Тренировочный День 10

Глава 13

Глава 13

— Каримова приехала. — протяжно присвистывает Наташа Маркова, глядя на то, как из черной «Волги» выходит сперва сама Гульнара Каримова, капитан команды Ташкентского «Автомобилиста», а вслед за ней еще две девушки. Гульнара Каримова выглядела так, как и полагается настоящему капитану и чиновнице с рабочих собраний: вышла из «Волги» уверенно, чуть придерживая рукой дверь — в строгом тёмно-графитовом пиджачном костюме с классической прямой юбкой до колена. Пиджак сидел по фигуре безупречно, подчёркивая её статную осанку, плечи — ещё шире воздета руки на груди в привычном для Гульнары жёстком, почти командирском жесте. Светлая хлопковая блузка с аккуратным острым воротником, строгие лакированные туфли на невысоком устойчивом каблуке, тёмные колготки, на запястье серебристые часы. Из-под рукава выглядывает черная капитанская повязка с белой полосой. Волосы убраны назад в идеальный пучок, ни одной выбившейся пряди, у лица огромные чёрные очки, которые она плавным движением снимает, открывая выразительные, пристальные карие глаза.

В след за ней — Надежда Воронова, настоящая сибирская красавица из тех что коня на скаку остановит и в горящую избу войдет: под два метра роста, фигуристая как гитара. На ней темное спортивное платье, фасон подчеркивает спортивную фигуру: широкие бедра, крепкие, почти «резные» ноги, сильные руки. Светло-русая длинная коса теперь убрана в аккуратный пучок, но несколько прядей выбились и свисали по щекам. Надя не умела стоять, чтобы не пошевеливать пальцами рук: то поправляла плечо, то почесывала висок — всё двигалось, всё играло. На лице — несколько свежих синяков и ссадин, следы последнего матча; взгляд голубых глаз настороженный и внимательный.

Замыкала троицу Светлана Пак, незаметная на фоне этих двоих. Среднего роста, очень стройная, с точёной талией и длинными загорелыми ногами, она выглядела почти «невесомо» рядом с рослой Вороновой. На Светлане довольно лаконичный светлый сарафан в деловом стиле. Тёмные волосы до плеч просто и строго уложены, на переносице аккуратные круглые очки в тонкой серебряной оправе. Рядом с жесткой Каримовой и массивной Надей, Света смотрелась почти «серой мышкой», но что-то в ней настораживало, заставляя предположить что она тут самая опасная.

Издалека эта троица напоминала делегацию из министерства, а не спортивную команду: Каримова — генерал с неизменной «пафосной» статью и чуть ироничной улыбкой, Воронова — первый зам, готовый проломить стену, если потребуется, Пак — мозг и секретарь в одном лице, чей взгляд умел резать льдом.

Теперь атмосфера возле бассейна напоминала ледяной сквозняк — даже солнце, кажется, заслонило облако…

— Это «семерка» и «четверка» из основного состава. — говорит Виктор, вытирая руки вафельным полотенцем: — Надежда Воронова, Новосибирск и Светлана Пак, местная.

— Каким ветром их сюда занесло? — гадает Наташа, глядя на вновь прибывших. Тем временем атмосфера у бассейна резко меняется, девушки как по команде поворачивают голову, шум и смех стихает. На краю бассейна медленно выпрямляется Арина Железнова, рядом с ней — Лиля Бергштейн.

— Вальку позовите. — роняет Алена Маслова, спуская вниз очки и наблюдая за гостями со своего шезлонга: — если это силовая акция, то нам Валька нужна. Куда Вальку дели, ироды? Вот как надо так ее нет.

— Здравствуйте! — Виктор идет навстречу Гульнаре Каримовой, которая на мгновение замерла у открытой двери машины, оглядываясь вокруг: — проходите, не стойте там. Пока правда ничего не готово, но скоро будет! Плов будете? И арбузы есть.

— Чего заявились? — за его спиной встала Маша Волокитина, измеряя Каримову взглядом: — мало выхватили? Сейчас организуем…

— Я смотрю у тебя на половину команды нужно намордники надеть чтобы не перекусали. — говорит Каримова, глядя на Виктора: — как ты с ними уживаешься вообще? Как они тебя не сожрали еще?

