Ткач иллюзий. Книга 2

Глава 8

На небольшой трибуне напротив той арены, где мне предстояло сразиться с Тюриным, было довольно людно. Компактной группой сидели шестёрки Здоровяка, которые пришли по-болеть за своего вожака и по-наблюдать за его триумфальной победой, в которой они нисколько не сомневались. Среди них я с некоторым удивлением обнаружил и пару студенток. Из-за расстояния я не мог в подробностях разглядеть их лиц, но сделал себе зарубочку в памяти на предмет того, что тут и дамы могут иметь наклонности, близкие к криминальным, а потому следует быть ещё осмотрительнее.

На противоположном краю этой самой трибуны сидели сёстры Бехтеревы, Филя, Ольга и ещё несколько человек из моей группы.

Кроме них там присутствовали ещё с полтора десятка студентов, ни одного из которых я не знал. Не иначе, как любители бесплатных зрелищ.

До начала боя ещё оставалось немного времени, и я подошел к Ольге, которая сидела немного особняком. Филя, кстати, на неё постоянно косился, но подсесть поближе и завести разговор пока не спешил. Может и зря я так встревожился, и он вовсе не влюбился? Хотя, это сейчас большой проблемой не является, так что пусть оно идёт, как идёт.

А подошёл я к ним для того, избавиться от моих подручных оборонительных средств — пружинного арбалета и кистеня, так как условиями дуэли оружия у участников быть не должно.

— Оль, — обратился я к сестре, взобравшись на трибуну, — у меня к тебе просьба будет…

— Ты хочешь обсудить подробности своих похорон? — насмешливо поинтересовалась она.

— Нет, — её слова вызвали у меня непроизвольную улыбку, — я хочу попросить тебя посторожить моё имущество… — с этими словами я отстегнул и положил рядом с ней сначала кистень, а потом и свой мини-арбалет.

— Ну-ка, ну-ка… — Ольга тут же схватила арбалет и начала его с нескрываемым интересом разглядывать, — какая интересная штука, — она пытливо вгляделась в моё лицо, — и ты даже пользоваться этим умеешь?

— Если не умеешь пользоваться этими вещами, то тогда и нет никакого смысла их с собой таскать, — ответил я, — ну как, постережёшь? Можно тебе оружие-то доверить?

— П-ф-ф, — возмутилась Ольга, — если это оружие, то я бенедиктинская монашка.

— Ну, не кипятись, — я подмигнул ей, — лучше пожелай мне удачи… — и двинулся ко входу на арену.

— Удачи тебе, — бросила она мне вслед, и прозвучало это у неё как-то не очень оптимистично. Не верила она в меня. В её глазах я рохля и терпила, и буду пребывать в этом качестве, покуда не докажу обратного. Делом.

Ну, тогда мне ничего не остаётся, как начинать ломать сложившиеся стереотипы. Ну и Пантюше было бы неплохо что-нибудь сломать, да…

Думая эти мысли, я потихоньку спустился с трибуны, и подошёл у тому лысому и усатому мужику, который и был сегодня ответственным за проведение дуэлей.

Рядом с ним стоял дядька покрупнее и, я бы сказал, покруглее. Судя по его перстню, был он лекарем в ранге Ратника. А раз так, то, что бы сегодня не произошло, но смертоубийств, скорее всего, не случится — он откачает. И это хорошо.

— Студент Тюрин, — зычно крикнул лысый усач, обернувшись к трибуне, — через пять минут начинается дуэль, ждём только вас!

Тюрин, находившийся в компании своих фанатов, поднялся, и под их ободряющие крики бодрой походкой направился к нам.

— Так, обращаюсь к дуэлянтам, — усач равнодушно посмотрел сначала на Тюрина, а потом и в мою сторону глянул, — вы не желаете примириться?

— Не-а, — ухмыльнулся Тюрин, глядя на меня.

Я тоже отказался, при этом, для верности, ещё и отрицательно покрутил головой.

— Ну, в том, что мириться вы откажетесь у меня никаких сомнений и не было, — буркнул дежурный, — значит так, правила вы знаете. Отдельно продублирую, что в случае нарушения этих правил арена вас накажет. То же самое произойдёт, если вы будете нагло игнорировать мои команды. Ясно?

— Ясно! — это мы с Тюриным хором отреагировали.

— Ну, тогда начнём, — слова дежурного звучали буднично и по-деловому, — сейчас занимаете свои места, — он обернулся ко мне, — ты в синем кругу, — после чего посмотрел на Здоровяка, — а ты в красном. Пошли!

Мы спустились на песок арены и разошлись по своим местам. Едва я ступил па синий пластиковый круг метрового диаметра, как прозвучали слова лысого:

— Бой можно начинать без команды после включения барьера.

