Три подруги и все-все-все

Глава 21

Глаза Нисы выпучились, рот раскрылся, и даже волосы будто бы привстали и зашевелились.

— Ага. Ладно. Понятно. Так, — приступила она к процессу примирения с реальностью и заодно пригладила волосы на голове. Удалось не сразу. Потом она подняла на меня полные отчаяния глаз и трагично вопросила:

— Твоя лихорадка затронула мозг?

— Ниса!

— Объясни мне, как это возможно! Мы своими глазами видели нашу подругу! Говорили с ней! А теперь ты мне заявляешь, что это была Симона?!

Резко замолчав на глубоком вдохе, она приложила ладони ко рту. И оттуда, из-под пальцев, прошептала голосом испуганного привидения:

— Думаешь, она на нас воздействовала силой музы?

— Думаю, да. И делала это не первый раз.

— Но… разве возможно делать это так долго? Ладно, тогда, у дома Мишки, мы столкнулись с ней на минуту! Ей было нетрудно нас обмануть, но поддерживать внушение на протяжении нескольких часов? Руська всегда говорила, что ментально влиять на таких, как мы, долго просто невозможно.

— Не забывай, что Симона — первенец. А они всегда сильнее. Кроме того, мы не знаем, что с ней сделал Совет. Может быть, они способны как-то усиливать её возможности?

— Так, — Ниса встала и вновь заметалась. — И сколько раз она выдавала себя за Руську?

— Я не знаю, — пришлось признать мне. Это был провал. — Может быть, пару раз, а может быть…

— … не один год, — произнесла вслух Ниса то, о чём думали мы обе.

Мы замолчали. Ниса мерила шагами кухню. Я постукивала пальцами по столешнице в такт её шагам.

— Но при чём здесь орхидея? — вспомнила подруга.

— Пока не знаю. Но связь должна быть.

— Какая может быть связь, если мы даже не знаем, когда с нами наша подруга, а когда вместо неё подменыш! И кто приволок цветок журналисту: Фируса или Симона?

— Вот это мы и попытаемся выяснить. Если первый вариант, возможно, цветок- это подсказка, часть головоломки. Если второй, то…

— То сестрица Руськи над нами просто издевается! — прорычала Ниса.

— Такой вариант тоже возможен, — не стала вступать в бесполезную полемику я. — Или с помощью этого цветка нас пытались к чему-то подтолкнуть. Но я верю, что этот цветок поможет нам найти Совет.

— Да на кой чёрт его искать, Ди! — Ниса продолжала злиться. На меня, на себя, на всех и сразу. — Мы и так знаем, что старики в столице, не спеша перебирают варианты, как с тобой разделаться!

— Мы знаем, что кто-то из Совета здесь, — я выразительно выделила неопределённое местоимение. — Но мы не можем быть уверенными, что никого из них не было здесь до того, как явилась основная делегация, — а после быстро добавила: — И если бы они хотели, то уже давно бы со мной разделались.

— А что это значит? — вихрем крутанулась Ниса.

— Да, — на этот раз пришлось согласиться. — Они выжидают.

— Удобного момента — вот чего они выжидают! — безапелляционно заявила подруга. — И тебе бы убраться из города, а не играть в девочку-детектива.

— А если именно этого они и хотят? — развела я руками со всей очевидностью. — Ждут, когда побегу, чтобы потом использовать это против меня. Мол, невиновные не бегают.

— Угу, — скептично промычала подруга. — И что ты предлагаешь делать? Взять цветок и тыкать его под нос всем подряд, в надежде, что у кого-то случится приступ аллергии? Будет странно выглядеть.

— Не всем. Если ты не заметила, количество наших знакомых стремительно уменьшается.

Стоило мне это сказать, как мозг взорвался догадкой, которая, судя по выражению лица банши, посетила нас одновременно.

— А что если…, - начала я.

— …кто-то убивает тех, кого ты знаешь…, - продолжила за меня подруга.

— …потому что он ищет кого-то конкретного. Но сам не знает, кого именно. Двое мертвы, Кристина и Аксинья. Двое пропали, Гриша и Стас. Может быть, их похитили, чтобы пытать?

— На Кристине я следов пыток не заметила, — вставила Ниса, думая о чём-то своём.

— На ней вообще было трудно что-то заметить, — проворчала я. — В таком-то состоянии.

