту игру, но быстро надоело. — Что случилось?

— Да ничего не случилось, — пробурчал парень. — В дверь позвонили, я открыл. На пороге бородатый громила. Сказать ничего не успел, а он мне уже челюсть отрехтовал.

— Ты узнал, что за громила?

— Пока нет. Ребята ищут. Но ситуация, на самом деле, более, чем банальная. Врагов я завожу легче и чаще, чем друзей.

— А Руська?

— А что Руська? — не поняла Миша.

— Ты когда её последний раз видел?

— Ну, — он начал припоминать. — Когда кофе пили.

— А это когда было?

— На следующий день после смерти управляющей в кафе.

— А разве в тот день, когда тебя избили, Руська была не с тобой?

— Чего? — хохотнул Мишка. — Ди, я, конечно, люблю женщин, но не настолько, чтобы тащить к себе домой даму, которую видел всего два раза, из них первый — на месте предполагаемого преступления. Даже если обозначенная дама твоя подруга. Понимаешь, о чём я?

— Да… кажется, понимаю.

Как и ожидалось, я не выдержала заточения. И отправилась гулять. Ноги сами принесли меня на берег.

Я сидела на краю пирса, опустив ступни в воду и медленно болтая ими. Море было спокойным. Прозрачные синие волны размеренно набегали на берег, облизывая намытые, хаотично разбросанные валуны и заброшенный причал, местами обросший зацепившимися за него водорослями. Тихое шептание воды успокаивало, а брызги вспененных гребней, периодически разбивавшихся о каменный выступ, не давали окончательно уйти в себя. Полной грудью я вдыхала родной солёный аромат, который скапливался на корне языка. Горчил, но смешиваясь с привкусом тёплого ветра, трепавшего мои распущенные волосы, становился слаще любой конфеты.

С тихим всплеском на поверхность всплыл крупный белый плавник. И почти сразу вновь исчез, погрузившись под воду подобно подводной лодке. Под моими ногами, глубоко в воде, замелькала, закружила тень крупного хищника. Я наблюдала за ним до тех пор, пока плавник вновь не показался над водой, а вместе с ним и крупная треугольная акулья голова. Акула нырнула под воду, проплыла несколько метров, развернулась словно лимузин и выплыла рядом с моими ногами. Да, когда ты длиной почти три метра, трудно маневрировать у небольшого пирса.

Я заметила что-то чёрное, насаженное на нижние конусообразные зубы, и подманила акулу жестом, чтобы она подплыла поближе. Моя любимая рыбка подчинилась и охотно подставила голову, чтобы я достала то, что причиняло ей неудобства.

Пришлось приложить усилия, но мне всё же удалось выковырять из смертельно опасной пасти кусок резины, получив лишь пару неглубоких царапин. Повертев странный предмет, поняла, что это часть гидрокостюма.

— Фу, — я швырнула находку себе за спину, услышав, как влажно шлёпнулась на песок. — А тебе говорила: не подбирай всякую гадость. Да, дайверы вкусные. Но фаст-фуд вреден для здоровья. Потом ещё неделю будешь резиной отрыгивать. Что такое? Живот болит? А вот не надо лопать что попало!

Акула вильнула хвостом и скрылась. Почти сразу, как в глубине спокойных вод исчез гибкий, напоминающий торпеду, силуэт, на поверхности начало происходить что-то, чего я до сего дня не видела.

Вода начала замерзать.

Но не вся вода, а её часть, в одном конкретном месте превращаясь в небольшую белую льдинку, будто бы собранную из сотен кристалликов размером меньше сантиметра.

Я с удивлением наблюдала за этим преобразованием, но ровно до тех пор, пока этот процесс не остановился и на льдину не запрыгнул… Зонтиков, породив взволнованные круги на воде.

Он был обнажён по пояс и не так чтобы особо красив, потому что тюлений хвост в принципе мало кому способен добавить красоты, кроме самих тюленей.

— А ты редкая штучка, да? — хмыкнула я, наблюдая, как он устраивается поудобнее.

— Как и ты, — отреагировал мужчина, убирая со лба редкие влажные пряди.

— Мутация, — пожала я плечами. — По большей части, просто случайность.

— Не повезло, — без особой заинтересованности отреагировал седна.

— Зато ноги на месте, — не осталась я в долгу. — И в воде, и на суше. Это из-за тебя уплыл мой питомец?

— Как видишь, — он указал на свой хвост, — мы из одной пищевой цепочки, поэтому приходится прибегать к магии. Но я следил за ней. Знал, что она приведёт меня к тебе. Нужно было встретиться.

— Если хотел поговорить, то зачем в речку смылся? И зачем мою подругу магией зашиб?

— Она пыталась меня остановить. И остановила бы. Открой банши свой рот — у меня не осталось бы и шанса на спасение. Считай, что это был превентивный удар, — развёл руками Зонтиков.

— Смотри, как бы я тебе ничего превентивно не сделала, — с угрозой улыбнулась я.

— Не сделаешь, — парень выдал ответную улыбку и дёрнул хвостом, ударяя по воде.

Небольшая волна поднялась и окатила мои колени.

— Потому что тебе интересно, зачем я здесь.

Я молчала, ожидая продолжения.

Зонтиков демонстрировать зубы прекратил и заявил, глядя мне в глаза:

— Я должен был тебя убить. Такой был приказ.

— От кого?

— Не могу сказать. Мы не можем произнести его имя, даже если захотим.

— Предлагаешь мне начать угадывать? — я поморщилась. Любые тайны рано или поздно становятся утомительными.

— Я не смог… тебя убить.

— Почему?

— Потому что увидел в тебе… кое-что, — он хотел сказать, но не мог. Словно что-то застряло в горле, мешая желаемым словам прорваться наружу и быть услышанными. Но он прикоснулся к своей груди, и это было больше, чем просто жест. — Когда придёт время, ты тоже это увидишь.

— А когда оно придёт?

— Когда он захочет.

— Кто? Тот, кого ты не можешь назвать?

— Нет. Другой. Ягуар.

— Ягуар? Ты имеешь в виду, ацтекского бога?

— Иди за знаками, принцесса, и судьба приведёт тебя в нужное место.

— Судьба? Или тот, кто стоит за ней?

Седна просто смотрел на меня, покачиваясь на возросших волнах. Море забеспокоилось. Небо стало тяжелее, сердитее, наливаясь серостью, и вода откликалась на его настроение.

— Ты должна ещё кое-что знать. Королева беременна. Будет мальчик.

И сказав так, он спрыгнул со льдины и исчез, затерявшись среди морского простора. Вместе с ним в мгновение ока растаял и белый замороженный островок подобно сахарной вате.

Я осталась сидеть, водя ногами в воде. Она стала холоднее, но так было даже приятнее.

Осторожно подплыла Мирелла и поддела кончиком морды мои голые стопы. Я протянула руку и погладила её шершавую жёсткую спину, которую она мне подставила, вальяжно проплыв мимо.

— Ну, вот, — прошептала я, обращаясь к ней, но говоря больше сама с собой. — Ещё одну проблему решили, верно? Даже если меня не станет, у отца будет его наследник.

И будто бы соглашаясь, акула легонько толкнула мою руку сильным, скользким от воды плавником.