Темные века

Глава 6. Предновогодние хлопоты.

На выходные к нам в гости пришел Юденич, снова посоветоваться. Бабушка подробно ответила на все его вопросы, заодно расспросив, что же мы такое наблюдали в кафе. Оказалось, потребность скрытности, как никогда, подняла важнейший вопрос воспроизводства популяции магов. То есть, банальное размножение. Свободных женщин в общине мало, а со стороны искать опасно. Разве что случится чудо. Вот и получается, что каждая свободная женщина с Даром, да еще и молодая – неимоверное сокровище. Мы покивали и еще разок донесли про целибат при обучении стрегерии. Просто так, на всякий случай. Мало ли что?

Сессия обещала быть трудной: часть предметов заканчивалась зимой итоговым экзаменом, а после новогодних каникул должна быть начата подготовка к диплому.

Мирон разрывался между тремя своими подельницами. Дубинина настолько фонтанировала энтузиазмом, что порой переходила черту здравого смысла. В частности, она взяла за правило бегать к нам (мы все так же засиживались в библиотеке) по всякому удобному случаю и подробно отчитываться, что они делают, как, почему и зачем. Вульф вообразила себя крутым детективом и пыталась подмять все под себя. А вот на Зимину внезапно навалились страхи и панические атаки: судя по рассказам Дубины, она везде начала выискивать подвохи и возможные неприятности. Впрочем, Нина успокоила наше «информбюро», что это даже хорошо – неприятности бывают и доля здорового опасения не повредит.

Мы настолько разогнались в учебном рвении, что сессия, подкравшаяся незаметно, показалась не неожиданностью, а почти повседневностью. Впрочем, кое-что из предметов нам зачли автоматом: тот же Сморчок, ласково усмехаясь, слегка погонял нас по своему предмету прямо на занятии, задал парочку сложных вопросов и под ошарашенными взглядами группы выставил нам «отлично» по промежуточным экзаменам сразу в зачетки, не дожидаясь назначенной деканатом даты. Кстати сказать, через день тоже самое случилось с Василием. Вот так.

А сейчас, в свободную пару после обеденного перерыва (европейскую кухню отменили, потому что южанина-португальца с простудой внезапно свалила коварная питерская погода), мы сидим в библиотеке, подводя итоги по продвинутой русской кухне – сводим основы в инфокарты и закрываем неохваченные вопросы. Тут в очередной раз нас и застала Дубинина.

– Вот вы где! – она села к нам за стол, – вы тут уже приросли, наверно!

– Пора бы привыкнуть, – Нина даже не подняла голову от конспекта.

– А я пока свободна, – она потеребила стопку тетрадок и потрогала фломастеры, валявшиеся на столе, – Вульф Богомолова оставила отрабатывать хвосты, Зимина с ней за компанию, пытается улучшить свою тройку с минусом. Слава богу, у меня четыре!

– Ну, можешь отдохнуть или поучиться.

– Фи, – Ксения надула губки, – сбегала до Мирона, но у них сейчас организация бизнеса. Скучно!

– Странно, – я отложила красный фломастер и взяла зеленый, – вы же там вроде как на прорыв шли в своем расследовании.

– Если бы, – теперь она вздохнула, – утром Мирон сказал, что позвонил еще по одному телефону из найденных дядей, но он просто отключен.

– Вот как. Может, вечером включат?

– А что, идея! Пойду, подожду, сейчас переменка должна быть, скажу Мирону.

Она убежала, а я вздохнула и покосилась на подругу. Та смотрела вслед Дубининой:

– Не нравится мне это.

– Мне тоже. Я посоветовалась с бабушкой, та считает, что раз церковь сейчас возрождается, то решила сделать что-то вроде инквизиции, – я действительно держу бабушку в курсе событий, и та посоветовала начать делать из Нины и Васи наших союзников. Постепенно, неторопливо, но надежно. А для этого стоит начать давать дозированную информацию.

– Ну, возможно, возможно, – подруга подумала и кивнула, – вероятно, они вспомнили, насколько церковь была влиятельна до революции, и решили вернуться к тому состоянию. Я помню уроки истории.

– Второй раз в одну и ту же реку не войти.

– Тоже верно. Впрочем, поживем – увидим. Времена изменились, общество и люди – тоже. Думаю, будет интересно.

– Точно подмечено. Что у тебя записано по поводу перепечей?

– А? Где-то было, полистай вон тот блокнот.

На следующей паре – русской кухне, Никанорова, загадочно хмурясь, изучила предоставленные нами с Ниной образцы ТТК, инфокарты, конспекты и эссе и поставила за экзамен «отлично» автоматом. Остальная группа сидела в шоке, лица «тройки детективщиц» выражали крайнюю степень охренения.

