Тренировочный День 10

Глава 4

Глава 4

Наполи Саркисян, он же Николай Иванов,

он же Юсуф Шахин, он же обычный советский снабженец.

— Тормозни тут! — коротко командует Наполи таксисту и тот — сворачивает к обочине, притормаживая. Обычная желтая «Волга» с черными шашечками на боку и пластиковым знаком на крыше останавливается у проходной завода.

Наполи выскакивает из машины и стремительным шагом подходит к дремлющему вахтеру на входе. Стучит согнутым указательным пальцем в окно. Вахтер, пожилой дедок с длинными седыми усами — встрепенулся и заморгал глазами, уставился на прижатый к стеклу листок.

— Командированный к вам с металлургического Комбината. — говорит Наполи: — по вопросам снабжения. Мне бы с ОРСом связаться.

— Что? — дедок уставился на листок, потом поднял глаза на посетителя, некоторое время изучал, потом махнул рукой: — проходи. Административное здание прямо и налево, кабинеты ОРСа на втором этаже, на обратном пути отметься.

— Спасибо. — Наполи проскользнул через турникет, не ожидая пока тот провернется окончательно и поспешил дальше. У него была очень простая задача — найти конкретное изделие с требуемыми параметрами. Причем найти быстро, чем быстрее — тем лучше, потому что матч между Ташкентским «Автомобилистом» и Колокамскими «Стальными Птицами» уже в разгаре, идет первая партия. Виктор, конечно, потянет время, сколько возможно, но даже по самым оптимистическим прогнозам у него в запасе максимум полчаса, не больше. Найти за полчаса в незнакомом городе порядка ста пятидесяти готовых изделий и инструменты к ним… нет, если бы задача была поставлена как «найти за день» — любой бы нашел. Но найти за полчаса и успеть вернуться на стадион… вот это точно было практически невозможно. Для начала нужное ему изделие — это обычный болт и гайка. Длина болта — не менее двух сантиметров, диаметр — по его Наполи усмотрению, но если будут совсем тонкими, тогда, во-первых, грунт будут плохо захватывать, а во-вторых, нужны будут гровера и широкие шайбы. И не совсем толстые тоже, иначе будут мешаться. В идеале ему бы разных диаметров найти… но тут возникает другой вопрос — где?

Нет, вообще можно было бы найти болты и гайки в каким-нибудь магазине «Сто мелочей» или там «Юный Техник» и даже «Автомобист», вот только матч начался в двенадцать и в выходной день. Многие магазины были закрыты — кто на обед, а кто и вовсе не работал, выходной же. Побывав за Железным Занавесом, Наполи даже немного привык, что на загнивающем Западе магазины были открыты всегда, некоторые даже круглосуточно, а уж по выходным и вовсе. Ведь в выходной день люди идут за покупками, это в будни они работают. Но в Советском Союзе все было совсем не так, в Советском Союзе заботились не о каких-то капиталистических ценностях, вроде выгоды или дохода. В Советском Союзе партия заботилась обо всех людях, а продавцы — такие же граждане СССР, как и все другие и тоже заслуживают восьмичасового рабочего дня и двух дней выходных в то же самое время. Так что в выходной день, да еще и в обед найти открытый магазин было сложно, а в незнакомом городе можно было бы просто прокататься по закрытым, поцеловать двери и вернуться несолоно хлебавши.

Именно поэтому, едва получив от Виктора задачу Наполи тут же принял решение не тратить время попусту на попытку найти искомые предметы в магазине, тем более что в магазине могло и не быть того, что ему нужно. Но вот на заводе… а вернее на Ташкентском авиационном производственном объединении имени В. П. Чкалова («ТАПОиЧ»), тут с болтами и гайками наверняка полный порядок.

Выйдя из проходной Наполи быстро огляделся по сторонам, Был обед и по территории тянулись стайки работяг и административных служащих — кто в столовую, кто из столовой. Некоторое время, буквально две секунды — Наполи изучал закономерности этих передвижений, а затем — решительно двинулся наперерез. Завернул за угол столовой и удовлетворенно кивнул самому себе. Курилка. Не официальная площадка для курения, со скамейками, крышей от дождя и урнами-пепельницами, а стихийно организованная, за углом, подальше от взглядом начальства, с консервной банкой из-под «Бычков в томате» вместо пепельницы и бетонными блоками вместо скамеек. Конечно никакого навеса, зато в укромном месте.

