Темнейшее Поражение

Глава 30

Несколькими минутами раньше…

Ее команда, возможно, начала в невыгодном положении, думала Кайя, задыхаясь от напряжения, но они, безусловно, выравнивают шансы. И быстро, слишком. Прямо сейчас, только члены Иглешидс и Скайхоуков были еще в сознании.

Поначалу в нее швырялись оскорблениями. «Слабая». «Глупая». «Сука». Но в этот раз они ее не отвлекали. Возможно, потому, что она была зациклена на одной мысли: сохранить Страйдера от боли.

Человек, который ненавидел вызов, бросил его самому себе. Для нее. Если она и питала какие-либо сомнения в его любви, это должно было бы убедить ее.

Она должна победить. Для него. Он угрожал убить любого, кого Кайя не победит, но она знала, Страйдер не может уследить за каждым. Он любит ее слишком сильно, чтобы навредить члену ее расы. Итак, если она потерпит поражение, а потом он не сможет исполнить наказание, будет ли он испытывать боль в два раза сильнее?

Победить, победить, победить.

О, да. Ее стратегия? Ударить и убежать. Кайя не могла позволить себе заняться только одним человеком. Ну, не дольше, чем требовалось для одного удара — ладно, иногда двух. Она била, потом перемещалась, никогда не позволяя окружать себя. Когда больше одной Гарпии сходились к ней, Кайя просто двигалась в сторону и позволяла им бить друг друга. Это, конечно, как посылать их в свой собственный бой, что эффективно выполняло работу за нее. Их решимость прикончить ее, и только ее одну, приведет их к падению. Дерись, думала Кайя, поворачиваясь к лицу своей следующей соперницы. Когда она узнала Гарпию, предвкушение увяло.

Ее мать.

Горло Кайи пересохло. Впервые в этом туре, искра жара вспыхнула внутри нее. Она была так осторожна.

Табита отбросила неподвижное тело, которое держала за волосы, и встретилась со своей забытой/пренебреженной дочерью. Вокруг них, битва продолжала бушевать. Бьянка заметила происходящее и предупредила остальных. Вскоре, Команда Кайи отодвинула остальных женщин наружу, оставляя для Кайи и ее матери по — больше места

— Ну, наконец — то дочь, на похвалу которой я однажды потратила все утро, убеждая моих конкурентов, что в один день ты станешь сильнее, чем даже я, только чтобы понять, что ты чуть не погубила всех нас, — сказала Табита. Ее ожидание было очевидным. — Наконец-то, ты будешь наказана за это. Я поставлю тебя на место, за нанесенные тобою оскорбления.

Она провела все утро, расхваливая Кайю? Утверждала, что Кайя станет сильнее? Не смягчайся. Это то, чего она хочет.

— И где же мое место? — Она должна оставаться холодной. Эта битва была необходима, и создавалась веками. Используй силу, не жар.

Она пожала одними, на вид изящными, плечами. — У моих ног. Конечно.

В другое время, это могло уничтожить Кайю. Сегодня, однако, она ощущала только мягкий приступ боли. Ее любили, мужчина, которому нелегко любить. Он считает ее достойной. Этого достаточно. — Ты можешь попробовать.

— О, я сделаю даже больше.

Разговоры, разговоры, разговоры. Кайя махнула пальцами, пламя ударило в сторону. — Мы просто будем стоять здесь, или уже сделаем это?

Удивительно, но Табита осталась там, где и стояла, удивленно выгнув темную бровь. — Я дам тебе пять секунд, чтобы убежать, шанс, который я никогда не предлагала другому. Во имя старых времен, можешь считать. И Кайя, это единственна уступка, которую я тебе дам. После этого, я заберу твою голову. — Она подбросила кинжал в воздух. Кинжал уже покрытый кровью.

— Один, — сказала Кайя.

Если она не ошиблась — а она не должна была ошибиться — гордость сверкнула в янтарных глазах ее матери. — Ты безоружна. Ты действительно ожидаешь, что сможешь победить?

— Два.

Другое мерцание. — Попытка произвести впечатление на мужчину? Жаль, что его там нет. Он исчез несколько минут назад.

Никакой реакции. Она не будет поддаваться такой тактике. Не будет отвлекаться от своей цели. — Три.