— Не такие уж они и страшные. — пожимает плечами Виктор: — и потом, какие бы ни были — они наши. Как говорит Айгуля порой — хорошо, что они на нашей стороне. А она против Бергштейн и Синицыной в области играла, так что знает о чем говорит.

— Айгуля? Салчакова? Знакомая фамилия… и лицо ее кого-то мне напоминает. — морщится Каримова: — ладно, в общем мы чего приехали… — она становится перед Виктором и складывает руки на груди: — сказать вам что играли вы безобразно. Грубо. Особенно эта ваша… — она ищет взглядом в толпе: — Железнова.

— А траву смазывать не грубо? А свечи пускать? — раздается возмущенный голос Масловой откуда-то сзади: — пустите меня, я ей втащу!

— Так тебя никто и не держит, Солидольчик. — насмешливо говорит Маша Волокитина: — вон она, иди, втаскивай.

Каримова прищуривает глаза, за ее спиной делает шаг вперед Надя Воронова, напрягается Светлана Пак.

— Больно надо… — раздается ворчание сзади: — тоже мне друзья. Могла бы меня поддержать, Волокно. Сказать что-нибудь типа «мы ее сами еле держим, бегите»…

— Меня держать не надо. — выходит вперед Арина Железнова, выходит, как была — в купальнике и резиновых сланцах на босу ногу: — у вас какие-то претензии ко мне?

— К тебе? — Каримова смеривает ее взглядом с головы до ног: — да никаких на самом деле. Играешь ты грубо, очень грубо… но в рамках правил. Купальник у тебя безвкусный как по мне, но это не претензия, это твои проблемы что у тебя вкуса нет.

— Чего⁈

— А ну тихо! Тихо я сказала! — Маша Волокитина оттаскивает Арину в сторону. Виктор укоризненно смотрит на Каримову.

— Хороший у нее купальник. — твердо говорит он: — очень ей идет.

— Ой, вы правда так считаете, Виктор Борисович⁈

— Это все ты виновата! — тычет пальцем в Каримову Наташа Маркова: — она ж теперь из этого купальника не вылезет!

— Чего вы к капитану пристали! Отстаньте от нее! — не выдерживает Надежда Воронова, рослая девушка из Новосибирска: — правильно она все говорит! Я на тебя… — она бросает быстрый взгляд на Железнову: — не в обиде. Игра есть игра, правила есть правила. Если бы мы закончили как начали, то вряд ли потом приехали бы к вам. Ну то есть… — она чешет в затылке: — всегда же так играем. Все для победы. Домашние матчи у нас никто не выигрывал еще. Даже Ленинград с Ригой.

— Потому что вы жулите! — не выдерживает Маслова: — кто-нибудь держите меня уже!

— Остынь, Вазелинчик, не позорься. — роняет Маша Волокитина, отпуская наконец Железнову, которая злобно пыхтит и смотрит на Каримову исподлобья.

— Так. — говорит Виктор и все смолкают: — мы сейчас договоримся же до цугундера. У меня есть предложение. Ясно что девушки из «Автомобилиста» не просто так приехали и хотят нам что-то сказать. Но кто же гостей на пороге держит. Так что давайте сделаем вот как — до того как поедим — никаких разговоров о деле. То бишь об игре. Говорим только на нейтральные темы. Вот после того как все поедят и успокоятся, после того как все вознесут осанну великому Создателю Плова, то бишь мне — после этого и поговорим. Возражения есть? — он обводит взглядом притихших девушек.

— Мы в общем-то ненадолго. — говорит Каримова: — у нас встреча и…

— Восточное гостеприимство. — разводит руками Виктор: — проходи, раздевайся.

— Чего⁈ — глаза у девушки округляются, она непроизвольно делает шаг назад и краснеет: — в смысле⁈

— Ты же запаришься в своем пиджаке. — говорит Виктор: — он у тебя еще и черный. Скидывай все это и… ну можешь футболку взять, у нас футболок полно. Тут же бассейн есть, посидим, поговорим…

— Вот уж раздеваться перед тобой я точно не буду. — говорит Каримова, отступая еще на шаг назад и оглядываясь в поисках своих подруг: — так это правда что про тебя говорят? Мало тебе целой команды, так ты теперь на нас хочешь переключиться? Имей в виду, у меня жених есть!

