Тени во мраке

Глава 6

Началось. Все улыбки, подтрунивания над приятелями и вообще лишние эмоции были оставлены там, за порогом. Осталось лишь понимание того, что здесь, за этим столом, решится многое. Поэтому в глазах собравшихся читались лишь предельная собранность и готовность продавливать свою точку зрения. Ну или того, к кому тот или иной «антиквар» из собравшихся склонялся.

Вводная часть — это ничего особенного. Просто проверка кто смог прибыть по приглашениям, кто нет и по каким именно причинам. Кстати, приглашения получили далеко не все, как некоторым могло бы показаться. Рядовые исполнители если и появились в снятом под место сбора клубе, то остались в залах со столами, баре и вокруг здания, в качестве охраны. За столом же сидели лишь принимающие решения. К слову сказать, путь сюда не был заказан, просто сперва надо было доказать, что можешь и умеешь нечто большее, чем метко стрелять и умело уворачиваться от пуль.

Та-ак, а вот прозвучавшие слова мне с ходу не понравились. Оказывается, помимо Ворона и еще двоих погибших в те дни, бесследно пропали трое. Позже, так что связать те и эти смерти было нереально. Там — четкая работа силовых структур со всеми присущими им особенностями. Тут — просто исчезновения. Хотя в одном случае уже удалось найти место и следы боя. Культисты, тут и к гадалке не ходи. Значит, Кэра «выпотрошили» и это непреложный факт. Жив он или нет… тут вопрос остается открытым.

Нашего полку убыло. Печально, но мы тут все люди взрослые и знаем, что общество «антикваров» — структура военизированная по самое «не могу» и состоять в ней значит подвергать себя постоянному риску.

Впрочем, Змееныш говорить умел. Отдав должное погибшим, он перешел к тому, что в связи с отсутствием лидера требуется предпринять меры для его освобождения или, на крайний случай, мести на его смерть. Для этого же требуется тот, кто временно или, не дай бог, постоянно сменит Кэра.

— Собравшиеся за этим столом могут и должны решить, кто станет этим человеком! — бросал слова в собратьев «антикваров» Феликс. — И я прошу, чтобы вы здраво оценивали свои возможности. У нас тут не парламент, спаси и сохрани от такого непотребства. Быстро, кратко, по существу. Времени мало, его почти нет. Это могут подтвердить люди, которым я доверяю.

— Кхм-хм! Разреши прервать твою вдохновенную речь, Феликс.

Ласло. Вальяжные жесты, снисходительный тон… И умение переключать на себя аудиторию, этого не отнять. Вот нутром чую, что сейчас он скажет большую бяку. Ну может быть хоть сейчас ты, Хват, меня приятно удивишь?

Меж тем Ласло постучал острием ножа по пузатому бокалу, где на дне плескался столь любимый им бренди. Прислушался к хрустальному печальному звону, дождался, пока звук затихнет и лишь после этого продолжил. Мда, хорошо хоть поднялся, а не сидя вещать изволил.

— Присядь, Феликс, дай и мне высказаться. Вот, теперь нас не двое. Ты правильно сказал — Кэра нет с нами, а без лидера, без координатора неправильно и неэффективно решать что-то серьезное. Воевать с новым врагом или договариваться, мы должны быть едины. В этом наша сила. Давайте не будем превращать ее в слабость.

— Хватит тасовать колоду, — буркнул с места Валет. Кстати, он именно это и делал, тасовал потрепанную колоду-талисман, которая была при нем, сколько я его знаю. — Сдавай карты, а цветистыми речами нас не удивить. И вообще, Змееныш выступать получше умеет.

— Как к тебе не прислушаться, Валет. В картах ты больше любого из нас понимаешь, — переждав раздавшиеся смешки, Ласло вновь заговорил. — Реальных кандидатов двое — Феликс и я. Можем признать это сразу, а можем долго проверять, только все равно придем к тому же. Вы согласны?

Народ был не то чтобы согласен, но и возражать не видел смысла. Собравшиеся в этом помещении «антиквары» понимали, что все и впрямь сведётся к выбору между двумя кандидатами, опирающимися каждый на свою «группу поддержки». У других же просто нет времени, чтобы сконцентрироваться в третий полюс силы.

