Тренировочный день 2

Глава 5

Глава 5

Пустынной улицей вдвоём с тобой куда-то мы идём

И я курю, а ты конфеты ешь

И светят фонари давно, ты говоришь: «Пойдём в кино»

А я тебя зову, м-м, в кабак, конечно

© Виктор Цой «Восьмиклассница»

Нарышкина Елизавета, ученица 8 «А» класса

Она летела в школу, не чувствуя под собой ног, словно бы не шла, не бежала, а как будто парила над землей. Все вокруг казалось таким прекрасным, чудесным и волшебным, словно бы она попала внутрь воскресной передачи «В гостях у сказки», казалось, что все люди вокруг улыбаются ей и желают доброго утра, что сама природа желает, чтобы она провела этот день как можно лучше и утреннее солнце подбадривающе кивает ей с небес — какая ты молодец, Лиза, справилась!

Восьмиклассники летней площадки сперва собирались на стадионе — если позволяла погода и не было дождя. Сегодня была отличная погода, на небе ни облачка, летнее солнышко уже пригревало прямо с утра. Так что она прилетела на стадион и тут же столкнулась с Оксаной Тереховой, которая сидела чуть в стороне от основной массы учеников и читала книгу, свою любимую «Маркизу Ангелов», которую Лиза все же дала ей почитать.

— Ксюшка! Привет! — от избытка чувств Лиза обняла свою подругу, не обращая внимания на ее робкие протесты: — доброе утро, моя Ксюша Синий Чулок! Как у тебя дела? Не скучно ли на темной дороге? Я тороплюсь, я лечу! — она раскинула руки в стороны, цитируя слова Летящей по Волнам.

— Нарышкина! Ты чего с утра на людей кидаешься? — Оксана закрыла книгу и отодвинулась от нее в сторону: — что это с тобой? Укусил кто?

— Эх ты, Ксюша. Все у тебя вот так, если обняла, то сразу укусил. Настроение у меня хорошее, вот и все. — Лиза чувствует, как ее лицо — расплывается в улыбке. Сегодня такой замечательный день!

— Определенно что-то случилось… — в глазах у Оксаны загорается огонек любопытства, она прячет книгу в свой портфель и делает стойку, словно добрый охотничий пес, почуявший перепела в траве: — погоди… твой папа из командировки вернулся? Или новые журналы по почте пришли? Видеомагнитофон тебе купили? Туфли? Сумочку?

— Ксюша… — Лиза складывает руки на груди и качает головой: — это все мещанство. Вещи, сумочки, туфли, журналы… это все — суета сует и всяческая суета. Я — девушка нового поколения, для меня важны духовные ценности. Мне даже жаль вас, простых смертных, ходящих по земле и…

— Инна! — машет рукой Оксана Терехова: — иди сюда! Ты вовремя! Иди сюда, дело срочное!

— Что у вас тут? Всем привет! — говорит запыхавшаяся Инн Коломиец, подходя к ним и ставя свой портфель на скамейку запасных. В ответ на вопросительные взгляды поясняет: — думала что опаздываю, часы в зале спешат.

— Она говорит, что туфли и сумочка — это мещанство и все такое. А у нее духовные ценности. — тут же наябедничала Оксана, тыча пальцем в Лизу: — у нас тут кризис. Самый настоящий кризис и я не знаю что делать. Если человеку не нужны туфли и сумочки… может она решила монахиней стать? Может уверовала за ночь? Ты же без пяти минут комсомолка, Лиза…

— Чего? — Инна поворачивает голову: — ты так и сказала? Что-то случилось? Папа из командировки вернулся? Он же в Болгарии у тебя, ты же сама говорила что не раньше следующего месяца приедет.

— Ничего не случилось. — качает головой Лиза, не понимая, как эти девочки не видят, какой сегодня прекрасный день! Летнее утро, легкая прохлада, яркое солнце на небе, они все вместе стоят на стадионе и ждут пока появился Он! При мысли о Нем — она немного покраснела. Какой все-таки он мужественный! И правильный! А еще… ее правая руку до сих пор помнила теплоту его тела через рубашку! Правда ей нельзя про это рассказывать, это будет ее секрет, ее Большая Тайна, сокровище, которым не стоит делится даже с самыми близкими подругами, хотя так хочется! Хочется рассказать о том, что она вчера поздним вечером шла с Ним под ручку, вдвоем, совсем как влюбленная парочка! И если со стороны смотреть, то они ну никак не напоминали пару «учитель-ученица», потому что она — оделась совсем как в французских или итальянских фильмах про высокую любовь и трудные чувства. Летний плащ и даже шляпка… никто в Колокамске так не ходил. Ну, почти никто. Разве что эта несносная Альбина Николаевна, по которой все старшеклассники с ума сходят… и чего они в ней нашли? Она уже старая! Ну уж нет, женщина в паре всегда должна быть моложе… и намного моложе, вот как у них с Витей…