— Да кто ж на твоего жениха покушается? — разводит руками Виктор: — кому он нужен? Проходи, устраивайся… я тут рядом плов готовлю, все уже нарезано, нужно процесс контролировать. Так что — остаетесь? Поговорим после ужина… тут времени минут сорок не больше.

— Если сорок минут, то ты точно плов готовить не умеешь. — говорит Гульнара Каримова и скидывает с плеч свой пиджак, бросает его на руки Надежды Вороновой и закатывает рукава своей белой блузки: — сорок минут. Хороший плов два часа готовится. Имей в виду, Полищук, что я остаюсь только для того, чтобы твои шух кизлар потом не говорили, что «ели в Ташкенте плов, такая гадость!»

— Так что, мы остаемся? — не понимает Надя Воронова, все еще держа в руках черный пиджак Каримовой.

— Ты смотри, как он морковку режет! Это же поленья, а не соломка! — всплескивает руками Каримова и отстраняет Николая от нарезки, забирая у него нож: — кто так режет⁈

— Меня, между прочим, в Турции научили настоящий пилаф готовить. — осторожно говорит Николай, отступая в сторону и позволяя капитану команды «Автомобилиста» занять его место: — так что я кое-что знаю.

— Пилаф и плов — две большие разницы. — поднимает указательный палец Виктор: — а я-то думаю, что с тобой не так, Николай. Хорошо, что у нас настоящий специалист появился. Пилаф вообще из булгура варится. Ну или из длиннозерного, пропаренного, басмати. А у нас… у нас краснодарский, круглый, нешлифованный.

— Слышь, ты, дылда. — перед Вороновой появляется Алена Маслова, уперев руки в бока и разглядывая ее с головы до ног: — арбуз будешь? Валька сейчас напитки принесет.

— А… — девушка насторожено посмотрела на Алену, потом бросила быстрый взгляд на Арину Железнову, которая тут же вздернула нос и отвернулась: — но…

— Ай, не переживай, мы сами Железяку терпеть не можем! — Алена хватает Воронову под руку: — пошли к бассейну. У тебя купальник есть или голая будешь купаться? Хочешь с классным парнем познакомлю? Из Железяковского гарема!

— Маслова! Не вздумай, убью!

— Не обращай внимания, — машет рукой Алена: — она только с виду грозная. А ты вон какая здоровая, нашла кого бояться.

— Пожалуй я рядом с вами постою. — говорит Светлана Пак, вставая к столу: — я могу мяса нарезать. И… давайте я салат сделаю. Вон у вас и помидоры есть и лук с огурцами…

— Нашего полку прибыло! — радуется Виктор: — давай-давай. Я хотел аччик-чучук Николаю доверить, но он лицо, испорченное западной идеологией, морально так сказать разложившийся, так что берись!

— Я морально разложился? — хмыкает Николай: — ну-ну.

— Так все-таки это правда? — Гульнара Каримова ловко нарезает морковку соломкой со скоростью кухонного комбайна: — все что про вас в высшей лиге говорят? Насчет особых тренировок?

— Конечно правда. — поправляет очки Светлана Пак: — взгляни, сплоченность команды у них достигает максимума, никто никого не стыдится, никто никому не завидует, все вместе как одна семья. Такого в командах профессиональных спортсменов не бывает. Всегда кто-то кому-то да завидует, а уж в женских командах… — она качает головой: — в женских командах на отдыхе, когда есть несколько мужчин…

— Что за инсинуации? — вскидывается Наташа Маркова: — Витька! Ты слышал! Все считают, что мы с тобой спим! Самое обидное что это не так.

— Тебе все равно никто не поверит. — прищуривается Виктор: — все, Маркова, конец твоей репутации как целомудренной девы.

— У меня такой репутации и не было никогда. Но все равно обидно. — вздыхает Наташа: — главное, что все минусы репутации падшей женщины у меня есть а плюсов никаких нет!

— А… какие плюсы в репутации падшей женщины? — осторожно уточняет Светлана Пак.

— Ну как… много мужского внимания. Подарки. Секс. Много секса. Вот. — говорит Наташа: — да только нету у меня ничего.