Отсутствием возражений Ласло Хват был явно доволен, как и его явные сторонники. И решив ковать железо, пока горячо, он сказал:

— Вы знаете меня, знаете Феликса, вам все известно о наших взглядах. Предлагаю не устраивать тут богомерзкие дебаты и сразу перейти к делу. А уже потом начнем решать проблемы. Их у нас много.

— Обойдешься! — процедил Змееныш, бросив на оппонента злобный взгляд. — Знаю я твои «методы» решения проблем, зато другие могут и в сомнении пребывать. Поэтому скажи, что ты собираешься делать с теми, у кого в руках находится Кэр — живой или мертвый, это не важно — и кто должен ответить еще и за бесследное исчезновение наших друзей, за смерть одного из бойцов, Крошки Макса, которого многие должны были знать?

Первый удачный шаг за Змеенышем. А Ласло со своей попыткой миновать обсуждение действительно важных для сообщества вопросов кое-что потерял. Но не попытаться он не мог, не в его характере это. Ведь если бы проскочила затея, то слишком большой выигрыш светил. Не вышло. Теперь придется ему озвучить свою позицию. Какая она? Вот сейчас и узнаем, от Хвата можно чего угодно ожидать.

— Эмоции, — вновь устраивая задницу в полукресло, Ласло неопределенно покрутил пальцами, показывая свое к ним не самое лучшее отношение. — Они всегда мешали тебе, Феликс. Но это твое право. Хочешь сперва поговорить, я не вижу смысла тебе возражать. О Кэре и его пленителях? Снова согласен. Но может ли кто-то ясно и в подробностях рассказать о них? Знает ли кто-нибудь о них лучше…

— Знает, Хват. Причем даже не «кто-нибудь» в единственном числе. И рассказать может. Раз уж ты сам поднял эту тему, то я, как тварь циничная и ехидная, этим незамедлительно воспользуюсь. Сначала я, потом мой доверенный человек. А вот потом и ты сможешь рассказать нам о том «знает ли кто-нибудь о них лучше».

Промельк даже не неприязни, а чего-то, приближенного к ненависти, на лице Хвата и его верного помощника Антонио Спички, был хорошим знаком для меня. Почему? Да просто это значило, что я ухитрился влезть со своими словами в самый неудачный для них момент. А что плохо сопернику, то хорошо мне. Закон природы.

— Поддерживаю, — кивает Змееныш.

— И я убедился, что Герцог многое узнал и может доказать как опасность поклоняющихся Ушедшим, так и полезность для нас того, что есть у них, — а это уже свежевылеченный Профессор о себе напоминает. Его же авторитет среди «антикваров» велик, в делах научных и вовсе почти уникален. — Еще у него есть свидетель увиденного. Хотелось бы и ее пригласить сюда.

Ай да Проф, ай да сукин сын! То ли признательность таким образом выражает, то ли и впрямь проникся. Хотя, зная его, совмещает оба варианта. Да, именно так.

Ласло в сложившейся ситуации ничего не оставалось кроме как, покривив рожу, признать справедливость требований. Разве что настоял, чтобы сначала я говорил, а уж потом и моя свидетельница была приглашена. Упирал на желательность «независимых показаний». И чтобы потом, когда будет говорить Диана, уже я не вмешивался со своими комментариями.

Возражать? А с чего бы вообще это делать? Мне подобное не помешает по одной простой причине — искажать факты и события я не собираюсь. Ну а недоговаривание определенных нюансов — тут я в своем праве.

Понеслось! Не люблю долгие речи, особенно когда сам в роли оратора, но понимаю их необходимость в некоторых случаях.

Я рассказывал без лишних подробностей, гоня историю по ключевым точкам. С того самого момента, как бежал из больнички, куда меня и Кэра доставили в бессознательном состоянии после того самого штурма особняка. Встреча с Ди, случайная по сути, прибытие в Серую Гору, этот заповедник культа Ушедших. Первые открытия, первые знания об артефактах и их использовании. Измененные мутациями люди, ставшие сторками — странными созданиями с полузвериным разумом и повышенными физическими возможностями. Иные существа, уже ничего общего с людьми не имеющие. Структура жречества, проходы-подземелья под Серой Горой. Насчет сути последних я не был уверен, но высказал гипотезу, что они не совсем принадлежат нашему миру. Возможно являются… неким многоуровневым «тамбуром» между нашим миром и С'Кхайром, этой загадочной родиной Ушедших.