Уголки рта Табиты изогнулись. — Помнишь ли ты, сколько часов я провела, тренируя тебя, когда ты была девочкой? Я всегда оставляла тебя в горизонтальном положении.

Никакой, мать ее, реакции.
- Четыре.

— Хорошо. Больше никаких разговоров. — Табита бросила взгляд на толпу. — Никто не должен прерывать нас. Это понятно? — с этими словами она встала в боевую стойку, ноги врозь, колени согнуты, руки готовы. — Это только ты и я, дочь.

Её сердце пропустило удар. — Пять.

Они налетели друг на друга.

Табита просто так не получила бы имя «Порочная», и порезала Кайю в тот момент, когда они сократили дистанцию. Они были слишком близко, для того чтобы Кайя успела отвернуться от удара и зная это, она проклинала саму себя ибо ожидала, что ее мать попробует и скинет ее на землю при первой же возможности. Так что она сделала единственное, что могла. Она подняла руки, позволяя лезвию порезать предплечье, а не шею или грудь. Когда резкая боль пронзила ее, кожа разорвалась, ее мать ударила снова, молниеносно быстро, на этот раз, метя в живот.

Кайя контратаковала. Она поймала руку Табиты на полпути, схватила изгиб запястья и выкрутила, используя импульс как преимущество. Когда их руки достигли уровня плечей, она сжала запястье Табиты, отклонила от себя лезвие и ударила свободной рукой мать в висок. Она могла использовать ладонь этой руки, чтобы отобрать оружие и отправить его в полет, но лучше ударить сейчас, пока у нее имелся шанс, чем забирать у матери оружие.

Зачем драться, как они всегда это делали, если она могла сделать что-то и закончить все сейчас?

Табита споткнулась от удара и головокружительно грохнулась на колени. Конечно, через несколько секунд она обрела равновесие и схватила Кайю, сокращая расстояние между ними. Прежде, чем та смогла ударить, Табита увернулась, избегая контакта. Затем, в один миг, Кайю ударило сзади. В череп. Она отпрянула, быстро соображая. Зная свою мать, она была уверена, что женщина налетит на нее, попытается опрокинуть на землю, перерезать горло, в то время, как ее вес раздробит крылья Кайи. Только один способ бороться с этим. Кайя использовала эти колеблющиеся шаги, чтобы оттолкнуться и сделать заднее сальто.

На какой-то миг, под собой, она увидела темную макушку головы Табиты. Увидела, что была права. Увидела, как Табита остановилась с пониманием, что так легко ей не победить. Затем, Кайя приземлилась и ударила, метя в почки своей матери. Попала.

Заворчав, Табита упала на колени. Кайя ударила снова — никакой пощады — целясь в трепещущие крылья. Бум. Тело ее матери полетело вперед, хрящ правого крыла хрустнул от толчка. Опять же, все действие произошло так быстро, что все наблюдатели пропустили бы его, если бы моргнули.

Это должно было замедлить ее мать, но Табите было около миллиона лет и, она и раньше дралась с перебитым крылом. Казалось бы, невосприимчивая к боли, которую должна была испытывать, женщина перевернулась, встала и повернулась.

— Это все, что ты можешь, детка? — Табита улыбалась, но на зубах ее была кровь.

Холодная. Безжалостная. — Давай выясним.

И снова, они бросились друг к другу, чтобы встретится посередине. Последовал шквал ударов и блокировок. Холодная, оставайся холодной. С каждым взмахом левой руки ее матери, кинжал, который та держала, играл с уязвимыми местами Кайи. Несколько раз Кайю порезало, но кинжал не погрузился достаточно глубоко, чтобы причинить много вреда. И это было не потому, что ее мать осыпала ее ударами! У Кайи были навыки, даже если она об этом и не знала.

В данный момент руководила Табита, отталкивая Кайю назад. Она держалась так — «холодная, холодная, такая холодная», — подавляя каждую новую вспышку жара, который пытался выпрыгнуть из нее — до тех пор, пока не споткнулась о бессознательное тело. Вниз, она упала вниз. В мгновение Табита оказалась над ней.