— Ага, — возникла нечаянная мысль, — хоть и на кулачках дерёмся, а барьер-то всё-равно ставят…

— Это, наверное, — высказал Джекки свою догадку, — чтобы фанаты не пытались помочь своему чемпиону.

— Наверное, — согласился я.

И в этот момент над ареной возникла слабо гудящая голубоватая полусфера мощного магического поля. А это значит, что бой начинается.

Я оставался на своём месте, и наблюдал за передвижениями своего противника. Тот тоже особо не торопился. Видимо память о сломанных недавно рёбрах ещё не выветрилась из его буйной головы. Физиономия его была свирепой и сосредоточенной. Он в натуре собрался меня показательно изувечить.

Здоровяк начал приближаться ко мне, по-кошачьи переступая по песку арены. Да, видно, что его преподаватели рукопашного боя хлеб свой ели не зря. Перемещается он почти безупречно. Почему почти? Потому что есть мелкие огрехи, глазу почти незаметные. Но мой внутренний китаец это сразу отметил и немедля меня уведомил о результате своих наблюдений.

— Опыта ему не хватает, — прокомментировал Джекки, — но учили его хорошо… Но ты это, не отвлекайся. И глаза береги. — эти слова Джекки были актуальны, так как под нашими ногами шуршал мелкий сухой песок…

Он как вводу глядел. Тюрин резко прыгнул вперёд, сразу сократив расстояние между нами метров до двух. Но я с места не двинулся — только принял оборонительную стойку песочных часов.

И тут Здоровяк ударил носком правого ботинка в песок арены. И песок этот, соответственно, полетел мне в лицо.

Я не стал предпринимать попыток уклонения, продолжая стоять неподвижно и отслеживать движения оппонента. Его попытка пустить мне пыль в глаза была нейтрализована маленькой защитной полусферой, которую я повесил у себя перед лицом.

И, что характерно, никакого наказания со стороны магических конструктов, отслеживающих соблюдение правил, не последовало.

Значит, арена на манипуляции с ци не реагирует, а ману я использовать сегодня не буду.

Обойдусь без неё, раз условия поединка этого не позволяют.

Ещё не успел песок, что летел мне в лицо, осыпаться вниз, как вслед за ним вперёд ринулся и сам Здоровяк. Он свято верил в то, что я временно дезориентирован, а потому приблизившись на расстояние удара бесхитростно пробил мне с ноги фронт-кик в грудь.

Ожидаемо. Отклонившись влево я врезал ему сбоку в колено вытянутой горизонтально ноги кулаком. Ци при этом ударе пока не использовал. Это может выглядеть, как самонадеянность с моей стороны, но на то были основания.

Целью моей была не только победа над этим самоуверенным придурком. Была ещё одна цель.

Я должен был победить с явным превосходством и по возможности унизить своего оппонента. Чтобы ни у кого не возникло ни малейшего подозрения в том, что тут могла быть какая-нибудь случайность.

В этом случае количество желающих наезжать на меня и моих друзей должно заметно сократиться.

Но, как показали результаты моего первого удара, Пантелеймон таки сделал некоторые выводы из нашей стычки в общаге — тело его покрывала защитная магическая плёнка. К поединку со мной он на этот раз отнёсся серьёзно. Но одной защитной плёнки было недостаточно.

Да, я не смог нанести ему травму, но кинетическая энергия моего удара никуда не делась, и его развернуло. Развернуло к трибунам передом, а ко мне задом.

Предоставившейся возможности я не упустил, и со всей дури врезал его по оттопырившейся заднице. И тоже ногой. Дал зеркальный ответ, так сказать.

И ци добавил, но не стал формировать проникающий удар, а просто придал своему оппоненту дополнительное ускорение, да так, что обе его ноги оторвались от земли и он отправился в непродолжительный полёт.

Надо отдать ему должное, что получив моего богатырского пинка, он не растерялся, а сгруппировавшись в воздухе ушёл в кувырок при приземлении.

Пока он летел, я мельком бросил взгляд на трибуну — лица у всех находящихся там были до крайности изумлёнными. Ха! Не ожидали? А то ли ещё будет…

Из кувырка Тюрин красиво перетёк в оборонительную стойку, ожидая того, что я очертя голову ринусь развивать свой успех. Но я, к его большому неудовольствию, остался на месте и улыбнувшись, развёл руками, типа, ну извини, что так получилось.

Физиономия моего противника стала ещё более свирепой, а глаза налились кровью. Занервничал бедняга. Ну и славненько.