В подробностях — не кровавых, а «технических» — описывал жертвоприношения и их разные цели: получение энергии для питания наиболее серьезных артефактов, некая «дань» тому или иному из Повелителей, да и трансформация людей в сторков тоже имела какой-то религиозный смысл, так и оставшийся для меня неясным. Освещались персоны, являющиеся ключевыми в Серой Горе, их сильные и слабые стороны, возможные перспективы нападения на это место в будущем. Наконец, наш с Дианой побег оттуда и встреча с Эстетом и ныне покойным Максом.

Пришлось сделать небольшую паузу, а то горло уже откровенно отказывалось нормально работать. Зато я видел, что рассказ скучать не заставил. Напротив, у немалой части из собравшихся я увидел в глазах те самые хищные огоньки. Хищники почуяли добычу. Да, она была зубастой и опасной, но это не могло остановить их. Разве что напоминало о необходимости относиться к процессу охоты с максимальной осторожностью, но и только.

Спичка, переглянувшись с Ласло, открыл было рот, чтобы сказать что-то, наверняка не самое для меня приятное. Змееныш буквально заткнул его жестом и несколькими словами:

— Не беги на паровоз, Антонио! Герцог еще не закончил. Вопросы надо задавать после, а не во время. Общее представление людям испортишь. И вообще, чего я тебе, Спичка, опытному человеку, такое напоминаю?

— Понял я, понял, — примиряюще пробубнил правая рука Хвата. — Сижу. Молчу. Слушаю.

— Да хоть слушай, хоть уши жвачкой залепи, — жестко, на грани откровенного хамства припечатал Спичку Феликс. Впрочем, удивляться не стоит, сейчас идет финальная стадия борьбы за «трон» нашего сообщества. Не до политеса. — Продолжай, Герцог, все умные люди тебя внимательно слушают.

Предлагают, так почему ж не продолжить? Ну а если серьезно, то самого интересного они еще не слышали. Про наше появление на руинах особняка и столкновении там с двумя видами противника: людьми и одним из непосредственных слуг Ушедших, риллой. Некоторых особенно заинтересовало то, что труп существа может быть доставлен для подробнейшего изучения. Ничуть, кстати, не испортившийся даже без его замораживания или бальзамирования.

На «десерт» же прозвучал рассказ о лаборатории, используемой для своих нужд культистами, подготовка к ее захвату и собственно штурме. Про обстоятельства гибели Макса и огромные по ценности трофеи, там захваченные. Не столько даже материальные, сколько информационные.

Затем вызвали Диану. Слушали ее, но уже по ходу задавая некоторые вопросы. С целью, как я понимаю, проверить, не натаскали ли ее «по ходу дела», чтобы выдать откровенную или частичную дезу. Нормальная проверка, ничего сверхординарного, разве что нервы юной девушке все же изрядно помотали. Зато ничего расходящегося с рассказанным мною ранее так и не обнаружили.

Когда Ди закончила как свой рассказ, так и ответы на вопросы с мест, я, ничуть не колеблясь, притащил еще один стул из тех, что стояли у стены, поставив его рядом с собственным. На попытки некоторых заявить, будто тут место лишь уже продвинувшимся в иерархии «антикваров», а не неведомо кому, пусть и с хорошей фигуркой, пришлось ответить:

— Она тут как мой помощник. К тому же из здесь присутствующих Диана одна из двух, кто мало-мальски разбирается в действии артефактов Ушедших. Еще вопросы есть?

Вопросов нет. Взбрыкнувший было «антиквар» из числа страдающих косностью мировосприятия, замолк. Ответить тут было нечего, не признаваться же в собственном косяке.

И вот наконец началось чуть ли не самое главное для присутствующих — практическая демонстрация части из них. Особенно тех, которые были тесно связанными с боевыми действиями. Тут мои собратья «антиквары» совсем воодушевились. Наверняка вспомнили произошедшее буквально у них на глазах исцеление Профа. Доказательства не требовались — вот он, виновник торжества, сидит за одним с нами столон и из всех проблем у него только шрамы да необходимость разработки еще пару часов назад совсем не действующей руки.

