Темнейшее Поражение

Глава 3

— ПРОВАЛИВАЙ-КА ОТСЮДА, — яростно зашептала Кайя Парису, пока они спускались по ступенькам, которые вели ее к свободе… и к Страйдеру, — Ты как сыпь, которая все время возвращается.

Он рассмеялся, издав звук, в котором все еще звучали отголоски боли.

— Серьезно. Страйдер уделяет мне больше внимания, чем когда бы то ни было, а ты все портишь. Заканчивай с этим, пока я не закончила с тобой.

Остановившись, Парис схватил ее за руку, тоже вынуждая остановиться. Веселье сменилось сочувствием на его лице, освещенном теперь золотыми лучами, поглаживающими его с заботой и вниманием любовницы. Такой красивый мужчина. Даже стихии не могут перед ним устоять.

— Послушай меня, дорогая, поскольку я собираюсь стать твоим спасителем. Будь хорошей девочкой и не дразни сегодня медведя. Он уже на грани.

Ее глаза сузились, темные ресницы сошлись вместе, держа на прицеле Париса и только Париса.
- Я думала, ты смышленый малый, раз так легко ведёшься на мои уловки, но привет. Иногда медведю необходимо, чтобы его подразнили, или он никогда не выйдет из спячки.

Уголок его рта дернулся.
- Да? Ну, так подумай вот о чем. Что делает медведь первым делом, выйдя из спячки?

Еще бы.
- Ест. И если честно, я на самом деле этого жду.

— Да-да, знаю. Это может быть забавно, — его рот все еще подергивался, когда Парис наклонился, прошептав, — Но знаешь, что еще? Медвежьи пытки. Медведи любят пытать, Кайя. Они подлые. Когда человек встает на его пути, особенно после долгого сна, конечный результат никогда не бывает приятным. Дай ему привыкнуть к твоим… как это называет твой хитрожопый рот? Уловкам.

— Во-первых, я вовсе не человек, — сказала она, вздергивая подбородок, — А вот тебе и новости, моя маленькая конфетка. Я сильнее тебя. Сильнее его. Сильнее, чем вы двое вместе взятые. Я могу справиться со всем, что он положит в тарелку.

— Какого хрена, — внезапно зарычал Страйдер, — Хватит уже. Нам нужно отправляться, Парис, так что можешь прекратить сосаться с нашей беглянкой.

Он сказал нашей. Не твоей. Какой приятный прогресс. Пытаясь не улыбнуться, Кайя отошла от Париса и не спеша повернулась к Страйдеру. Досада на него немного улеглась. Дыхание замерло в горле. Парис был красив, но Страйдер… Страйдер был великолепен.

Спустя недели, ее первый мимолетный взгляд на него был, когда он стоял в вестибюле участка, в окружении абсолютно белых стен, и ее колени чуть не подкосились. Его причесанные пальцами светлые волосы были в беспорядке и торчали как шипы. Небесно-голубые глаза прошлись по ней, задержавшись во всех нужных местах, и в животе у нее запорхали бабочки.

Теперь, со второго взгляда… Он был высок, нависая над ней, хотя она была на высоких каблуках и стояла в нескольких шагах от него. Он обладал великолепными мышцами, которые невозможно спрятать под длинным кожаным жакетом, приталенной черной рубашкой и джинсами. И боги, его лицо. Его ох-какое-невинное, и все же ох-какое-грешное лицо падшего ангела.

Поначалу она не распознала, каким восхитительно противоречивым было это лицо. Она видела только невинность, и продолжила поиски кого-то, обладающего качествами, которые всегда привлекали ее: задумчивость, опасность и непостоянство.

Вот почему Парис привлек ее внимание.

Он оплакивал потерю своей человеческой женщины. Задумчивость — есть. Он был зависимым от амброзии, и мог без колебаний убить. Опасность — есть. Наверняка, он был одноразовым событием и не станет приставать. Непостоянство — есть. Затем, правда, она выбралась из его кровати — Гарпии всегда уходили после важных событий — совершенно опустошенная.

