Тот, кто тебя убьет. Книга 1

Глава 8

Не засыпалось долго. Я и не усердствовала, сидела на подоконнике, бесцельно глядя в окно. Занялся рассвет: звезды меркли, небо розовело. Ранними пташками встали и засуетились слуги, из дымохода их пристройки повалил дым. Меня больше не трясло, чувства притупились, мысли замедлились. Окружающая реальность казалась приглушенно-блеклой и оттого неправдоподобной. Где-то вдалеке кричали петухи, лаяли собаки, стучали о мостовую колеса экипажей.

Вскоре, отворяясь, скрипнули ворота, во двор на рогатых лошадях въехали двое путников в дорожной одежде. Ожидаемые маги из Культа, вестимо. Странная парочка… Один – на вид столичный щеголь, самоуверенный и наглый, шевелюра по последней моде прилизана. Другой – здоровенный неряшливый детина с простецкой рожей и такими же повадками. Но внешность бывает обманчива.

Они скрылись в доме, я потерла глаза, прислушиваясь к тишине в коридоре, которую так и не нарушил шум. Заселили их не к нам на этаж. Голова потяжелела, я зевнула. Наконец-то… Не раздеваясь, легла на кровать и провалилась в сон.

Там были Пустоши. Открытые всем ветрам просторы, крутые склоны холмов со скалистыми выступами, широкие долины. Полотно неба с перистыми облаками – синее, глубокое, бескрайнее. Я мчалась через лес: не убегала, а торопилась куда-то, точно зная дорогу. Восторг предвкушения, пьянящее ощущение свободы! Ныне недосягаемой… Длинная мешковатая юбка ничуть не стесняла в движениях, ветви били о выставленную перед лицом руку. Отдалялись, постепенно смолкая, птичьи трели и журчание ручья. Лес становился мрачнее, опаснее. Пришлось сбавить шаг.

Тропа исчезла в жухлой траве, деревья поредели и утратили привычный облик. Выглядели жутко: скрюченные и голые. Вздыбленные корни, трещины в сухой коре. Камни поросли мхом – влажным, болотным. Стояла мертвая тишина, пахло сыростью и гнилью. А еще чем-то тяжелым, тревожным, густо разлитым в дрожащем воздухе. Гиблое место! Вязкая земля хлюпала под ногами – один неверный шаг и…

Внизу чавкнула жижа, сапог увяз. Я ловко высвободилась, ухватившись за некогда могучее дерево. От его ствола отделилась тень, тишину разбавил шелест травы, потревоженной не мной. Моих губ коснулась улыбка. Налетел ветер, с другой стороны дерева вышел хозяин тени – мне навстречу, словно поджидал. Знакомое лицо… Властное, волевое, с выделяющимися скулами и жестким, непреклонно решительным выражением. Только взгляд отличался – менее цепкий и тяжелый.

Я вздрогнула и проснулась. Ногти впились в ладони, стиснутые зубы скрипнули. Будто мало мне Велизара здесь. Теперь еще и снится!

К лицу горячо прилила кровь – то ли от ярости, то ли от страха. Ругнувшись самыми грязными словами, я задышала медленнее и глубже, считая до трех на каждом вдохе и выдохе в попытке успокоиться. Далеко не сразу, но сработало. Выровняв ритм бешено колотящегося сердца, я осознала, что мысленно отсчитывала голосом ночного визитера. Ну а что, его метод действенный… Надеюсь, и план моего вызволения не подкачает.

Ален обещал помочь, взяв время на подготовку. Снять ожерелье – лишь половина дела, после надо суметь улизнуть из-под носа сильнейшего мага Империи. Где, когда, каким образом? Не представляю. А главный вопрос: зачем постороннему наемнику так рисковать?.. Еще и бесплатно! Вправду проникся и хочет «вернуть долг» за то, что не выдала его при первой встрече? Я не настолько наивна, чтобы купиться на подобное, однако…

Недавно во дворце я не приняла чужую помощь из-за кучи сомнений. Чем все кончилось? Блестяще сбежала, прямиком в лапы врага! Наверняка у Алена имеются свои причины играть в спасителя, вплоть до самых невероятных. Почему мне в кои-то веки не может повезти? То, как нас свела судьба, само по себе невероятно. Не поддающееся объяснению стечение обстоятельств.