Наглядная демонстрация… Начать стоило с самого впечатляющего — с возможности оказаться невредимым при выстреле почти что в упор. Для демонстрации был задействован Валет. Почему именно он? Да просто только у этого пафосного человека оказался при себе пистолетик совсем смешного калибра. Инструктированный серебром и перламутром, мля, такой если кому и подходит, так прекрасной половине человечества, а не этому матерому душегубу. А он носит и не стесняется. Правда, стоит заметить, помимо этого недоразумения, при нем наличествовали еще и два ствола куда более серьезного калибра и мощности. Народ же все равно от души ржал.

Порой можно позавидовать тому вселенскому пофигизму, которым судьба или там боги одарили Валета. Вертя в руках свой богато украшенный пистолетик, он заявил:

— Почтенный Герцог… Прошу вас к расстрельной стенке.

— Как тут откажешь столь экстравагантному предложению, — усмехнулся я, направляясь к указанному приятелем месту у стены. — Только осторожно, пули будут огибать препятствие в моем лице.

— Учел. Стена обшита деревом, сама она тоже из того материала, в котором пуля завязнет, не отрикошетив. Не опасайся!

— Так не за себя…

— Так я и не сомневался, — дождавшись, пока я займу нужную позицию, Валет прицелился мне в ногу. — На счет три буду стрелять. Раз… Два… Три!

Выстрел, еще один, еще. Теперь руирс не просто защищает меня, теперь я чувствую, как он это делает. Связующим элементом, как я понимаю, является синдарр. Этот кристалловидный артефакт явно выступает в роли связующего звена между всеми элементами системы.

Магазин на пять патронов опустел, все пули засели в стоне, миновав цель, то есть мою ногу. Вот она, демонстрация эффективности артефакта, против которой сложно что-либо возразить.

Следующим «номером программы» был стигм. Ну тот самый огнемет, где вместо обычного огня использовалось Пламя Глубин. Экипировать, поставить мощность на самый минимум и продемонстрировать. В качестве объекта демонстрации был выбран бронежилет неслабой такой модификации. Результат — очевидный для меня и Ди и откровенно шокирующий для многих тут присутствующих. Даже в самом слабом режиме титано-кевларовый броник проплавило насквозь в кратчайшие сроки. Очередное доказательство, на сей раз того, что от оружия Ушедших известные нам технологии защищают не так чтобы очень. И это еще очень мягко сказано.

Оценив произведенное двумя явными и одной косвенной — та, которая медицинская — демонстрациями, я счел, что этого более чем достаточно на сегодня. Лишь упомянул, что имеется еще несколько артефактов, но показ их работы либо слишком опасен, либо они относятся к чисто мирной области. И насчет последних — с радостью готов их передать на изучение соответствующим членам сообщества вкупе с лабораторными записями. Каковые, кстати, включают в себя и исследование артефактов, применяемых для атаки и защиты.

На первый взгляд, все необходимое я уже сделал. Зато если присмотреться к ситуации внимательнее, то становилось ясно — сейчас начнется самое интересное. Хват обязан среагировать на живой эмоциональный интерес большей части собравшихся здесь. Иначе фиг ему, а не пост лидера с его то нежеланием жестких действий по отношению к культам Ушедших. А что желания этого нет, так лично я в том даже не сомневаюсь.

Ага, зашевелился. Неспешно встает и, на сей раз обойдясь без звуковых эффектов вроде постукивания ножом о бокал, заявляет:

— Запоминающаяся демонстрация возможностей оружия, защиты, медицины. И рассказ о тех, кто считает себя слугами Ушедших, тоже информативен. Нам нужны эти предметы, технологии их получения… — выдержав некоторую паузу, Хват, сменив интонацию на вопросительную, продолжил. — Но как их получить? Герцог, как известный боец и авантюрист, предлагает отобрать силой. Право мести, трофеи получает убийца. Но он же показал и рассказал о силе тех, кто поклоняется Ушедшим.

— Предлагаешь утереться от крови, которую нам пустили? — рыкнул с места Олаф Берсерк, местами соответствующий своему прозвищу, но довольно авторитетный в сообществе. — В ножки поклониться, ботики их почистить, умоляя вернуть нашего пленного лидера и пообещав, что мы так больше не будем?