— Ничего не случилось! — вслух отрицает она, чувствуя, как у нее начинают горечь кончики ушей: — просто день сегодня хороший, вот и все! Солнышко же, поглядите! И… погода какая! Загляденье!

— Что-то точно случилось. — делает правильный вывод Инна: — но что?

— Я уже спрашивала. — говорит Оксана: — насчет папы и журналов. Но журналы обычно в середине месяца приходят.

— Не, она слишком счастливая для журналов. Таак… погоди-ка… — Инна прищуривается: — неужто влюбилась?

— Что⁈ Нет! Да как у тебя язык… — Лиза аж поперхнулась от неожиданности.

— Смотри-ка, в точку попала, — Оксана удовлетворенно кивает головой, глядя на покрасневшую Лизу: — и впрямь влюбилась.

— Серьезно⁈ А в кого? Блин, я так за тебя рада! — говорит Инна: — а то ты бегала повсюду с… ну ты знаешь с кем. А вам вместе никак не быть. Но если ты в ровесника влюбилась, тогда… а ну рассказывай!

— Да не влюбилась я ни в кого! — отвечает Лиза, невольно повысив голос. На них оборачиваются и она тут же понижает его, не желая, чтобы их разговор подслушали: — с чего вы взяли вообще⁈

— Доброе утро. А чего вы кричите на весь стадион? — к ним подходит эта новенькая, Яна Баринова. Лиза облегченно вздыхает. Уж Яна ее поддержит. Сперва она даже немного к этой Яне ревновала, но узнав, что та не испытывает никаких таких чувств к Виктору Борисовичу… она расслабилась и приняла ее в ближний круг. Ведь Виктор Борисович (она все еще не могла называть его Витей, даже мысленно!) — просто хотел, чтобы новенькая вошла в коллектив без трений и проблем. Вот и все. И не нужно ничего придумывать. Хорошая девочка эта Яна Баринова. Умная и порядочная, не в свои дела не лезет, не то что эта Терехова, которая везде без мыла…

— У нас кризис, — оповещает Яну Оксана: — наша Лиза пришла подозрительно довольная и вон — краснеет от счастья. Мы думаем, что она влюбилась.

— Да? — Яна остановилась и взглянула на Лизу с любопытством: — а… в кого?

— Вот это Уважаемый Ареопаг Мудриц из восьмого класса и собирается установить! — поднимает палец Оксана: — а то я умру от любопытства! Лиза, давай, выкладывай! Мы же твои подруги!

— В самом деле, Лиза. Так не делают. Ты же сама лопнешь, если не поделишься. — рассудительно замечает Инна: — какой смысл ходить влюбленной, если ты никому рассказать не можешь? А кому кроме нас ты расскажешь? Мы тебя поддержим! Если он… кто бы он ни был — тебя обидит, то мы его сами обидим потом! Как твои подруги!

— Да не обижает меня никто!

— А ежели одна из многоуважаемых Мудриц Ареопага во лжи погрязла и своих коллег в заблуждение вводит, то постигнет ее кара! — грозится Оксана: — я в твоей анкете напишу, что ты в Митхуна Чакраборти влюблена и у тебя его портрет под подушкой!

— Ордалии. — говорит Яна и все поворачивают головы к ней: — то есть Божий Суд. Правда для этого раскаленная монетка нужна. Ну или судебный поединок как в «Русской Правде», испытание водой и железом. Или как средневековая инквизиция — «Молот Ведьм». Давайте ее свяжем и будем пытать. Тогда она точно скажет в кого она влюбилась.

— «Молот Ведьм» это ж для того, чтобы выяснить ведьма она или нет. — с сомнением качает головой Оксана: — а мы и так знаем, что она ведьма. Вопрос в том, в кого эта ведьма влюбилась…

— Вы же не отстанете, да? — вздыхает Лиза и все три девочки в унисон мотают головами. Дескать, жги нас, ешь нас, но не отстанем. Лиза еще раз вздохнула и шагнула вперед, в общий круг, оглянулась вокруг — не подслушивают ли их. Чуть опустила голову.

