Требуха – китайский дракон

Глава 6 Где я?

Да вот нифига и не всё. Шарик прилетел в лицо и ослепил меня синей вспышкой, но на этом ничего и не закончилось. Я не умер, и страшное животное не обглодало мне лицо. Просто одно резкое, как удар, мгновение ужаса, холод сквозь вены пробежался потоком и потом нокаут. Как в фильме главному герою вкололи что-то в шею и человек отрубился. Но я не умер, нет. Не пришло моё время, не дождётесь.

Как же объяснить что дальше было? Я ведь не филолог какой-то, вот если бы Раису Васильевну, учителя по зарубежке сюда — вот она бы, да. Язык у бабы был подвешенный. Помню, как начнет рассказывать про этих древнегреческих богов — кто с кем спал, кто кого убил, расчленил и изнасиловал в утробе — там такая жесть, круче Санта Барбары. Учительская замирала, когда Васильевна заводилась и рассказывала, дирижируя большой кружкой чая.

Я потом даже книжку «Древнегреческая мифология» купил, чтобы понять приукрасила она свои рассказы или правда такое в школах проходят, но там такая муть была, так нудно и по-дебильному написано, что я её на бутылку пива обменял Костяну. Сначала, конечно, ему повторил, чего от коллеги запомнил. Думал он придёт морду бить на следующий день, но он ничего не сказал, может и понравилась книжка. Может я тупой боксер и не понял ничего. Но Раиска могла рассказать, да.

Эх, сейчас бы послушать как бы она про мои злоключения плела: как я с уродами на улице дрался, как с драконом махался и как в портал провалился — она бы смогла рассказать ярко.

Ну а раз её нет… Короче протащило меня с огромной скоростью через какую-то синюю трубу, как в аквапарке, и выкинуло в канализацию, через другую трубу. Шмякнуло о землю, только волны грязи вверх поднялись, как крылья у птеродактиля, а потом вниз рухнули.

Вместо бетонного коридора родного подъезда оказался я на холодной мокрой земле весь в грязи — неизвестно где. Сначала я подумал, что гад убил меня и вот он Ад — здрасьте. Только для подземного царства холодновато было. Я ведь как представлял себе Ад: ярко, везде горят костры, жара страшная, огромные сковородки шипящие маслом на которых заживо варятся обугленные, но живые трупы и котлы с кипящей водой в которых люди лысые как узники концлагерей кричат от боли. Ужас и главное жара. Но мне было чертовски холодно в этой грязи.

Ощущая боль во всех конечностях я пошевельнулся и перевернулся на бок, чуть не набрал полный рот грязи и упал на спину. Высоко в небе зависала луна: неправильной формы, похожая на вареник, но всё-таки луна.

Судя по боли в мышцах я был ещё жив — мёртвые не чувствуют боли, но как сюда попал понятия не имею. Также это могло быть сном или предсмертным кошмаром, но боль чересчур уж реальная.

«Это ведьма!» — вдруг нестройно закричала толпа где-то недалеко и я вздрогнул — очень злобно они кричали и голосов было много, а я подумал, что это про меня и рывком сел.

«Ведьма! — продолжались разрозненные, но очень яростные выкрики. — Все призраки проявились и даже больше!»

«Что ещё за призраки?» — подумал я и чей-то одинокий командирский бас начал тему развивать. Я уже видел улицу, дорогу на которой я появился, канавы на обочине и одноэтажные домики по бокам — такие старые, деревянные домики с заборчиками на которых висят горшки, с трубами печными и белыми стенками. Короче занесло меня в какое-то село неасфальтированное, именно поэтому сейчас я сижу грязи и наблюдаю толпу крестьян которые собрались у чей-то калитки и бурно обсуждают какую-то херню. У них факелы, топоры, вилы, какие-то еще палки с цепями и гвоздями и думаю хорошо, что меня они сейчас не видят, а то ведь селюки городских не любят. А это ещё и вооруженные крестьяне и объяснять им откуда я здесь взялся и чего мне здесь надо, совсем не хочется. Тем временем «басист» говорил что-то интересное.

«В поле появились вытоптанные круги, а на огородах странные фигуры! Я в кузне нашел куколку, искусно сплетенную из прутиков, она болталась привязанная к молоту! К инструменту, который даёт мне еду и кров! А теперь у меня чешутся руки и может отсохнут до завтра! Казни тварь, прошу тебя!»

Под конец речи он так заорал, что я в канаву пополз, побоялся, что они сейчас куда-нибудь пойдут и не хотелось попасться на глаза. Скатился вниз и затаился там, лежа на животе, как партизан.