Домой мы поехали довольные и счастливые.

На следующее утро день начался с лекций. Все было как всегда, но на перемене между двумя парами к нашей троице подошли «детективы» во главе с Мироном и встали прямо перед нами, словно богатыри перед войском Мамая. Другие студенты примолкли с интересом.

– Мы знаем, что ты – ведьма, Криста! – прокурорским тоном, четко и ясно начал Федосеев.

Все онемели, я – тоже. Мирон же, приняв молчание за одобрение, чуть приободрился и продолжил:

– И поэтому ты должна нам рассказать, куда спрятались все маги!

Я тихонько выдохнула – это заявление прозвучало настолько абсурдно, что теперь, чтобы дальше не произошло, выглядеть все это будет только как бред сумасшедшего. Теперь надо разыграть все правильно… я приняла чуточку виноватый и немного обиженный вид и начала:

– Да никуда они не прятались! Как был магический квартал, так и остался!

Секунда онемения, а потом все четверо хором возопили:

– ГДЕ?!!

– Где набережная Фонтанки, там еще рядышком институт железнодорожный. Заходишь в третий проезд, по часовой стрелке обходишь каждый двор и в третьем проходном дворе попадаешь туда, куда надо.

Я хотела еще кое-что добавить, но тут вошел лектор и от души лупцанул указкой по кафедре. Все мигом замолкли и расселись по местам. Лекция началась.

Я же одной рукой на клочке бумажки торопливо написала, что это все выдумка, и подсунула Нине. Та прочла, кивнула, показала большой палец и переправила записку Василию. Тот ошарашено покрутил головой и показал мне оба больших пальца. А через пару минут от него прилетел ответ: «а давайте вообще все так придумаем, чтобы они этими поисками лет пять занимались!»

– Это как? – прошипела.

Вася кивнул, выхватил блокнот и, забив на лекцию, начал строчить. Потом вздохнул, махнул рукой и сделал жест «на перемене». Мы покивали и сосредоточились на лекции.

На перерыве он убедился, что никто не подслушивает, и начал:

– А как в компьютерной игре! Выполняешь задания, от пункта к пункту, и идешь вперед. Вот и мы им так: сегодня ты сказала про дворы. Пусть они там неделю-другую побродят. Потом мы им расскажем про какую-нибудь примету. Я на выходных, а это послезавтра, пожалуй, поброжу в том районе, соберу материал.

– О…

– Я же неподалеку живу, мне не сложно. Делать мне все равно нечего будет, раз часть экзаменов нам автоматом зачли. И будем им по кусочку подкидывать.

– А мы, – подхватила, – с Ниной почитаем фэнтези и подберем всякие подробности магические, чтобы было правдоподобно и интересно, чтобы они не соскочили. Интрига – наше все!

– Правильно! – Нина потерла ладошки, – я как раз про магов читаю, там речь идет про магическую академию! Маги же должны где-то учиться?!

– И славянские сказки можно приплести, – мне пришла на ум следующая идея, – мы же в России? Как же без Колобка и Змея Горыныча?!

– Договорились!! Только давай запишем, что ты им сейчас говорила, чтобы не напутать и не спалиться.

Так мы и сделали.

В выходные к нам пришел в гости Юденич. Выпил чаю и сообщил, что РПЦ учредила Тайную канцелярию – аналог католической Инквизиции и сейчас активно набирает в нее штат. Мы с бабушкой обсудили это и решили, что Федосеевы явно туда нацелились. А что? Способностей ни у дяди, ни у племянника никаких, а денег хочется. Кроме того, Юденич пообещал устроить мне подработку на новогодние каникулы – у его племянника кафе, и в праздники всегда рабочих рук не хватает. Я согласилась: с чего-то же надо начинать? В столовой я уже поработала, пора посмотреть на жизнь в ресторанном бизнесе изнутри. А там посмотрим.

В понедельник Вася притащил кучу всяких зарисовок, схем и описаний:

– Брат сейчас все равно дурью мается, вот он мне вызвался помогать. Идея ему зашла на пять баллов, так что он обещал всякую помощь в деле изведения этих фанатиков. Мы с ним весь тот район поделили, и частично задокументировали. А на неделе он собрался после школы побродить, охватить то, до чего мы не добрались. Пара часов в день, а сделать можно много. Родители одобрили, потому что раньше Влад только со шпаной тусил, а теперь хоть за ум взялся.