— Только никому. — сказала она, понизив голос до шепота: — хорошо? И на этот раз — я это имею в виду, Ксюша! Никому! Вот чтобы до смерти хранили секрет! Клянитесь страшной клятвой!

— Да клянемся, клянемся! — ерзает на месте от нетерпения Оксана: — клянемся, же, девочки? Вот видишь — все поклялись… давай не тяни уже. Будем молчать, а иначе пусть мне пусто будет!

— Нет. — настаивает Лиза: — вот самой страшной клятвой!

— Клянусь сердцем матери и кровью отца! — тут же отбарабанивает формулу Оксана: — никому не расскажу! И девчонки тоже клянутся. Правда же?

— Клянусь сердцем матери. — кивает Инна и Яна — вторит ей, для большей уверенности — показывая растопыренные пальцы на руках. Ведь все знают, что если скрестить пальцы на руке за спиной, то клятва не сработает.

— В общем… — Лиза еще колеблется. Она знает, что лучше бы молчать, но желание поделиться радостью, счастьем и теплым чувством внутри — сильнее ее. Что за радость, если ее не разделить с лучшими подругами? И потом — они же обещали ей! Поклялись самой страшной клятвой! И… так хочется поделится!

— Вчера… помните, что эта «мисс Альбина» позвала Виктора Борисовича в ресторан? Прямо в столовой! — говорит она понижая голос до шепота.

— Помню, было такое. — кивает Оксана: — сама не слышала, но те кто рядом с учительским столом — говорят так и было.

— Ну вот… — Лиза колеблется еще чуть-чуть, самую малость, а потом — все же не выдерживает и выкладывает все. Про то, что она стянула мамин летний венгерский плащ цвета «кофе с молоком» и прическу сделала, надела туфли на высоком каблуке, на которых так неудобно ходить и вообще «навела марафет». И что своими глазами видела, как Виктор Борисович — эту «мисс Альбину» отшил. Она хотела им покомандовать, как она всегда со своими воздыхателями поступает, а он ей от ворот поворот дал. И домой пошел, вот. Как так? Да потому что Виктор Борисович эту Альбину насквозь видит! Кокетка и вертихвостка, вот она кто! А у нее, у Нарышкиной Лизы — намерения самые высокие! Эта Альбина как ходила по рукам, так и будет, даром что учительница, а все равно шалашовка. Вон про нее какие слухи ходят! Кто только за ней в школу не заходил, вон тот же Негатив на своей черной «Волге»…

— Ты с ума сошла? — спрашивает у нее Инна: — ты серьезно ночью из дома выперлась чтобы за Поповичем проследить⁈

— Да погоди ты! Тише! — шикает на нее Оксана Терехова: — дай человеку рассказать, как все было до самого конца.

— Но она… — Инна переводит взгляд на Лизу и машет рукой: — ай, ладно, все равно уже все случилось… продолжай. Я еще успею на тебя накричать.

— А чего это ты на меня кричать будешь? — хмурится Лиза, чувствуя, что радость утра начинает сменяться обычностью и серостью: — ты моя подруга, ты поддерживать меня только что обещала, а сама уже начала…

— Так я думала, что ты наконец бросила свою дурацкую идею насчет Поповича и нашла себе нормального парня… сверстника. Ну или из старших классов. На худой конец студента, каникулы же летние. А ты туда же! И еще довольная как будто ей медаль золотую вручили! — фыркает Инна и складывает руки на груди.

— Ну тебя. — говорит Лиза: — ну вас всех. Не буду рассказывать. Сидите тут как курицы и осуждаете. А у меня, между прочим, такое прекрасное настроение с утра было.

— Да не слушай ее, она тоже тебя любит. Беспокоится просто. — закатывает глаза Оксана: — не отвлекайся! Так что там дальше было-то⁈ Попович мисс Альбину отшил, уже новость сейсмическая, а что потом?

— Потом… — Лиза колеблется, бросает взгляд на Инну. Инна вздыхает и чуть поднимает бровь, дескать давай выкладывай, чего уже тут… и Лиза выкладывает. Про то, что она — пошла вслед за Ним и потом — догнала Его. Что вела себя как взрослая, умудренная жизнью женщина — слегка загадочная и недоступная. Что сама взяла его под руку, и они вот так — совсем как парочка — пошли по ночному городу! И он — проводил ее до дома!

