Тренировочный день 2

Глава 10

Глава 10

Время шло своим чередом, и Виктор понемногу погружался в рутину дней. Утром — ранний подъем под сигналы точного времени радиостанции «Маяк» и бодрого, поставленного голоса диктора, приглашающего на утреннюю зарядку. Утренний плач малышки Алтангуль, ворчание в соседней комнате, чашка заварного эрзац-кофе, «Советский Цикорий», на бумажной пачке написано, что упаковано и развешено на фабрике имени Клары Цеткин, круглая коробочка с зубным порошком, бритвенный станок с лезвием «Нева», с изображением парусного корабля.

Единственное что немного смущало — это ситуация, в которую попал Виктор с этим пистолетом Марголина. Дело в том, что Ашот Варгиевич пока внучку свою вокзале встречал то ли действительно простудился, то ли от радости уж слишком хорошо отметил встречу. Во всяком случае на работу он не пришел и небольшой, черный пистолет системы Марголина, калибра 5,6 — так и остался у Виктора. Учебные стрельбы в подвале, оборудованным под тир были проведены без сучка и задоринки, он самолично стоял за каждым и контролировал движение руки с оружием. Конечно же пришлось перехватывать непроизвольные движения и все эти «Виктор Борисович, а куда стрелять?», но в целом молодежь этой эпохи оказалась на голову выше его ожиданий. Даже неугомонный Лермонтович и его вечный оппонент Борисенко — не выкинули никакого фортеля и отстрелялись без происшествий. Кстати, Борисенко еще и высокий результат показал. Без пристрелки, с незнакомым оружием… может быть и случайность, но для себя Виктор приметил перспективного спортсмена-пулевика.

Пистолет пришлось прятать в неработающий холодильник в комнате Виктора, предварительно завернув в какую-то старую рубаху. Не мог же он его с собой таскать. Да и вернуть было некому — Ашот Варгиевич на работу не вышел. Ни завтра, ни послезавтра. Говорят все же заболел.

Тем временем жизнь шла своим чередом. Виктор ходил в школу, обучал «пятерку» Нарышкиой медитации и спокойному дыханию, однако вместе с «пятеркой» выразили желание оставаться на пять-десять минут после уроков еще несколько девочек, а там и остальные подтянулись. В конце концов на медитацию оставался почти весь класс, кроме нескольких учеников. Среди них конечно же Артур Борисенко, который вскидывал свой «дипломат» на плечо сразу же как звенел звонок заключительного урока.

Что же до планов Виктора, то обозначив себе целью постараться помочь Яне в ее борьбе с раком, он шел сразу по двум направлениям. Первый — это работа с ней самой. Обучить, дать ей нарастить «броню спокойствия», выровнять зеркало души, чтобы она не переживала по пустякам… а как выяснится, все в этой жизни — пустяки. Глядишь и не наступит у нее рака. И второй путь — ранняя диагностика, лучшие врачи и технологии этого времени. Однако, чтобы иметь доступ к этому нужны связи и деньги. В первую очередь даже связи. Как только в стране стукнет перестройка и все такое прочее, как только дадут отмашку кооперативам и коммерции — он сможет заработать достаточно количество денег. Виктор хорошо помнил наивность советских людей, которые с головой окунулись в «капитализм» и «рыночную экономику», тогда и конкуренции то никакой не было. Что угодно делай — хоть джинсы шей, хоть водку продавай, хоть видеосалон открывай — первое время прибыль будет до небес. А вот связи… связи нарабатываются не за один год. Точно так же и репутация. Тем более что какие-никакие подвижки у него в этом плане были. Так, например, высокая девушка по имени Айгуля одна из защитниц женской волейбольной команды «Колокамский Металлург» — теперь тренировалась вместе с ним по вечерам в атлетическом зале. Раз уж так вышло — он показал ей как медитировать. Речь зашла о предмачтовом мандраже, когда руки немного дрожат и вроде все нормально, но все равно как-то тревожно и куда эти руки девать, а еще дыхание становится неглубоким, впол-вдоха. И если вот в таком состоянии долго сидеть, ожидая пока мужская команда отыграет — то очень устаешь. Это ему рассказала Айгуля в перерыве между подходами.