Не знаю, вызволят меня в итоге или нет, но попробовать стоит. Он понимает, что делает. Свойства реликвии с первого взгляда верно определил! Смог проникнуть сюда, а перед этим – в охотничий дом, напичканный охраной. Интересно, кого ему заказали на тайной встрече наместника и его приближенных с главой Культа и увенчалась ли миссия успехом? Я вчера не спросила… Было не до того, и не думаю, что Ален обрадовался бы таким вопросам и стал бы со мной откровенничать. Особенно если давал клятву! Блок на подсознании – весьма ограничивающая в общении ментальная практика, к которой прибегают многие серьезные наниматели.

В моем положении остается только терпеливо ждать. Избегать подозрений и не нарываться, иначе у него не будет шанса подобраться ко мне, а у меня – сил на побег.

Я поднялась с постели. Время было полуденное, солнце висело высоко в небе и палило нещадно. Возможный совместный завтрак с прибывшими господами я пропустила! И отлично. В коридоре нашелся слуга, отозвавшийся на просьбу про обед. Его подали молча, с предельно неискренней улыбкой. Из-за Лалы? Им все-таки не плевать на нее?..

Вместе с подносом принесли мои постиранные вещи. Кровавые разводы с рубашки вычистили на совесть и даже зашили воротник платья, пострадавшего на «аудиенции» в приватном зале дворца. Жаль, меня так просто не подлатаешь… Вчерашние синяки, подчеркнутые белизной шелка, выделялись четкими темными пятнами. Я надела костюм с накидкой, которую недолюбливала за унылый серый цвет, грубую ткань и топорный крой не по фигуре. Носила, когда требовалось что-то практичное. Сейчас же почувствовала себя в ней гораздо комфортнее, нежели в чем-либо другом.

Поев, я собрала сумку, помня о грядущем отъезде. Слабо представляла, как Ален найдет меня без метки… Неужели рассчитывает вернуться ко мне, пока я еще здесь? Лезть в окно при свете дня опасно, никакие скрывающие артефакты не дадут полноценной невидимости. Если я хочу облегчить ему задачу, то сидеть в комнате не стоит: умыкнуть меня со двора не в пример проще, как и подать знак.

Я подгадала момент, чтобы ни с кем не столкнуться в коридорах, вышла в сад. Место заняла хорошее – скрытую клумбами и тенью кустов скамью близ забора, выходящего на оживленную дорогу. Отсюда было видно и дом, и ворота, и мельтешение карпов в пруду. Можно наблюдать якобы за ними, а украдкой посматривать везде.

Каменное чудище плевалось водой, заглушая журчанием уличный гул. Фонтан отливал в лучах солнца медью, струи били яростно. Было жарко и душно, цветение гортензий наполняло летний воздух дурманящей сладостью. Дарина их не любила. Говорила: пахнут смертью… Навязчивый запах пропитывал весь сад, оседал на земле и скамейках, въедался в одежду и волосы. От него начинало подташнивать, ну или от специй в рисе, которых мне сегодня сыпанули обильно, словно из мести.

На пару мгновений в окне первого этажа возникла Ксанта, метнув в меня задумчивый и не слишком довольный взор из-под нахмуренных бровей. Небось она уже в курсе, каких принадлежностей недосчитались в кабинете и что я не вняла ее совету. То есть предсказанию!

Секунды складывались в минуты, солнце горело в небе все ярче, а ни намека на возвращение Алена я не обнаруживала. Жизнь шла своим чередом: между клумбами сновал садовник, за забором шуршали повозки, переговаривались люди, лаяли собаки. Хотя чего я ожидала? Неприкрытой слежки с крыши соседнего дома или готовящейся спасательной операции? При его специализации полагается действовать скрытно и максимально точно. Малейшая ошибка, и конец тебе.

С крыльца донесся тонкий скрип. Входная дверь отворилась, в проеме вырисовался узнаваемый силуэт. Я отвела глаза до того, как Велизар переступил порог. Не желала видеть, куда он направится. Увы, слышала шаги – каждый следующий отчетливее предыдущего… Гулкие отзвуки с мощеной дорожки, шорох травы. Они стихли у моей скамьи, над ней нависла тень. Я смотрела в противоположную сторону, тешась надеждой, что Велизар пройдет мимо. Напрасной надеждой. Он сел ко мне. Не близко, но рядом. Я вжалась в спинку скамьи, не в силах сдвинуться – не то что встать. Да и далеко ли от него уйдешь…

Нашей встречи было не избежать. Бесполезно притворяться, что я его не заметила, если все мои реакции говорят об обратном. Надо взять себя в руки! Вдох, задержанное дыхание, выдох. Подпитанная упрямством смелость повернуться к нему. Взгляд, который я встретила, был пристальным и пронизывающим. В памяти оживали недавние прикосновения, вспыхивая оставленными на коже следами. В то же время приходило иррациональное чувство облегчения. Что делать с Велизаром, я не знала, а вот с мужчинами в постели – очень даже. Войди он в их число, было бы проще. Яснее в своей сути, обыденнее. Предсказуемое следование инстинктам, притупляющее страх. Ведь так?

