Титан империи 5

Глава 3

Пока мы шлепали до столовки и прыгали с одной дрезины на другую, мои новые знакомые успели бегло пояснить мне порядки жизни в ГАРМе.

Оказалось, что распределение учащихся по факультетам здесь не существует в принципе. Да, тут есть рекомендации к развитию через определение предрасположенности к школам магии (если таковая предрасположенность у курсанта в принципе есть), но каждый учащийся вправе самостоятельно выбрать себе направление развития.

— И горе ему, если он выберет неправильно! — заметила Виктория, пока мы ждали, когда мимо нас с бесконечной медлительностью проползет огромный состав.

Выходило, что главное для курсанта с предрасположенностью — прикрепиться к Мастеру, который и поведет его до самого выпуска по короткой дорожке. А вот где найти Мастера, и существует ли этот Мастер на доступном расстоянии — вопрос отдельный.

Марии надоело ждать, когда эта тяжеленная образина уберется с ее пути, и она полезла на цистерну. Мы забрались следом и скоро были на той стороне.

— Я вот всегда мечтал стать лекарем, — пробурчал Иван, отряхивая штаны, — но, увы, проваландавшись полгода по занятиям, понял, что так же бездарен в этом, как инквизитор натаскан в чувстве такта.

— Ты наговариваешь на себя, Вань, — ухмыльнулась Виктория.

— Ни фига! Ты послушай, что про меня преподы говорят.

— А тебе не похер, что они говорят? Делай свое дело, а за тебя скажут не преподы, а твои дела. Я вот считаю, что ты хороший лекарь. Просто часто торопишься.

— Угу-угу…

— Кстати, а мы случаем не делаем крюк? — спросил я, осматриваясь по сторонам.

Вроде пять минут назад мы шли в другом направлении, а теперь вообще двигаемся чуть ли не обратно. До этого звезда мелькала у нас за спиной, а теперь я могу ее увидеть слегка повернув голову вправо.

— В другой, но столовка опять переехала, — вздохнул Иван и посмотрел на часы. Полагаю она сейчас подъезжает к станции 7Б.

— Нихера. У 7Б она была десять минут назад, — отозвалась Виктория. — Сейчас она на 26А, но лучше нам перехватить ее у Г19.

— В смысле? — удивленно захлопал я глазами.

— В прямом. Столовка — это поезд, который начинает курсировать вокруг комплекса ровно в семь часов. После того, как на прежнее здание столовой постоянно совершали налеты нексы-потеряшки, привлеченные запахом жрачки, а также из-за проблем с логистикой, волевым решением руководства ее сделали мобильной.

— Вот и бегай теперь за ней… — пробурчал Иван, и у него в животе, перекрывая грохот стали и звуки железнодорожных гудков, громко заурчало.

— Блин, Ваня! — воскликнула Виктория. — Сдерживай свои позывы и хватит уже ныть. Сейчас наша боевая задача — поймать столовку! Не отставай, новичок.

— Вот она! — крикнула Мария, и я увидел ярко-раскрашенный поезд, на котором было наскоро намалевано «Столовая №11».

Одна беда — топать еще порядочно, а состав явно не собирался сворачивать с рельсов нам навстречу. И поэтому мы побежали на перехват, а вскоре уселись на очередную попутную дрезину. По параллельному пути мчалась еще одна, а на крыше примостилось еще пятеро студентов с крайне голодным видом. Нас они поприветствовали свистом, а потом их транспорт исчез в депо.

— Не повезло, — хихикнула Виктория. — Придется бедолагам шлепать пешком.

— Главное нам не проспать развилку, — вздохнул Иван.

— А ты гляди в оба, Иван Ильич, и поменьше думай о еде! — хихикнула Виктория.

Пока мы ждали этой самой «развилки», ребята продолжили разъяснять мне как выжить в ГАРМе.

Как уже стало понятно, расстояния — основная головная боль для каждого курсанта, даже если он аристо и может себе позволить арендовать собственную дрезину для своей команды. Поскольку ГАРМ не просто академия, а еще и военный объект, намертво связанный с производством, и тут критически не хватает ни рабочих, ни солдат, ни ликвидаторов — а Нексус, как известно, не ждет — то преподаватели постоянно разъезжают по Московской области, а то и вылезают за ее пределы. Там они ликвидируют то один Прорыв, то другой, охотятся на особо опасных монстров, вроде той же Химеры, а иногда и просто уходят в загул.

