Тот, кто тебя убьет. Книга 1

Глава 18

Два дня я просидела в башне почти безвылазно. Гизела повадилась прибегать с утра пораньше и таскать мне еду, подкидывая то целый сверток еще горячих булок, то полный котелок каши. Отлично, можно было не тащиться на кухню… Оставалось прогуляться за водой, что совсем недалеко. Сейчас на рассвете подружка приволокла половину здоровенной жареной курицы – с отгрызенной попкой, которую она, видимо, дожевывала по пути. С полным ртом и сказала мне:

– Н-на! Куфай хорошо!

Дар я благодарно приняла, гадая, как Беата относится к возросшей прожорливости худосочной прорицательницы.

– Вкушная… – Гизела облизала жирные пальцы, а то, что не облизалось, вытерла о подол. – Мне обычно жалко куриц, но эту нет. Она, когда бегала, всякую ерунду кудахтала. А почему ты грустная? Тебе плохо?

– Нормально.

Я выдавила улыбку, невзирая на ломоту в висках. Вчерашняя попытка призвать видение не была удачной, как и предыдущая. Вместо откровений из прошлого Ивы оба раза накрыло душной темнотой без сновидений, а голова болела дико. Ксанта не обманула: в прорицании не подгадаешь с заказами! Жаль, из подружки полезной информации не выжмешь при всем желании. Слишком быстро перескакивает с темы на тему, да и не тот у нее случай, чтобы что-то перенять.

– Ой, побегу, – спохватилась она, – Мирон проснется и опять заругает.

Никто, кроме нее, со мной по-прежнему не общался. Повелитель зверушек бесился, но запретить Гизеле не мог. Утешался тем, что я пообещала ее «не обижать» и сдержу данное слово. Явно неравнодушен к подопечной: чуть что, краснеет рядом с ней, как подросток.

– Беспокоится, – решила я подсказать. – Ты ему нравишься.

– Ага! – Она тоже зарделась, будто прекрасно знала, о чем именно речь. – И он мне. Но…

– Но?

– Пусто. Тихо. Не пересекается дальше.

– То потом, – возразила я, вроде бы сумев расшифровать услышанное. – А реальная жизнь здесь и сейчас.

– Ох, раньше я себя щипала, чтобы убедиться, что все реально. Было больно, и я перестала… Бесполезное. Сказки льются отовсюду, в ушах булькает, как в тазике. Виолета постоянно их рассказывает – про Невена. Раз, два, три, сама поверь или ври… Вот ты любила своего первого?

Неожиданный финал и еще более неожиданный вопрос! Не уверена, что у меня к Данаилу была любовь. Скорее, симпатия, приправленная смелыми ожиданиями. Впоследствии не оправдавшимися.

– Главное, что я ни о чем не жалею. Он обо мне заботился, как мог.

– Мирон считает, я ничего не понимаю и пользоваться этим нельзя. – Гизела посмотрела серьезно и печально. – Однажды я его поцеловала, а он сказал больше так не делать. Или этого пока не было… Вечно путаю… Было, будет, будет ли… Сложно! Порой много исходов вижу, а случается лишь один. Особенно в конце.

– Про меня видела? – полюбопытствовала я осторожно.

– Да, несколько.

– И какой самый хороший?

– Если Велизар тебя убьет.

Приплыли… В висках заломило настойчивее, я поморщилась.

– Что в этом хорошего?..

– Остальное хуже, – вздохнула она.

М-да. С другой стороны, другие варианты в принципе существуют. Обнадеживает! А кому там от них станет хуже, меня волнует слабо.

Подробностей выяснить не удалось: Гизела убежала. Я легла досыпать, надеясь, что это поможет избавиться от головной боли. Помогло, но ощущение разбитости никуда не пропало и целебными чарами не снималось. Беда… Каждый раз после призыва видения словно отбойным молотком прикладывает, теперь еще и это. Разжиться бы каким-нибудь снадобьем!