Возможно, не бойся я его настолько сильно, реагировала бы тогда вчера совсем иначе – никак! Унизительно лишь то, что ты позволяешь себе воспринимать таковым. То-то бы Велизар удивился… Теперь поздно. Ему уже известно, какие угрозы – отличный метод воздействия. И ничего не мешает одними угрозами не ограничиваться.

– Нет, я не буду, – сказал он, и стало очевидно, что все написано на моем лице, – продолжать начатое прошлой ночью.

Звучало бесстрастной констатацией. Вкупе со скупо оброненным:

– Это было бы лишним.

Я впала в ступор, не понимая, как воспринимать услышанное и вести себя. Изображать усвоившую уроки? Не купится, а то и что-то заподозрит. Ни на миг не поверил, что мне плевать на окружающих, как я ни старалась это показать! К тому же становиться покладистой и послушной было противно даже в мыслях. Все давило: ожерелье под глухо застегнутым воротником, приторно-вязкий аромат с клумб, жесткая спинка скамьи.

– Скажи еще, что жалеешь, – ввернула я, пересилив расползающийся внутри ледяной ужас.

– Жалость – последнее, что я к тебе испытываю. Но уважаю, как достойного противника.

Понятия об уважении у него тоже странные! Впрочем, общепринятые нормы тут неприменимы. Где они, а где отец-основатель Культа… Никогда бы не подумала, что существует черта, которую он не собирается переступать.

– Все зашло не туда, и мое терпение на исходе, – произнес Велизар тоном последнего предупреждения. – Так мы никуда не доедем.

– Мне без разницы, – процедила я, – здесь ты меня убьешь, в вашем горном логове или у границ Империи. Если уж выбирать, то не оттягивая неизбежное!

– Ты же не хотела умирать.

– Разве это выполнимо?

– Не могу обещать.

Какая обескураживающая честность! Я замолкла, попросту не подобрав слов. Нецензурные и те в должной мере не подходили.

– Я уничтожу пограничный барьер, – отрезал он с абсолютной уверенностью. – Ценой жизни переходящих или чьей-либо еще, значения не имеет. Как сложится – никто прежде не прокладывал путь за пределы Империи. Ты перестроила контур реликвии вопреки природе своего дара, есть вероятность, что тебе хватит воли пойти против предназначения защищать границу. Только ты способна ее открыть – твои слова. Попробуем. Справишься – станешь не нужна.

Ну да. Я не цель, а средство. Не приложение к барьеру, и то прогресс!

– Сумеем применить там твою силу – выживешь, – подытожил Велизар, не сводя с меня прожигающих глаз. – Главное – граница. Что будет с тобой дальше, мне все равно.

Я невольно съежилась. Все равно ему, как же. Лет восемьдесят переходящими одержим! С Ивой его могли связывать отношения очень близкие… Но было бы верхом дурости после вчерашнего подобные темы поднимать.

– Выживу? Ковен скоро объявит меня в розыск, и Надзор заинтересуется, – возразила я хоть так. – Выяснят, где и с кем я пропадала, и казнят за запретную магию.

– Ты не думала об этом, – мне досталась неприкрытая усмешка, – обучаясь у Моры и сбегая с места распределения.

– Я не рассчитывала, что привлеку внимание тайной службы и Юстина! – Если бы не он, осталась бы во дворце. – В Культе мне делать нечего, а к обычной жизни вернуться не получится.

– Ни у кого не получится, – припечатал Велизар. – Ковен, Надзор, тайная служба… Это станет неважным. Мир изменится.

– Как?..

– Увидишь. Может быть.

Я уставилась в пустоту перед собой, лишь бы прервать затянувшийся зрительный контакт. Впереди рябили разноцветным месивом гортензии, в журчание фонтана изредка вклинивался плеск карпов.

«Все станет иначе» – сказала Ксанта. И что будущее не предопределено. Прошлое ценнее… А Велизар, помимо дара жреца и боевого мага, наделен и прорицательским, о чем часто забывают.

– Ты уже видел, – осенило догадкой. – Еще одна утраченная из-за запретов магия – заглядывать в события былого. Они дают ответы.

– Умеешь включать мозги, когда захочешь.

Направленный в меня взгляд я чувствовала почти осязаемо. По коже полз ледяной холод, хотя солнце припекало, а от духоты мутило.

– Только не ответы, а подсказки, – поправил Велизар. – Из частей складывается целое.

