Ткач иллюзий. Книга 2

Глава 22

Что-то стало у меня доброй традицией возвращаться домой, то есть в общагу училища, глубоко затемно. Вот и сейчас я неспешно брёл в быстро сгущающихся сумерках мимо кряжистых деревьев, уже во всю теряющих листья.

За моей спиной болтался рюкзак, в который я поместил ингредиенты для следующей партии пилюль и массажных смесей. Обо всех этих вещах, кстати, я вспомнил в самый последний момент, когда уже совсем было собирался покидать гостеприимный дом старика Хо и его очаровательных внучек. Но, всё-таки вспомнил, да…

Сейчас я особо и не торопился, так как студентов на территорию училища запускали даже глубокой ночью. Хотя иногда, если очень не повезёт, на входе устраивали и выборочные проверки, и тогда дорога до кровати удлинялась часа на полтора-два. Пока досконально проверят всех, идущих через КПП на предмет наличия в крови всяких интересных веществ, сравнят данные ID-карты с результатами генетического экспресс анализа. Ну и всё такое прочее.

Ноги мои передвигались автоматически, а в голове происходил разбор того, что было сказано и услышано мною в процессе длинной и увлекательной беседы с семейством дядюшки Хо.

Основная договорённость достигнута — и это главное. Как я и ожидал, дядюшка Хо оказался готов буквально на всё, только чтобы дать внучкам шанс на достойное будущее. Любил он их по настоящему, беззаветно и жертвенно.

Кстати, с сестричками мне пришлось здорово повозиться. Мы устроили эдакое, знаете ли, импровизированное спортивное шоу, в процессе коего лисички показывали свои достижения в боевых искусствах.

Они думали, что демонстрируют это всё мне, а на самом деле их успехи оценивал мной внутренний даос, которого я подключил к своим зрительным нервам.

В общем и целом Джекки остался доволен их физической и акробатической подготовкой. Но, будучи законченным брюзгой, оценил представленный боевой стиль, как далеко не самый эффективный. Меня это не удивило, но опечалило, так как переучивать их предстоит уже мне. А переучивать и учить с чистого листа — это две большие разницы.

Остаётся только надеяться, что мой симбионт не ограничится критическими высказываниями, а будет действительно помогать мне в обучении сестричек. Я-то свой педагогический дар оцениваю весьма реалистично и не особенно высоко.

Да что об этом говорить — я убил кучу времени, пока смог донести до сестёр смысл и суть первого упражнения Нэй Гун, того, что мне пришлось осваивать по дороге в Дмитров. А это самое простое, из тех, что я освоил. А на текущий момент я изучил их совсем не мало.

С горем пополам сёстры поняли, чем я им предлагаю заняться, и клятвенно пообещали мне работать со своими дантянями вдумчиво и регулярно.

На прощание я им пообещал, что в следующий свой визит обязательно проверю, каких успехов к тому моменту они достигнут. И если результаты меня удовлетворят, то расскажу им о следующих упражнениях.

И сейчас на лицо моё непроизвольно выползала злорадная улыбка, когда я представлял себе непоседливых и энергичных лисичек, стоящих неподвижно в 'столбе'1 в течение нескольких часов. А им придётся делать и это упражнение. Долго и регулярно.

Стояние столбом, это упражнение, не требующее практически никаких физических усилий, но требующее максимальной самодисциплины и концентрации. Ну ничего, им будет полезно.

— Будь серьёзнее! — воззвал ко мне Джекки, — польза этого упражнения огромна, ибо… — и тут он начал опять цитировать один из столь любимых им древних трактатов:

'…в глубокой древности были люди, познавшие истину, которые владели небом и землей. Левой и правой рукой они удерживали субстанции инь и ян, выдыхали и вдыхали семя-цзин и дыхание-ци.

Стояли одиноко, удерживая дух-шэнь.Мышцы их были едины. Они могли жить бесконечно долго, как небо и земля, ибо таков был их путь, познавших истину…'

— Ну, хватит, — воззвал я к этому зануде, — ты и так мне всё это декламируешь во время тренировок, так хоть сейчас бы помилосердствовал…

Джекки, как это ни странно, угомонился и замолк, а я продолжил размышлять о своих первоочередных шагах.

Теперь мне нужно будет проделать и некоторую организационную работу, чтобы род Хо стал бы моим вассалом юридически.