Заговорил ещё один человек, кажется это был хозяин дома.

— Мне нужны доказательства её виновности. Где вы её схватили, какие признаки, почему заподозрили в колдовстве? Она бегала голой по полю? Варила в котле зелья из крыс? Летала или вылезла из печи? Что вы можете предъявить весомого? Могу я осмотреть ведьму?

«Что за фигня здесь происходит?» — подумал я, и толпа пришла в движение. Если бы они пошли в мою сторону, то точно бы заметили, но мне повезло. Молчаливая толпа в клубах дергающегося света от факелов ушла. Я лежал, пока звуки не затихли вдали и выкарабкался на дорогу. Продрог как собака, мокрый насквозь, злой, да ещё и заблудился. Хорошо бы спросить дорогу и вообще узнать где нахожусь, но местные жители пугали сильнее бандитов девяностых. Пацанов в малиновых пиджаках я пару раз выгонял из зала, так они мне даже его не сожгли и не отжали. Зато законопослушный круглолицый депутат с мягким добрым голосочком не побрезговал.

Я побрёл по дороге, чувствуя как болит рука на месте укуса, повязка уже давно слетела и потерялась в грязи. Дом по правую руку, возле которого собирался несанкционированный митинг пустовал и вообще деревня казалась безжизненной.

— Стой! — закричал детский голос. — Не надо!

Я остановился, хотя обращались не ко мне. Калитка распахнулась, чуть не ударив меня по носу и на улицу выбежала девочка. Совсем маленькая, лет пяти. Я замер. Девочка остановилась и оглянулась, молча и немного пугающе. Она была босая и одета по-домашнему, в какую-то серую тряпочку и волосы распущены. Маленькие ножки уже покрылись грязью и замочили грязью подол. Девочка рассматривала меня безучастно, взгляд у нее был безразличный, не любопытствующий, не детский. Меня будто парализовало, хоть я и был учителем в прошлом, но сейчас не мог найти слов. Из дома кто-то выбежал кто-то ещё, краем глаза я заметил тень.

— Не ходи туда! — мальчишка выскочил следом, на пару-тройку лет старше, но уже додумался натянуть сапоги, таки не лето на дворе. — Тато сам разберется, — говорил он с каким-то странным акцентом.

Девочка упрямо замотала головой и шагнула ко мне.

— Нет! — крикнул мальчик и она остановилась, — Не трогай его!

Девочка замерла и я отступил назад, почему-то мне было страшно. Не знаю, какой, третий или десятый инстинкт подсказывал, но девочка воплощала силу и опасность. А ещё я был чужаком и только это меня спасло — мальчик остановил её из любопытства.

— Иди, займись теми, кто забрал тата! Этот сам нас боится.

И он был прав. Девочка еще раз посмотрела на меня и так не произнеся ни слова поскакала по лужам прочь. Такой как была: босой и в домашних тряпках. Мы провожали её взглядами, пока маленькая фигурка не растворилась в ночи.

— Глухонемая? — спросил я, — или просто молчаливая?

Я всего лишь хотел завязать разговор, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но вышло неожиданно. Парнишка только что стоял у калитки и смотрел вдаль, а через мгновение моргнул, метнулся вспышкой и буквально задышал мне в живот — я почувствовал тепло, а потом резкую боль. Этот «мелкий» схватил меня за ту штуку, которой обычно делают детей и как-то особенно скрутил, совсем не нежно, если понимаете о чём я. Осталось только завыть, потому что кричать в таком состоянии не получается и замереть. Если не дергаться, то не так больно.

— Кто ты? — прошипел мальчик и чуть поддернул, я ойкнул, встал на цыпочки и посмотрел вниз. Зрачки у него были красные, как у наркомана, а хватка как у десантника.

— Больно…

— Я знаю. Ты не есть наш. Не видел тебя. Кто ты, грязный человек?

— Пусти, — только и смог заскрипеть я. Он понял и ослабил давление.

— Гавари!

— Я не знаю…

— Не знашь кто ты? Мого тата знашь?

— Нет, нет, нет, — пищал я. — Мальчик, я даже не знаю как сюда попал и где нахожусь. Я тренер по боксу на пенсии, хочешь научу секретным ударам? Только отпусти.

Почему я взрослый и умудренный жизнью мужик вёл себя так мерзко и по-шакальи готов был вылизывать детскую сраку? Да потому что это чертовски больно, то что называется «выкручивать яйца», да. И мне вполне профессионально затянули кружочки в тиски. И хватит об этом.

