Ткач иллюзий. Книга 2

Глава 13

— Что тут, чёрт возьми, происходит? — прокряхтел у меня из-за спины пытающийся подняться с пола Клячкин.

— А ты кто? — гневно выкрикнул Полтораки, одновременно начиная кастовать атакующее заклинание. И вопрос и заклинание были адресованы нежданному визитёру.

— Конь в пальто, — донеслось из-под низко надвинутого капюшона, — а ты, пацан, — это он уже ко мне развернулся, — сиди тихо и не пытайся улизнуть, и тогда, может быть, цел останешься, — звучало это… многообещающе, прямо скажем.

А пока он всё это говорил, перед Полтораки буквально из воздуха сконденсировалось облачко, состоящее из мелких водяных капель. В мгновение ока из них сформировалась конусообразное острие, эдакая огромная сосулька, которая с неимоверной скоростью рванулась к человеку в худи.

Но этот персонаж просто отмахнулся от атаки управляющего — его рука как бы невзначай совершила неуловимое движение, в результате чего ледяной снаряд сошёл с траектории и бессильно отлетел в сторону. Ледышка угодила в одно из окон кабинета, и к какофонии звуков, сопровождавших происходящее, добавился ещё и жалобный звон разбитого стекла.

За моей спиной сдавленно матерился Клячкин, уже вставший на четвереньки, но не спешащий подниматься во весь рост, так как спинка моего кресла, хоть и частично, но всё-таки закрывала его от нападающего.

Полтораки громко хлопнул в ладоши, и из десятивёдерного аквариума, стоявшего у дальней стены кабинета вертикально вверх взмыла огромная капля воды. В глубине этого висящего в воздухе водяного шара беспорядочно метались всполошившиеся рыбки.

Одновременно сами по себе начали раскачиваться и два больших горшка, в каждом из которых произрастало по большой разлапистой монстере.

— А вы, ребята, оказывается, большие затейники, — хмыкнул гость, прыгая к Полтораки.

Вода, вырванная управляющим из аквариума, разделилась на несколько капель поменьше, каждая из которых полетела по своей траектории. Самая большая из этих капель метнулась к Аристарху, и заключила его в своего рода защитную сферу, в которую и врезался с размаху человек в капюшоне.

По сфере прошли мелкие волны, но формы она не потеряла и по прежнему защищала своего создателя от атак.

Кулаки неизвестного начали потихоньку светиться. Это мне напомнило мою драку с Тюриным. У того тоже кулаки окутывались таким же свечением. От более близкого знакомства с этим видом магического усиления меня тогда избавил Филя, ткнув Здоровяку в спину своим артефактом.

Зато сейчас я могу посмотреть со стороны на то, насколько этот приём может быть эффективен.

Полтораки что-то бормотал, хоронясь за тонкой, но всё ещё прочной водяной стеной. Наверное пытался кастовать очередное заклинание, хотя всё его внимание было поглощено поддержанием защиты — ни на что другое он сейчас отвлечься не мог.

Человек в худи вдруг взорвался градом ударов, которые с плеском вышибали брызги из водяного щита Полтораки, и щит с каждым ударом прогибался всё сильнее.

Грохот падающих горшков отвлёк меня от наблюдения за сражением Полтораки и неизвестного. Оба горшка, которые почему-то недавно стали проявлять признаки жизни, упали набок, земля в них вдруг обрела подвижность и устремилась наружу. На моих глазах из бесформенных комьев сформировалась низкая, в треть человеческого роста, кряжистая фигура.

Земляной голем немного покрутил бесформенной головой, несколько раз неуклюже присел, словно привыкая к собственному телу, и резво по-косолапил в направлении дерущихся.

— Не иначе, как Клячкин вступил в сражение, — подумал я.

— Если ты думаешь, что похож на мудрую обезьяну, наблюдающую с дерева за битвой тигра и дракона в долине, то я хочу тебя расстроить, — это мой внутренний даос прервал своё молчание, — ты в данном случае, не более, чем приз победителю этого боя. Что делать-то собираешься?

— Думаю, что надо выбрать правильный момент, — ответил я, — и свалить отсюда подальше.

— Думаешь, получится? — ехидно поинтересовался Джекки.

— Надеюсь, — уверенности в моём ответе не было никакой. Но мне было предельно ясно, что необходимо как можно быстрее покинуть это место, где развернулось сражение за право вытрясти из меня все мои секреты.