С таким образом жизни, до курсантов им 90% своего времени никакого дела нет.

— Курсанты и преподы, кроме самых старых, вообще живут в разных мирах, — пожала плечами Виктория. — Если, конечно, ты как-нибудь не намекнешь о своем статусе, но я бы не советовала. У разных преподов к статусности свое отношение. Кому-то плевать и он решит познакомиться с отпрыском богатого рода поближе, а вот кто-то сильно правильный и еще решит устроить выволочку.

— А если дело дойдет до ректора, — заметил Иван, — пиши пропало, он с этим очень строгий. Мне-то на статус, понятно, до фонаря, у меня его и нет. А вот ва… в смысле тебе, Женя, стоит задуматься.

— Угу, мимо, — хмыкнул я, совсем не собираясь стелиться перед преподами и козырять кольцами из-под полы.

— Прыгаем! — крикнула Мария, когда мы подъехали к путепроводу. Мы спрыгнули к поручням, а внизу как раз мчался очередной состав и двигался он в сторону нужной нам линии.

Не теряя времени, остальные уверенно сиганули на цепочку вагонов. Я же, ругаясь на чем свет стоит, отправился следом и по счастью смог зацепиться за последний полувагон.

— А ты хорош, новичок! — кивнула мне Виктория и помогла забраться к ним. — Когда мы были на первом курсе, половина из нас привыкла так прыгать только через месяц. Да, Ваня?

— У самой же поджилки тряслись в первый раз.

— Мог бы и промолчать, как джентльмен!

Так вот. Из слов Виктории выходило, что с лекциями и занятиями тут как-то не задалось. С одной стороны тебя бросают c одного занятия до другие, между которыми километры железных дорог и корпусов, а с другой там тебя зачастую совсем не ждут чересчур вольные преподы, которые имеют неприятное свойство погибать во время Прорывов.

Посему курсанты находятся в состоянии перманентного самообучения и бесконечных пересдач у новых и новых преподов, которых им назначают в самый последний момент. А новоявленные преподаватели нередко вообще не в курсе, что им выпало «счастье» принимать экзамен у очередной оравы опаленных огнем Нексуса студиозусов. А половина последних вдобавок принадлежит к благородным родам, которые, если им что-то не понравится, решат мстить.

— Мстить?

— А ты думал? У вас, аристо, дуэли — это любой выход из положения, — хохотнул Иван.

— За других не говори, — буркнула Виктория и ткнула его в бок. — Вроде я тебя ни разу на дуэль не вызывала, хотя поводов было дохрена.

— Это каких же?

— Знаешь, что вчера был за день?

— Ну… Воскресенье?

— Мой день рождения, балда! И ты про него забыл со своими гарпиями!

— Ой, прости!

— Поздно оправдываться, — сказала Виктория, выхватила перчатку и начала шлепать Ивана по щекам. — Вызываю тебя завтра перед подъемом. Оружие выберем на месте!

А затем она зловеще захихикала, а потом объяснила, что хоть за настоящие дуэли между курсантами и преподавателями в ГАРМе и для первого, и для второго гарантирована постановка на лыжи и «волчий билет» — особо борзых парней и девчонок это не останавливает.

— 18% смертности — это каждый пятый гроб, — вздохнула Виктория. — Зазубрин взялся за это дело всерьез, но особых результатов не достиг, и неудивительно. Чем выше родовитость, тем больше норова у курсанта, и тем чаще он вызывает кого-то по всякой ерунде. Вон наша мадама, — ткнула она Марию. — На прошлой неделе уже успела с кем-то поцапаться…

— Ты-то откуда знаешь?

— Еще бы я не знала. Это хорошо, что одна я знаю, как вы ночью с Анной плясали под луной, и хорошо, что никто не пострадал!

— Ой, да какое твое дело!

— Мое дело все, что касается дисциплины, дуреха! А если бы о дуэли узнал Зазубрин… Из-за чего хоть дрались-то? Уж не из-за мальчика ли?

— Нет, — бросила Мария и замолчала.

Наконец, мы спрыгнули на землю и со всех ног помчались к поезду, который ненадолго затормозил у станции под номером Г19. Вокруг уже толпился народ и пытался всеми правдами и неправдами пролезть внутрь. Несколько самых ушлых уже облюбовали окна.