В стихийной курилке стояли несколько человек, все в синих комбинезонах разной степени помятости и засаленности, они курили и гоготали словно стая гусей. Заводилой был широкоплечий мужчина в сбитой на затылок кепкой и выбивающимся из-под нее рыжим чубом. Он разводил руками, рассказывая о чем-то, передавая лицом гамму эмоций почище любого актера провинциального театра.

— … а я своей мартышке говорю — вот такой глаз у нее был! — продолжает он, стоящие рядом работяги с готовностью хохочут. Кто-то сплевывает в сторону, кто-то качает головой.

Наполи подходит к курящим и на него начинают оборачиваться. Кто настороженно, а кто — с вызовом.

— Новое начальство пожаловало? — говорит тот самый весельчак с рыжим чубом: — дак мы в свой законный перерыв, все как положено… у нас все-таки страна Советов, все для народа.

— Не угадал. — говорит Наполи: — я не начальник. Я из ОРСа металлургического комбината в сибирской провинции. Мне кое-что в край достать нужно и очень быстро.

— Отдел рабочего снабжения? — прищуривается рыжий с чубом, окинув его быстрым взглядом с головы до ног: — дак тебе в администрацию, второй этаж, там девки из ОРСа сидят. — он отхаркивается и шумно сплевывает в сторону.

— Я тут человек новый. — говорит Наполи и достает из наплечной сумки газетный сверток. Обычный газетный сверток, но его очертания выдают что в «Известия» завернута бутылка: — я человек новый, а ты я вижу тут везде свой. Может подскажешь как мне болтов и гаек на крепления найти… и ключей к ним, штук шесть, наверное. А это вот… сувенир из Сибири. — и сверток перекочевывает из рук в руки. Если бы Наполи не поджимало время он бы отдал бутылку только после сделки, но сейчас он торопился и ему нужно было продавить мужика-заводилу как можно быстрее. По манерам поведения и по тому как к нему относились окружающие Наполи безошибочно определил этого рыжего как неформального лидера общественного мнения, а такой точно все вокруг знает и может ему помочь.

Тем временем рыжий осторожно развернул газету и довольно улыбнулся, увидев бутылку «Посольской».

— В Сибири знают толк в сувенирах. — говорит он и поворачивается к своим собеседникам: — вот только маловато на нас всех будет, даже не по пятьдесят грамм… чего мараться.

— Если быстро достанем что надо — то у меня есть еще два сувенира. — говорит Наполи, поправляя наплечную сумку, в которой что-то звякает, издавая музыкальный «дзинь!», звук который возникает при соприкосновении двух стеклянных бутылок.

— Другое дело! — расплывается в широкой улыбке рыжий и протягивает свою руку, больше похожую на большую лопату: — меня Игорем зовут.

— Николай. — Наполи пожимает протянутую руку.

— Пошли за мной, Николай. — рыжий передает газетный сверток одному из своих собеседников в курилке: — братуха, подержи пока, вернусь — прихлопнем. А пока мы с братом Колей за болтами сходим в сборочный.

— Не вопрос. — кивает ему другой рабочий, высокий и с загорелым до черноты лицом: — скажу Вальке чтобы закусь в столовке достал у поварих.

— Ага, ага. Только попробуйте без меня начать — головы откручу. — беззлобно угрожает рыжий. Они с Николаем выходят за угол, поворачивают налево по усыпанной гравием дорожке и идут прямо.

— Сколько говоришь у тебя сувениров из Сибири? — спрашивает рыжий: — два еще? Давай с нами посидишь? Валька со столовки бутербродов натаскает, выпьем, за жизнь побалакаем, парень ты нормальный, ровный…

— Да времени сейчас нет. Потом — обязательно. — говорит Николай: — а сейчас вот прямо срочно надо. Если за пять минут управимся, то я тебе всю сумку отдам. Тут у меня две бутылки «Посольской», один «Арарат» пять звездочек и рижский бальзам, тоже сорокаградусный.

— Ого! — присвистнул рыжий: — так срочно надо? А что случилось?