Осознав, что я не тороплюсь его атаковать, Тюрин снова проявил инициативу и начал медленно перемещаться по кругу. С каждым своим шагом он незаметно сокращал расстояние между нами. Не иначе, как надеялся на то, что я потеряю бдительность и пропущу тот момент, когда он решит меня внезапно атаковать.

Естественно, я был начеку, хотя внешне старался создать у противника впечатление, что расслабился, и смысл его хитрых манёвров остаётся для меня тайной за семью печатями.

Вот с очередным шагом он вышел на исходную и резко нанёс коварный и сильный удар.

Если бы я вовремя не среагировал, то он превратил бы мой нос в кровавый блин.

Но я был к этому готов, а потому плавно ушёл с линии атаки и перехватил ударную руку оппонента ещё до момента, окончания движения. А дальше — дело техники. Немного подсел под него, выворачивая захваченную конечность. Бросок… Вернее, не совсем бросок. Это приём из арсенала айки-дзюцу. И если его делать жёстко, то рука в локтевом суставе идёт на излом. И в большинстве случаев тот, к кому этот приём применяется, вынужден прыгать с последующим падением на бок, чтобы избежать серьёзной травмы. Но, это если знать, как и когда это делать. Здоровяк же не предпринял никаких попыток уйти, надеясь, вероятно, на магическое укрепление своих костей и мускулатуры.

И, разумеется, поплатился за свою самонадеянность. В локте Здоровяка что-то тихонько хрустнуло, он вскрикнул и завалился на спину, уходя в кувырок назад.

Я не думаю, что мне удалось сильно травмировать его. Он всё же заметно усилил свои связки и суставы маной и, скорее всего, отделался сейчас только неприятным растяжением сухожилий.

Но и этой малости хватило, чтобы окончательно испортить ему настроение.

— Убью! — выплюнул он.

Мне ничего не оставалось, как улыбнуться как можно более издевательски и опять продемонстрировать приглашающий жест, заимствованный мною у Брюса Ли. С каждым разом, хочу сказать, он у меня получался всё лучше и лучше. Это было заметно по тому, что тот, кому этот жест адресуется, бесится всё сильнее. Вот и мой оппонент уже взбешён до невозможности. И это хорошо.

Тюрин сорвался с места и с нечленораздельным рычанием бросился на меня разъярённым кабаном. Похоже, теперь он рассчитывал просто сбить меня с ног своей массой, а после этого тупо втоптать мою беспомощную тушку в песок арены.

Да, похоже, клиент дозрел, и пора с ним заканчивать. Все зрители, надеюсь, уже убедились в том, что я бесспорно превосхожу своего противника, и теперь мне остаётся только закончить поединок. Само собой, закончить его надо эффектно и убедительно.

Для этого я совершил несколько действий одновременно. Первое — я применил технику Алмазной кожи, исключив тем самым возможность получения травм из-за столкновения с мчащимся на меня Здоровяком.

И второе, не менее важное действие — я «укоренился». Эта техника позволяет оставаться на ногах после столкновения с противником, имеющим значительное превосходство в весе, а то и с несколькими такими противниками.

Я сгруппировался, сжался и… И тут в меня врезалась эта гора мускулатуры, щедро укреплённая, к тому же, маной.

И я был к этому готов. Мало того, что мне удалось устоять, так я ещё и успел в последний момент выставить вперёд полусогнутую в локте руку со сжатым кулаком.

Здоровяк не посчитал это опасным и всей своей немалой массой налетел на меня. И на мой кулак он тоже налетел. Тут уж я не пожалел ци и сформировал из неё энергетическое копьё. И в момент, когда этот бычара на меня налетел, мой энергетический конструкт сорвался со сжатого кулака и сокрушил его рёбра.

Раздался приятный хруст. Да, хруст костей врага особенно сладок и приятен. И немалое удовольствие мне доставило зрелище перекошенной от боли и гнева рожи моего оппонента. На ней можно было так же прочесть его удивление и обиду, вызванную тем, что я остался стоять на ногах не смотря на его таранную атаку. Так же на его физиономии было крупными буквами написано то, что он испытывает сильнейшую боль во вновь повреждённых рёбрах.

И он никак не мог понять, как так получилось-то? Он же влил немеряно маны и в укрепление, и в защиту…

Пока мой противник разбирался в своих переживаниях и ощущениях, я начал раскручивающее движение от поясницы, и толкнул Тюрина предплечьем правой руки, которую подпирала и толкала левая. Ну и ци в этот приём от души вложил.

Как было написано в одном из трактатов по рукопашному бою, что во время тренировок цитировал мне Джекки, этот толчок при правильном исполнении подобен удару железной дубины, обёрнутой в вату…

У меня получилось правильно. Здоровяк отлетел от меня, словно его лягнул племенной бык и растянулся на песке.