Мы нашли на планах аж три места, подходящих под данное мной описание. Вася потер руки и их пометил отдельно:

– Золотая жила! Алмазная!! Вот смотрите, тут есть такой маленький флигелек, Влад считает – прямо точь-в-точь портал в ад! Темный, грязный… в общем, нормальному человеку точно не понравится. А для всяких ведьм и колдунов только того и надо – чтобы посторонние не ходили, да дети не бегали. А здесь – длинная подворотня, хоть сто порталов пихай. А это – вообще без примет, тоже можно логику подвести, когда этим приметы осточертеют.

– Да, – Нина достала свои заметки, – идея богатейшая. Я тут нашла парочку идей из книжек.

Я же пролистала кое-что из дневников предков и выписала кое-какие интересные идеи. Бабушка их одобрила, сказала, что пригодятся. Кстати, мою идею с магическим кварталом она тоже одобрила, но не в смысле издевательств над «детективной квадригой», а как идею дальнейшего развития магического сообщества. Записала себе и обещала обдумать, а потом предложить Юденичу: советница верховного мага – это тоже в своем роде карьера, и вложений требует.

Неделю мы жили спокойно: лекции на этот год закончились, остались только последние практические занятия, консультации, зачеты и собственно экзамены. Тройка детективщиц вынужденно занялись учебой, но, судя по обмолвкам, мою идею они подхватили и что-то там делали.

В пятницу вечером мы вышли с консультации к экзаменам по азиатской кухне и, переводя дух, отправились на выход. Бабушка обещала подсуетиться и достать какие-то интересные вещи, а я подговорила друзей съездить на блошиный рынок – костюм и журналы все также ждали своего часа. Нина обрадовалась, Вася тоже заинтересовался:

– У нас тоже кое-что валяется, точно больше не нужно, а вот так – вполне себе идея. С чего-то накопление стартового капитала надо начинать.

Так что утром я завела нашу машину, прогрела двигатель, а пока – оттащила в багажник пакет с костюмом и стопку журналов. Бабушка же принесла еще одну стопку журналов, уже математической тематики. Кирилл их просмотрел, сказал, что уже их читал, но они полезные. К тому времени, как двигатель прогрелся, к нам приехала Нина с большим кутулем:

– Мама отдала мне на продажу бабушкино пальто! Оно, оказывается, на антресолях много лет лежало, я даже не знала об этом. Вот теперь можно будет торгануть. И с Анной Арсентьевной отношения улучшим, это полезно на будущее.

– Поехали, машина прогрета. По дороге подхватим Васю и рванем на Удельную.

– Поехали!

Мы уселись в машину, и я аккуратно вырулила на проспект. Не отрывая взгляда от дороги, попросила:

– Достань карту из бардачка, будешь подсказывать. Я ее, конечно, смотрела и прикидывала, но мало ли? Путь неблизкий.

Василий ждал нас на остановке возле метро «Черная речка» – он намного лучше меня знал город с точки зрения автомобилиста, поэтому сразу предложил такой вариант. За спиной у него был объемистый рюкзак:

– Мама оторвала от сердца целую кучу старых штор и занавесок, их у нас девать некуда уже лет пять как.

– Зачем вам столько?

– Мама любит часто изменять обстановку в квартире, но делает это в основном за счет мелочей – занавески, скатерти, картины. Вот и скопилось всего куча. Папа же ворчит, потому что не любит лишние вещи вокруг себя. Дразнит маму барахольщицей.

– Значит, он у тебя минималист? – блеснула Нина эрудицией.

– Ну да. Он вообще лучше себя чувствует, когда есть, где развернуться и погулять. Криста, сейчас нам направо, через мост и вдоль Черной речки на север.

– Поняла, – я успела перестроиться в нужную полосу движения.

С помощью его своевременных подсказок мы достаточно быстро добрались до нашей цели, умудрившись не заплутать и не вляпаться в возможные неприятности. А вполне могли бы: на перекрестке с улицей Матроса Железняка прямо перед нами случилась серьезная авария – несколько машин сцепились на повороте. Кто кого не пропустил – было неясно, да и не интересно, своих дел достаточно.

– Банда идиотов, – бросил Василий, посмотрев в их сторону, – все на понтах, а думать им религия, наверно, запрещает.

– И ПДД запомнить, – я аккуратно объехала затор по крайней левой полосе, – мы дальше прямо?

– Да, по Коломяжскому.

Блошиный рынок доживал до основных снегов и морозов: остались только самые стойкие продавцы. Впрочем, те, кто был нам нужен – работали. Анна Арсентьевна соорудила себе из палок и пленки шалашик от ветра и бодро зазывала покупателей. Вспомнила нас, поздоровалась. Мы в ответ вежливо расспросили про ее дела и сообщили, что имеем товар на продажу. Та обрадовалась, предложила показать. Костюм она оценила аж в полторы тысячи рублей: был он пошит еще в годы революции и потому достаточно высоко ценился знатоками. Мы договорились, что после реализации она нам позвонит. Так же повезло и Нине – те же полторы тысячи за пальто чуть помоложе моего костюма ее вполне устроили. Василий отдал все занавески по триста рублей за штуку.

