Тени Амна

18. Семья и друзья

На следующее утро герои покидали гостиницу, в которой провели ночь, когда их остановил иной отряд искателей приключений. Один из них выкрикнул: "Стойте! Позвольте правосудию свершиться! Сегодня вас настигнет правосудие Арфистов!"

"Что это еще такое?! Ревиан!" — молвила Джахейра, узнав говорившего. — "Что ты здесь делаешь? Это же я, Джахейра!"

"Я вижу. Мне больно идти на это, но предательница заслуживает лишь смерти!"

"Что? Если ты говоришь о сражении в оплоте Арфистов, я бы не участвовала в нем, будь у меня иной выбор! А выбора они мне не оставили!"

"Не понимаю, о чем ты, Джахейра. Объяснись!"

"Гальварей заставил меня привести к нему мою спутницу под предлогом определить, представляет ли она опасность, но на самом деле он не собирался отпускать ее живой".

"Арфисты знают лишь то, что было совершено нападение и Гальварей погиб. Гибель столь значимого человека наделала много шума, и…"

"Ха! Он был глупцом, грезящим лишь о собственном возвышении! Он хотел представить Роланну своим трофеем и стать достаточно влиятельным, чтобы занять должность Герольда".

"Это уже чересчур, Джахейра. Известно, что ты ненавидела Гальварея… и что же за ценность представляет эта женщина?"

"Расскажи ему правду, если это поможет тебе, Джахейра", — молвила Роланна. — "Я не стану хранить секреты, если они могут навредить тебе".

"Как скажешь. Ревиан, Роланна представляет интерес потому, что она — одна из Детей. Гальварей хотел сыграть на страхе пред древними пророчествами".

"Это — дитя Баала?! И ты доверяешь ей больше, чем одному из своих?"

"Делай то, что считаешь нужным, Ревиан. Я рассказала тебе о своих мотивах и добавить мне больше нечего".

Роланна была тронута тем, что Джахейра готова вновь сражаться с Арфистами ради нее, но надеялась, что до этого не дойдет. "Не обнажай оружия, Джахейра", — молвила она, упреждающе положив руку Джахейре на плечо. — "Нам не нужно проливать кровь".

"Я не стану обнажать оружие против тебя, Ревиан", — чуть более спокойным тоном произнесла Джахейра. — "Это стало бы огромной ошибкой, а я не могу позволить себе совершить ее".

"Я знаю, что тебе можно верить, Джахейра, и о Роланне я слышал много хорошего", — отвечал Ревиан, который тоже не горел желанием сражаться. — "Я попытаюсь убедить остальных, но в этом вопросе чрезмерно бурлят эмоции".

Ревиан и остальные Арфисты удалились, но Роланна знала, что на этом все еще не закончилось.

Чуть дальше по улице герои повстречали халфлинга, который бросился к Маззи со словами: "О, Маззи! Благодарение богам, я нашел тебя! Я причинил вред Пале!"

"Тише, Данно", — сказала Маззи. — "Что случилось? Что с Палой?"

"Ты должна спасти ее! Я не хотел, чтобы так вышло. Я купил приворотное зелье у торговца Волласа на рыночной площади. Я так хотел, чтобы она меня полюбила! А она сделала глоток и упала". Роланна поняла, что он говорит о Трейдмите.

"Данно, балбес, тебе не нужны были никакие зелья!" — молвила Маззи. — "Она всегда любила тебя. Ты должен идти к ней. Где она?"

"Она с твоей мамой, Маззи. Откуда мне было знать, что это яд? О, молю тебя, поспеши!" — говорил Данно.

"Роланна, давай поспешим в дом моей матери", — обернулась Маззи к предводительнице отряда.

"Но зачем?" — вопросила Роланна, не совсем понимая, что происходит. — "Кто эти халфлинги, Пала и Данно?"

"Пала — моя сестра, а Данно — ее нареченный. Может, она умирает, мы должны бежать к ней".

После всего, что Маззи сделала для нее, Роланну не нужно было уговаривать. "Мы пойдем с тобой. Веди".

Герои и Данно Быстроногий поспешили в город Трейдмит. Оказавшись там, они немедленно направились к дому Маззи.

"Мама, что произошло?" — вопросила Маззи, лишь переступив порог.

"Маззи, я так рада, что ты вернулась!" — молвила Вара Фентан, мать Маззи. — "Палу отравил старый торговец-гном".

"Воллас? Но зачем ему это?" — недоумевала Маззи.

"Не знаю, Маззи. Ты должна разыскать его. Возможно, для Палы все еще есть надежда".

"Это уже чересчур. Я должна отыскать Волласа и пролить свет на эту тайну".

"Я верю в тебя, доченька. Иди же и спаси Палу. Да пребудут с тобою боги".

Подойдя к кровати, Маззи коснулась руки остающейся без сознания сестры. "Я спасу тебя, сестра. Клянусь!"