Но всю возню с бумажками я перевалю на «Иванова и Иванову», чьим клиентом с недавних пор я являюсь.

Кстати, завтра Филя обещал появиться, так что тут мы и узнаем, до чего он там с родичами договорился. И, если он получил добро на выход из рода, то и его вассалитет надо будет правильно зафиксировать и зарегистрировать в надлежащих инстанциях.

А ведь обрастаю людьми потихоньку, и это не может не радовать. Но теперь на меня ложится дополнительный груз по организации их деятельности, а ведь мне ещё учиться, тренироваться, осваивать работу с ци…

Торговлю, опять-таки, надо как-то возобновлять, так как деньги мои закончатся очень быстро… Миллион туда, миллион сюда, и вот в карманах опять ветер гуляет…

И, стоило мне только начать жалеть себя в связи с тем, что вопросы, требующие незамедлительного решения только множатся, а у меня по прежнему только две руки и всего одна голова, пухнущая от всяческих мыслей и планов, как в кармане завибрировал коммуникатор:

— Интересно, кто бы это мог быть? — вяло подумал я, — Дядька? Или, может быть, старый Хо решил мне вдогонку ещё чего-нибудь подбросить, проблемку какую-нибудь? Чисто чтобы я, не дай Бог, не заскучал бы по дороге домой…

Посмотрел на дисплей и, с некоторым удивлением увидел там номер, которого не было в списке контактов… Интересно, кто бы это мог быть? Неужели и до меня добрались жулики, которые давно навострились обувать доверчивых граждан, что те же цыгане?

— Чего гадать-то? — подумал я, — надо просто принять звонок, и всё станет понятно, похоже, я уже сам загоняюсь… — и нажал сенсор ответа.

— Здравствуйте, это Ян Миронович Карпов? — из динамика донёсся женский голос, но был он каким-то безжизненным, сухим, картонным. Я аж подумал, что это опять какой-то опрос общественности, проводимый муниципалитетом с помощью дешёвого бота.

С другой стороны, боты по имени к гражданам не обращаются — много чести… Значит, это не бот.

— Да, слушаю вас, — ответил я, после чего поинтересовался, — а вы, собственно, кто? — голос я не узнал, но обращались-то всё-таки ко мне.

— Это Вероника Литучая, — донеслось из динамика, и мой уставший за день мозг опять впал в ступор. Женщина звонила именно мне, но вот, хоть убейте, я не помнил никого, кто бы называл себя летучим, пусть даже и в шутку… А что касаемо этой дамы, то мне совсем не казалось, что она сейчас шутит.

— Вы хотели, чтобы я вам позвонила, — пояснила моя неизвестная собеседница, при этом голос её звучал ещё более бесцветно и потеряно, чем в начале нашего разговора.

И тут меня пронзила мысль, и, чтобы эту мысль проверить, я спросил:

— Вероника Фёдоровна?

— Да, Вероника Фёдоровна Литучая, — женщина невесело хохотнула и добавила, — но летать я, к сожалению, не умею, и вряд ли когда научусь…

— Очень хорошо, что вы позвонили, — я мгновенно вспомнил, как и в чём хотел её задействовать, — мы можем встретиться завтра где-нибудь в городе?

— Честно говоря, — голос был уже немного живее, но у меня, всё же, создавалось такое впечатление, что каждое слово доставляет моей собеседнице физические страдания, — мне очень не хотелось бы выходить на улицу, — она опять невесело хохотнула, — боюсь вызвать панику, так как меня сейчас вполне можно принять за ожившую мумию. Голова вся в бинтах, а бинты — в кровавых пятнах… Да и зачем это вам?

Ну да. Когда я её передал медикам, лицо её было всё в крови. Относительно серьёзности полученных ею ран я не могу сказать ничего определённого, так как и не рассматривал их особо. Помню, что крови было много, это да…

— При встрече я и хотел с вами переговорить о возможном сотрудничестве, — я хотел, чтобы слова мои прозвучали ободряюще, и, похоже это у меня получилось, — есть у меня для вас предложение.

— Сотрудничество? — недоверчиво переспросила она, — Это было бы очень кстати, но вы наверное не совсем понимаете, что я сейчас из себя представляю…

— Давайте, приходите в себя, и когда почувствуете, что готовы к встрече, то дайте знать, — я устал, а потому не имел никакого желания сейчас по коммуникатору оговаривать то, что следует обсуждать только при личной встрече.