— Попытка — не пытка, — вспомнил я любимую поговорку незабвенного Лаврентия Павловича и приступил к формированию иллюзии себя, любимого. Вроде как получилось.

Окутавшись иллюзорным покрывалом невидимости я с трудом выбрался из кресла и на цыпочках направился к раскрытой двери кабинета. В кресле осталась сидеть моя иллюзорная копия. Я надеялся, что этот не раз помогавший мне трюк сработает и на этот раз. Но не тут-то было…

Стоило мне только подойти к двери, как из под потолка предбанника на меня спикировал тот самый ворон, который встретился мне по дороге сюда.

Не знаю как, но он распознал меня под покрывалом невидимости и, соответственно, атаковал. Птичка оказалась вполне себе увесистой и в результате нашего с ней столкновения я был отброшен обратно, в кабинет. Хорошо, что технику алмазной кожи я продолжал поддерживать, а то после знакомства с клювом и когтистыми лапами этого пернатого агрессора обзавёлся бы ещё и рваными ранами.

Пока я пытался сбежать, в кабинете кое-что изменилось. Голем доковылял до человека в капюшоне, который продолжал методично обрабатывать тяжелыми ударами своих кулаков защитную сферу Полтораки.

Приблизившись почти вплотную, земляной уродец обхватил ноги таинственного пришельца и обратился опять в тяжёлый ком земли, облепивший нижние конечности противника Полтораки. Как следствие, тот с грохотом и руганью свалился на пол.

Полтораки же, получивший вожделенную передышку, использовал её для очередной атаки. Из воды, которую он ранее не задействовал, мгновенно сформировалось три метровых серпообразных лезвия, которые с угрожающим свистом понеслись к встающему с пола оппоненту.

Я уже было мысленно представил, как они его нашинкуют в мелкий винегрет, но действительность оказалась не столь кровавой.

В это было трудно поверить, но ни одно из трёх лезвий не преодолело защитной плёнки чужака. — Мощная у него защита, однако, — мысленно отметил я этот факт, глядя на то, как грозные лезвия расплываются по полу безобидными лужицами.

Человек в капюшоне же обрушил оба своих кулака, прямо-таки сияющих энергией, на облепившую его ноги землю. Творение Клячкина этого не выдержало и просто рассыпалось пылью по паркету.

После того, как нападавший избавился от сковывавшей его земли, он не стал атаковать Полтораки, а вместо этого одним рывком переместился к Клячкину, который продолжал прятаться за спинкой моего кресла.

Алхимик не успел даже ничего толком понять, как человек в капюшоне обхватил его голову и резким, отработанным движением свернул тому шею.

Услышав хруст позвонков своего подельника, Полтораки яростно взревел, как дикий зверь и, собрав всю воду в один огромный шар, бросил в убийцу, который, выпустив из рук свежего мертвеца опять устремился к нему.

Только он успел схватить Полтораки левой рукой за отворот пиджака, как вся вода, что опять собралась в громадную каплю, просто окутала его голову, надёжно перекрывая доступ воздуха.

Но даже задыхающийся убийца оказался страшным противником. Его горящий энергией правый кулак врезался в лицо управляющего магазином и несмотря на наличие защитной плёнки просто вмял его внутрь черепа.

Вода, державшаяся сферой вокруг его головы пошла рябью и начала медленно, словно густой кисель, стекать вниз. И движение её ускорялось, видимо, по мере того, как затухали остаточные процессы в смятом в лепёшку мозгу Полтораки.

— Действуй! — мой даос напомнил, что сейчас наилучший момент для того, чтобы выйти из этой ситуации победителем.

Я к тому моменту продолжал прохлаждаться на полу, куда упал, столкнувшись с огромной чёрной птицей. У меня заняло меньше половины секунды вскочить на ноги и рывком переместиться к последнему своему оппоненту.

Как на тренировке, разогнав вихрь ци внутри своего тела, я нанёс убийце сильный прямой удар в область сердца. Удар получился неожиданным, так как Полтораки умирал мучительно, и организм его продолжал цепляться за жизнь. А потому и заклинание его распадалось медленно, как бы нехотя, и вода ещё частично закрывала голову моего противника.

Он не видел и не ожидал моего удара. А посланная мною ци, которая беспрепятственно пронзила его защиту и безжалостно разорвала его сердце в клочья.