"Роланна, кое-что мы должны сделать, и поскорее", — молвила Маззи. — "Этого торговца-гнома, Волласа, скорее всего можно найти у рыночной площади. Отправимся же туда".

"Мы весь город перевернем, но разыщем эту тварь!" — согласилась Роланна.

"Спасибо тебе. А теперь — в путь".

Герои проследовали к южной оконечности Трейдмита, где расположились торговые ряды. Гном-торгаш обнаружился именно там, где Маззи и рассчитывала его найти.

"Стой, гном! У меня к тебе есть один вопрос", — заявила Маззи.

"Маззи Фентан, верно?" — озадачился гном Воллас. — "Да, давненько не виделись".

"Верно, но Данно и Палу ты видел совсем недавно", — прозвучал ответ.

"Конечно, я видел их на этой неделе", — согласился гном, все еще не понимая причин гнева Маззи. — "Думаю, скоро состоится их свадьба".

"Каким это образом, если ты убил мою сестру?!" — прорычала Маззи.

"Убил?! Что ты несешь?!" — изумился Воллас, отступив на шаг от обвинительницы.

"Зелье, которое ты продал Данно, оказалось ядом. Ничто не может исцелить ее. Сделав глоток, она до сих пор остается в коме".

"Маззи, я знаю твою семью уже много лет. Я бы никогда не сделал ничего подобного", — искренне отвечал Воллас.

"Тогда кто?"

"Вообще-то, у меня новый поставщик зелий. Молодой священник, проживающий здесь же, в городе".

"Как его зовут и где его можно найти?"

"Его имя Барл. А живет он в храме Ваукин. Мне так жаль, Маззи. Я и помыслить не мог…"

"Я тебе верю, хоть репутация твоя теперь подмочена. Каждый уважаемый делец должен удостовериться в надлежащем качестве своих товаров. Что нельзя сказать о твоих".

"Ты права, Маззи. Мне действительно очень жаль".

"Что ж, хорошо, Воллас. Ты действительно ничего не знал. Роланна, мне все еще не верится, что жизнь моей сестры в столь страшной опасности".

"Сейчас — в храм, Маззи?"

"Да, подруга. Я снова благодарю тебя за поддержку. Думаю, нам следует разыскать настоятеля храма, Оверголда Ренвеллина. У нас нет иных доказательств вины Барла за исключением слов Волласа и моих подозрений".

Герои проследовали в храм в западной части города и довольно быстро разыскали настоятеля.

"Приветствую вас, странники", — произнес Оверголд Ренвеллин. — "Чем может помочь вам наша церковь?"

"Мы пришли поговорить с вами о Барле, ваша честь", — отвечала Роланна. — "Моя маленькая спутница Маззи имеет веские причины считать, что этот индивид — приверженец зла".

"Зло? Среди нас? Наверняка вы заблуждаетесь! Признаю, Барл — ужасный священник. Но не думаю, что он исполнен зла".

"Уверяю тебя, это правда. Барл снабжает Волласа, местного торговца, зельями… и одним из них отравилась сестра Маззи".

"Подобных слов я не ожидал. Личную жизнь Барла нужно уважать", — постановил он. Оверголд какое-то время напряженно размышлял над сказанным, после чего произнес: "Но чтобы все прояснить, я могу взглянуть на его комнату. Посему давайте закроем этот вопрос. Я немедленно пойду в комнату Барла. Если я найду серьезные доказательства его вины, мы призовем Барла и посмотрим, что он скажет по этому поводу. Подождите здесь, будьте так любезны".

Вскоре Оверголд вернулся.

"Возможно, ваши слова не так уж и невероятны", — признал он. — "В комнате Барла я обнаружил несколько подозрительных реагентов, набор для алхимических экспериментов и святой символ Талоны, Госпожи Ядов. Да, Исчезновение Ваукин поколебало веру многих, но не до таких пределов".

Он обернулся к Маззи. "Не знаю, что и сказать, Маззи. "Не знаю, что и сказать, Маззи. Давай призовем Барла и послушаем, что скажет он по этому поводу".

Повысив голос, Оверголд произнес: "Барл, приди сюда, будь добр! Эти добрые люди хотят поговорить с тобой".

"Что такое, Оверголд? Я вообще-то занят", — молвил Барл, ступив в чертог. Очевидно, что Оверголд призвал его еще раньше и теперь он дожидался у входа.

"Барл, я только что посещал твою комнату. И что ты думаешь я там обнаружил?" — поинтересовался Оверголд.

"Ты не должен был заходить туда, старик", — произнес Барл тихим, опасным голосом.

"Но я зашел, Барл. И нашел алхимические яды, бутыли и святой символ Талоны. Ты предал Ваукин".

"Я отказываюсь это слушать. Гони этих глупцов, Оверголд".

"Барл, ложный священник! Я обвиняю тебя в попытке убийства", — прозвенел голос Маззи, которая перехватила инициативу у Оверголда.