Когда кинжал метнулся к ней, Кайя поняла, что есть только один способ сохранить свою шею. И свою жизнь. Кинжалу нужна цель. Она встретила металл своей ладонью, позволяя наконечнику пронзить плоть насквозь, войти с одной стороны и выйти с другой. Больно, твою мать, но это того стоило. Хотя ее кости и раздробились, кинжал застрял между косточками, и Табита отдернула пустую руку.

Но это ее не остановило. Кулаки ударяли в лицо Кайи так быстро, что она не могла уклониться и почти свалилась без чувств. Все еще оставаясь холодной она, наконец, собрала силы, чтобы перекатится на лопатки, стремительно сбросив мать со своего живота и позволяя Кайе повернуть свои ноги.

Она сомкнула лодыжки вокруг шеи Табиты и дернула вниз. Женщина упала на спину и потеряла доступ кислорода. Или должна была, если бы Кайя не сомкнула каблуки своих сапог на горле матери, раздробив дыхательное горло и предотвратив выход воздуха.

Без заминки, Кайя поднялась, зрение было дерьмовым, поскольку кровь капала в ее опухшие глаза. «Кстати, об этом». Со всей силой, она выдернула кинжал из ладони — и черт, при выходе болело хуже, чем при входе! — затем бросила оружие за пределы круга. Теперь обе они были безоружны.

Она прошествовала вперед, надеясь, что останется для своей матери, прежде всего, практичным солдатом и получит время, чтобы излечиться или продумать стратегию. С ней это не сработало. В один миг, Табита поднялась на ноги и они в третий раз столкнулись лицом к лицу, двигаясь по кругу.

— Браво тебе, — засипела Табита ломающимся голосом, благодаря все еще исцеляющейся трахее. — Я ожидала, что ты сломаешься намного раньше.

— Это потому, что ты слишком высокого мнения о себе и слишком маленького о тех, кто вокруг тебя.

— По уважительной причине. — Без эмоций.

Я заставлю её что-то почувствовать. Кайя облизала губы, ощущая вкус меди. — Награда Мать Года, встречайте Табита Порочная. Или нет. Но не расстраивайся. Я взяла это от отца.

Табита замерла, мигая, крылышки беспокойно скрывались и раскрывались. — Я хорошая мать.

Ох, что? Это удар по нервам? — Если под хорошей, ты имеешь в виду худшая в мире, то ДА — ты на вершине списка.

Янтарные глаза сузились, скрывая беспокойство.

— Когда ты умрешь, другая гарпия заберет себе твоего мужчину. Ты это знаешь, не так ли? И как твоя победительница, я буду первой.

Ауч. Сейчас бьет словами по уязвимому месту, в попытке вызвать эмоциональный отклик. Как сказал Страйдер, Кайя была всем в своих переживаниях. Она чувствовала, как огонь возвращается к жизни внутри нее, нагревается… нагревается…

Она могла выпустить пламя, и делу конец. Они воевали. Здесь не место плакать. Кайя сдержалась, но хоть и не было любви между матерью и дочерью, она не хотела сжечь женщину до смерти.

Во всяком случае, то чего она хотела, не имело значения. Не сейчас. «Делай, что должна, чтобы выжить», сказал ей Страйдер.

Самое время.

Наконец, она открыла свое сознание жару, привлекая его, позволяя ему расти, распространяться — поглощать.

Жарче… жарче… Она не знала чего ожидать. Последний раз, изменения прошли сквозь нее так неожиданно, что у нее не было ни секунды, чтобы остановиться и подумать о том, что происходит. Что она будет делать, если пламя не разгорится?

Шок омрачил выражение лица ее матери. В ушах Кайи раздался грохот, тело нагревалось, нагревалось, а затем все, что она могла увидеть была лазурная дымка. Меньше, чем за мгновение, пламя взмыло из ее пор, захватывая каждый дюйм, словно бушующий ад. Сгорела даже ее одежда.

— Извини за это, мамочка, — сказала Кайя. Она прыгнула, сокращая расстояние между ними. Контакт. Они упали на землю. Пламя прыгнуло от Кайи к Табите. Она остановилась, ожидая.

Где были крики ее матери?

— Ты действительно думаешь, что я бы переспала с Фениксом, если бы я не была защищена от его огня? Но я впечатлена. Ты обманула меня. Я понятия не имела, что ты способна на это.

