Титан империи 5

Глава 2

Нас «выбило» из воспоминания, и мы с ректором откинулись на спинки.

Павел Петрович выглядел несколько ошарашенным, и несколько долгих секунд просто удивленно пялил на меня глаза.

Я же пригубил чай. Остыло, блин.

— Признаюсь, — проговорил он, наконец, — за мою тридцатилетнюю практику такой инцидент мне в новинку…

— Какой инцидент? — с невинным видом спросил я. — Сдача экзамена на «отлично»?

Павел Петрович несколько изменился в лице, но потом прыснул.

Тот «лещь», естественно, не был совсем обычным. С помощью Искры пришлось немного всколыхнуть внутренний мир Павла Петровича, чтобы мы как можно быстрее закончили наши танцы под луной. И я и вправду справился на «отлично». Он просто не ожидал такого наскока от кандидата в курсанты.

— Ваш отец учил вас сопротивляться псионическим практикам?

— И этому тоже, — кивнул и залпом выпил чашку. — Мой отец тщательно готовил меня к поступлению в ГАРМ. Знал, похоже, с чем мне придется столкнуться…

И я сделал как можно более кислую мину. Пусть думает, что задел мою родовую честь своими «псионическими прогулками».

Но Павел Петрович остался невозмутим.

— Прошу прощения, Евгений, а какой у вас ранг? С этими прогулками я даже не подумал прощупать вас.

— Адепт-Профессионал.

— Даже так? — присвистнул ректор. — А Михаил хорошо подготовил вас. Адепт-Профессионал на первом курсе не новость, но, признаюсь, явление довольно редкое…

— Скажите честно, Павел Петрович, вы не хотели, чтобы я прошел, да?

— Не понимаю, о чем вы.

— Понимаете, — твердо проговорил я. — Дотронуться до хозяина реконструкции воспоминаний, где он сам царь и бог, и сам решает какие физические законы соблюдать, а какие, как вы выразились, можно обойти и поломать, просто невозможно. К тому же для Новичка или Адепта, за которого вы меня наверняка приняли. Я же недалек от истины?

— Бросьте, Евгений. Вы же дотронулись! — Павел Петрович махнул рукой. — Я мог сделать так, чтобы те фигуры были раз в двести сильнее, и порвали бы вас как тряпку. Все было честно — ваш клинок против моего, а фигуры… Всего лишь элемент неожиданности. Ведь на Нексусе вы не будете жаловаться, что с вами дерутся нечестно?

— Да, но хотя бы прежде чем зайти в Монолит я надену броню и возьму с собой верных товарищей. И уж точно один из них не выхватит из воздуха меч, чтобы напасть на меня в компании нексов.

— А вот тут вы ошибаетесь, молодой человек! — ректор фыркнул и скривился: — Все, что я говорил вам про нексопоклонников, видимо, пролетело мимо ваших ушей. Опасность на Нексусе исходит не только от когтей и зубов нексов, но также и от тех, кто стоит позади вас, от тех, с кем вы час назад пили в столовке чай и смеялись над глупыми шутками. Вы видите меня таким, — и он развел руками, демонстрируя свои увечья, — не только потому что меня изуродовали нексы. Они всего лишь безмозглые инструменты в руках невидимого кукловода. О, нет, сначала меня ударили в спину, а потом уже мной занялись твари.

— Ясно… Тогда прошу прощения.

— Извинения приняты! — довольно кивнул Павел Петрович. — Что ж, думаю, вы можете идти… Хотя погодите!

Он, поставив чашку на столик, подъехал к своему рабочему столу и начал рыться в ящиках. Через минуту ректор передал мне кольцо с гербом ГАРМа.

— Вот. Наденьте и не вздумайте снимать, пока вы находитесь в стенах заведения. Вы меня поняли?

— Ага. Ясно и четко. Мы с вами обручены до конца моих учебных дней.

И ректор после моих слов от души расхохотался. Хорошо, что мне удалось немного разрядить нервную обстановку.