Что вероятно было причиной, почему она вернулась несколько недель спустя. Ей хотелось почувствовать то, что она ощущала, когда они были вместе. Завершенность. Удовлетворение. Но он отверг ее, будучи физически не в состоянии дать ей повторение и вытолкал из своей комнаты. Да, он мог бы подарить ей удовольствие, не получая ничего взамен, но это было бы жалкое времяпрепровождение, чего она никак не могла допустить.

Итак, поскольку одета она была в халат, один лишь халат для повторного обольщения, она и осталась в халате и только в нем одном — и, находясь в расстроенных чувствах, наткнулась в коридоре на Страйдера.

Тогда она впервые заметила дьявола в его глазах.

В тот момент ей показалось, будто внутри нее щелкнул переключатель. Она совершила ошибку, придя к Парису. Мужчина перед ней был всем, чего она когда-либо хотела, и даже больше.

Его волосы были влажными, и ставшие более темными пряди льнули к вискам. Белое полотенце висело на шее, и живот, похвалявшийся сплетением бронзовой силы, не скрывала рубашка. Она зачарованно смотрела, как капельки пота проделывали свой золотой путь, прежде чем исчезнуть в раю. Рай, который она хотела навестить. Своим языком.

Шорты его висели низко на талии, обнажая неровные края татуировки сапфировой бабочки на его правом бедре. Во рту у нее пересохло. Очевидно он только с тренировки. Очень интенсивной тренировки. Тяжелое дыхание все еще вырывалось из его губ. Когда эти губы изогнулись в порочном веселье, она увидела в них обещание невыразимого удовольствия.

— Милый прикид — пылающий синий взгляд медленно путешествовал с макушки ее взъерошенных волос до фиолетового лака, покрывающего ногти на ногах, задержавшись на жемчужинах затвердевших сосков и местечке меж дрожащих бедер.

— Это все, что я смогла найти, — нерешительно ответила она, думая, что это может обернуться бессмертной версией аллеи позора. Как же мне это исправить?

— Удачный халат. Хотя без пояса смотрелся бы лучше.

Ладно, может ничего исправлять и не нужно. Впервые со времени их знакомства, в его голосе слышалось желание. Это желание взволновало ее еще больше, чем беглый осмотр.
- Да?

— О, да. Значит, ты ищешь кого-то особенного?

— Возможно, — ее охватило страстное возбуждение, и она подошла к нему ближе, — Смотря что понимать под этим.

Позади нее скрипнули петли открывающейся двери.
- Кайя? — внезапно произнес Парис и она повернулась. Живот скрутило. Он бросил в нее пару пушистых розовых тапочек, — Ты забыла. Я бы оставил себе, но размер не мой.

— О, — они шлепнулись на пол, прямо перед ней, — Спасибо.

— Пожалуйста. Страйдер. Эй, мужик, — окликнул его Парис.

— Эй, — сдержанно ответил он, — Интересная ночь?

— Не твое дело.

Как только Парис скрылся в своей комнате, Кайя повернулась обратно. Теперь выражение лица Страйдера было сдержанным, закрытым.

— Интересная ночь? — спросил он, на этот раз, адресуя вопрос ей.

Она сглотнула. «Не особо. Ничего не произошло на этот раз» — заставила она себя добавить. Если бы он с ней сделал что-нибудь сегодня вечером и позже обнаружил правду о Парисе — возненавидел бы ее. Так, полное раскрытие. Кроме…

— Будь здорова, Кайя. — Страйдер обошел вокруг нее, скорее просто прохаживаясь, чем поддразнивая ее на какие-нибудь действия. Или спрашивая ее, что в действительности произошло. Или заботясь на любом уровне.

Ясно, ничего не вышло бы из ее внезапного влечения к нему, даже если бы Парис не вмешался.

— Прояви немного треклятого внимания ко мне! — прорычал Страйдер. — Не то чтобы я хочу это, ты понимаешь. Ты выводишь моего демона из себя.

Вывожу из себя его демона?? Она хотела соблазнить его. Правильно? Или как она сказала Бьянке списать со счета.

Она моргнула, фокусируя внимание, и заново изучила его. Ярость заострила его черты лица практически в смертоносные лезвия, и ее колени подкосились. Так чертовски великолепен. Варвар, дикарь. Парис подхватил ее прежде, чем она ударилась о мостовую, и поднял.