— Я… я… — Нет ответа. Слишком ошеломлена.

Табита продолжила, — Я не могу вызывать пламя, но я могу ему противостоять. Так что, борись.

Кайю опять перекатили на спину, и удары посыпались снова и снова. Это она допустила, скорее из собственного чувства удивления, чем от неспособности противостоять матери.

Когда ее чувства вновь сфокусировались, она замерла в попытке защитить лицо и шею. Был только один способ закончить это.

Удары не прекращались. Когда резкая боль пронзила ее, зрение почти исчезло, горло почти сдавило — а следующими будут знакомые когти, и с ними, она потеряет свою голову — жар исчез, возвращая ее к холодной решимости.

Делать все, что потребуется.

Кайя выгнулась, все еще принимая удары. Ее мать, ничего не заподозрила и сбавила ритм кулаков, ожидая, что в любой момент Кайя соскользнет в беспамятство. Кайя добралась до спины матери и рванула. Крик эхом разнесся по воздуху, когда теплая кровь покрыла ее руки. Кулаки наконец-то прекратили мелькать. Вес исчез с ее плечей.

Кайя поднесла руки ко рту и облизала. Все, чтобы выжить, снова сказала она себе. Кровь, любая кровь, была лекарством и необходима для исцеления. Жизненные силы ее матери скользнули по пересохшему горлу в желудок. Эффект не был настолько мощным, как тогда, когда она пила из Страйдера, но зрение немного просветлело, и она присела, чтобы отдохнуть.

Ее мать лежала в нескольких футах от нее, без сознания и голая из-за пламени. Она могла продержаться со сломанным крылом, но не могла вынести полную их потерю. Ее спина превратилась в месиво, а крылья полностью исчезли. Грудь Кайи сжалась. От горя, что их вражда привела к этому, и от гордости, что она победила.

Она рассматривала окрестности. Остальные драки тоже закончились. К своему разочарованию, она заметила, что Иглшилдсы победили ее сестер, которые в свою очередь разгромили Скайхоуков. Те, кто еще мог стоять, смотрели на нее с ошеломленным выражением на лицах. Она заботилась только о своей команде.

К счастью, каждый полноправный участник был жив. Собраны в кучку, с направленными на них мечами, но живы. На какое-то время, она встретилась взглядом с каждым из них. Они кивнули в знак извинения и благодарности. Ее не волновало, что они только что потеряли, главное, что они были живы.

У них будет шанс реабилитироваться в следующем состязании. И, возможно, она могла в этом убедиться сейчас. Безразличная к своей наготе, она неуклюже поднялась на ноги. Не важно, что произойдет дальше, сейчас было только трое претендентов на победу в четвертом раунде. И, кто бы не победил, он выиграет все. Почетные права и Жезл Разделения.

Понимал ли Страйдер, насколько близко они были к окончательной победе?

Страйдер. Ее сестры остались живы, но она проиграла. Разгромив ее команду, Иглшилдсы победили и ее. Страйдер только что проиграл свой собственный вызов.

Нет, уверяла она себя в следующий момент. Он только поклялся убить тех, кто ее победит. Или ранит? Во всяком случае, там не было лимита времени для исполнения смертельного удара. Верно?

Она обыскала ликующую толпу, но не смогла его увидеть. Там были Сабин и Лисандр, которые исчезли на некоторое время, но сейчас вернулись. Оба были напряженными, бледными и взволнованными, явно желая забрать своих женщин и уйти.

Был ли Страйдер в порядке? Куда он ушел?

Было ли ему сейчас больно?

Она могла бросить вызов Иглшилдсам и продолжить борьбу. Но она не могла вывести их строя всех одновременно. Кто-то из членов ее команды будет ранен, может быть даже убит. Значит, она должна решить. Спасти их, или уберечь Страйдера от мучительной боли.

Молясь, чтобы он понял, Кайя опустилась на колени, признавая поражение.

Три вещи произошли одновременно. Их окружение изменилось, Колизей больше не был новым и свежим, а стал старым и разрушенным, исскуственные блокады и люди внезапно материализовались вокруг них. Крик ярости и недоверия, который издала Джульетта, отобразился от стен. И, хуже всего, мучительный крик Страйдера прорезался сквозь ее душу.