— Приведение к абсурду, Олаф. Давно известный философский прием. Ты знаешь, что я его знаю, и что все это знают, но действуешь так, будто никто о том не знает. И так до бесконечности. Ты же по прозвищу Берсерк, а в шкафу два диплома, по психологии и древней истории, а по первой еще и ученая степень. Давно получена, но ценности это не умаляет. Я не предлагаю «утираться и кланяться», я рассматриваю возможность договориться. Они похитили нашего лидера, мы — спасибо Герцогу и его помощникам — убили сына одного из их высших жрецов, тоже жреца высокой «степени посвящения», много простых «солдат» и разрушили ценную научно-исследовательскую лабораторию. Можно разговаривать не с позиций терпящих поражение.

Ласло замолчал, внимательно оглядывая сидящих за столом, словно сканируя каждого на предмет того, дошли ли до них его мысли и, главное, прижились ли. Хитер, умен и изворотлив, чего уж там. Был бы другим, не представлял бы серьезной угрозы для самой сути организации. Да и Змееныш не относился бы к нему как к действительно опасному конкуренту.

Ведь что он сейчас сделал? Не пытался укусить меня, представив в роли инициатора конфликта. Напротив, рассыпался в благодарностях — по его меркам — признав ценный вклад в получение многих ценных сведений, трофеев и… выгодной позиции на переговорах. Причем намекнул, что их должно проводить с позиции стороны, как минимум не уступающей, а то и получившей заметное преимущество по итогу всего учиненного.

Понимаю я, следовательно, понимают и другие. Ничуть меня не глупее, а то и умнее. Но реакция на слова Ласло должна последовать, причем незамедлительная. Только не знаю, сразу Феликс выскажется или кого-то из союзников в авангарде выдвинет. Оказалось, что союзника. Валета.

— И зачем нам твои переговоры, Хват? — елейным тоном поинтересовался «антиквар», выкладывая на стол карту джокера в дурацком колпаке и с высунутым змеиным языком. Колода-талисман у Валета вообще крайне интересная. — Одно дело надавить на секту, чтобы вернули нам Кэра. Но это нельзя назвать переговорами, это должно быть ультиматумом. А для этого я бы предложил найти еще пару-тройку важных для нашего врага мест и сравнять их с землей. Многие с радостью вызовутся! Герцог будет координировать, как уже знающий, чего от этих безумцев ждать. Разговаривать стоит тогда, когда твоя нога давит на горло лежащего на земле. Горе побежденным!

Весомо. Находит отклик у того же Олафа и ему подобных, которым жёсткий подход куда интереснее переговоров и прочего в этом духе. Но более осторожных из нас такой вариант действий может и оттолкнуть. Вон Карат, финансист наш, едва заметно поморщился. Нет, он не против активных действий, но всегда предпочитает сначала надавить на кошелек врага, а потом уже бить по организму. У каждого свои игрушки, тут уж ничего не поделаешь. К тому же Хвату был задан вопрос. Придется отвечать.

— Хорошо ты сказал, Валет, что горе — оно достается побежденным. А не станем ли побежденными мы? — уцепился за последние слова оппонента Ласло. — Я сегодня посмотрел на их оружие, средство против нашего оружия… У нас этого нет. У них это есть. Ты так веришь в наши силы, что готов забыть о возможном поражении?

— Спроси у Герцога. Он жив. Они умерли.

— Одиночке легче, — гнул свою линию Хват. Поймите, мы уже стреляли, пришло время попытаться поговорить. Не удастся беседа, передернуть затворы и продолжить стрельбу мы успеем.

Перешептывания, недоверчивое хмыканье и одобрительные кивки. Реакция была… разноплановой. Что и неудивительно с учетом разных мнений у собравшихся. И четкого перевеса лично я не наблюдал. А Ди искренне забеспокоилась, прижавшись ко мне всем телом — хм, а под своим облегающим нарядом бюстика то и не носит — и прошептав на ухо:

— Жрецы Ушедших не договариваются. Они берут, как велят им Повелители. Все, кто не у ног их — святотатцы, которых надо частью уничтожить, частью заставить упасть ниц перед великими хозяевами С'Кхайра. Все слова, клятвы, они не стоят ничего.

— Я знаю. Знаешь ты. Мне верит Змееныш и его союзники. Проф верит потому, что на своей шкуре почувствовал возможную силу артефактов, а в переговоры никогда не верил. Многие же предпочтут обходные пути, — вздохнув, я обнял прижавшуюся ко мне девушку. — Тревожно на душе.