— Цикавенько, — сказал мальчик, — а я вижу, ты одет как-то странно. И сестра заметила. Если бы не я, она бы поиграла с тобой.

— Это Украина что ли? — выдавил я, пока позволяли обстоятельства. — Как это меня через границу перебросило?

— Как? — удивился мелкий. — Нет. Что есть Украина?

В лесу кто-то закричал и совсем не радостно. Вопль ужаса скорее, чем удивления. Мальчик отвлёкся и вглядываясь в темноту ослабил хватку, а я уже тормозить не стал. Крутанул тазом и вырвал свой прибор, малый извращенец даже охнуть не успел, а я бежал прыгая по лужам боясь оглянуться. Мне казалось, что он где-то за спиной, летит сейчас у правого плеча и стоит мне остановиться он ободряюще улыбнётся и вцепится острыми как бритвы клыками мне в шею.

Потом я конечно обернулся и мальчик стоял там же и махал рукой. Кажется, он улыбался.

А потом зазвонил телефон. Нет, я не проснулся. Просто выдохнувшись брел по деревне заглядывая в пустые окна, боясь кого-то увидеть и опасаясь того, что никого не встречу кроме мальчика с красными глазами. Дома походили на слепых гномов в треугольных шапочках, они стояли по обе стороны дороги и пялились сквозь меня не выражая угрозы. Под ногами расходились в стороны волны жидкой грязи, дождь, наверное, лил целую неделю и закончился недавно. В городе я бы опасался провалиться в канализационный люк, но здесь разве что яма может подстерегать.

Телефон зазвонил неожиданно. Я замер узнав свой рингтон и захлопал по грязным карманам, потом правда вспомнил, что оставил его на столе в кухне. А он все звонил.

А затем клац и соединение.

«Алло! — заговорил зоолог, — Алло?»

— Хрень какая-то. Я обернулся и пожал плечами. — Алло? Ты как звонишь?

— П-по телефону, — удивился зоолог, — мы не д-договорили.

Меня била дрожь, то ли от холода, то ли от страха — не понять. Голос звучал везде и нигде одновременно. Но раз уж начали будем продолжать.

— Ну договаривай. Чего хотел?

— Ты где, друг?

Я встал на более менее сухой участок земли и осмотрелся:

— А чёрт его знает, товарищ майор. Как-то оказался здесь, сам не понял каким манером. И выбраться не могу, голодный, мокрый, хо…

— Требухашка с тобой? — перебил голос нетерпеливо.

— Я замёрз, — говорю, — нахожусь непонятно где и голодный, как этот ваш Требухашка. Чё делать мне, доктор?

— Скажи мне где Требухашка и за тобой придут.

Начинались какие-то неизвестные торги и что-то мне в этом всём не нравилось, чисто инстинктивно.

— Здесь парниша где-то бродит с красными глазами и страшная девочка, плюс какие-то бешеные крестьяне, одетые как в кино. Когда ожидать подкрепление?

Голос молчал. Курить охота.

— Где Требухашка? — монотонно повторил голос из ниоткуда.

— Скажи,"гарнизон', — я потянул дверцу калитки на себя и вошел во двор оглядываясь в поисках собачьей будки.

— Что?

Во дворе никого не было. Двери в дом закрыты, окна темные, а в самих окнах даже нет стекол, висит какая-то пленка. Во дворе место для кострища, сложены ветки для растопки. Никакой дорожки из разноцветной плитки, как у нас любят, никаких цветочков в горшочках, только деревянные чаны, наполненные водой. Темно, никто не смотрит телевизор, не сидит в телефоне и не курит на пороге. Повымирали они тут что ли?

— Скажи «гарнизон», тогда подскажу где зверюгу найти.

— Гарнизон, — отрапортовал голос.

— Есть кто дома? — крикнул я в окно и потрогал глину, которой были вымазаны стены. Какая-то совсем уж раритетная хата. Мазанка, блин, и никакой тарелки на крыше. Это хоть жилой дом вообще или музей?

— Гарнизон, — жадно повторил абонент, и я открыл дверь.

— Хозяйка?

Никто не отвечал. Внутри темно, ни лампочка не горит, ни зарядка, ни даже свечка.

— Гарнизон. Алло?

Я зашел внутрь наклонившись и прикрыл дверь, надеясь, что голос останется за дверями, но не повезло он все еще старался «достучаться».

— Гарнизон. Я назвал слово. Теперь твой ход, я знаю, что ты слышишь.

Я стоял в чужом доме, грязный, замерзший, напуганный, не видел ни черта и только голос из ниоткуда долбил и долбил по нервам, как психованный попугай. Блин, как же мне было страшно.