О, боги. Слабость? Здесь? Сейчас? Ее щеки пылали от смущения.

Страйдер угрожающе шагнул к ней, затем застыл на месте. — Парис, чувак, отпусти ее, — прорычал он, и Парис немедленно подчинился. Темно-синие глаза обратились к ней, скорее животного, чем человека. — Когда ты в последний раз ела, Кайя?

Хвала богам. Он думал, что она слаба из-за голода, а не из-за непреодолимости его вида. Она пожала плечами, счастливая, что осталась на ногах. — Не знаю.

Поскольку она не хотела ни красть, ни зарабатывать одну из мисок помоев, которые давали жителям Тюремного корпуса B, а так как она была в тюрьме в течение двух дней … ну, она проголодалась.

Ладно. Она могла бы поесть. Бьянка, как всегда, пришла на помощь, горя желанием вытащить её из тюрьмы и накормить. Ей пришлось прогнать сестру со строгим предупреждением, — за которым последовала фигуральная оплеуха — не возвращаться. В противном случае, Кайя позаботилась бы о том, чтобы прозвище Детка Райские Кущи стало широко известным и пристало к ней. Навсегда.

— Черт побери, Кайя. Ты шатаешься, и вся твоя концентрация не стоит и выеденного яйца, — его взгляд выстрелил в Париса. — Позвони Люциену, чтобы он забрал тебя. Я встречу вас в Буде. Накормлю ее и потом мы сможем…

Парис покачал головой. 
- Я позвоню Люциену, чтобы он забрал меня, но я не стану ждать тебя в Буде. Когда закончите свои дела, раз это теперь так называется, пусть Люциен или Лисандер доставят тебя на небеса. Кто-то из них будет знать, где я.

Страйдер упрямо кивнул.

Парис взъерошил волосы Кайи, перед тем как выйти и исчезнуть за углом, оставив ее наедине с воином мечты. Именно на это она в тайне надеялась и молилась, как тогда, когда вытолкала Бьянку из камеры и сама там заперлась.

Они долго смотрели друг на друга, не двигаясь и не разговаривая. Напряжение разрасталось, сгущалось. Его сущность воина никогда не была более очевидной. Он стоял, положив руки по швам в нескольких дюймах от сейчас-увиденного приклада пистолета, упираясь расставленными ногами, готовый броситься в бой. Против нее? Или против того, кто захотел причинить ей боль?

Наконец, она не смогла больше выносить молчание. — Ты собираешься на небеса?

Он кивнул, его кожа как полированное золото в солнечном свете. Вибрация животной дикости оставила его, и он на самом деле расслабился. Она слишком любила эту его сторону.

— Почему? — что она действительно хотела спросить, так это: На сколько ты уйдешь? Ты встречаешься с женщиной? Ангелом? Его друг Аэрон полюбил паиньку с крыльями. Так почему Страйдер не мог сделать того же?

Я убью суку.

— Ты уверена, что хочешь знать? — спросил он. — Это касается Париса и другой женщины. Женщины, которую он хочет.

Облегчение накрыло ее. — Мило! Сплетни, — ухмыляясь, она потерла руки. — Расскажи мне.

Он провел языком по зубам. — Я никогда не повторяю сплетен, Кайя.

— Ох, — пробормотала она, с разочарованием опустив плечи.

— Ты не дала мне закончить. Я никогда не повторяю сплетен, так что слушай внимательно, — он боролся с улыбкой и это знание доставило ей удовольствие. — Женщина, которую Парис любит… ненавидит, неважно. Как я уже говорил, он хочет ее и она в плену там, наверху.

Тааак. Страйдер шел на войну, чтобы помочь брату, а не взять нескольких наивных, созревших-для-ощипывания крылатых в качестве трофея. Ее облегчение утроилось.
- Я могла, не знаю, помочь тебе, чтобы ты помог ему. У меня есть связи наверху, по правде говоря, и я…

— Нет! Крикнул он, затем уже спокойнее заявил: — Нет. Тем не менее, спасибо. Но… Тебя действительно не волнует, что человек, которого ты желаешь, хочет кого-то другого?