– Именно так ты вычислил Рамину. – А я-то гадала, как ему это удалось! – Видения можно призывать.

Она вправду ни в чем не прокололась из того, что могла предусмотреть. Его привела к ней «некоторая магия», доступная далеко не всем.

– Убийцу вычислила и ты, – напомнил он с явным намеком на то, что я быстро узнала в деревне больше положенного. – Вдобавок ее покойную подругу описала верно.

– Мне попались болтливые собеседники. – О том, что одним из собеседников та покойная подруга и была, я умолчала. – Я заподозрила, что Демира убила его же девица, но понятия не имела, кто она, где и каковы ее мотивы.

И ума не приложу, почему общалась с Илинкой, как умелый заклинатель духов… Что я вообще знаю о своем даре, древней магии и артефактах-реликвиях? Крохи. А тот, кому известно больше, – мой непримиримый враг. Убийственная ирония!

Судя по донесшемуся хмыканью, мой ответ его убедил. Требовалось перевести тему. А еще лучше – спросить о главном.

– Что от меня потребуется делать на границе?

– Этому надо учиться, – не удостоили нормальными объяснениями. – А сперва – доехать.

Я постараюсь… чтобы не доехали. И не в том смысле, в котором он угрожал!

– Скоро отправляемся в путь, – Велизар поднялся со скамьи, расчертив тенью клумбу с гортензиями, – будь готова.

– В преддверии заката? – Покидать известный Алену дом не хотелось. – Придется ехать в темноте?

– Недолго.

Очевидно, предполагается ночлег…

Через несколько невыносимо длинных секунд я осталась одна. Если не считать карпов и копошащегося в отдалении садовника. Подогретый жарой воздух давил на грудь, перша в горле. За забором надрывалась лаем собака, в голове царили разброд и шатание. Полученные крупицы информации приживались медленно, осмысливались – тем более.

Из видений точно нельзя выяснить что угодно! Они капризны и непредсказуемы, случайны по своей сути, как их специально ни заказывай. Ксанта не подловила меня в кабинете. Велизар удивился тому, что реликвия была у меня. Культ не разыскал прячущуюся от них Раду и в принципе нес немало потерь, от которых никакое провидение не спасало. Подсказки не ответы.

Прорицание считается самым бесполезным, по сути, даром. Его обладатели становятся советниками всяких лордов или работают при храмах, наставляя прихожан. Прорывают завесу бытия через обращение к Высшим Силам, черпая из ниспосланных миражей и грез истину. Чаще всего притягивают невнятные образы за уши. Чем дальше от настоящего момента смотрят, тем видение туманнее, обрывочнее и дается тяжелее. С недавними событиями работать проще.

Это из общеизвестной теории, но запретное прорицание прошлого должно подчиняться тем же правилам. Останься я с Велизаром на прощальном обряде в деревне, поняла бы, как призывать видения? Не отказалась бы от подсказок, чтобы сложить из частей целое! Узнать, что находится за границей. Как туда заглянуть? Не наяву, воочию, а глазами неких свидетелей из числа наших предков, вероятно живших задолго до возникновения Империи. Наверняка необходимо соблюсти кучу условий, владеть особыми пассами и заклинаниями. Я смогла бы? Вдруг после объединения света и тьмы у меня усилились не только боевые чары. Любопытно… Но до окончания отката в этом полноценно не разобраться.

Время неумолимо бежало вперед, от Алена по-прежнему не было ни слуху ни духу. Солнце заволокло облаками, духоты поубавилось. Из дома вышли собранные в дорогу адепты и скрылись в конюшне. Те самые, что прибыли на рассвете: надменный красавчик со смазливой физиономией и габаритный простак, чей нос напоминал картошку, а руки – медвежьи лапы. Более неподходящих друг другу людей представить сложно. В непосредственной близи они смотрелись еще контрастнее, чем мне показалось вчера из окна третьего этажа.

Несуразная парочка вывела во двор своих лошадей. Экипаж для нас не готовили, слуги вынесли на крыльцо мою сумку. Высиживать на скамье больше нечего… Я отлипла от нее и направилась к новоприбывшим конвоирам, они красноречиво переглянулись. В курсе, кто я? Здоровенный детина что-то жевал – при моем приближении спешно проглотил, едва не поперхнувшись. Красавчик делано ухмыльнулся уголком губ:

– А вот и она. – Затем галантно представился: – Дамьян. А это Мирон.

Тот протянул было мне ладонь в чем-то липком и маслянистом, но спохватился и, отдернув ее, принялся вытирать о штаны.

– Настоящими именами называетесь? – осведомилась я, не торопясь произносить свое.