— Хорошо, — кивнул он и взял чашку со столика. — Я подготовлю приказ о вашем зачислении, а вы ступайте на склад и получайте форму, но поспешите, пока каптер не утек. Потом ступайте в общежитие и выспитесь там хорошенько. Завтра у вас тяжелый день. И последнее, увидите Феликса Эдуардовича, шлите его ко мне. Не стесняйтесь.

Я кивнул и, надев кольцо на место родового, поднялся из кресла. Ректор же отпил чай, сморщился и выплеснул его в камин.

Под шипение пламени я покинул кабинет ректора ГАРМа. За дверью меня встретил Иван. Он был бледен как могильный камень, а за его спиной стоял ухмыляющийся Феликс Эдуардович.

— Ах, Евгений Михайлович, как хорошо, что вы закончили! — вышел он мне навстречу. — Уже свободны как ветер?

— Конечно, Феликс Эдуардович… — вздохнул я. — Но не надейтесь. Я теперь буду портить вам настроение каждый день.

— Вот как…

— Феликс, зайдите ко мне, — прозвучал за моей спиной голос ректора, и он выехал в приемную. — И оставьте в покое Евгения Михайловича. Я уже проверил его и на ранг, и на способности. Он нам подходит. Пусть молодой человек идет готовиться к завтрашнему дню.

И Павел Петрович легонько подтолкнул меня прочь от слегка растерянного инквизитора.

— Но…

— Вы забыли про нашу партию? — покачал ректор пальцем. — А я не забыл. Давайте бросайте терзать этих замечательных молодых людей и попрошу к барьеру!

Дверь за ними закрылась, а я хлопнул товарища по спине, попрощался с секретаршей, и мы вышли из приемной. Я еще раз посмотрел на Ивана. Он выглядел так, словно инквизитор из него всю душу вытряс.

У выхода из башни нас ждала Виктория.

— Уже знаешь? — буркнул Иван.

— А как же… — хмуро проговорила Виктория. — Но не волнуйся. Никаких приказов мне не поступало.

На мой вопросительный взгляд она махнула рукой.

— У тебя-то все путем?

— Угу. У вас прибавление в семье.

— Еще один на мою шею! — хмыкнула она. — Ладно, мальчики, давайте уже пойдем поедим. А то у вас обоих такой вид, словно Зазубрин с Янковским с вами там совокуплялись.

— А что столовка еще работает? — спросил я и посмотрел на часы. Время было 8:11.

— Да. Там ребята из трех подразделений вернулись из рейда. Для них и накрыли поляну. Если поторопимся, то еще успеем перехватить пару пирожных.

И Виктория зашагала по направлению к столовой, которая располагалась… А судя по всему далековато! Вокруг уже было темно, а расхаживать в потемках по этим опасным закоулкам лишние пять минут даже мне хотелось меньше всего.

Мы с Иваном увязались за девушкой, и через минуту все втроем уже сидели на лестнице одного из вагонов с цистерной, которые катались туда-сюда даже в такой поздний час. Вокруг людей было поменьше, но судя по дыму, шуму и снопам искр из ангаров — работа тут не утихает даже ночью.

На очередной развилке мы спрыгнули и пошли пешком. Я не забывал крутить головой, а то путей вокруг все еще было дохрена, и момент, когда выскочит дрезина или несущийся на всех парах полувагон, легко и прошляпить. И да, фонарей или светоотражателей на них совсем не было.

Зазеваешься, и все. На моем экстренном выпускном точно будет играть музыка, но вот Женя Скалозубов ее не услышит.

— Кстати, смертность под стальными колесами составляет около пяти процентов общей смертности первокурсников в ГАРМе, — пожала плечами Виктория, словно прочитав мои мысли. — Так что с «железкой» тебе стоит подружиться как можно скорее.

— А среди других курсов сколько смертность?

— Меньше, но тоже немало. По статистике из всех случаев смертельного исхода 3% курсантов умирают под вагонами, 46% от лап нексов, 5% умирают по дороге до мест Прорыва — в силу разных причин, 10% пропадают без вести во время пересдач, 18% погибают на дуэлях, 5% уносят болезни, 8% принимают смерть на тренировках и 5% самоубийства.

— Неплохая статистика, — хмыкнул я.