— Погоди. Кто сказал, что я желаю его?

— А разве нет?

— Нет.

Выражение его лица не изменилось, но он прочистил горло. — Не то чтобы это имело значение в любом случае, ты понимаешь. Но, как я говорил, он уже поговорил с Лисандером о том, чтобы получить немного ангельской помощи, и в ответ услышал ничего-не-могу-сделать.

— Конечно, Лисандр не захочет помогать ему. Однако он помог бы Бьянке, а Бьянка поможет мне.

— Нет. Извини.

Упрямое животное. Он так отчаянно хотел избавиться от нее, что не станет даже обсуждать ее участие. Очередной отказ, как странно.

Он махнул ей твердым движением.
- Пойдем. Давай позаботимся о твоем голоде.

Все, что я хочу — это отгрызть кусочек от тебя. — Не беспокойся. Я могу позаботиться о себе.

— Я знаю, но я останусь, пока ты не поешь. Я хочу убедиться, что тебя снова не арестуют.

Гарпия внутри нее выразила громкий протест, призывая доказать Страйдеру, насколько способной она была, насколько достойной. А ты такая?

— Отлично. И вот реактивный снаряд правды для демона, который всегда хочет победить. Я сомневаюсь, что ты можешь идти нога в ногу со мной, — она дразнила, больше по привычке, чем что-либо.

Он выдохнул, и она поняла, что его раздраженное настроение пошло на второй круг.

— Показывай дорогу, — рявкнул он, прежде чем она смогла извиниться.

Итак, может быть она не должна была так сильно давить. Моя оплошность.
- Сейчас покажу.
Она не станет брать его на охоту, однако. Не сейчас. Она отвела его в домик, который делила с Бьянкой, желая отдалиться подальше от цивилизации. К счастью, ее сестра нигде не была обнаружена.
- Чувствуй себя как дома. Мне нужно принять душ и переодеться.

— Кайя, — он начал, следуя за ней по коридору.
- Я стеснен здесь во времени, и потому, что ты сказала, мне нужно успевать за тобой и-

Она захлопнула дверь спальни перед его ошеломленным лицом, услышав его подавленный гортанный рык, и ухмыльнулась. Улыбка исчезла, как только ей в голову пришла мысль. На кухне повсюду было множество украденной еды. И если он заметил это, тогда ей нет причины брать его с собой на охоту.

Нужно рискнуть. От меня воняет. Кайя в спешке приняла душ, с благодарностью смывая с себя въевшуюся грязь и макияж, полностью покрывающий тело. Она почти бежала из комнаты, после того как переоделась в блестящую розовую футболку с надписью «У Незнакомцев Лучшие Леденцы» и коротенькие джинсовые шорты, взглянув мельком на свое отражение в зеркале в полный рост. Наряд нормальный, но не волосы. Насквозь мокрая рыжая масса практически прилипла к ее голове и рукам, из-за чего она стала похожа на утонувшего клоуна.

Кайя поспешила назад в ванную, чтобы срочно высушить волосы феном. Она раздумывала, накладывать ли ей новый слой макияжа на свою обнаженную кожу, чтобы Страйдер хотел ее из-за нее самой, а не по какой-либо другой причине, но отбросила эту мысль. Пусть Страйдер видит. Пусть Страйдер страстно желает. Прямо сейчас, она бы получила его любыми средствами. А позже, они смогут поработать над причинами.

Если она решила дать ему второй шанс.

Наконец, она выбежала из спальни. В рекордно короткие сроки, к тому же. Чуть менее двадцати (сорока) минут.

Шлейф душистого пара следовал за ней, когда она шагала по коридору. Страйдера не была в гостиной, где у нее стояла лампа в виде танцовщицы хулы в натуральную величину и замок, который она построила из пустых пивных банок. Наверное, он осматривается. Интересно, что он подумал о ее жилище, вещах, и она попыталась взглянуть на комнату его глазами.

Кроме кофейного столика, вырезанного в виде сгорбленного деревянного бойца сумо, на которого взгромоздили стеклянную столешницу, и кресла с ножками, раскрашенными так, что они выглядели, как вытянутые до пола человеческие ноги, остальная мебель была красивой, она и Бьянка частями воровали её в течении столетий.