– На какое отзываешься – то и настоящее, – хохотнул Дамьян. – Да не нервничай ты, можешь ничего не говорить. Нам рассказали, что у тебя редкий дар, неприятие наших идей и сложная жизненная ситуация, не позволяющая удрать восвояси.

А Велизар мастер объяснений! Я изобразила улыбку, вышло не очень: скулы будто свело. Мирон сунул руку в карман и вынул оттуда бумажный сверток.

– На, держи, – пробубнил, – от нервов помогает…

Сверток я из любопытства взяла. Развернув, обнаружила в нем горсть слипшихся ореховых конфет, пахнущих парным молоком и топлеными сливками. По-моему, он слишком милый для адепта! На вид недавний выпускник Академии, глаза добрые, широко распахнутые. Его тоже привела в Культ «сложная жизненная ситуация»?

– Спасибо, – буркнула я, спрятав сверток за пазуху. – А какой у вас дар?

Мирон смущенно отвернулся.

– Каким бы ни был, – Дамьян осклабился выразительнее, – тебе же лучше, если по пути он не пригодится.

Это угроза?

Вместо того чтобы послать его к нечестивым духам, я закашлялась. Очень кстати в горле пересохло… Ссориться с адептом-попутчиком могло выйти боком.

Вдохнув поглубже и уняв рвущиеся наружу сиплые хрипы, я ушла в дом. В столовой выпила воды из графина и понаблюдала в окно за сгущающимися тучами. Хоть бы ливанул дождь, отсрочив выезд… Там и темнота подоспеет, логичнее станет не ехать на ночь глядя, а дождаться утра. Увы, небо лишь хмурилось.

Идя обратно, я наткнулась в гостиной на Ксанту, сидящую на диване в окружении подушек, с латунной чашей в руках. Она водила по ней палочкой, извлекая звуки – мягкие, вибрирующие, похожие на перезвон колокольчиков. Наверное, должно умиротворять. Это просто игра на причудливом музыкальном инструменте или средство медиативного самоуспокоения?

Я подошла к дивану вплотную, сложила руки на груди. Не отвлекаясь от чаши, Ксанта склонила голову набок и обронила:

– Удачной поездки.

– Не выйдешь попрощаться?

– Плохая примета.

Ну конечно. На востоке их полно – выбирай, какую хочешь. Удобно!

Она тряхнула волосами. Кудри взметнулись рыжим огнем и упали на точеные, символически прикрытые халатом плечи. Палочка легла на покрытое узорами дно чаши, колокольчиковая песнь смолкла. Отставив инструмент и встав с дивана, Ксанта выросла передо мной во весь рост. Ее губы были растянуты в улыбке, во взгляде – одновременно и участие, и укор.

– Стало быть, не прощаемся, – прервала я затягивающееся молчание, поскольку не могла стоять тут до вечера. – Что еще скажешь?

– Только то, что ты и сама знаешь… – Прикусив губу, она наклонилась ко мне и прошептала: – Эта накидка тебе не идет.

Я пожала плечами. Во-первых, действительно знаю. Во-вторых, так и задумано. В-третьих… Хозяйке этого замечательного дома и без видений понятно, что я сдам ее представителям закона, едва появится возможность?

Отстранившись, она рассмеялась – заливисто и как-то надрывно. Не напела ей чаша ничего расслабляющего. Или у Ксанты свои «вибрации», и я зря ищу объяснения ее поведению. Прорицатели все немного странные. А то и не немного!

Перед тем как выйти на крыльцо, я сунула в рот конфету. На языке растеклась сливочная сладость – не приторная, приятная, с терпким тягучим вкусом. Весьма недурно…

К магам во дворе уже присоединился Велизар, сдержанно немногословный. Кажется, все ждали меня. А чтобы не скучать, играли в молчанку. Его вороная лошадь величаво покачивала огромными рогами, поглядывая на меня умными, глубоко посаженными черными глазами. Была и еще одна – четвертая, тоже магической породы, оседланная. Не дожидаясь отдельного приглашения, я закрепила на ней свою сумку под комментарий Дамьяна:

– Нехило ты с собой набрала. А если погоня?

– Не нервничай, – елейно отозвалась я, перекатив языком конфету. – Догоню.

Он ответил ухмылкой, Мирон улыбнулся. Обмен любезностями прервал Велизар, велев слугам открывать ворота.

Норовившая овладеть мной паника не отступила, но взяла отсрочку. Поддаваться ей нельзя. Нужно сохранять трезвый рассудок, способный принимать выверенные решения. Провальной ерунды я наделала достаточно…