— Слыхала я, в прошлом году среди выпускников был парень, который за все обучение ни разу не был в лазарете, ни разу не попадал в руки полевых лекарей и даже не разу не болел. Ни одной серьезной раны за все годы, представляешь, Вань?

— Да, я тоже слышал эту историю, — пробурчал Иван. — Его переехал полувагон прямо на пороге корпуса, где ему должны были вручать диплом об окончании ГАРМа.

— Именно. Как же его звали… Ой, Маша!

Она тут же сорвалась с места и, едва сама не попадя под колеса визжащей вагонетки, побежала в один из открытых ангаров.

Мы с Иваном припустили следом, и вошли в просторное помещение, которое, похоже, было давно заброшено. На полу лежали горки песка и строительного мусора, из которых торчали кривые прутья арматуры.

Полукруглый потолок пересекали железные стропила, и на одном из них я заметил висящую на ремне… девушку?

— Привет, Вик… — пробурчала она, безуспешно пытаясь перевернуться и забраться обратно на стропило, но у нее получалось так себе.

Ремень за кольцо крепился на трубе под потолком, а грудь девушки пересекала петля. «Страховка» сработала как надо, но вот девушка умудрилась обвязаться таким образом, что обратно перевернуться у нее не выходило. Сколько бедняжка не пыхтела, но ремень снова возвращался на свое место, и она с разочарованным вздохом раскидывала руки в воздухе.

Я подошел поближе, и узнал ту самую милашку с длинной пепельной косой, с которой мы пересеклись на пороге кабинета ректора. Одета она была в приталенную форму ГАРМа. Помимо наглухо закрытого мундира с кучей пуговиц девушкам в учреждении полагались носить юбки, под которыми скрывались белые колготки с высокими сапожками.

Эх, стоило бы мне сделать еще пару шагов и чуть-чуть шагнуть вбок, как картина бы мне открылась просто незабываемая…

А ведь девушка была красивая до мурашек. Жаль будет, если ее пепельноволосая головка разобьется и пополнит собой статистику 8% смертей во время тренировок. И не мудрено — под ней арматуры просто дохрена. В куче сверкал серебристый меч, который, наверняка, минуту назад вращался в тонких пальцах отважной и прекрасной Марии.

Я невольно задержал на ней взгляд дольше, чем нужно. Она стрельнула в меня своими голубыми глазками и скривила личико. В ответ я улыбнулся.

— Эй, чего пялишься, ты! — крикнула она, а я улыбнулся только шире.

Да, видать, учеба в ГАРМе и вправду обещается веселее некуда.

— Ты чего опять тренировалась в своей дурацкой манере? — заголосила Виктория на все помещение.

— Угу. Но вот с длинной ремня не рассчитала… — сказала она и попыталась дотянуться до стропила, но все без толку.

— Ты тут одна и прямо после рейда⁈ А ужинать?

— Не хочу, — буркнула Мария, выворачивая себе руки. — Я уже накушалась в кабинете Зазубрина. По самое горло.

Тяжелый случай. Либо она немного не дружит с головой, либо разговор с ректором у нее был настолько «жаркий», что она со злости решила попорхать с мечом в обстановке приближенной к боевой.

— Ты что, и вправду прыгала по стропилам? — удивился я пыхтящей девушке, которая, похоже, окончательно запуталась в своих страховочных ремнях.

— Ты-то кто такой и почему тебе не плевать? — пробурчала она. — Отойдите, я сама справлюсь!

— Не дергайся, — кивнул я странной девахе и нашел глазами лестницу, которая поднималась под потолок. — Я сейчас.

— Не нужна мне помощь первокурсника! — крикнула Мария, но я уже бежал к верхней площадке, а через минуту вышагивал по стропилу.

А сохранять равновесие оказалось куда сложнее, чем казалось на первый взгляд… Хорошо, что я не страдаю боязнью высоты, но стоило мне шагнуть на ржавую хреновину, как она сразу заскрипела под моим ботинком. А эта дура еще и прыгала тут?

Тем не менее, шаг за шагом, я все же добрался до Марии и сел на стропило.

— Руку давай, — сказал я и свесился пониже. — Ну!