— Халявщики! — зашипела Виктория. — Половина даже не курсанты!

— А кто?

— Местный персонал, стрельцы, рабочие и еще какая-то пришлая сволочь. Думают, что раз официально ужин завершен, им нальют остатки нахаляву. Хрен там!

Тут поезд загудел, дверь резко захлопнулись, отсекая всех, кто не успел влезть в вагон, а в следующую секунду состав тронулся.

Ребята застонали и со всех ног сорвались в погоню.

— Стойте, мы курсанты! Подождите! — закричала Виктория, припустив вдоль перрона. Из окна разгоняющегося состава высунулось бородатое лицо в колпаке.

— А, Виктория Леонидовна! — приветливо отозвался служащий столовки. — А мы думаем, где вас нексы носят?

Тут же на ходу раскрылись двери, и мы заскочили внутрь. Едва оказавшись в тамбуре, я сразу почувствовал приятный запах еды и забыл обо всем на свете.

Вид после возни с гарпией и лазания по поездам у нас, конечно, был крайне помятый, но не бежать же обратно в общагу переодеваться?

— А где Маша? — оглянулась Виктория в поисках своей подруги, но ее и след простыл.

— А она прыгала с нами с вагона?

— Сучка! И чего ей опять взбрело в ее пустую головку!

— Ладно, народ, — махнул рукой Иван, — давайте, приятного аппетита.

— А ты куда собрался? — повернулся я к парню, который хотел уже свалить в конец поезда.

— Я в часть для простолюдинов, куда же еще? — пожал он плечами. — Не с аристо же мне сидеть.

Я поглядел в соседний вагон, а там было яблоку негде упасть. На той стороне, где находились мы, людей было куда меньше — видать, халявщики сюда даже и не думали соваться.

— Ну уж нет! — схватила его за рукав Виктория. — Пойдешь с нами, и я не приму отказа, Иван Ильич. Я тебя вызвала на дуэль, поэтому перед смертью ты должен быть сытым и шарообразным!

Иван тяжело вздохнул, и мы прошли в следующий вагон, где располагалась раздача. Пока мы бодро шагали между столиками, на нас с Иваном поглядывал каждый пятый, да и еще с таким выражением будто к ним за стол собирается усесться хряк.

Через минуту нам в спины начали шушукаться.

Да и похрен на этих увальней! Сейчас главное — еда, а ее, несмотря на то, что перед нами тут уже побывала половина ГАРМа, еще оставалось с горкой. Похватав подносы, мы с товарищами встали в очередь, которая несмотря на то, что от начала ужина прошло полтора часа, еще вилась между столиками.

И пока мы двигались в цепочке голодных ртов, Виктория продолжила свои наставления о нелегкой судьбинушке курсанта, вынужденного слоняться по пересдачам:

— Представь такую картину. Администрация назначает экзамены на первое число, а преподаватель не является на собственный экзамен из-за того, что еще тридцать первого его дернули спасать какой-нибудь Воскресенск от полчищ нексов. И все! Ищи свищи! Скажи, Вань?

— Угу-угу… Типичная картина.

Посему выходило, что у курсантов есть три варианта:

Вариант первый: дождаться, когда преподаватель вернется — если вернется вообще — и в это время, надеясь, что в следующий раз экзамен не обломится, готовиться самостоятельно.

— Я жду своего препода по анатомии нексов уже третью неделю, — вздохнул Иван. — И, похоже, возвращаться из своего Долгопрудного он и не думает. Ибо зачем? Там у него работа, жена, а еще пиво. Говорят, из баров да Монолитов он не вылезает, сволочь.

— А самому доехать не судьба? — спросил я.

— Это второй вариант. Но деньги я откуда возьму? — скосил на меня глаза Иван. — Тут машинисты дрезин за пределами ГАРМА дерут втридорога, а своей машины у меня нет и не предвидится. Я ж не аристо. А на попутках добираться для одинокого мага-простолюдина — опасно.

— По статистике 10% смертей забирают именно такие пересдачи! — вклинилась Виктория.

— Именно. Рискуешь нарваться на сталкеров, нексов или сокурсников аристо, которым твоя морда не понравилась, и они решат еще накидать за «самоволку».