В ответ он — обучил ее медитации. Сказал, что якобы часть подготовки спортсменов на соревнованиях высокого уровня. Как там говорят в Китае про лучников — ты не сможешь выстрелить, пока не успокоишь дыхание. Ты не сможешь успокоить дыхание, пока не успокоишь дух. Вот. И вообще в момент стресса ты не поднимешься до уровня своих ожиданий, а скорее опустишься до уровня своей подготовки. Так что лучше стресса не испытывать. На тренировке спортсмены показывают результаты куда как лучше, чем во время соревнований — такое случается довольно часто. Перегорают, волнуются, суетятся, чувствуя груз ответственности. А это — всего лишь способ не реагировать на дополнительные стрессовые факторы и успокоится. Космонавтов так учат.

Авторитет Советского Космоса тут был очень велик, космонавты вообще были в статусе небожителей, и страна предоставляла им все самое лучшее, так что спорить Айгуля не стала, а послушно выполняла его наставления, закрывала глаза, садилась по-турецки на коврик для аэробики и дышала под счет. Вообще Виктор заметил, что его новая подопечная была на редкость покладистой и в ряде случаев даже вопросов не задавала. Сказали надо — значит надо. Между делом он познакомился с ней поближе, узнал, что у нее есть мама, а папа умер, когда она была маленькой, что она — единственная дочка в семье и живет вместе с мамой в районе Негритянки, они там квартиру снимают. Рассказала, что переехали сюда, когда она еще была маленькой и по первости жили в деревянном доме без отопления и горячей воды, а они привыкли к теплу и было очень трудно. Мама работала уборщицей — сперва на вокзале, а потом в рабочей столовой при Комбинате. А она — училась в той самой третьей школе, где сейчас Виктор преподает. В школе же стала играть в волейбол, перешла в ДЮСШ-2, где попала под грозные очи Валентина Сергеевича, который и предложил ей в команде играть. Сразу после школы — устроилась на Комбинат, формально она в цехе горячего литья работает, но фактически даже ни разу там не была. Почему в горячем цехе? Там условия вредные, куча надбавок за вредность производства, чтобы зарплата повыше была. Так что на самом деле Салчакова Айгуля Эрес-ооловна, конечно, ни в каком горячем цехе не работает, а играет за женскую команду Комбината. Женская команда вообще в загоне была — до прошлого года. С новым директором стали больше внимания и на них обращать, а то предыдущий только свое любимое детище холил и лелеял — мужскую команду по футболу, «Металлург» в своей региональной лиге стабильно первые места в турнирной сетке занимал. Ровно до того момента, пока Николай Свечин не ушел в ЦСКА… чего и следовало ожидать. Уж больно талантливый был парень, вот его и пригласили в центральный клуб, а как иначе? Замуж она пока не собиралась, потому что у нее мама болеет, за ней следить нужно.

В свою очередь и Виктор рассказал ей свою нехитрую биографию, которую пока можно было уложить в несколько предложений. Родился, учился, сходил в армию, поступил в институт, по квоте был направлен в Колокамск, вот и все. Личная жизнь? А нету у него никакой личной жизни, одна общественная. А ты не отвлекайся, у тебя еще три повторения…

Так незаметно подошел и день товарищеского матча между «Колокамским Металлургом» и «Красным Соколом», командой Молокозавода, которую Айгуля называла «сырниками» или «творожниками». Она же поведала Виктору сплетню, что девочки с Молокозавода не захотели называться скажем «Колокамским Молочником» или там «Молочницей», вот и назвались пафосно так — «Красные Соколы». Да только что толку? Все равно их за глаза «сырниками» называли. Пусть даже они свою форму сине-белую сменили на красно-черную и силуэт сокола на груди нарисовали… чем больше они старались уйти от старого названия «Молокозаводчица», тем больше над ними посмеивались в народе. Так что «сырники» остались «сырниками», что бы они не пытались сделать. Однако же смеяться над названием — это одно, а вот на поле хихикать — совсем другое. «Сырники» были крепкой командой и не раз и не два выходили в финал региональных, у них там была и Светка Кондашева и Юлька Синицына, хорошо хоть Мордвинову «Крылья Советов» забрали, переманив на житье в столице и хорошую зарплату. Да что там, если за «Крылышки» играть, то через год уже своя квартира в Москве будет. Но даже без Наташки Мордвиновой, матчи с ними легким не будет, пусть даже товарищеский. Товарищеский он только по названию… а так «сырники» все усилия приложат чтобы публично их в грязь втоптать, осенью начнутся отборочные матчи в региональный и сейчас самое время чтобы моральный дух команды подорвать. Валентин Сергеевич, конечно, говорит, чтобы они не волновались, да только девчонки все равно переживают — так говорила Айгуля за день перед матчем, выдав Виктору белый прямоугольник билета на товарищеский матч между «Колокамским Металлургом» и «Красным Соколом».