Я, не дожидаясь, пока противник придёт в себя и поднимется, прыгнул на него, уселся сверху и начал грубо и неизящно мордовать, энергетически усиливая свои удары.

Бедняга пытался вывернуться, но как-то вяло, так как ему было необходимо сохранять концентрацию для поддержания защитного покрова, да и боль в сломанных рёбрах его изрядно отвлекала.

И, как и ожидалось, надолго его не хватило — я вдруг перестал ощущать, как пружинит его защитная плёнка. Значит она исчезла…. Теперь при каждом соприкосновении моего кулака с уже изрядно помятой физиономией оппонента в стороны разлетались сопли и кровавая юшка.

А ещё спустя пару минут я размолотил его физиономию до полной неузнаваемости, но продолжал исступлённо лупить мерзавца. Что-то меня как-то незаметно переклинило.

Очнулся от этого боевого безумия только тогда, когда понял, что от постанывающей тушки Тюрина меня оттаскивает лысый усач:

— Ну хватит, хватит, — он увещевал меня успокаивающе-ласково, почти нежно и одновременно перехватывал мои руки, коими я продолжал по инерции размахивать, — победил, победил…

Увидев, что меня наконец попустило, усач отпустил меня и с начал некоторым удивлением осматривать:

— Ты смотри, какой-то тощий задохлик, а как этого кабанчика отделал-то…

Вокруг стонущего на песке Пантелеймона суетился целитель, готовя его к транспортировке в медблок. Поле битвы, как это говорится, осталось за мной.

Меня немного пошатывало, но в общем и целом, чувствовал я себя замечательно, тем более, что сегодня мне полностью удалось задуманное. И теперь многие, считавшие меня лёгкой добычей, должны будут пересмотреть своё мнение обо мне, и о рисках, которые влечёт за собой попытка на меня наехать.

— Это выглядело крайне неэстетично! — Джекки выразил мне своё «фи» в связи с тем, что я грубо разбил морду оппоненту, вместо того, чтобы добить его каким-нибудь вычурно-изящным приёмом.

— Зато дёшево, надёжно и практично! — процитировал я бессмертную фразу Лёлика.

— Ну да, — растеряно согласился мой внутренний китаец.

И смолк, будучи не в силах найти подходящие слова для того, чтобы возразить мне по существу.

Отвлёкшись на нудного даоса, я как-то проморгал то, что мои болельщики в составе сестёр Бехтеревых, Фили и ещё нескольких моих однокурсников быстро спустились с трибуны и уже были в непосредственной близости от меня.

Бехтеревы с радостными криками налетели и наверное сбили бы с ног, если бы я не укоренился в последний момент. Восторженные междометия, девичьи визги и прочие звуки, выражающие крайнее восхищение моим героическим подвигом заполнили воздух.

Мне показалось, что каждая из сестёр раздвоилась, с такой скоростью и энтузиазмом они теребили, тискали и обнимали меня. Вроде как и знакомы всего-то ничего, а вот поди ж ты… Да, хорошо быть героическим героем и купаться в лучах славы.

Даже Филя, и тот сподобился одобрительно похлопать меня по плечу, при этом изрекая банальности типа, что моём месте должен был быть он… Ну совсем как Семён Семёныч Горбунков, право слово…

Но вот вопли восторга слегка утихли, а в непосредственной близости от нас нарисовалась Ольга. Она, как солидная представительница второго курса не стала бежать ко мне сломя голову, а чинной походкой подошла, когда меня уже плотно окружили мои болельщики и болельщицы.

Смотрела она на меня как-то уж очень загадочно.

Мне в любом случае нужно было забрать своё оружие самозащиты, так что я двинулся ей навстречу.

— Давай-ка отойдём в сторонку, — как-то подозрительно дружелюбно проворковала она, хватая меня под руку, — у меня к тебе появились вопросы…

Она отбуксировала меня метра на три в сторону от моих одногруппников и приступила к допросу:

— А теперь скажи мне, — моя условно-двоюродная сестра говорила подчёркнуто ласково, что меня несколько беспокоило, — что это сейчас такое было? — и взялась сверлить мою переносицу вопросительным взглядом.

— Дуэль была, — мой ответ был абсолютно правдивым, но сказал я совсем не то, что Ольга хотела бы от меня услышать.

— Не придуривайся, — она даже ножкой топнула, — я хочу знать, как тебе удалось уработать этого бугая, — она с прищуром посмотрела в мои невинно хлопающие глаза, — говори! Я жду!

— Ты же всё видела… — я попытался отпетлять от предметного разговора на эту тему, но безуспешно:

— Я хочу, чтобы ты мне доходчиво объяснил, как так получилось, что…

Но тут наша милая беседа была бесцеремонно прервана.