Дух истории — вот, что хранил практически каждый отполированный предмет мебели. Ладно, может кроме белого покрывала с двумя желтыми подушками, пришитыми с одной стороны, так что все вместе выглядело как яичница на сковородке. Или пуфик-гамбургер со слоями салата-латука, помидоров и горчицы, но в основном так и было.

Ну ладно, может, еще диван и двойное кресло были выбраны скорее из-за комфорта, чем из-за чего-то еще, им было не более десяти лет. Несколько лет назад она вломилась на студенческую вечеринку, и ей понравилось, что телу было так комфортно на мягких диванных подушках. К тому же, они были прелестного рыжевато-коричневого цвета, почти такого же, как глаза Бьянки, так что Кай позаботилась, уйти оттуда с ними. Ее же никто не пытался остановить. Может, потому что она несла их над головой. В одиночку.

Разноцветные вазы украшали столешницы, вперемежку с именными куклами-пупсами и чучелом белки в сумасшедшем наряде. Оружие и произведения искусства висели на стенах рядом с самодельными табличками с поздравлениями о хорошо проделанной работе. И ее любимое: полученный за самый лучший подарок на день рожденья Бьянки — язык мужчины, который назвал ее «подлой, уродливой ведьмой».

Там также были фотографии ее самой и ее семьи. Бьянки, их младшей сестры, Гвен, и старшей сводной сестры, Талии. Кайя веселит в клубах, Бьянка выигрывает конкурсы красоты, Гвен пытается спрятаться от объектива, и Талия гордо стоит над своими жертвами. Поскольку она была наемницей, жертв было много.

В кухне — Кайя остановилась в нерешительности, ее сердце бешено колотилось о ребра. Страйдер. Великолепный, сексуальный Страйдер. Он сидел за бильярдным столом, который она утащила из его крепости во время первого визита туда, и сейчас использовала, как уголок для завтрака. Еда была разбросана повсюду, от пакетиков с чипсами до сырных ломтиков и конфет.

Он не смотрел на нее, даже не взглянул, но замер, когда она зашла в кухню. 
- Я так понимаю, если вся эта еда находится тут, значит, ты вполне можешь ее есть. А это означает, что я не просто тебя догнал. Я перехитрил тебя и обогнал.

— Спасибо, — сухо сказала она. Какое разочарование. Единственный раз, когда она захотела, чтобы её мужчина забыл, что у него есть мозги, он помнил.

Она прислонилась к дверному косяку и скрестив руки на груди. Ее желудок сжался, грозно рыча, но она осталась на месте, ожидая. Только, когда он произведет хороший поверхностный осмотр, она будет двигаться.

— Кайя. Ешь.

— Через минутку. Я просто наслаждаюсь видом. Тебе стоит тоже попробовать.

Он напрягся. — Там на холодильнике записка от твоей сестры. Она сказала, что на небесах с Лисандером, и она увидится с тобой через четыре дня на играх.

— Хорошо.

— Какие игры? Не бери в голову, — он вскочил, прежде чем она смогла ответить. — Не говори мне. Я не хочу знать. Какими духами ты пользуешься? Мне не нравятся они.

Задница. — Я не пользуюсь никакими духами. — И она знала, что он любил его. У него была слабость к корице, кое-что, что она заметила, преследуя, мм, болтаясь с ним.

Уже через пару часов, выяснив о нем такую мельчайшую деталь, она закупалась ароматами корицы в виде мыла, шампуней и кондиционеров.

— Стоп… наслаждайся видом и иди есть, — сказал он сквозь зубы.

Он закрыл шторы на единственном окне и включил свет. Натуральный солнечный свет наилучшим образом подчеркивал цвет ее кожи, но… — Кого же она пытается обмануть, притворяясь скромнягой? Любой свет выгодно оттенял ее прелестное личико.

— Кайя. Иди. Есть. Сейчас же.

Боже, как она обожала этот повелительный тон. Ей не следовало это делать. Она должна его ненавидеть — варвары не должны быть привлекательными для современных женщин — но все же он начала дрожать. — Заставь меня. — Пожалуйста.