— Не продолжай, — покачал я головой. Чем больше Ваня повествовал о своей нелегкой судьбинушке, тем более неловко я себя чувствовал.

Третий вариант — искать другого препода, а он еще не факт, что согласится, ибо у него таких ртов выше крыши. К тому же успешное прохождение экзамена означает одно — к нему тут же слетятся просто толпы курсантов-потеряшек. А оно ему надо?

— Нет. Вот они и шифруются. Иной раз офицера от препода даже инквизитор не отличит.

И Иван бы наверное поехал, как он признался, но возникает еще одна проблема, от которой просто так не отмахнуться.

— Рейды! — сказала Виктория. — Не забудь про рейды!

Да, рейды. Ибо по окончанию двухнедельного карантинного периода, когда курсант немного освоится в ГАРМе, его прикрепляют к подразделению, и он уже в его составе катается по всей области, совершая подвиги разного масштаба. А подвиги имеют нехорошее свойство затягиваться, а вот экзамены не дремлют!

— А если не сдашь, вылетишь? — задал я глупый вопрос и тут же, посмотрев на Ивана, одернулся: — Не продолжай. Я понял.

— Да не, — отмахнулся Иван. — Если уж поступил в ГАРМ, то тут два выхода — выпускной или вперед ногами. Им бойцы нужны, а если от тебя нет проблем, то сдашь рано или поздно.

Ситуация выходила забавная, но довольно типичная, по словам Виктории, для подобных заведений: курсанты и преподаватели зависли меж двух огней. С одной стороны администрация, назначающая экзамены и следящая за ходом учебного процесса, с другой — отдел, отвечающий за боевые операции и ликвидацию Прорывов. Первые и вторые находятся друг с другом в непримиримом противостоянии. Курсанты и преподаватели тоже.

— И поэтому нет ничего удивительного, что день экзамена и день охоты на Мантикору очень часто выпадают на одно и то же число, — заметила Виктория с выражением крайней скорби.

Как же выпутаться из подобной щекотливой ситуации? Пойти в рейд со своим преподом, как же еще!

— А если он еще будет и твоим Мастером, — сказал Иван, — то ты, паря, будешь как сыр в масле кататься. Однако таких счастливчиков кот наплакал.

И, как подтвердила Виктория, он был абсолютно прав. Большинство ходит в рейды с обычными офицерами, которым нахрен не надо, чтобы их боец отлучался на глупые экзамены. Да и вообще они в гробу видали, чтобы еще и учить своих бойцов, а потом заниматься в свободное время — которого и так немного — какой-то дурацкой бумажной волокитой.

Выжить бы в очередном рейде, а курсант и сам справится.

— На то он и курсант, чтобы совершать невозможное, — заметила женщина на раздаче, подслушав наш разговор, и добавила нам еще немного подливки.

— Спасибо, — кивнул я и потянулся за салатом.

В конечном счете, чем позже он закончит ГАРМ, тем лучше для офицеров. Ибо зачем каждые несколько лет обучать новых «зеленых» и тупых курсантов? Вот же он, как родной, — уже обстрелянный до нужной тебе кондиции!

— Да, и отсюда сроки пребывания в ГАРМе вообще не поддаются подсчету, — грустно заметил Иван, когда мы, наконец, добрались до раздачи с едой.

— В смысле⁈ — дернулся я как от разряда тока и едва не упустил котлету в компот.

— Теоретически академию вообще реально закончить за год, — пожала плечами Виктория, пока мы подбирались к концу раздачи. — Но такое еще никому не удавалось…

Да, я даже попросил повторить, а то уже решил, что она прикалывается. Сестра мне про какие-то долгие лета говорила — годы кропотливого труда, в поту и в саже, а тут на тебе!

Видать, успешное и быстрое обучение в ГАРМе — это удача помноженная на выгодный преподавательский состав и количество Прорывов. А последних всегда дохрена.

И это мы еще не учитывали инквизиторов, которых в ГАРМе как собак нерезаных. А эти ребята, стоит им только почуять щепотку нелояльности наделают тебе проблем.

— И к тому же, — подвел итог Иван. — Нужны Сферы. И много. Без них никуда. А где их взять?

— Сферы? А что в Монолиты вас не пускают?

— Как же, ходим и регулярно, но ты прикинь — нас минимум двадцать рыл на одну Сферу, да и больший кусок в любом случае возьмут аристо. А нам, простолюдинам, что остается?