— Я тебе часы дома подарю. — обещает Виктор: — от Комбината с дарственной надписью «лучшему помощнику тренера!».

— Я — твой единственный помощник тренера! И потом — это же от Комбината!

— Вредная ты, Наташ. — рядом со столом появляется Лиля Бергштейн, она с любопытством смотрит на гостей и протягивает руку: — Лиля. Бергштейн. Я в роли либеро на площадке.

— Уж я тебя запомнила. — прищуривается Каримова, но откладывает нож, вытирает руки о полотенце и обменивается с девушкой рукопожатием: — тебя забыть сложновато, Босоножка. Я — Гульнара Каримова.

— Босоножка? — морщит нос Лиля, потом вспоминает и кивает головой: — да! Я первый сет босиком бегала! И на корте тоже!

— На корте? Так ты еще в теннис играешь?

— Иногда!

— Порой мне кажется, что ты в любую игру, где есть мячик играть умеешь. — говорит Наташа Маркова: — ты, Бергштейн как золотистый ретривер — всегда улыбка до ушей, всех любишь и хочешь с мячиком играть. Или как колли. Так же носишься с этим мячиком туда-сюда. Я когда на тебя долго смотрю у меня голова кружиться начинает.

— Мне нравится Лэсси. — серьезно говорит Лиля: — она хорошая собака. Но у меня только хомяк дома. Интересно живой или нет.

— Живой. — уверяет ее Виктор: — Лиза Нарышкина очень ответственная девушка, в этом году обязательно комсомолкой станет. Уж она на твоего хомяка не сядет. И голодом морить не будет.

— Хорошо. — кивает головой Лиля: — а то я как только их не называла, а все равно мрут. Ты хорошо играла. — поворачивается она к Светлане Пак, и та от неожиданности едва нож не роняет.

— Спасибо. — говорит девушка: — но я вроде ничего такого и не сделала. И передач у меня голевых не так много, а атаковать я и вовсе не атаковала ни разу.

— Пф. Как закончите — айда к бассейну. — говорит Лиля: — а то сейчас там Железяка взорвется. И… Валя! А ты куда пропала?

— Я⁈ Никуда не пропала! — появившаяся на дорожке Валя Федосеева отводит глаза в сторону и чешет в затылке.

— Морда лица красная, дышит тяжело. — констатирует факты Наташа Маркова и встает на цыпочки, чтобы разглядеть мужчину за спиной у Вали: — а наш уважаемый Гарик и вовсе дар речи потерял. И что же там произошло в тишине домика, что вы…

— Мы напитки принесли! — перебивает ее Валя: — вот. И у… Гарика есть еще две сумки. И… и вообще, а что тут Каримовские делают⁈

— Ты мне тему разговора не переводи, Федосеева… — мурлычет Наташа, уперев руки в бока: — чует мое девичье сердце что не все ладно в Датском Королевстве. А ты нам ничего не хочешь сказать, Игорь-Гарик с завода имени Чкалова, а?

— Чего я-то сразу… — Гарик краснеет и ставит ящики с напитками у стола: — я же… ну и не говорил ничего. И… вот.

— Оратор. — кивает Наташа: — сразу видно, что оратор. Прямо музыка для ушей. Настоящий мужчина, а не эти два… — она кивает на Виктора с Николаем: — которые мед в уши льют ушатами. Вот он — мужик! Пошел с Валей за напитками и… пропал на полчаса. Учитесь, пионэры, полчаса с Валей!

— Да ну тебя… стрекоза. — машет рукой-лопатой Гарик: — я если что и жениться готов. Я парень честный.

— Вот тебе раз. — моргает Наташа: — Валь тебе предложение только что сделали!

— Гарик, заткнись и пошли за мной. — говорит Валя: — там еще… сумка осталась. С напитками. А ты Маркова — усохни вообще, а то я Маслову на тебя натравлю с ее «голландским штурвалом».

— Это был мой штурвал! — кричит Наташа им вслед: — мой! — она поворачивается к стоящим у стола и разводит руками: — все переврут.

— Весело у вас тут. — говорит Каримова, одним движением ножа сметая нарезанную морковку в эмалированный таз.

— Девчата! — кричит Лилька в сторону бассейна: — наша Валька замуж выходит!