Прискорбно, что у Ксанты не одолжишь тот флакон с омерзительным действенным средством. Она непременно заинтересуется, зачем я активно прорицаю. Несмотря на демонстрируемую ею лояльность, лучше не испытывать удачу. Откачивать меня и не требуется, контакты с заряженной информацией энергией через дух Ивы чреваты лишь перенапряжением. Сгодится обычный восстанавливающий настой из трав, который есть у любого лекаря. На ночь глотну, и порядок.

Посидев у распахнутого окна под бодрящими порывами ветра, я расправилась с остывшей курицей, точнее, с самой сочной ее частью. На тумбе покоились исчерченные магическими схемами листы, уже совершенно ненужные. Хоть руки об них вытирай! Поразмыслив, я именно это и сделала – с огромным наслаждением. Скомкала и бросила в очаг. Мелочь, а приятно…

В центральной башне я поднялась по лестнице на второй этаж и, повернув налево, очутилась перед массивной дверью с коваными узорами. Без лент, повязанных Гизелой, коридор вновь давил мрачностью. Дневной свет едва пробивался в окна, факел не горел. Я глубоко вдохнула и постучала. А у кого еще снадобья брать, как не у главного целителя Культа? У него от этого добра полки ломятся, я видела. Поделится.

Увы, Ивон снова не спешил меня впускать. Я стукнула в дверь громче. Несколько раз, настойчиво и безрезультатно. Стоило занести руку для очередного удара, как сбоку сгустилась тень. Повернулась я к ней с дурным предчувствием, и не зря. У стены в угрожающей близости хищной кошкой щурилась Сидония. Изящный наклон головы, открывающий тонкую шею, приталенное платье, словно вторая кожа. Угораздило же меня… Хотя ожидаемо было ее тут встретить, наверняка тоже в башне живет.

– Чего ломишься? – спросила она, намеренно растягивая слова. – Не откроет.

– Почему?

– Его нет. Занят и в ближайший час не освободится. Думала, он сидит и ждет, когда ты придешь? Что тебе вообще от него понадобилось?

– Кое-что, – невозмутимо отозвалась я и решила во избежание не лукавить: – Из лекарских запасов.

– К Райне обратись, – в медовом голосе откровенно сквозила издевка. – Поди, не отравит.

Спасибо, обойдусь. И раз уж я сюда пришла…

– А где Велизар?

– У себя, – куда резче ответила Сидония.

– У себя – это где?

Ее прищур стал жестким. Пожалуй, в горло бы мне вцепилась с превеликим удовольствием, но поступок не элегантный, да и драгоценную реликвию повредить можно.

– Неужели секрет? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Или он от меня прячется?

Она выразительно ухмыльнулась и все же просветила:

– Этажом выше и направо.

Я изогнула губы не менее насмешливо. Мол, сразу бы так. Провожающий взгляд в спину чувствовала до самой лестницы – тот, от которого впору воспламениться. Или по меньшей мере споткнуться на первых ступенях. Однако желания ускорить шаг не возникло. Пусть смотрит сколько влезет!

Третий этаж тонул в темноте, я остановилась посреди площадки на перепутье между двумя коридорами. Идти дальше не хотелось. Но смысл тянуть? Не ждать же малодушно, пока он обо мне вспомнит. И так отложила. Следовало сделать это еще вчера вечером.

Выровненное дыхание, поворот в правую часть башни. Косые полосы на полу, дрожащие, скудные – свет сюда едва проникал. Прежде чем я достигла двери в конце коридора, она распахнулась.

– Зачем явилась? – тон у Велизара был подозрительным и больше подходил для допроса.

– Ты знаешь.

– И трех дней не прошло.

– И что?

На его лице отразилось нечто, похожее на сомнение. Ну, это даже как-то оскорбительно! Я сложила руки на груди – только на такое возмущение хватило растраченного по пути бесстрашия. Он отшагнул назад. Настораживающее подобие улыбки, пригласительный жест. Что, войти? Туда? К нему?..

Пришлось загнать тревогу поглубже и переступить порог. Звук захлопнувшейся двери напугал гораздо меньше, чем думалось. Я давно в ловушке, нет смысла забиваться в угол. Была «лишь одним из пунктов плана», теперь не так. Повысили!