— Думаю, завтра смогу, — говорила она всё ещё неуверенно, словно опасаясь чего-то, — только давайте встретимся там, где не очень людно, хорошо? — в голосе проскользнула какая-то наивная надежда.

— Хорошо, — согласился я и выдал своё предложение — отдельный кабинет в «Пастушьем»?

— А что, ещё и кормить будут? — в первый раз за время сегодняшнего разговора в её голосе можно было уловить тень женского кокетства… Да, досталось ей, похоже. Хотя, если она вышла на связь уже сегодня, серьёзных физических травм ей всё-таки удалось избежать. А вот с травмами моральными у неё, как мне кажется, всё обстоит не так хорошо…

— Будут, — хмыкнул я, — подходите туда часов в восемь вечера. Назовётесь, и метрдотель вас проводит. Договорились?

— Да, я буду ровно в восемь, — твёрдо сказала она, правда потом уже не так уверенно попросила, — только вы там предупредите, что я вся забинтованная.

— Хорошо, тогда я вас жду завтра в «Пастушьем», — пора закруглять разговор, я уже почти подошёл к КПП, — до встречи.

— До встречи… — прошелестело из динамиков коммуникатора и пошли короткие гудки.

В тёмном переулке стоял припаркованный к обочине автофургон. Если напрячь зрение, то даже в темноте можно было разглядеть логотип известной логистической компании. Разнообразный транспорт, украшенный этим логотипом можно было встретить по всей территории Российской империи, так что данный конкретный грузовик совершенно не привлекал внимания, ибо был одним из многих. Ну, стоит себе и стоит…

Тем не менее, внутри этого фургона, происходили события, которые вполне могли возбудить интерес некоторых государственных служащих, в должностные обязанности которых было включено и неуёмное любопытство.

Внутреннее пространство крытого кузова было оборудовано по последнему слову медицинской техники. Там, помимо различной аппаратуры была смонтирована полноценная больничная койка с возможностью фиксации конечностей и головы пациента. В углу, находилось большое кресло с подголовником, в котором сидел маленький смуглый человечек со сморщенным, как печёное яблоко, лицом.

Ещё двое сидели на простых стульях около небольшого столика, уставленного бумажными стаканчиками из-под кофе, одноразовыми тарелками, на которых можно было заметить подсыхающие останки недавней трапезы…

Все трое были одеты в мышастого цвета комбинезоны со множеством карманов, кармашков и лямочек.

Внезапно ожил громкоговоритель:

— Внимание! С территории училища вышел человек. Предположительно студент. Движется не спеша по улице Героев Третьего Балканского Похода.

— Принял! — незамедлительно отозвался самый рослый из присутствующих.

— Рыжий, — обратился он к своему товарищу, сидевшему рядом и с аппетитом доедавшего остывший кусок пиццы, — давай, скажи своему шаману, — он кивнул на сидящего в кресле смуглолицего человечка, что мы ненадолго отойдём. Пусть ведёт себя хорошо…

— Есть, — коротко ответил рыжий, и, обернувшись к роскошному креслу, в котором расположился смуглолицый, произнёс длинную фразу на каком-то варварском наречии.

Смуглолицый кивнул и, прикрыв глаза, откинул голову на подголовник.

— Готово, — он обернулся к своему товарищу в ожидании дальнейших распоряжений.

— Переодеваемся, — скомандовал тот, и они оба, поднявшись из кресел подошли к большому металлическому шкафу, занимавшему всю торцовую стену, примыкавшую к кабине.

Меньше, чем через три минуты они разительно преобразились.

Вместо двух мужчин, одетых в мешковатые серые комбезы, появились две фигуры, облачённые в матово-чёрные футуристического вида доспехи. Лица их скрывались за сферическими поляризованными забралами.

— Рассеивание! — скомандовал тот, что повыше, и оба силуэта тут же размазались в воздухе, потеряв чёткие формы. Теперь любой, кто посмотрел бы на них, увидел бы два чёрных человекообразных облака, разглядывать которые было физически неприятно.

— Так, всё работает, — констатировал высокий, — пошли, Рыжий, — и развернулся к дальней стенке кузова.

Буквально на секунду там открылась узкая дверь, и обе чёрные фигуры выпрыгнули наружу…

Алексей Кармазин, студент третьего курса Дмитровского Магического училища шел по тёмной и пустой улице. Фонари тут, конечно были, но работали далеко не все.