— Йиииии! — пищит Оксана: — как романтично!

— Он… даже стих мне прочел! — хвастается Лиза: — какого-то шотландского поэта. Правда не про любовь, но все же…

— Шотландского поэта? — переспрашивает Яна: — точно романтика! Ну и что, что не про любовь, стихи это уже полдела. Скажи, Лиза, а… он тебе так нравится?

— У нее с прошлого года фиксация на нем. — вздыхает Инна: — уж говорила я, говорила…

— Сама-то! — тыкает ее Лиза: — в Борисенко втюрилась! А ты на него посмотри — мелкий и высокомерный! Да еще и учится не очень!

— Так, все. — говорит Оксана, поднимая руки: — давайте не будем. А то сейчас начнется.

— Нормальный он! — Инна оглядывается по сторонам и понижает голос: — нормальный! По крайней мере он сверстник. А в обществе твои такие вот чувства — не поймут. Ни взрослые, ни школьники. И ему потом влетит — по комсомольской линии.

— Ромео и Джульетте тоже так говорили! А Джульетте и вовсе двенадцать лет было! Общество всегда против высокой и чистой любви! — возражает Лиза.

— Высокой и чистой, да, хм? — прищуривается Оксана Терехова: — это как? Когда после бани на деревьях?

— Ну… если не осуждать нашу подругу, а подойти к этому спокойно… то я тебя поздравляю. — говорит Яна: — совет да любовь. Надеюсь, у тебя все получится. А когда он тебя проводил до двери… вы там целовались?

— Яна! Ты о чем вообще⁈ У них разница в возрасте и…

— Любви все возрасты покорны. И посмотри какая она сегодня счастливая… разве мы не хотим, чтобы наша подруга была счастлива? — парирует Яна: — взгляни на ее счастливое лицо.

— Я то как раз боюсь как бы она потом несчастливой не ходила. Разобьет он ей сердце, а нам собирать… — ворчит Инна себе под нос.

— Вот когда разобьет, тогда и будем собирать. — кивает Яна: — а пока она счастлива — давайте за нее порадуемся. В конце концов одна из нас неплохо провела вчерашний вечер. Прогулялась под ручку с любимым человеком…

— Мы почти поцеловались! — доверительно сообщает Лиза, умолчав, что это она подалась Ему навстречу, но Он… интересно, отеческий поцелуй в лоб считается? Отстранятся от ее объятий Он не стал, но рекомендовал себе голову не забивать, а учиться. Бесит немного… все еще считает ее маленькой девочкой.

— Попович — педофил. — мрачно говорит Инна: — гуляет с восьмиклассницами по ночам. Если бы не Лиза… ладно, ладно. Я порадуюсь за Лизу и все. Но не дай бог он ее обидит.

— Помяни дъявола… — говорит Оксана, глядя куда-то вдаль: — воон там у ворот школы, видите? Наш Попович идет и с ним рядом Альбина. Что ты там говорила, Лиза? «Отшил» он ее, да? Ну, судя по всему, она назад пришилась — вон как его под руку держит…

— Что? — Лиза оборачивается и всматривается в идущую парочку. Действительно Виктор Борисович стоит у ворот, а эта Мэри Поппинс, «англичанка» — держит его за руку и что-то говорит, улыбаясь. Он — кивает и улыбается в ответ. Как будто вчера ничего и не было.

— Дрожание его левой икры есть великий признак… — бормочет себе под нос Яна Баринова, в свою очередь обернувшись и изучая эту картину: — а я лично — верю Лизе… посмотрите, как они стоят. И улыбка у нее немного неестественная, да и сам Попович как будто от нее подался, а не к ней. Хотя вообще Альбина Николаевна мне понравилась, я же у нее полдня училась… но если выбирать, то я конечно на стороне нашей Лизы.

— Тут и выбора нет никакого. — говорит Инна: — схарчит его Альбина, как есть схарчит. Не привыкла она к отказам, а он — молодой да наивный… раз уж тебе нравятся мужчины постарше, Лиза, могла бы поопытней выбрать. Ашота Варгиевича, например, завхоза. Стала бы женой ветерана. И уж на него Альбина ни в жизнь не покусилась бы.