Стойко храня внешнее спокойствие, я проследовала за Велизаром в проходную комнату, затем в светлую и просторную, обставленную как кабинет. Запах старых книг, деревянные кресла – в количестве, достаточном для проведения маленького собрания. Множество шкафов и полок, содержимое которых могло бы составить конкуренцию складу тайной службы. У окна – массивный полупустой стол с листами не тронутой чернилами бумаги и графином с водой, невольно приковавшим взор. Не вязался он с окружающей обстановкой – хрустальный, нежно-розового цвета… Повязанная на горлышке бантиком лента была узнаваемой и намекала на то, кому взбрело в голову принести его. А девочка смыслит в интерьерах!

Велизар отошел к столу. Садиться за него не стал. Я замерла у входа, не особо понимая, куда себя деть. Идеально бы – за пределы его покоев. И вообще вон из крепости. Преждевременные мечты, но я работаю над их воплощением.

– Показывай, – потребовал он.

Выдох, концентрация, вязь темных нитей. Сплетенное заклинание, элемент за элементом. Несколько секунд, и сформировался готовый узор. Финальный пасс наполнил комнату тяжелыми эманациями. Загустевший воздух, тонкий звон. Тьма вспыхнула, вихрем закрутился дым. Вибрация усилилась, разойдясь волнами. Постепенно утихающими. Не совершенно, но сойдет…

Велизар удовлетворенно кивнул, склоняясь к тому же мнению.

– Это не все, – ввернула я.

Снова выдохнула, сосредотачиваясь на светлой энергии. Повторенное плетение, видеть которое он не мог, зато оценить результат – вполне. Ощутимые пульсации, яркое сияние, разлетевшиеся искры. Вместе с эхом волн, что прокатилось по кабинету.

– Лучше, чем предыдущее, – удостоили вердиктом.

– И еще!

На этот раз я не фокусировалась на тьме или свете, выхватывая что-то одно. Чистое наитие без выверенности, заученные и рефлекторно воспроизведенные связки. По идее, узор должен Велизару предстать во всей красе, пусть и не так четко, как мне. Переливчатые отблески, взрыв отсвечивающих серебром сгустков. Хлынули волнообразные импульсы, прогремев через всю комнату, и вырвались в открытое окно.

Его взгляд проследил за их раскатистым полетом, задержался на дребезжащем оконном стекле, потом вернулся ко мне, многозначительно окинув с головы до ног. Доволен? Вот тебе темное заклинание, вот светлое, вот объединенное! Получи распишись.

– Освоила, – констатировала я с вызовом. – Дальше что?

– Сядь, пока не упала.

Колени вправду подгибались, в ушах звенело уже вовсе не от эха чар. Самочувствие-то с утра было неважным, а тут три мощных заклинания кряду… Я опустилась в стоящее неподалеку кресло, не потеряв лица. В чем меня уличишь? Переусердствовала, тренируясь по его схемам днями напролет. Между прочим, так и было, видения я призывала перед сном. Похвальное рвение демонстрирую вместо попыток надышаться перед смертью!

Села я вовремя. К горлу подкатила тошнота, в глазах предательски поплыло. Комната завращалась, теряя очертания. Что-то забулькало. Шаги, приближающийся силуэт. Мою руку отцепили от подлокотника, вложив в нее стакан воды, холодящий пальцы. Я отпила, дивясь столь ошеломительной заботе. С каждым глотком легчало, вскоре от минутного недомогания не осталось и следа.

– Двойную магию не используй, – наконец прокомментировал Велизар, – если не уверена, что не собьешься.

– Да я ни в чем не уверена, – огрызнулась я. – На тьме или свете нужно концентрироваться, малейший просчет, и примешивается лишнее.

– А ты не просчитывайся.

«Наставник из тебя посредственный» – вертелось на языке, но я его прикусила. Поставила стакан на пол, села ровно и отметила по существу:

– Было проще колдовать, когда я управляла либо темной, либо светлой энергией. Сразу две не подчинялись, никакой путаницы.