Раз уж билет выдан — так чего не сходить? Виктор оделся в привычный серый костюм, начистил ботинки и в назначенный час уже сидел во втором ряду (!) вместе с родственниками и друзьями членов команды.

Соревнования происходили в крытом городском спортивном комплексе, так сказать на нейтральной территории, соревнования собрали на удивление много народу, свободных мест не было вовсе. Виктор даже немного удивился, это же даже не региональные, просто товарищеский матч. Тем более — не футбол и не хоккей, да еще и команды женские, откуда тут столько болельщиков?

— Места маловато. — сказал сидящий с ним рядом сосед, грузный мужчина с висячими усами и протянул ему большую, словно лопата руку: — меня Григорием звать.

— Виктор. — и он без колебаний пожал протянутую руку: — вы тоже за «Металлург» болеете?

— А как иначе. — подмигивает ему сосед: — в конце концов тут места все блатные, пригласительные. А смешивать нас с «сырниками» никак нельзя, еще подеремся.

— Григорьевич! — с другой стороны от Виктора сели двое молодых парней, у одного лицо все в каких-то красных точках и торчащий острый нос, второй коротко стриженный под машинку: — физкульт-привет! Надерем сегодня жопу «сырникам»!

— О, явились, не запылились… — ворчит Григорий, качая головой: — не обращай на них внимания, это братья Федосеевы. — он повышает голос: — Митька! Серега! Сидите тихо сегодня! Не хватало нам только замечания от судьи нашей команде!

— Обижаешь, Григорьевич! — делает вид что обижается тот, что с красными точками по лицу: — мы ж тока поболеть! Ничего больше. Так сказать, за сеструху. Она вчера волновалась сильно, даже толком не спала. Всю ночь к холодильнику бегала. А с утра и не ела толком, два сырых яйца выпила и убежала.

— Если вы, оглоеды, Валентине перед матчем мешались, то… — Григорий демонстрирует свой кулак, размером с добрую дыню.

— Дык мы-то че⁈ Это все чертов Холодок ей головой морочит! — не выдерживает тот, что с красными точками, а коротко стриженный — молча кивает головой.

— Вот козлина, я ему глаз на жопу натяну, повадился по девкам нашим бегать, половину поселка в Негритянке попортил, Дон Жуан хренов! — продолжает молодой с точками на лице: — даже Наташку у меня увел. Григорьевич, а ты видел какие у Наташки округлости? Там такие сисяндры, что каждая с мою голову и мягкие как сливочное масло в пакете… ну если растаявшее конечно. Я же к ней и так и эдак, а она мне от ворот поворот! Скажи, Серега? — он поворачивает голову и его короткостриженый товарищ молча кивает головой.

— Вот! Видишь! — торжествующе говорит тот что с красными точками по всему лицу: — а я говорил! Серега врать не будет, он не умеет. Это я могу задвинуть, а он честный парень. А ты кто такой? — прыщавый подался чуть вперед, на Виктора: — тут только свои сидят, понял? Твои места вон там, сзади.

— Меня Виктор зовут. И у меня билет на это место. — поясняет Виктор.

— Что, серьезно? — хмурится прыщавый: — хорошо, коли так. Не обессудь, если что не так, но мы с братаном смотрим чтобы чужих тут не было. А ты от кого?

— От кого?

— В смысле чей билет у тебя? Ну тут у нас все свои, типа семья. — прыщавый разводит руками обводя первые два ряда: — родственники, друзья и близкие. Вот мы например — братья Вальки Федосеевой, четырнадцатый номер. А ты от кого?

— Билет мне Айгуля дала. Салчакова. — объясняет Виктор. Прыщавый кивает.

— Салчакова. Номер двадцать три. Хорошая защита, умеет подбирать мяч снизу, стабильный блок, но ростом не вышла, не умеет в комбинации и над подачей работать нужно, — говорит он и протягивает ему руку: — меня зовут Дмитрий Федосеев. А этот… — он кивает на своего молчаливого и короткостриженного товарища: — Серега Федосеев. Мы Валькины братья.