Барл обернулся к Маззи, прошипел: "Это невероятно! Кто ты такая, во имя Девяти Кругов Ада?"

"Я — Маззи Фентан. Торговец Воллас купил у тебя "приворотные зелья"… оказавшиеся ядом. Ты не можешь больше говорить о своей невиновности, ибо Оверголд обнаружил веские доказательства приверженности твоей злу".

"Я вам не дамся", — молвил Барл. Озираясь в поисках возможных путей отступления. — "Ты не возьмешь меня живым, сучка-халфлинг!"

"Ты только что признал свою вину, Барл. Ты мне не нужен живым", — прозвучал тихий ответ Маззи.

Барл, которого наконец прижали к стенке, воздел руки над головой. "Талона — моя богиня. Она спасет меня".

"Ты совершил самое страшное злодеяние, Барл", — в голосе Маззи прозвучала смертельная угроза, и теперь недавние попытки Барла бахвалиться выглядели поистине смехотворно. — "Ты отринул добро и предался злу. Талоне наплевать на своих жалких рабов, и вскоре ты в этом убедишься".

"Все вы должны умереть! Великая болезнь поразит вас и вы умрете, и восславит сие Талону!" Понимая, что иного выхода у него нет, Барл бросился в атаку, и это стало его последним решение в жизни.

"Правосудие свершилось", — молвила Маззи, стоя над мертвым телом Барла. — "Возможно, у него есть исцеление от яда. Мы должны разыскать его и вернуться к Пале".

Она обыскала тело, обнаружив в кармане ризы пузырек. "Вот! Бутыль! Можем, ничего и не выйдет, но иного выбора у нас нет! Этот яд не излечить обычными и магическими способами".

"Мне очень жаль, Маззи", — произнес Оверголд. — "Среди нас затесалась змея, а мы и не мыслили об этом. Я ниспосылаю Благословение Ваукин на твою сестру. Возможно, в бутыли этой действительно противоядие".

"Это наша единственная надежда. Роланна, давай вернемся в мой дом".

Они поспешили в дом семейства Фентан.

"Добро пожаловать, доченька", — молвила Вара Фентан. — "Ты вернулась с добрыми вестями?"

"Мы нашли зелье, что сможет исцелить Палу", — отвечала Маззи.

"Ты уверена, что это безопасно, Маззи?" — усомнилась ее мать.

"Нет, мама, но у нас нет иного выбора. Пала при смерти".

"Я верю в богов, доченька. Дай это зелье сестре и молись".

Маззи влила немного зелья в рот Пале, и скоро заметила произошедшие перемены.

"Она легче дышит и цвет вернулся на ее лицо. Может, зелье действует", — молвила Маззи.

"Благодарение небесам", — выдохнула ее мать.

"Сейчас она спит, а я испытываю огромное облегчение", — обратилась Маззи к Роланне. — "Если все будет хорошо, мы отправимся в путь сразу же, как только Пала очнется. Но я пойму, если ты не захочешь ждать".

"Мы подождем. Заботься о своей сестре. Мы вернемся".

Маззи поблагодарила их, и герои удалились в городскую гостиницу, дабы провести там ночь. По пути им встретился мальчуган, который обратился к Эйри: "Ты эльфийка! У нас было много эльфов в лесу! Они такие милые. Не помню, правда, чтобы они печалились… почему же ты так печальна?"

"Печальна? О… о, какой ты милый мальчик", — улыбнулась Эйри, взъерошив мальчугану волосы. — "Поверь, я не так уж и печальна… да и такому малышку негоже об этом беспокоиться. Ты должен думать о куда более радостных вещах".

На следующий день они вернулись в дом семьи Фентан.

"Добро пожаловать", — приветствовала их Маззи. — "Я готова выступить в путь".

"Стало быть, Пале лучше", — заметила Роланна.

"Верно. Благодарю за поддержку в тяжкую минуту".

"Тогда в путь. У нас еще много дел в этом мире".

"Я рада снова странствовать с вами".

На обратном пути в Аткатлу Валигар обратился к Налии. "Я вот думаю, Налия, почему ты стремишься совершенно ни к тому, о чем тебя просит семья?"

"Я неуютно себя чувствую с их богатством. Валигар", — отвечала Налия. — "Столь многие живут в нищете, а мы должны властвовать над ними лишь потому, что принадлежим к дворянскому сословию?"

"Все проблемы деньгами не решить, Налия".

"Скажи это голодающему крестьянину".

"Я не думаю, что они так уж несчастны. Твой отец был жестоким человеком?"

"Нет… конечно же, нет. Но…"

"Мою семью преследовало наше проклятие; я мало знал любви и заботы. Я бы все наше богатство отдал за нормального любящего отца, каким был, например, твой отец".

"Я… я думаю…"

"Поверь, Налия. Однажды действительно окажется слишком поздно".