Наконец его взгляд скользнул по ней. Через секунду он вскочил на ноги, его кресло скользнуло позади него. Его рот колебался, открываясь и закрываясь, а его зрачки расширились. Он облизнул губы. Он потянулся, чтобы ухватиться за край стола, его ноздри раздувались, он боролся за дыхание. — Ты… ты… дерьмо!

Каждый стук бешено колотившегося пульса, она закрутилась. Она знала, что он увидел, — осколки радуги гипнотически танцевали, за каждым дюймом виднелась плоть, здоровый румянец и энергичность… перспектива соблазнения. — Тебе нравится?

Словно в трансе, он обошел вокруг стола и шагнул к ней. Сокращая расстояние… остановился прежде, чем достиг ее и выругался. Он повернулся, показывая ей спину, и запутался рукой в волосах.

— Я должен идти. — Его голос был хриплым, слова протолкнули реку битого стекла.

Что? Нет! — Ты, останься здесь. — И он был так близко, чтобы сделать движение к ней. Лишь мысль об этом заставила ее соски отвердеть, а между ног разлилась приятная влага.

— Я говорил тебе, я обещал Парису, что помогу ему. Я должен помочь ему. Да, это то, что я должен сделать.

Разве она когда-нибудь преодолеет его решимость противостоять ей? Потому что да, она хотела его, хотела дать ему еще один шанс. И еще. Сколько ему понадобится, чтобы получить это право. — Страйдер, я -

— Нет. Нет. Я уже говорил тебе раньше, я просто не создан для отношений и я никогда не буду с тем, кто встречался с одним из моих друзей.-

О, действительно? — Такого плохого отношения не было бы к Хайди, не правда ли? Женщине, которая не хотела тебя? Женщина, которая, что? Встречается с один из твоих друзей.

Молчание. Такое ужасное тягучее молчание

Он не собирался защищаться. Даже не собирался пытаться объяснить свой выбор и нелогичность причин. Ну, он бы простил Хайди убийство Бадена. Почему он не мог простить Кайи то, что она переспала с Парисом?

— Ты не невинен, Страйдер. За тобой тянется шлейф больше, чем ты рассчитываешь. На самом деле, последний раз когда я видела тебя, ты как будто только что съел персиковый лосьон для тела. — Кайя решили там и тогда, что персики были самые отвратительные плоды на свете, и мир был бы лучше без них.

Она уже написала конгрессмену, требуя, чтобы все сады были сожжены дотла.

— Я никогда не говорил, что я невиновен. Я просто сказал-

— Я знаю. Ты не можешь быть с кем-то, с кем встречался твой друг. А еще ты лжец. Но может быть… Ну, я не знаю, может быть, ты мог бы трахнуть одну из моих подруг и мы квиты. — О, боги.

Во-первых, как отчаянно она звучала? Невыносимо! Она знала, что это произойдет, если она сделала еще один спектакль для него. И, тем не менее, она сделала это в любом случае. Как собака Павлова, она пускала слюни каждый раз, когда видела Страйдера, отбросив свою гордость, на любые отходы, что он бросил бы на ее пути.

Во-вторых, при мысли об этом человеке с кем-то, ее когти удлинялись и ее Гарпия визжала. Ее крылья хлопали в том же ритме, как и ее сердце, заставляя ее рубашку подниматься и опускаться, подниматься и опускаться.

Если она не будет осторожной, ее захватит Гарпия, контролируя действия. Ее зрение почернеет, и потребность в крови будет пожирать ее. Она преследовала бы ночь, причиняя боль любому, кто стоял бы на ее пути.

Только Страйдер сможет успокоить ее, но он не знал как. Даже если бы он знал, он явно не хотел нести ответственность. Он делал все от него зависящее, чтобы оттолкнуть ее.

— Я не буду спать с одним из твоих друзей, — сказал он решительно.

Горячие потоки напряжения исходили от нее. 
- Хорошо. Это хорошо. Как бы то ни было, все мои друзья — уродливые ведьмы.
Они были божественны, каждая из них, но если бы Страйдер поймал ее на слове и воспользовался предложением, Кайя бы вырезала их в один миг и обзавелась бы новыми. Омерзительными друзьями.