— … — молча кивает короткостриженный Серега.

— Приятно познакомиться. — отвечает Виктор: — Федосеева Валентина? Да, помню такую. Четырнадцатый номер.

— Наша сеструха и в защите, и в атаке умеет работать. Универсал. — хвастается Дмитрий: — вот только не выспалась сегодня. Она вообще результаты показывает ого-го, не удивлюсь, если ее ЦСКА у нас заберет.

— Помолчите уже, трепачи. — говорит сосед справа, который представился как Григорий: — сейчас жребий будут кидать.

— Григорьевич у нас отец Изьюревой Александры. — прыщавый Дмитрий косится на соседа Виктора и добавляет: — и не дай бог тебе ее «Сашка» назвать. Вон, видишь какие у Григорьевича кулаки? Каак даст по голове и все, каюк… о! Черт побери! — он бьет кулаком себе в ладонь: — проиграли подачу!

— Игра же не началась? — удивляется Виктор, глядя на площадку, где команды расходятся по разные стороны сетки, занимая позиции.

— Жребий бросали. — поясняет Дмитрий: — кто-то выбирает сторону площадки, а у другого — право первой подачи. А это плохо. У них там на подаче или Кондрашка или Синица, а это, брат… — он качает головой и присвистывает: — ну конечно. Юлька Синицына!

— Юля Синицына. — повторяет Виктор и вглядывается в происходящее на площадке. Мяч действительно у красно-черных, его взвешивает в руке высокая блондинка, словно примеряясь перед ударом. На спине у блондинки номер тринадцать.

— Черная Птица, Юлька — Синица. — говорит Дмитрий: — у нее подача крученная и в угол. Почти десять из десяти подает, как пушка. Вроде и не быстро, но хрен возьмешь, а возьмешь — так обязательно силу не рассчитаешь. Вот, смотри! — раздается короткий свисток, извещающий о начале товарищеского матча между командами «Металлурга» и «Красным Соколом» и в зале повисает тишина. Все затихли, завороженно глядя на то, как высокая блиндинка в красно-черной футболке с изображением силуэта сокола на груди и цифрой «тринадцать» на спине — взвешивает мяч в рук, покачивая его вверх и вниз…

Виктор невольно задерживает дыхание. Он видит, как блондинка набирает воздуха в грудь и… взлетает в воздух, словно птица! Легко, как будто гравитация не действует на нее… а вместе с ней — взлетает и мяч, подброшенный ею вверх! Вот сейчас… сейчас… ее занесенная рука ударит по мячу и…

Но она — опускается вниз, вместе с мячом и на долю секунды Виктор не понимает, что происходит, никакого удара нет… неужели бомбардир красно-черных не смогла попасть по мячу? Она слила подачу?

Но ладонь блондинки касается мяча и тот — летит в сторону сетки, летит не быстро, не так как должен лететь от «пушечной подачи», а как будто еле-еле и… с нашей стороны подбирать мяч бросаются сразу две девушки, номер семь, и номер девять, в девятом номере Виктор узнает ту самую Алену, которая взбаламутила всех в холле спорткомплекса, приняв его за приходящего тренера. Она и подбирает мяч, ударив по нему кулаком, мяч взмывает вверх и уходит за площадку в сторону. Очко команде соперников. Разочарованный гул с трибун рядом и торжествующие крики с противоположной стороны.

— Я же говорю, крученые подает. — вздыхает Дмитрий: — да еще и издевается! Видел, как она — сперва прыгнула, а потом — уже внизу подала? Ожидаешь сильную подачу, а она — подает мягкую и крученую. Маслова конечно подобрала мяч, да только он же в прямом спине был, вот и ушел в сторону от ее руки… эх.

— Синицина давно уже регион переросла, просто у нее возраст. — строго замечает Григорий с другой стороны: — она уже старая чтобы в высшую лигу уходить, вот и доигрывает. А опыта у нее достаточно чтобы вот такие фортеля выкидывать…

— Какая хорошая подача. — признает Виктор. Он глядит на свою команду и признает что моральный дух у «Металлурга» оставляет желать лучшего.

— Если мяч у Черной Птицы, то первые подачи считай продули. — роняет Дмитрий, от переживаний хрустя костяшками пальцев. Его короткостриженный брат вторит ему тяжелым вздохом.