– Теперь журналы пристроим, и отлично.

Дим Димыч в теплом тулупе и неизменной алой бейсболке мне обрадовался, расспросил про наши дела и забрал журналы. Правда, цена оказалась копеечная – по десятке за штуку. Но если учесть, что было их много – опять-таки вышла приятная сумма.

– Забегайте, как-нибудь, – напоследок он протянул мне новенькую визитку, – как тут все закроется, я в Крупу перееду, уже договорился.

– Непременно, – я сунула кусочек картона в карман.

Разобравшись с проблемами, мы пошли по оставшимся от летнего изобилия двум рядам – посмотреть, что есть хорошего. Точнее, нас потянула Нина:

– Вдруг еще что классное найдем?

– Что можно найти тут? – Вася был настроен скептически.

– Например, я купила самовар дореволюционный, на шишках, за смешные деньги, – я тоже приглядывалась к товару, – и прекрасный немецкий сервиз, и чугунную сковородку на ножках.

– Помнишь, что нам рассказывали про подачу? О важности посуды?

– И, кроме того, антиквариат сейчас – прекрасная инвестиция. Деньги дешевеют, а старина со временем только дорожает.

– Да? – Василий с сомнением посмотрел на нас, но спорить не стал.

Я обнаружила дивное блюдо, итальянской фабрики Джинорри. Ну, так следовало думать из-за клейма: красная шестиконечная звезда.

– Это сколько? – старательно сохраняя невозмутимый вид.

– Четыреста! – тетка прищурилась с подозрением.

– За немецкое-то?! Сто, не больше.

– Ну хорошо, триста.

Видать, торговля совсем стала… я помотала головой:

– Дорого. Бабушка меня прибьет за такую трату. Сто пятьдесят.

– Докинь до двухста, и по рукам?

Я сделала вид, что размышляю, помялась, потопталась. После паузы, когда тетку уже заколбасило, резко отмахнулась рукой:

– Ой… да… ладно, двести! По рукам?

– По рукам, – она торопливо шлепнула мне по подставленной ладошке и схватилась за упаковку.

Я отсчитала деньги, приняла пакет.

– Ходу!! – подхватила друзей.

– Учись! – Нина, когда мы отошли подальше, захихикала, – ну Криста, ну ты даешь!! А говорила, что торговаться не умеешь!

– Торговаться у итальянцев в крови, – я поддернула пакет, переступая через скользкий помост, – но одной сюда ездить стремно.

– А причем тут итальянцы? – поинтересовался Вася.

– Мои предки при Екатерине Великой приехали в Россию из Италии. Так что, свои корни я знаю.

– Круто!! – парень уважительно покрутил головой, – а мы из рязанских крестьян будем. Ну что, домой? Товар сбыли, что-то купили.

– Пожалуй. Ты ничего себе не хочешь?

– Не, я лучше родителям деньги привезу, а не новый пылесборник. Папа будет рад, что от вещей избавился, мама порадуется прибыли, а я – приключению.

– Тут летом классно, – Нина помогла мне с блюдом, пока мы перелезали через наледь, – осторожно, скользко!

– Ну да, обязательно как-нибудь съездим еще и летом.

В машине, уже выезжая на дорогу, заметила:

– Бабушка будет рада такой вещице с исторической родины.

– Ты же сказала, что блюдо немецкое? – удивился Василий.

– Нет, судя по клейму – ранняя «Дионорре-Дочья». Век семнадцатый, восемнадцатый, не позже. Потом они добавили на клеймо звезде уголков.

– Ух, ты!! – он покрутил головой, – ну ты даешь!

– У нас от предков ваза осталась, с таким клеймом. Потому и знаю. А теперь еще и блюдо будет.

– Чудо, что оно так хорошо сохранилось, – добавила Нина, – фарфор такой хрупкий!

– Чудо, – мы согласились.

Обратный путь прошел в незначительных разговорах. Я подбросила друзей до метро и вернулась в родной дворик. Припарковалась, забрала пакет с блюдом.

Дома было, как всегда: соседи занимались хозяйством. У Люськи, кажется, гостила Лиля – из ее комнаты опять была слышна «тяжелая» музыка.

Бабушка порадовалась обновке:

– За двести рублей купить такую редкость!.. Ну, вот это порадовала, так порадовала!

– Хорошо, что я увидела клеймо, а продавщица, наоборот, про него ничего не знала. Немецкий фарфор стоит дешевле итальянского, тем более, такого старого.