— Две женщины убиты, одна вампирша, другая — человек. Двое мужчин пропали, один — оборотень, другой — человек. Тебе не кажется, что их словно разбили на пары? — задумалась Ниса, постепенно возвращаясь в своё азартно-боевое состояние. — И что значат цифры? Какие, говоришь, там были комбинации?

— Первая: 44, вторая: 948, - назвала я по памяти.

— Вдруг это цифровой код? Например, от сейфа, — начала сыпать идеями подруга. — Или цифровой пароль!

— Знать бы ещё, куда его вводить, — вздохнула я. — Этими цифрами что-то хотят сказать. Стук в стену, после которого я попёрлась наверх, тоже был не просто так. Кто-то привлекал моё внимание.

— А если, — начала подруга голосом человека, которого осенило. Она подбежала ко мне с горящими глазами и застрекотала, напоминая собственного попугая, только очень воодушевлённого, — они работали на Совет? И поэтому их убили! Значит, убийца нам не враг, а друг! Он специально сунул под нос тебе эти трупы! Так сказать, обозначил карту местности и разметил на ней врагов.

— Кристина в сговоре с Советом? — невесело расхохоталась я. — Эта женщина не справилась бы даже с кормлением рыбок!

— Ты считаешь её глупой? — вдруг очень вдумчиво спросила подруга.

— Недалёкой, — поправила я, стараясь быть не совсем уж надменной язвой.

— А что, если она хотела, чтобы ты её такой считала? — спросила Ниса, проявляя такие несвойственные ей черты, как рассудительность и осмотрительность. — Что, если она пыталась сыграть на твоих недостатках? И не надо сейчас фыркать и говорить, что их у тебя нет. Не отшутишься, Ди. Все знают, что ты гордая и, чего греха таить, горделивая. И Кристина на этом и сыграла, представ пред тобой в роли безбашенной дамочки с улицы Сезам?

— Но она ведь не только передо мной притворялась, — я растеряла свою уверенность. Имелось у меня такое свойство: не замечать некоторых вещей, совершенно очевидных для других. Например, я не заметила, что моя подруга успела повзрослеть. — Перед Максом тоже.

— У Макса были далеко идущие планы. Правда, он за ними не поспел, — Ниса закусила губу. — Думаю, кто-то из Совета мог желать держать его на коротком поводке.

— Значит, в Совете сидят идиоты, потому что Кристина не вызывала ничего, кроме раздражения. И эта причина, по которой и я, и Макс поторопились избавиться от неё поскорее. Если старики хотели, чтобы рядом с ним был кто-то, кому он будет доверять все свои секреты, то им следовало отправить к нему кого-то вроде…

— …тебя, — перебила меня подруга и странно посмотрела.

— Не перегибай, — предупредила я.

— А если всё-таки предположить, что Кристина — засланный казачок, тогда можно предположить, что и Аксинья была не так проста. И выходит у нас следующее. Кристину приставили к Максу, Аксинью — к Князю, а Фирусу… к нам. Хотя я теперь даже боюсь предположить, в какие моменты с нами была наша подруга, а в какие — её зловредное подобие.

— Про Кристину мне мало известно, но с историей Аксиньи я знакома, — я встала и выглянула в окно. Резкий жёлтый свет одинокого фонаря отражался от лобового стекла уже знакомого мне автомобиля. Сидящих внутри было не рассмотреть, но это и не требовалось. Ягуары продолжали за мной присматривать. — Ян рассказывал. На неё напали случайно, молодой вампиреныш промахнулся во время Жатвы. А потом удрал, осознав, что натворил. Ян приказал найти укушенную и привести к нему, так Аксинья оказалась в его доме. А потом он и вовсе решил её оставить.

— Оставить… как собачку, что ли? Зачем Яну кто-то вроде неё в его доме? — этим вечером Ниса задавала очень правильные вопросы. Как говорится, била не в бровь, а в глаз.

— Он чувствовал себя виноватым перед ней, — я выдала версию, которая мне нравилась больше всего. И она меня устраивала. До этого момента. — Во время Жатвы многие теряют контроль. А молодняк особенно. Ян считал, что должен был присматривать за теми, кто жнёт в первый раз. То, что случилось с Аксиньей — его ответственность. Ну, с его точки зрения.

— Тебе не кажется, что ты пытаешься натянуть сову на глобус? — с пониманием, которое я не хотела видеть, заметила подруга. — Ты сама придумала ему оправдание, и сама в него поверила.