— Так сделай что-нибудь!

— Тише, Ди, тише. Что могли, мы уже сделали. Сейчас снова выступать — только портить уже созданное впечатление. Пусть Змееныш старается, мы уже дали ему несколько важных карт в руку. Вот, сейчас!

Не ошибся я. Феликс и впрямь, использовав Валета как застрельщика, продолжил бить по Хвату и его сторонникам. Спокойный на вид, бывший государственный спец по тайным операциям внутри аж искрил от напряжения. Вертя в руках зажигалку, но так и не использовав ее для того, чтобы прикурить вынутую из портсигара, но оставленную лежать на столе сигарету, он задал Хвату каверзный вопрос:

— Настойчивый ты, Ласло. Видел я такую настойчивость в прежние времена, на интересной работе. Там всегда, если кто-то с таким усердием призывает с кем-то поговорить, то или финансовый интерес имеет, либо боится до стучащих как кастаньеты зубов, либо уже взял на себя какие-то обязательства. На деньги ты бы не кинулся, умный. Запугать тебя… Уязвимые места у каждого есть, но до твоих никто не добрался пока. Остается одно, — тут Змееныш сменил благожелательный поначалу голос и злобно прошипел. — Ты кому, ехидна, обещания понадавал?! Кровью поторговать захотелось? Дорогой товар… и опасный!

Вспышка непонятных мне эмоций на лице Ласло, более понятные волны ярости, исходящие от его ближних сторонников. Последние негатив направили на Змееныша, как на осмелившегося надавить на их лидера, причем в откровенно грубой форме. Вот только прямого оскорбления не было, был лишь жестко заданный вопрос, на который все мы тут имели право. Ситуация для Хвата складывалась… не самая удачная. Если не сможет отвертеться — хана.

— Все понимаю, обиды не таю, — выставленными перед собой руками, известным жестом, словно бы защитился Ласло. — Сам бы нехорошее подумал. Но я честен со всеми вами. Никаких переговоров за спиной таких же «антикваров», как и я сам. Есть только их предложение, доставленное мне. Человек, выбранный нашими с вами противниками как курьер, явился по адресу одного из нас, Антонио Спички, два дня назад. По тому, где не было его, о котором мог знать только сам Антонию и еще несколько людей. Кэр был среди них.

Тишина. Лишь голос Ласло Хвата нарушал ее, остальные же слушали, понимая, что как бы оно ни повернулось в итоге, пропускать мимо ушей подобное нельзя. Слишком о важных вещах идет речь.

Мне же не нравилась печать уверенности на лице Хвата. Так, как он сейчас, не оправдываются. Тут совсем другое. Я бы сказал, что разыгрывается одна из частей заранее запланированной партии. Не самой удачной в дебюте, но той, которую еще можно если не выиграть, то уж точно свести вничью. Именно это меня настораживало. Хотелось прервать искренне неприятного мне человека, но приходилось сдерживаться. И слушать, чтобы уловить все, даже намеченное легким пунктиром.

— Курьер допрошен, он не знает ничего, лишь то, что ему поручили передать. Одноразовый говорящий инструмент.

— Что говорящий? — басом, неожиданным для довольно хрупкого телосложения, полюбопытствовал Карат. — Сказал «а», скажи и «б»!

— Они хотят встретиться. Сектанты передали, что не они похитили Кэра, а другие. Сначала я не слишком поверил этому, но рассказанное сегодня Герцогом заставило отнестись к посланию более серьезно. Разные культы, разные интересы. Мы можем воспользоваться этим, сыграть на их давних противоречиях. Опыта нам в этом не занимать.

Одобрительные возгласы с мест. Твою же мать! Да будь оно все проклято — войны с торговцами «белой смертью» или очередным «синдикатом киллеров» совсем не то, что фанатики, поклоняющиеся Ушедшим, оснащенные непредставимыми покамест технологиями. Совсем другой уровень, можно даже сказать «черная дыра»! Нельзя к ним подходить со стандартными оценками. Ошибка это, опасная и непредсказуемая ошибка!