Он ещё стоял, когда вода, наконец, вся стекла вниз, вместе с собой утащив и капюшон. Лицо убийцы открылось…

Что сказать? Неприметная плохо выбритая физиономия с острым носом и острым же подбородком. Ломкие светлые волосы. Тонкие капризные губы. Из уголка рта уже свешивалась нить кровавой слюны. Жизнь уже почти улетучилась из его серых глаз, которые быстро становились похожими на тусклые оловянные пуговицы.

— Гамлет… — еле слышно прохрипел умирающий и в тот же миг на мой затылок обрушился таранный удар крепкого вороньего клюва. На ногах я устоял, но всё-таки пошатнулся, невольно толкнув стоящего передо мной уже, в общем-то, мёртвого, но не желающего принять этот факт, убийцы.

Умирающий, обрушившись на пол, скрючился там и окончательно затих.

Ворон же, ударив меня, пролетел дальше, тяжело развернулся у дальней стены и снова ринулся в атаку.

Подняв левую руку я произвёл пять выстрелов из своего пружинного арбалета. Промахнуться с пяти метров, казалось, было невозможно, тем более, что цель была совсем не маленькая — ну никак не канарейка…

Тем не менее, три болта ушло в молоко, один выбил два чёрных пера из левого крыла ворона и лишь последний вонзился глубоко в грудь птицы, которая, получив рану, свалилась на пол, и уже просто скользя по инерции подъехала к моим ногам, пятная паркет своей кровью. Мёртвая.

— Поздравляю с победой! — это моё даос подал голос. И голос этот был прямо таки торжественным и величавым. Видимо, его моя победа таки впечатлила.

— Спасибо, — моя ответная мысль получилась какой-то вялой.

В голове господствовала гулкая пустота. Колени ощутимо подрагивали. А из открытой двери уже не просто тянуло горелым пластиком, нет… По низу уже стелился густой серо-чёрный дым, медленно вползая в кабинет.

Похоже, что в здании пожар. Наверное, это из-за того взрыва, который произошёл а аккурат перед началом нашей эпичной драки.

— Надо сваливать, — это сказал я сам себе, чтобы хоть как-то преодолеть внезапно навалившуюся на меня заторможенность.

— А трофеи? — даос был в своём репертуаре.

— Какие трофеи? — сейчас задохнусь тут, а этот патологический жадина думает не о спасении жизни, а о грабеже.

— Тут должно быть много ценного, — не унимался этот жлоб.

— У меня сил нет, — неуклюже попытался отмазаться я. Хотя и мой собственный хомяк уже беспокойно заворочался у меня в мозгу.

— Жадность фраера сгубила, — пробормотал я, после чего извлёк из кармашка энергетическую пилюлю и проглотил её не запивая.

Через несколько секунд я ощутил себя совершенно другим человеком — энергичным, собранным, эффективным.

И направил свои вновь обретённые силы на то, чтобы обнаружить места, где потенциально может быть складировано что-нибудь дорогое и компактное.

Помня о том, что времени в моём распоряжении остаётся всё меньше и меньше, я решил не простукивать тут стены и мебель, а просканировать кабинет с помощью недавно освоенной способности анализировать потоки ци, пронизывающие пространство.

— Молодец, сообразил, — похвалил меня Джекки.

Быстрое сканирование показало, что за абстрактной картиной, висящей на дальней стене, прячется металлический сейф. Других тайников в кабинете не оказалось. Ну и ладно — меньше возни.

С сейфом пришлось поковыряться, так как замок был электронным, и в случае попытки грубого взлома он был запрограммирован на активацию полукилограммового заряда взрывчатки, вмурованного в стену поблизости. Хорошо хоть, магических ловушек не было. Потому я справился очень неплохо, нейтрализовав с помощью ци хитрые электронные мозги, управлявшие доступом в эту стальную кладовую.

Мой первый опыт работы медвежатником принёс достаточно неплохие результаты. На столе, на фоне распахнутого сейфа лежала внушительная куча крупных купюр. Считать я их из-за недостатка времени не стал, но было ясно, что я стал обладателем серьёзной суммы. Так же мне достался полностью заряженный накопитель маны D-класса, что являлось тоже очень солидным приобретением. Мешочек крупных, но необработанных алмазов завершал список трофеев, достойных внимания.

Всю эту радость я быстро распихал по своим карманам и направился на выход, приговаривая про себя, что надо делать ноги, и чем быстрее, тем лучше.

Я вывалился в предбанник, и тут же отметил про себя, что дыма тут скопилось уже достаточно много, чтобы я почти сразу начал ощущать недостаток кислорода.