— Да вот, понимаешь… — и Николай мастерски расставляет акценты, рассказывая, что именно произошло.

— Ничего себе! Вот твари! — искренне возмущается рыжий работяга, ускоряя шаг: — да я тебе и так помог бы, ты бы мне сказал! — они входят в огромное здание сборочного цеха, рыжий останавливается, вкладывает два пальца в рот и оглушительно свистит, перекрывая шум машин и грохот инструментов.

— Эй! Марат! — кричит рыжий и машет рукой: — а ну подь сюда!

— Чего тебе, Немиров? — к ним подходит невысокий, коренастый татарин, вытирая руки куском промасленной ветоши: — опять с компрессором нелады? Сколько я говорил, хватит с настройками хероборить, раз настроили и все. Нет же, кривыми лапами своими лезете…

— Марат, дружище! — рыжий хлопает татарина по плечу, да так, что от комбинезона пыль летит во все стороны: — надо двести болтов и гаек нужного диаметра, срочно. И десять ключей к ним.

— Болты найдутся, да и гайки тоже. — Марат аккуратно убирает руку рыжего со своего плеча: — а вот с ключами проблемы, сам знаешь. Четыре найду, но больше…

— Надо десять. — проникновенно смотрит рыжий на татарина: — я же знаю ты можешь, Марат. А Коля тебе бутылку рижского бальзама организует. Сорок градусов. Правда, Коля?

— Правда. — кивает Наполи и открывает свою сумку, доставая оттуда очередной газетный сверток: — вот.

— О как. — татарин быстро прячет газетный сверток и оглядывается по сторонам: — а ну пошли за мной. Быстро!

— Это мое любимое слово сейчас. — признается Наполи: — быстро. — они идут за татарином в какую-то подсобку, до самого потолка заполненную стеллажами и ящиками. Тут же ниоткуда появляются гайки, болты, ключи к ним и… три граненных стакана, нарезанные огурчики и ломти хлеба, а также плавленый сырок «Янтарь». Несмотря на отнекивания Наполи и на уверения что время не ждет — ему протягивают стакан, наливают туда того самого рижского бальзама и прямо спрашивают — уважает ли он работников «ТАПОиЧ» или просто погулять пошел.

Так что Наполи выпивает вместе с татарином и рыжим, после чего татарин пытается налить еще, но рыжий останавливает его, в двух словах объясняет ситуацию и обещает, что вечером заскочит. Наполи благодарит татарина и рыжего, забирая тяжелые свертки с болтами и гайками.

— Погоди. — говорит ему рыжий: — ты как собрался это через проходную пронести? Тебе накладная нужна. Ты ж такой же ОРСовец как я — балерина Большого Театра, брат. Давай я тебе подсоблю. Есть тут дырка в заборе, метров пятьдесят от проходной, сразу за гаражами… давай за мной, брат.

Как и обещал, рыжий ведет его по территории завода, по дороге здороваясь со всеми встречными, приводит за гаражи, где пробита небольшая тропинка и показывает на дыру в бетонном заборе. Дыра закрыта сеткой-рабицей, но в ответ на вопросительный взгляд Наполи рыжий молча откидывает рабицу в сторону, она открывается словно дверь на петлях.

— Спасибо. — с чувством говорит Наполи, бросая взгляд на часы — управился в семь минут, отлично. Он протягивает рыжему наплечную сумку и тот принимает ее. Сделка завершена.

— Ну, я побежал. — продолжает он, но рыжий останавливает его.

— Погоди, я с тобой, — говорит он: — помогу там.

— Зачем? — удивляется Наполи.

— Ну… как зачем? Считай там ты и тренер, два мужика, а кроссовок у ваших девчонок сколько? Четырнадцать пар? На каждый по пять болтов пробить, продеть да закрутить… у тебя десять ключей… то есть на пять мужиков рассчитано. Все, я с тобой, помогу.

— Но… ты разве не с «ТАПОиЧ»? Там же ваши сейчас играют…

— Я за справедливость и игру по правилам. — упирается рыжий: — чтобы побеждал сильнейший, а не как сейчас. Я ж бывший футболист, там тоже, бывало, всякое… короче не мороси, Колян, давай, поехали.