Хват, сука, хорош оказался! Использует все услышанное в своих целях, вот и рассказанное мною вниманием не обошел. А что тут можно возразить? Ни-че-го! Сам рассказал, что жреческие семьи находятся между собой в различных отношениях, некоторые вовсе готовы друг другу преподнести отборную порцию «каки на совочке». И чем вонючее, тем лучше. Главное, чтобы война не началась, уменьшающая влияние не конкретных семей, а Ушедших, за ними стоящих.

Объяснять это во всех подробностях? Да, несомненно, но не здесь и не сейчас. Сейчас Ласло со своими мою инициативу пыльным веником в угол сметут и скажут, что так оно и было. Дескать, Герцог мог что-то не совсем верно понять, проверить все равно надо, человеческая природа себя все равно проявит, какой бы специфической не была идеология культа и все в таком духе. Примечательно, что все возражения будут в достаточной степени правомерны, а вот мне от подобного выступления только хуже будет. В том смысле хуже, что сложнее станет разговаривать со склоняющимися на сторону Змееныша. Молчи, Герцог, пока молчи, твое время еще придет.

Был еще шанс предотвратить надвигающееся безумие, для этого требовалось лишь выбрать временного лидера. Сейчас большей части было очевидно — лидер должен обладать качествами бойца-координатора, но никак не дипломата-переговорщика. Сила врага после демонстрации лишь части его возможностей была очевидна для собравшихся. Способность же Ласло Хвата держать под контролем того же Змееныша, Валета, меня наконец… Можно лишь улыбнуться.

Беда в том, что Хват это тоже понимал. И знал, что его шанс в том, чтобы сначала договориться, получить что-то важное с этого договора, а уже потом, с повысившимся авторитетом, все же обрушить позиции Змееныша в сообществе.

Неудивительно, что когда Феликс предложил перейти к главной цели собрания и выдвинуть вопрос о том, что станет временной или же постоянной заменой Кэра… Ласло совершил воистину акробатический кульбит, заявив:

— Выбирать лидера вместо Кэра, когда появилась возможность вернуть его самого… Я предлагаю другое решение. Пусть мой конкурент, знания и умения которого я ценю и уважаю, встанет во главе… обеспечения переговоров. Я же проведу их. Каждый сделает то, к чему у него больший талант, а потом узнаем, будет у нас прежний лидер или новый. Выбор же, проведенный сегодня, расколет наше сообщество. Это мое предложение. Змееныш?

Ловушка! Ласло выстраивает ее безупречно, но я почти не сомневаюсь, что он даже не задумывается об этом. В его системе координат он во всем прав, пусть и действует на благо себе любимому. Навязать переговоры, стравить части целого и в результате получить нехилый такой профит. Умно, правильно… если бы речь шла о привычном противнике. Но тут все по-иному, совсем!

Растерянность на лице Феликса. Такое редко видеть довелось, всего раза три-четыре, но от этого только паскудней на душе. Он понимает, что оппонент загнал его на такую развилку, где любой путь приводит к очень большим проблемам. Даже обратно не вернешься, по собственным следам. Согласиться? Прямиком в ловушку. Отказаться — не поймут многие из сообщества. Ну не могут они понять всего того, что и у меня то в голове с трудом уложилось, всю эту абсолютную чуждость Ушедших и их слуг всех мастей. Тут надо самому столкнуться и при всем при этом остаться не просто живым, но и с умением критически воспринимать окружающий мир.

Тик-так, Герцог, тик-так. И времени тебе всего несколько секунд на раздумья.

Ладно, плевать! Это Змееныш из-за претензий на место лидера скован определенными рамками. Мне же, вечному одиночке и вольному стрелку, опасаться нечего. Раньше не рисковал высказать свое искреннее и нелицеприятное мнение, потому как это могло повредить, зато сейчас молчание станет еще большей проблемой.

— Согласившихся на любую попытку переговоров перебьют, — громко и отчетливо произнес я, стараясь привлечь к себе внимание всех. И не просто привлечь, а удержать. — Обманут, запутают, а потом перебьют. При нужде пожертвуют частью своих. Это фанатики.