Отвечающие за городское хозяйство служащие муниципалитета резонно предположили, что горожане вполне могут и на диодные фонарики разориться, чтобы не спотыкаться в темноте. Или, если есть какие-никакие способности в магии, то прохожий может создать для себя индивидуальный источник магического освещения, который позволит ему видеть дорогу в ночной тьме и избегать ям, луж и прочих неприятностей.

Вот и Алексей создал маленький светящийся шарик и подвесил его над своим правым плечом. Света хватало, чтобы понимать, в каком направлении двигаешься, а большего-то ему, по большому счёту, и не требовалось — дорогу к круглосуточному магазину он знал досконально. Ну да, все три года, что он был студентом, Алексей регулярно посещал именно эту торговую точку…

Сначала эта поздняя прогулка протекала без каких-либо странностей. Но в какой-то момент у парня возникло чувство, что что-то пошло не так. Он даже немного удивился этому, так как уже давно не замечал за собой излишней впечатлительности, а тем более такого ярко выраженного проявления детского страха темноты.

Сейчас же ему показалось, что впереди по ходу его движения, там, у покосившегося забора, где стоял давным-давно погасший фонарь, зашевелилось обширное тёмное пятно. Казалось, что вековечная тьма ожила и теперь растекается по улицам ничего не подозревающего города…

Он даже замедлил шаги, а потом и вовсе остановился в нерешительности, тем более, что его шар-светлячок, до этого момента исправно освещавший дорогу, вдруг стал светить заметно слабее. И даже стал помаргивать, вроде люминесцентной лампы с барахлящим стартером.

Это уже никуда не годилось. Алексей встряхнулся. Ну, в самом деле, что может произойти в этом городе, где до столицы рукой подать и где, никакой чертовщины твориться не должно было по определению. А если вдруг что и случится, так компетентные службы тут же наведут порядок железной рукой.

Устыдившись этого своего неожиданного малодушия он влил ещё маны в своего светлячка. Шар-светлячок, получив дополнительную энергетическую подпитку, снова засиял тёплым желтоватым светом.

Убедившись, что освещение восстановлено, парень продолжил путь. Только, вот незадача, странности продолжались. Пятно тьмы, заставившее его только что нервничать как-то незаметно растворилось, но теперь на периферии зрения что-то постоянно двигалось синхронно с ним. Но это ощущение тут же пропадало, стоило только попробовать сфокусировать внимание на этом странном движении.

— Надо давать себе больше отдыха — подумал он, — нельзя себя так загонять, ведь если продолжать жить в таком режиме, то нервная система может и не выдержать…

Мысль эту он додумать не успел, так как тьма, движение которой мгновение назад можно было увидеть только уголком глаза, напрыгнула на него сразу со всех сторон, и одновременно с этим затылок взорвался нестерпимой болью…

— Ну как? — спросило чёрное пятно, плывущее в ночном воздухе.

— Нормально, — донеслось от второго чёрного пятна, клубившегося непосредственно над распростёршимся на тротуаре телом, — дышит, череп цел, только на затылке шишка…

— Не беда, шишка рассосётся… Ну, тогда давай, берём его ручки, закидываем себе на плечи…

— Ага, стало быть потащим его прямо как перебравшего на дерби Макса-снайпера? — говоривший гыгыкнул, вспомнив тот забавный случай, — помнишь, как он в беспамятстве срывал с себя одежду и всё порывался нырнуть, посчитав асфальтовое дорожное покрытие речкой?

— Ага… Слушай, Рыжий, харош трындеть, давай, бери его быстрее. Не приведи Господь, кто внимание обратит на тот беспредел, что мы тут с тобою творим…

— Да пусто вокруг, — ответил тот, кого назвали Рыжим, — вроде бы…

— Нам этого студента ещё метров триста тащить, и чем быстрее мы это сделаем, тем меньше проблем у нас будет…

— Тяжёлый чертяка… — шёпотом выругался Рыжий, — кто ж так студентов раскармливает…

Две бесформенные кляксы, выделяющиеся своей чернотой даже на фоне непроглядной тьмы, царившей в переулке, тащили, вяло переругиваясь, размякшую студенческую тушку, безвольно скребущую носками обуви по асфальту…

1 «Стояние столбом» (чжэньчуан) — одна из древних форм статичной тренировки.