Девушка вспыхнула, но все же здравый смысл победил. Наши руки сцепились, и через полминуты она уже забиралась наверх. Обхватив тяжело дышащую милашку за талию, я притянул ее к себе и помог развязать запутавшиеся ремешки.

От нее пахло потом и сладкими духами. При этом синяков и ссадин на лице и руках было хоть отбавляй. Видать, девочка «учится» не жалея сил.

— Пусти… — процедила она сквозь зубы, когда я закончил, а затем скакнула в сторону.

На мгновение у меня захватило дух — она зависла прямо над пропастью, а затем ее каблучки звонко застучали по металлу. Легко прыгая с одного стропила на другое, Мария быстро оказалась у лестницы. Не успел я добраться до середины пути, как ее юбка уже раздувалась внизу.

Там к ней подскочила Виктория и отвесила хлесткий подзатыльник.

— Ты че⁈ — зарычала Мария, и тут на нее опрокинули целое ведро упреков и славословий.

— … ты знаешь, что по статистике, смерть от падения с высоты занимает третье место в числе несчастных случаев в ГАРМе⁈

Махнув на подругу рукой, девушка полезла на кучу мусора за своим мечом. Я же сбежал с лестницы, и вскоре мы все вчетвером направились в столовку.

А время уже полдевятого. Зараза, еще не хватало в первый день уснуть голодным!

— Ты должна обещать мне, что будешь тренироваться со всеми! — бежала за Марией Виктория и распекала ее на чем свет стоит. — Или хотя бы найди себе пару! Это же так глупо! Выжить в рейде, но погибнуть в стенах ГАРМа!

— Угу-угу, мам… — бурчала Мария, широкими шагами направляясь вперед. — Разреши мне только сегодня лечь попозже, будь душкой.

Виктория зарычала, а ее подруга знай себе перла вперед как паровоз. По сторонам девушка не оглядывалась, и вагонетки проносились у нее прямо перед носом.

За один из вагонов она зацепилась, и он тут же унес ее на себе. Виктория вскочила следом. Ну и мы с Иваном пристроились неподалеку.

Кажется, я уже начал привыкать путешествовать таким «автостопом».

— Что случилось-то, скажешь? — спросила Виктория свою безбашенную подругу, которая сидела на лестнице, мотая сапожками. — Как прошел рейд?

— Паршиво, — ответила Мария. — Нас заманили в ловушку. Десять человек остались на Нексусе.

— Чего⁈

— Угу. И, судя по всему, увел их нексопоклонник. И теперь меня снимают с сержантов за то, что я прошляпила подонка. Вообще всех выживших оставляют в ГАРМе для выяснения обстоятельств. И выяснять их будет Эдуардыч.

— Кто этот мудак⁈

Мария пожала плечами.

— Кто-то из тех десятерых.

А затем она почему-то посмотрела на Ивана. А тот только скосил глаза в землю.

Пока машина двигалась по улицам Владимира, Гама не отлипала от окна. Давно же не приходилось видеть эти улочки. Воспоминаний море…

— Если ты будешь постоянно пялиться в окно, рано или поздно твою мордочку узнают, милая моя, — ответила Ди, сидящая за «баранкой». — Вернее, мордочку Зи.

— Не узнают, — хмыкнула Гама. — Я умею быть незаметной, даже если мне смотрят в глаза.

— Еще скажи, что умеешь быть невидимой…

— Я бы с удовольствием научилась, но для этого нужно быть докой в Изменении. Я пока не настолько в этом хороша. В отличие от хозяина.

— Он Меняльщик?

— Угу, и очень мощный. Мне кажется, что он сам не понимает насколько.

В этом Гама слегка слукавила. Конечно же, беглец из Нексуса прекрасно знает о своем потенциале. И после ГАРМа он будет еще мощнее.

У нее даже волосы на голове зашевелились, стоило ей представить мощь, которую он обретет, если не будет лениться и глотать Сферы почаще.

Хорошо, что он их хозяин. Не хотелось бы иметь такого врага.

— Гама… — пискнул с заднего сидения Красавка. — Есть чего пожевать?