— Ничего я не придумывала, — буркнула в ответ и полезла в шкаф за вином, не желая видеть самодовольную улыбку подруги.

— А ведь не только я здесь от любовных мук страдаю, верно? — как бы между делом заметила она.

Но бокалы достала и даже взялась откупорить красное полусладкое.

— Ты придумываешь, — отмахнулась я.

— Ага, повторяй так почаще и погромче. Помочь — не поможет, но сохранит иллюзию, что ты сильная, независимая и вообще тебе никто не нужен.

— Что там с Аксиньей? — прервала я её бесполезное разглагольствование.

— А что там с Аксиньей? — пожала плечами подруга, вставляя в корковую пробку штопор. — На роль любовницы вампира она не подходит, нет в ней трагизма, а он только на таких западает. В которых и надрыв, и страсть, и ярость, — хитрый взгляд в мою сторону. — А эта единственная причина, по которой он мог оставить её в своём замке. В его болеющую совесть я не поверю. А значит… значит, был у него какой-то другой резон с ней носиться как ёжик с яблоком.

— Ещё совсем недавно она была человеком, — упрямо мотнула я головой. — Ну, никак не могла она быть связана с Советом. Каким образом?

— Слушай, а представители людей в Совете есть?

Я впала в замешательство.

— Не знаю…

— Вот и я не знаю. Об этом нигде не упоминалось, — Ниса потёрла глаза костяшками пальцев, — но теперь, после всего, что мы пережили, кажется, что Совет очень многое скрывал. И продолжает скрывать.

— Думаешь, то, что произошло «случайно», случайностью не было вовсе? — я начала массировать виски, у меня уже ум за разум закатывался. — Но зачем такая сложная схема, если сам Ян работает на стариков?

— Может быть, он отбился от рук? — Ниса потянула штопор на себя, и пробка с громким «чпок!» выскочила наружу. — Или утратил доверие? Было с чего. Тебя-то ему так и не удалось устранить, и вряд ли этот провал добавил клыкастому очков в личный рейтинг…

— Голова кругом, — простонала я, не разлепляя глаз.

— Это потому что надо отдохнуть, — наставительно заявила подруга. — Поднимайся, — потребовала она, словно строгая мать, — пора в постельку.

— Не хочу, — замотала я головой, даже не думая отрывать пятую точку от мягкого дивана, но испытывая такую слабость, что стоит опустить голову — и засну рядом прямо на кухонном столе, пуская слюни на баночку мёда.

— Почему?

Я молчала.

Но подруга и так всё поняла.

— Думаешь, он может опять прийти? Ян?

— Угу, — промычала я, не разлепляя рта.

— А как, по-твоему, он входит в квартиру, если ты разрешение отозвала?

— Не знаю, — еле шевеля языком, пробормотала я, — но если входит, значит, есть способ. Просто мы о нём не знаем.

— Может быть, дело в его возрасте? Мы ведь точно не знаем, сколько ему лет.

— Он старее всех ныне живущих вампиров в стране, — пояснила я, пытаясь заставить себя открыть глаза. — Поэтому и Князь.

— Ди, — удручённо вздохнула Ниса и приподняла мою голову, когда я отключилась на долю секунды, — ты не хуже меня знаешь, что запрет на вход в дом, пока не пригласит владелец или тот, кто живёт в доме постоянно, — это старое ведьминское проклятье. И работает оно на всех вампирах без исключения. И молодых, и старых, и обращённых, и рождённых. Проклятье никто не может побороть. Даже Ян.

— Может, у него талант? — я пальцами подняла веки, но как только пальцы убрала, закрылись и веки.

Начала вспоминать, где у меня в доме спички. И есть ли они вообще.

— У него талант баб в себя влюблять, — раздражённо отрезала Ниса. — Поднимай своё туловище и иди спать. Сил моих больше нет смотреть на твои мучения. Этой ночью я тебя посторожу. И не дам никакому зловредному кровососу к тебе подобраться.

— Правда? — обрадовалась я, испытав прилив благодарности и любви.

— Правда-правда, — она подхватила меня под руки и повела в спальню. Кажется, я уснула у неё на руках, потому что момент погружения в объятия перины, подушки и одеяла вообще не отпечатался в моём мутном сознании.

Но отпечаталось другое…