— Кайя. Нет ничего, что ты можешь сказать, чтобы изменить мое мнение. Ты мне нравишься, правда, нравишься. Ты адски красива, умна и забавна. Ты также сильна и смела, но между нами ничего не будет. Я сожалею, я действительно сожалею. Я не хотел быть козлом, только честным с тобой. Мы просто не подходим друг другу. Не очень хорошее соответствие. Я сожалею, — повторил он.

Они не очень подходили друг другу? На самом деле он имел в виду, она была недостаточно хороша для него. После того как она преследовала его, перестала бороться, чтобы защитить его, бросалась на него снова и снова, она не была хороша для него. И ему… было… жаль…

Вдруг она захотела расцарапать его лице. Пить его кровь.

Не забывай о предстоящих играх. Причинив вреда ему она сделает больно себе, а ей необходимы ее лучшие проявления.

Сделав глубокий вдох, она задержала дыхание, пока легкие не начали гореть, покрываясь волдырями, затем медленно выдохнула каждую молекулу, обжигая себе горло, нос. Возможно, она думала, что Страйдер достоин чего-то, кого-то, получше, но и она заслуживает лучшего отношения. Верно?

Он закончил неубедительно: — Я надеюсь, ты понимаешь, — в полном неведении о опустошенности которую он создан. Или, может быть, его просто не волновало это.

Ему надо было научиться соответствующему этикету, чтобы управляться с этой гарпией.

Ей нужно научить его.

Ей нужно сократить дистанцию между ними и исследовать его всего кончиками пальцев, пока у него есть время сбежать, прислоняясь к нему своими изгибами. Все что угодно, лишь бы он возбудился. Все что угодно, лишь бы заставить его видеть в ней больше, чем красивую, умную и веселую девушку, переспавшую с хранителем Разврата. Потом, когда он попросит освободить его, ей следует отступить.

Она не причинит ему вреда, но он уйдет, лучше понимая, как это чувствовать отвратительное осуждение.

Однако Кайя не могла заставить себя сделать хоть шаг. Возможно, она окажется объектом отвержения и неудачи уже в который раз. Возможно, он оттолкнет ее, прежде чем она заставит себя двигаться. И действительно, тысячи других отказов и неудач ожидали ее в ближайшие недели.

Она и так бесконечно много раз давала ему шанс.

— Я все понимаю, — прошептала она. — Просто развлекись по полной, ладно. — Освобождение. — Я тоже не буду скучать. — Ложь. Хотя она и планировала держать голову гордо и отомстить, насколько возможно. Настолько, что ее клану, возможно, придется, дать ей другое прозвище.

Не будет больше Кайи-Разочаровавшейся. Будет Кайя-Топающая-Напролом. Либо Кайя-Машина-Для-Убийства.

— Так что… ты собираешься в поездку? — Спросил он, и в голосе слышалось облегчение.

Не реагируй. — Да. Безусловно.

Он все еще не смотрел на нее: «Куда? Когда?»

Не смей реагировать. — Через четыре дня, я оставляю за-ой, не бери в голову. — Она обошла вокруг него и села за стол. — Ты не хотел знать, помнишь? — Делая все возможное, чтобы появилась небрежность, даже самодовольство, все, чтобы ублюдок не вырвал ее сердце из груди и не станцевал на его кусках, она открыла пакетик чипсов.

— Ты права. Просто… будь осторожна, и я увижу тебя — только будь осторожна, хорошо?

Он остановил себя от высказывания позже. Увидимся позже. Потому что он не планирует, увидеть ее снова. Когда-либо.

— Я постараюсь, — сказала она, борясь со слезами, уже второй раз в своей жизни. Она это заслужила, подумала она. Наказание за неудачный эпизод с Парисом, черт возьми, за все отказы, что она раздавала на протяжении веков. — И ты тоже. Несмотря на то, что в настоящее время она презирала его, она хотела, чтобы он был цел и невредим.

— Я буду. — Он вышел из кухни, из ее дома, из ее жизни, входная дверь с зловещем стуком за ним закрылась.