— Потерпи, мой зубастый рыцарь, — улыбнулась Гама в зеркало заднего вида. — Ехать осталось совсем чуть-чуть… Кстати, куда мы едем?

— К моему другу. И впрямь осталось недолго.

Они заехали в переулок и еще пять минут болтались по полутемным улицам, которые Гама совсем не узнавала. Дыра дырой, и проходимцев здесь не меньше, чем в Фаустово. Грязь, мусор, яркие надписи на стенах и розы — обычное сочетание для места, куда явно не стоит соваться без веской причины.

Вот тебе и столица! Красота только в центре, а окраины — та же глубинка. Хорошо, что машина была старенькой, и на них не сильно обращали внимание.

Они подъехали к воротам в стене пятиэтажного дома. Ди высунулась и ткнула пальцем в пульт переговорного устройства.

В ответ он пискнул и только.

— Никого нет дома? — спросила Гама.

— Он всегда дома. Уснул что ли… — зашипела Ди и ткнула в кнопку еще пару раз. — Сука, Пьер, ты где, мать твою⁈

А вокруг уже стягивался народ. Гама выругалась.

— А ты позвонить не пробовала?

— Да нет у него телефона. Он шифруется ото всех, параноик хренов!

— Девочки, а у вас, случаем, не будет закурить? — подошла к ним ярко накрашенная губастая девица с голубыми волосами. Ее короткая курточка слегка задралась и рядом с левой грудью мелькнула тяжелая кобура.

Со стороны Гамы тоже показались девчонки в довольно фривольных нарядах и на высоких каблуках. Но их вид был обманчив. У одной из них из-под плаща на мгновение показалась катана, а другой пистолет-пулемет. Вот это публика!

Нексонианка прыснула и погладила любопытного Красаку, который, брызгая слюнями, пытался перелезть вперед. Толпа сходилась все ближе, и девочки окружали автомобиль с четкой целью — изрешетить его в клочья, если гости решат пойти в дурь.

— Мы курим только во время Прорывов, — отозвалась Ди, тяжело вздохнув, и протянула девчонке зажигалку.

Та прикурила и лучезарно улыбнулась.

— Прорывов давно не было, — хихикнула она, выпуская дым из носа.

— И хорошо. Ведь курить вредно, — ответила Ди, защелкнула зажигалку и выбралась из машины.

— Ди… Сколько лет, сколько зим?

— Много. И воды тоже утекло много. Где Пьер?

— Внутри. Но зачем тебе он?

— Нужно.

— Опять собралась убить того, кого нельзя трогать даже пальцем? — сверкнула глазами девица, а ее подружки сделали еще один шаг вперед.

Красавка зарычал, а Гама погладила его по ушам.

— На этот раз нет, — покачала головой Ди. — Мне всего лишь нужны сведения о…

— О? Чтобы что? Чтобы убить? Увы, больше этот номер не пройдет.

— Расслабься. Пока мне не отдадут приказа, мой клинок останется в ножнах.

— Убить можно и голыми руками.

— Хватит болтать, куколка, и открой мне чертову дверь! — вздохнула Ди. — Пусть Пьер сам даст мне отворот поворот, раз так. На пороге я не развернусь.

Девчонка секунд десять хмурилась и полировала Ди взглядом, а потом посмотрела в машину.

— А это кто?

— Это собака, — отозвалась Гама и потянула Красавке щеки. Улыбочка вышла что надо.

— Миленькая. Ну ладно, — кивнула она, и ворота начали медленно подниматься. — Но я надеюсь, что ты больше не будешь делать глупости? Если… ты решила вернуться?

— Нет. У меня новый хозяин.

— Кто же он? Аристо? Фу, как ты могла!

— Пьер тоже был аристо. Но тебе почему-то не западло ему служить.

— Потому что он… Другой, сама знаешь. И он самый красивый.

— Мой новый хозяин тоже ничего, — ухмыльнулась Ди и вернулась на водительское место.

— Порядок? — спросила Гама, и они поехали в темноту, откуда доносилась музыка.

— Да. Девочки просто на нервах. Как ни крути, их стало еще меньше.