— Угу… — хмыкнул я, и, чтобы хоть как-то реабилитироваться за свой немного охреневший класс, незаметно подкинул Ивану лишнюю котлету.

— То-то и оно, вот и приходится тут куковать либо надеясь на удачу, либо переть в самое пекло. А там, как ты понимаешь, шансы выжить весьма невысоки.

— Да, жопа… — задумался я и пододвинул себе кружку с ароматным чаем.

И тут мне стало кристально ясно, зачем отец вообще поперся в Москву за звездой. Видать, им с Зубром страшно надоело бегать за преподами через пол области и разрываться между пересдачами. Вот они и решили пойти ва-банк с риском для жизни, и не мне их осуждать.

А скорее у меня появился повод крепко задуматься… Алая звездочка на крыше башни ректора как раз мелькала в окне.

Загрузившись по полной и стараясь ничего не расплескать, мы с моими новыми товарищами побрели искать себе место.

Ладно, порядки в ГАРМе, похоже, та еще жопа, но под них придется подстраиваться. По крайней мере, первое время.

А теперь можно и расслабиться.

— Никогда бы не подумал, что скажу это вслух, Елена, — проговорил Зубр. — Но «хлопушка» рванула так рванула.

Слава богу все стекла и прочее имущество поместья осталось целым. Легким испугом отделалась лишь одна Марфуша.

— Спасибо папаш… В смысле, Василий Георгиевич.

— Григорьевич, — подсказала стоявшая рядом Нина.

— Угу. И это тоже. Я легко соберу еще одну, такую же. А могу немного поэкспериментировать. И в следующий раз взрывная волна дойдет до усадьбы.

— Нет, спасибо, — покачал головой Зубр. — От ликвидаторов на Нексусе тоже должно что-нибудь остаться. Хотя такие штуки можно закатывать в Монолиты, которые мы не успеваем закрывать.

Он долго думал об этом, и решил, что черт с ними со Сферами — ликвидаторов тоже на все Прорывы не напасешься.

— Работай. Как будет готова новая «хлопушка», доложишь сначала Нине, а потом обе ко мне.

— Есть!

— А я распоряжусь насчет твоей проблемы с лицом. Звякну Боярской, возможно, у нее есть знакомый пластический хирург. Свободны.

И обе девушки покинули кабинет Зубра.

На часах скоро девять, а забот все еще полон рот. На столе лежал план подземных тоннелей, которые собрались прокапывать парни Сени. Под усадьбой и так настоящий лабиринт, а теперь туннели должны протянуться не просто вглубь, а еще и вширь — и уйти далеко за забор. В следующий раз, если какие-нибудь мерзавцы подумают на них напасть, им под зад прилетит небольшой сюрприз.

Возможно даже одна из «хлопушек» Елены.

Сеть тайных ходов внутри усадьбы, наверное, тоже стоит перестроить с учетом всех проблем и ошибок прежней планировки, вскрывшихся после нападения Герценых. Вообще неплохо, если получится сделать кучу тупиковых комнат, и тогда врага легче будет загнать в ловушку.

Пока парни Сени полны энтузиазма, это нужно использовать.

Но пока нужно позвонить Евгению Михайловичу — справиться как доехал и не нужно ли ему прислать что-нибудь. Все же учеба в ГАРМе пусть дело почетное, но крайне затратное. Без денег там выжить можно, но тяжеловато, особенно если ты простолюдин как Зубр. Он сам там с трудом тянул лямку, пока не познакомился с Михаилом Александровичем и не завел с ним самую сердечную дружбу.

Уверен, что и Евгений рано или поздно найдет там верных друзей, но сейчас ему точно не помешает любая поддержка.

Дворецкий потянулся к телефону, но тут он зазвонил сам.

— Слушаю.

— Добрый вечер. Говорит ГАРМ. Это поместье Скалозубовых?

— Да… — после секундной заминки ответил Зубр. — С кем имею честь?

— Феликс Эдуардович Янковский. Инквизитор.

Зубр скрипнул зубами и до боли сжал кулак. В первый же день…

— Василий Григорьевич Зубр. Дворецкий и хранитель секретов рода.

— Секретов? — хохотнул инквизитор. — Значит я точно по адресу. У меня есть пара вопросов по поводу ваших… секретов.