– Подобное для тебя противоестественно. Открыла в себе истинные способности – обратно не закроешь.

А вот это интересно. Как раньше не будет… Из-за того, что дар пробудился, я больше не могу выбирать только тьму или свет.

– Разделяй, – добавил он, глядя сверху вниз. – Не сложно.

– Да? – вырвалось скептическое. – Согласно чьему опыту?

– Моему.

Стоило догадаться… что Велизар получал доступ к обеим магиям через реликвию и прекрасно осведомлен о том, как все работает. Благодаря светлому магу в связке, объединенные чары должны быть такими же, как мои, – серебристыми и зависимыми от внутренней опоры. Ими и убирается барьер на границе! К тому же он начинал исследовать его с Ивой и изучил наш дар. За пару-тройку попыток с реликвией так разбираться не начнешь.

Развивать тему я поостереглась. Вопросы об этом Велизар в лучшем случае игнорировал, в худшем – отвечал так, что жалела о раскрытом рте. Не жаждет посвящать меня в свои планы. А вот удовлетворить чужое исследовательское любопытство – это другое. Может, и подействует.

– Разделять научусь, – уверила я и рискнула: – Почему нас назвали переходящими, если наша суть не переключение между магиями?

– Название древнее, – снизошел он до ответа. Ведь впервые я услышала это слово от него – пять лет назад, в ту первую судьбоносную встречу. – На самом деле речь про иной переход.

Подробностей не последовало, и было ясно, что я их не добьюсь. Предпочла промолчать, ожидая новых указаний. Раз до сих пор не выставил за дверь, то они будут.

Не ошиблась. Велизар сел в кресло напротив – в нескольких футах, перестав нависать надо мной норовящей раздавить глыбой. Вдохнулось свободнее, но ровно до того момента, пока он не подался вперед, смотря глаза в глаза. Пристально, словно наизнанку выворачивая безо всякого ментального воздействия.

– Стихийная преграда – это часть барьера. Охранная и маскировочная, чтобы никто не подходил близко, принимая за природные аномалии, – услышала я то, что, вероятно, и было в запрещенных приложениях к его исследованиям. – Основное заграждение, не выпускающее никого отсюда, более видимое. Магия, завязанная на силе земли. Ныне утраченная, как и многая другая. Объясняю, что от тебя потребуется.

На бумаге не запишет? Наверное, раньше срока пришла, подготовить талмуд не успел.

– Там самоуправляемые чары, цикличное плетение, где все элементы прочно связаны, – изложили мне без деталей. – В нем есть слабые места, которые обнаруживаются проявляющим заклинанием. Это соединительный узор между блоками. Его и нужно устранить.

– Сломать?

– Взломать. Грубая сила не сработает.

Сумасшедший выплеск дает попытка взлома, а не какой-то мощный магический удар? Безмерно жаль! Хороший был план… И наивный. Не дурак же он, право слово, везти меня сносить границу заклинанием, которое можно запустить в него. Но мне хватит и просто получше овладеть своим даром. Поучиться искать гармонию, распуская соединительные узоры, – тоже вариант.

– Процесс кропотливый и энергоемкий, – предупредил Велизар. – Задача – проделать в плетении брешь, достаточную для его разрушения.

– А если будет недостаточная?

– Оно сразу восстановится. Но у тебя есть право на ошибку.

Ну да, в его случае необходима реликвия, и Северин определил, что она дает силу на время. После приходит в негодность, иначе Культ не охотился бы за ними постоянно.

– Попробуй сплести поглощение смертельных проклятий, это похоже.

Похоже на самое трудное заклинание, известное в Империи… Недаром маги предпочитают защищаться амулетами, а проклятия нейтрализовать или отбивать – с безопасного расстояния. Я мысленно распределила зубодробительно витиеватые узоры, прикинула сочетаемость и попробовала. Едва нити противоположных энергий попали в общую вязь, она дрогнула. Не соединившись, тьма и свет схлестнулись, пожирая друг друга. Плетение рассыпалось, не уцелев даже фрагментами.