Некоторое время Наполи колеблется, а потом — машет рукой. Они запрыгивают в ждущее их такси (шеф, три счетчика!), десять минут стремительной поездки по городу и вот уже они забегают в тень крытого прохода.

Выбежав на стадион Наполи, бросает взгляд на табло и морщится, увидев счет, команда хозяев уверенно ведет, но, к счастью, все еще продолжается первая партия.

— Достал? — спрашивает его Виктор и он кивает в ответ. Достал. Тут же достает свертки, ключи. Достает из кармана перочинный нож и берет протянутую Виктором обувь, белые кроссовки югославской фирмы. Садится на скамейку и переворачивает ее подошвой к себе. На подошве отметины синим фломастером. Три на носке и две на пятке.

— Тут вкручиваем. — говорит Виктор, изучая болты, принесенные Наполи: — по длине как раз будут, сантиметр с чем-то на подошву и на сантим торчать будут. Сперва стельки вынимаем, пробиваем дырку, потом вкручиваем. Желательно заподлицо, чтобы ноги сильно не натирало. Почва мягкая, подошвы тоже, надеюсь не сотрут они ноги… но цеплять будет что надо. Виктор. — он протягивает руку для рукопожатия.

— Игорь. — рыжий в кепке и комбинезоне пожимает руку в ответ и садится рядом с Николаем, берет в руку белый кроссовок и достает из кармана сапожный ножик: — сейчас мы все организуем. — он вынимает стельку и ловко орудует ножом: — типа бутса сделать? Сейчас…

— Давайте пробовать. — говорит Виктор: — а то на поле все хуже некуда. Мы за счет Лильки пока держимся, но девчата устают быстро и ошибки делают. Первую партию мы сейчас все равно продуем, наша задача во второй выиграть.

Наполи вынимает стельку из кроссовки и проковыривает дыру в подошве своим перочинным ножиком, радуясь тому, что это настоящий «Викторинокс», швейцарский армейский нож с куче дополнительных инструментов, в том числе небольшим шилом и сверлом. Рядом с ним садится Марина и берет в руку другой кроссовок. В ответ на его вопросительный взгляд она пожимает плечами.

— Я, между прочим, в деревне выросла. — говорит она: — давайте конвейером. Коль, ты дырки пробивай, а я болты вставлять буду и гайки наживлять. Ну и… вон Юля Синицына пусть затягивает ключом. Вызываем Витьку и… как там тебя? Игорь?

— Игорь Иванович. — подмигивает рыжий Марине, уже вставляя болт и затягивая гайку на подошве кроссовка: — но для такой красотки можно просто Игорь.

— Но-но, Ташкентский Казанова. — говорит Николай: — Марина занята.

— А и ладно… — усмехается рыжий, пробивая еще одну дырку в подошве: — от этого она меньше красавицей не стала. Да и… — он оглядывается на сторонам на стоящих у кромки поля девушек в коротких шортиках и футболках: — команда у вас большая. Наверняка найдутся свободные девушки который обратят внимание на одинокого парня.

— А кто в курилке говорил «моя мартышка»? — качает головой Николай.

— Эх ты, Коля, а еще друг называется! — зубоскалит рыжий, вкручивая третий болт в подошву: — вот кто ты после этого, а?

— В общем социалистическое соревнование! — перебивает их Марина: — я, Коля и Юля против Витьки и Игоря!

— Вас трое, а нас двое. — справедливо указывает Игорь, затягивая гайку: — и потом, если соревнование, то приз должен быть.

— Если победите, то тебя потом Юлька поцелует. В губы. С языком. Вот прямо по-французски. — говорит Марина. Игорь бросает взгляд на Синицыну.

— Мы что в сказке что ли? — говорит рыжий: — хотя ладно. Символически. Полцарства и поцелуй прекрасной волейболистки… хорошо, договорились, малая.

— Осталось только Юльке об этом сказать. — вздыхает Марина.

— Марина, ты что не видишь — он тебе зубы заговаривает. — говорит Наполи, пробивая еще одно отверстие в подошве кроссовка: — пока ты с ним болтаешь — он уже за вторую пару взялся, а у нас еще и одна не готова!

— Ой!

— Шевелитесь товарищи, скоро первая партия закончится, нам к перерыву успеть нужно!