Мало того, что дышать было трудно, так дым этот ещё и нещадно ел глаза. Те, соответственно, слезились и двигаться мне приходилось буквально на ощупь.

И было бы странно, если бы я не споткнулся.

А споткнулся я о тело Вероники Фёдоровны, распростертое поперёк предбанника. Лицо разодрано в кровь, волосы свалялись в кровавый колтун, костюм разодран. Не иначе, как она подверглась нападению злобного ворона — питомца упокоенного мною киллера.

Девушка, судя по слабому подрагиванию жилки на шее, была ещё жива, хоть и лишилась сознания. Но её шансы выжить, если она останется тут лежать, будут равны нулю. Она уже вдоволь наглоталась едкого дыма, и если её в ближайшее время не вынести на свежий воздух — угорит.

— Ты уверен в том, что есть смысл напрягаться и пытаться спасти ту, кто служил твоим врагам? — желчно поинтересовался даос.

Ответил я не сразу, примериваясь, как бы поудобнее взять бесчувственное тело пострадавшей.

— Джекки, мне кажется, что она была не настолько доверенным лицом, — подумал я, — чтобы быть в курсе того, что задумывал её шеф в отношении меня…

— Ну да, — как это ни странно, а даос со мной согласился, — во время ваших переговоров он всегда замолкал, покуда она находилась в кабинете… Тут ты наверное прав. Но скажи мне, а зачем ты её спасаешь-то?

— Есть у меня на неё кое-какие планы… — подумал я, но, ощутив ехидное хмыканье даоса счёл необходимым подробнее обозначить свою позицию:

— Понимаешь, только что мы были свидетелями, как этот мир покинул наш контрагент, которому мы без помех и за хорошие деньги сбывали нашу продукцию. Так что нужно будет налаживать собственный бизнес, поскольку работа с посредниками оказалась совсем не безопасной. А для собственного бизнеса нужны люди, которые хотя бы немного в теме, и которые мне будут обязаны. А эта дама будет обязана жизнью.

— И? Ты хочешь сказать, что не имеешь никаких намерений относительно того, чтобы склонить эту красавицу к интиму? — всё так же ехидно поинтересовался даос.

— Нет, — ответил я, — ничего подобного я даже не рассматривал.

— Я в тебе разочарован! — объявил этот призрачный нахал и умолк, перестав отвлекать моё внимание.

Пока мы с ним пререкались, я цапнул со стола сумочку пострадавшей, взвалил саму Веронику на плечи, типа того, как кавказские чабаны переносят своих барашков, и начал осторожно пробираться вон из здания.

По мере того, как я приближался к выходу, дым становился всё гуще, и я слышал усиливающийся рев разбушевавшегося в этом здании пламени.

Слава богу, что выход пока не перегораживался очагами возгорания. Огонь бушевал всё же немного в стороне.

А совсем скоро я, немного пошатываясь, вышел таки на свежий воздух. Ну как, свежий… Пространство вокруг магазина тоже было изрядно задымлено, хотя, слабый ветерок всё-таки немного сдувал в сторону серые дымные полотнища.

Вокруг была суета и лёгкая паника. Пока подъехала только одна медицинская карета. Ни пожарных, ни полиции тут ещё не наблюдалось. Слишком немного времени прошло с момента взрыва…

Ну, как по мне, так это и к лучшему — есть шанс уйти если не незамеченным, то, так сказать, незафиксированным. Физиономия у меня перемазана в саже и копоти, так что я не думаю, что меня кто-нибудь запомнит настолько хорошо, чтобы потом идентифицировать. А записи внутренних камер магазина, я надеюсь, благополучно сгорят вместе с центральным сервером этого предприятия.

Но даже если меня тут и запомнят, то прикинусь мимокрокодилом, то есть тем, кто просто проходил мимо и по зову сердца бросился причинять добро, спасать пострадавших, ну, и вообще, пользу непоправимую наносить…

Размышляя так, я подтащил Веру к машине медиков, и сгрузил её им с рук на руки. Сунув в её сумочку записку с номером своего коммуникатора и просьбой связаться со мной, передал медикам и её.

И с чувством выполненного долга двинулся к ближайшей общественной уборной, чтобы умыться и мало-мальски привести себя в порядок. А то в таком виде на территорию училища заходить будет стрёмно. Обращать на себя внимание и без того чрезмерно любопытного проректора у меня не было никакого желания. Он и так уже знает обо мне гораздо больше, чем мне хотелось бы.