Велизар ухмыльнулся и сотворил короткий, до ужаса знакомый пасс в мою сторону, сопроводив древним словом силы. На плечи рухнула тяжесть, сердце забилось оглушительно, норовя пробить грудь. В горло вцепились эманации тлена и смерти, пальцы сплелись, инстинктивно повторив проваленное только что заклинание. Нити будто сами собой объединились в замысловатый узор, серебристо засияли. Поглощенное проклятие расползлось невнятной дымкой, оставив привкус омерзительной сладости и дрожь в руках.

Я вскочила с кресла и ругнулась сквозь зубы – тихо, но отчетливо и очень нецензурно.

– Слишком выверяешь баланс, – спокойно произнес Велизар, словно все эти красочные эпитеты не ему предназначались. – А не надо.

– Не надо – не буду, – выпалила я, решив, что его методы уже изрядно прокомментировала. Собственно, не новость, что он хочет меня убить! – Заучить, отточить, и я хоть какое взламывающее плетение повторю.

– Проблема не в нем. Не пытайся контролировать то, что в этом не нуждается. Ты много думаешь о том, как дышишь? Вот и тут про совместимость не думай. Делай.

Но Иве-то понадобился для походов к границе амулет, помогающий свету и тьме не конфликтовать.

– Чем могущественнее заклинание, тем ощутимее конфликт энергий. – Я села обратно, поразительно быстро уняв дрожание рук. – Не уверена, что здесь можно справиться собственными силами.

– Все решаемо, – заявил он. – Главное – желание. В твоем случае.

– Помню, у меня часть той силы, что питает барьер, и предназначение его защищать. Девушка с моим даром и создала границу?

– Ты переоцениваешь ваши таланты.

Это значит нет? Однако переходящие с ней связаны, раз она «наша». Велизар обещал, что там я удивлюсь! И пойму, кем являюсь.

– Во дворце ты сказал, что мне захочется уничтожить любого, кто на нее покусится. Такое случалось?

Взгляд пронзил похлеще ритуального кинжала. Страх отчего-то не охватил, лишь интерес жадно ловить слова и реакции. Что он мне сделает, ударит? Уже было!

– Камена целый корабль магов на дно положила, и себя заодно, – ответил он так, будто про нее я и спрашивала. Обладательницу дуального дара, которая погибла сотню лет назад. – В экспедиции по западному заливу. Мы подплыли близко к барьеру, сумев усмирить шторм магией. Что нас сгубило тогда, никто не понял, да и мало кто выжил.

– Как ей удалось? Она менталисткой была по основной специализации.

– А теперь ты недооцениваешь ваши таланты.

Из рассказанного следует, что правда об экспедиции ему открылась позже. После Ивы? Он упоминал ее «выбор в пользу предназначения». Какой именно?..

– Во всех записях Камена значилась светлой, – заинтересовалась я тем, за что с меньшей вероятностью можно было нарваться. – Она владела обеими магиями?

– В Империи, где все под запретом? – снисходительная интонация прилагалась. – Развить истинные способности магам не дают.

– Я же развила.

– Это ты.

То ли мне сделали комплимент, то ли напомнили, что законы я нарушила, потому и сравнивать бессмысленно.

– Нельзя запретить быть собой, – остановилась я на втором варианте. – Разве обретение равновесия и прочее, о чем менталисты и радеют, не привело бы ее к пробуждению дара?

– В Надзор бы это ее привело, – в общем-то, справедливо отметил Велизар. – Лишь одна такая была – задолго до Камены. Служила в отдаленном восточном храме и пропала в горах до того, как на нее донесли. Среди магов-послушников до сих пор легенды ходят.

– Какие?

– В которые никто не верит. И правильно, половина из этого – чушь. Но магию она объединила. Так что все в ваших руках.

– Добиться от Ковена направления в храм очень трудно, – подметила я.

– Не труднее, чем во дворец.

– Туда я не стремилась.