— Если…

— Молчи, Хват! Им нужно застать нас вместе, тогда их преимущество в оружии и защите станет непреодолимо. Единственная возможность стереть их в порошок — малые мобильные группы, действующие с высоким уровнем автономности. Укол и отступление. Проверено! А любые переговоры — это концентрация людей, то есть наша погибель. Они уже разговорили Кэра. Есть способы выкачать всю информацию из головы, перед которыми «сыворотка правды» — детский крик на лужайке. Еще пара таких знающих пленников и от нашей структуры немногое останется. Деньги, связи, информаторы — все пойдет прахом или переключится на них. Мне удалось понять, как они работают, и я рассказал большую часть тем, кто готов был слушать.

— Тебе надо отдохнуть, Герцог. Перенапряжение, оно всем нам знакомо, видели не единожды. Никто не заставляет никого участвовать в переговорах, все добровольно. Увидишь, через неделю или месяц сам посмеешься над этой вспышкой паранойи.

Ласло не угрожал, не пытался меня заткнуть. Он… сочувствовал. И это играло в его пользу. Искренность звучала в голосе, он сам верил в то, что сейчас говорил. Хват действительно не лукавил, я ведь не был его противником в борьбе за место лидера «антикваров». Знал, что меня это почти не интересует, потому и не стремился уязвить, лишить авторитета. Ну да, сейчас я союзен Змеенышу, так и что с того? В его глазах я как был полезен для сообщества, так и буду.

Плохо. Переломить ситуацию мне явно не удастся. Остается лишь выжать максимум из возможного, не только предупредив — это уже сделано, прямым текстом — но и…

— Никто и никогда не мог обоснованно обвинить меня, Вадима Штрайха по прозванию Герцог, в трусости, поэтому послушайте еще немного. Я и сам близко не подойду ко всему, что связано будет с этими, с позволения сказать, переговорами, и других попробую отговорить. Вам я уже все сказал, повторять не вижу смысла. Мне больно видеть, как мои друзья, кому я без опаски доверю спину, идут в смертельную западню. И простите, что не нахожу достаточно веских доводов, чтобы убедить всех, а не малую часть. Простите… — ощутив, как лицо искажается в гримасе, пришлось взять эмоции под контроль. Хотя бы частично. — Искренне хочу сказать вам всем «до скорой встречи», но боюсь, что со многими я прощаюсь.

— Тоску-печаль нагоняешь, Герцог… Я уже тоскую.

— Правильно делаешь, Валет. Веселиться поводов не вижу. Или мы действуем так, как нужно это делать против культистов, или… Может кому-то и хочется «стать героем», но я предпочту быть живым и опасным для врага.

— Согласен, — собрав уже разбросанные на столе карты и убрав колоду во внутренний карман, процедил Валет. — Уходим, Герцог. Ведь ты не против компании?

— Только «за». И не только твоей, — посмотрев на Профа и Змееныша, я добавил. — Собираюсь медленно, спешить не стоит, резерв времени, как я понял, имеется. Зато потом меня просто очень сложно будет найти. Долгое время. Ситуация такая, повышенной опасности. Ди, Валет… уходим.

Останавливать, само собой, никто не стал. У каждого «антиквара», тем более из собравшихся здесь, весьма высокий уровень самостоятельности. Тем более я озвучил и аргументировал свою позицию перед собравшимися. Что мне можно поставить в вину? Нежелание поддерживать то, что считаю откровенным суицидом для сообщества? Смешно. Неподчинение приказам лидера? Тем более. Был бы еще лидер, а ведь его так и не выбрали.

Зато я видел, как следом за нами встает и направляется к выходу Валет, затем Профессор. И, с заметными колебаниями… Змееныш.

Твою ж дивизию! Мой давний ядовито-скользкий друг все же решился на откровенный демарш. Тот самый, после которого в нынешних условиях от него отшатнется немалая часть сторонников, впечатлившихся словами Ласло Хвата и возможностью добиться результата без разжигания опасного, действительно опасного конфликта.

— Тебе поверили, — в голосе вцепившейся в меня Дианы звучит искреннее восхищение. — Ты смог их убедить!

Даже не хочется разочаровывать столь верящую в меня девушку. Вот пока и не буду. Хотя бы пару-тройку часов. Как раз до того момента, пока отколовшиеся от большей части сообщества не устроят где-то новое, не сей раз совсем уж незапланированное совещание. На тему того, что же делать дальше и как сохранить хотя бы осколки организации, раз большая ее часть дружно решила идти в ловушку. Проклятье, ну почему опять вокруг сплошные проблемы!