– То ли дело гарнизон, – усмехнулся он. – Почему ты не осталась в Пустошах?

По его глазам явно читалось: любишь вопросы задавать – люби и отвечать.

– Обучилась, чему могла, – призналась я, сочтя это эдакой проверкой на откровенность. – Других знаний у Моры не было.

– У нее их больше, чем ты можешь представить. – Все с той же усмешкой Велизар поднялся с кресла. – В чем упражняться, тебе известно.

Я тоже встала, не оцепенев под неотрывно следящим взором. Кивнула и пошла прочь – без сопровождения, в некотором смятении. Надо же, нормально поговорили… Внезапно! Подход ищется и находится. Получится ли это использовать?.. Совет сменить тактику мне давали неоднократно. Ксанта обмолвилась: я властна над тем, к чему с ним в итоге приду, и следует дать ему то, что он хочет. Дамьян – про «не те чувства» для обретения свободы. Что они вообще имели в виду? Вдруг то самое? Развернуться-то есть где! Злосчастная ночь, когда я пробралась к Велизару в комнату, была показательна в плане его желаний. Что до намерений, между брать и получать – огромная разница.

Меня передернуло, я поспешила скорее выйти за дверь. Во-первых, Иву даже любовь не спасла, не то что какая-то близость, во-вторых… В борьбе за жизнь не все средства хороши, кто бы ни утверждал обратное.

Я спустилась этажом ниже. На этот раз Ивон открыл, но за порог не пустил, вперив исподлобья мрачный вопросительный взгляд. Не расшаркиваясь в прелюдиях, я объяснила, зачем пришла.

– С чего у тебя магическое перенапряжение? – нахмурился он. – Не должно такого быть.

– Не должно, а откуда-то берется. Только что чуть в обморок не грохнулась у вашего начальства после заклинания.

Требовательно протянутая ко мне ладонь не оставила выбора, кроме как вложить в нее свою и ощутить на запястье покалывание проверочных импульсов.

– Ничего серьезного, – постановил Ивон, отпустив мою руку. – Слабость на фоне незначительного перерасхода энергии.

– Поэтому восстанавливающего снадобья будет достаточно.

– Достаточно будет не усердствовать с чарами целыми днями.

– Я все же поусердствую.

В дернувшихся уголках его рта согласия не промелькнуло, сплошь недоверие.

– Тебе жалко, что ли? – не отступилась я. – Или ингредиенты дай, приготовлю. Они не опасные и не редкие. В горах этих трав полно, но кто бы меня выпустил их собрать.

– Знаешь, ты наглая.

– Не мне нужен взломанный барьер на границе, а вам.

Он захлопнул дверь перед моим лицом. Но «нет, не дам» не прозвучало! Я осталась ждать. Через минуту она отворилась, мне в руки ткнули бутылочку с подозрительно мутным содержимым.

– Это не то…

– Это действеннее, – отрезал Ивон и продолжил, будто перерыва в наших пререканиях не было: – От взломанного барьера тебе польза та же, что и всем нам.

– Да-да, воцарится новый прекрасный мир, – отозвалась я с придыханием. – Истинная благодать для магов. Поскорее бы увидеть, какая конкретно.

– Зря ерничаешь, – проявил он невиданное для себя распознавание сарказма. – Особенно в твоем положении.

– Я сама выбрала сюда приехать. Был шанс лишить вас моего общества.

– Наслышан. Радуйся, что не удалось. Из застенок Надзора тебя бы никто вытаскивать не стал.

– И по кускам собирать тоже? – поинтересовалась я, раз уж подвернулась возможность.

– Возиться долго, – сказал он настолько уверенно, что догадалась: опыт имеется. – Ты такой ценности не представляешь.

– Выходит, Сидония представляет?

– Какое тебе до нее дело?

– А ей до меня? – Я фыркнула. – Считает, что не справлюсь и при ее преданном участии у Велизара лучше получится границу открыть?

Ивон поджал губы, дверь снова захлопнулась прямо у моего любопытного носа. Теперь с концами. Ладно, и без ответа убедилась, что все поняла верно!