Тайны Колдовского мира: Стража Колдовского мира

Глава 27 Пустыня, Запад, Крылатые пути

Свечи… Кетан сосредоточил всю силу своего звериного зрения на двух, которые были ближе всего. Он заметил, что волхвы, связавшие пленницу верёвками, стояли в стороне от знаков, начертанных вокруг Джакаты. Он чувствовал, что там находится защитный барьер. Согласно всем древним учениям, маг, решившийся вызывать нездешние силы, всегда нуждался в такой защите, чтобы не оказаться во власти вызванных духов.

Толстые, как дубины, головни светились багровым пламенем, дым от них поднимался к небу прямыми столбами. Кетан догадывался, что они служат главным средством защиты.

Звери не дружат с огнём. Только человек сумел отчасти его приручить и подчинить своей воле. Пард снова беззвучно зарычал. Как же ему…

— Смотри! — прозвучал в его голове неведомо откуда явившийся голос. И тотчас глаза, послушные чужой воле, увидели то, чего он не мог разглядеть раньше.

В траве и в кустах, так безжалостно вырванных с корнем, для того, чтобы Джаката мог начертать на земле свои таинственные знаки, оказывается, шла какая-то жизнь. Обитатели зарослей не сделали попытки защитить своё жилище от уничтожения, но сейчас они зашевелились.

По своей доброй воле Кетан никогда не решился бы завязать с этими незнакомыми существами мысленный разговор. Однако после того, как непонятная Сила настойчиво повторила ему приказание связаться с ними, он сделал это и получил ответ Кетан даже не знал, кто они такие: насекомые, рептилии, выползшие из-под земли личинки?

Но, кем бы они ни были, они присоединились к нему и дали ему в руки своего рода метательное оружие. Он нацелил его, настолько сосредоточив внимание на этой задаче, что даже перестал видеть то, что делалось у него под ногами. Ответы на его призыв продолжали сыпаться со всех сторон, некоторые приходили совсем издалека, он и не думал, что можно связаться с такими отдалёнными пределами. Кетан понял, что не только существа, живущие в зарослях и под землёй, но даже искромсанные растения пробудились к неведомой прежде жизни.

Он нацелил безмолвное, фантастическое войско и бросил его вперёд; от усилия тело напряглось так, что ломило кости.

Извилистый корень — для змеи он был слишком неповоротлив — тронулся с места и пополз к ближайшей свече. В то же время земля начала вспучиваться мелкими кочками, и Кетан, даже не глядя, понял, что под её поверхностью зашевелились, роя подземные ходы, обитатели недр.

Давление, вызванное бурным притоком Силы, становилось едва выносимым. Ему казалось, что в следующее мгновение он будет раздавлен её тяжестью. Однако этого не произошло и не могло произойти, пока она за ним следила.

Громкий голос Джакаты, размеренно произносивший слова заклинания, отдавался от холмов, и Кетан мучительно силился замкнуть слух, чтобы не слышать этих звуков.

— Впусти меня! — услышал Кетан повелительное требование. Это было сказано так резко и властно, что он, подавив все человеческие и звериные инстинкты своего существа, впустил в себя чужое начало.

И тотчас же новая энергия заполнила его пульсирующей жизнью. Сквозь туман, застилавший глаза, Кетан увидел, как оживший корень обвился вокруг горящей свечи и под нею заколебалась земля. Свеча зашаталась и погасла, опрокинувшись на исчерченную знаками землю.

Кетан лежал без сил, почти раздавленный неистовым натиском, проложившим себе путь через все преграды. Но ему не дали передышки, чтобы опомниться. Перед ним уже стояла новая задача, требовавшая напряжения всех внутренних сил.

Сознание Кетана сделало резкий скачок и, отключившись от всего окружающего, он весь сосредоточился на том, чтобы «видеть». Из голой земли и вырванной с корнем травы стали выскакивать создания, бывшие отторгнутой частью его самого, — множество пардов, каждый длиною не более пяди, яростно ринулись на отчаянно махавшего руками мага.

Обессиленный Кетан остался лежать, провожая их мутным взором. Сквозь мглу, застилавшую ему глаза, он всё-таки различил, как зашатался Джаката, как он, защищаясь, выбросил вперёд руку. Одно из маленьких коричневых созданий уже повисло на нём, вцепившись мёртвой хваткой. Другие карабкались вверх, ухватившись когтями за одежду.

Кетан услышал вопли. Волхвы, державшие верёвки, бросили их и спасались бегством; у одного уже повис на ляжке вцепившийся зубами пард. Джаката размахивал посохом, отбиваясь от нападавших зверей.

Нападение отвлекло мага и он забыл о заклинаниях.

Тем временем в воздухе сгущалась чёрная ярость; Кетану даже показалось, что он видит, как она тёмным облаком окутала колдуна.

Почувствовав грозную опасность, Джаката запрокинул голову и закричал; слова вылетали из его уст в таком сверкании, что казалось, в вышину взлетают раскалённые угли.

Та, которая руководила Кетаном, не покинула его. Свирепые мохнатые создания растворились в воздухе у него на глазах и исчезли, и Кетан почувствовал, как материя, из которой они возникли, возвращается в его тело. Но там, внизу, продолжали кипеть страсти. Сила, разбуженная заклинаниями, не хотела уходить без боя. Глядя на Джакату, Кетан физически ощущал, как мучительно тот сражается за свою жизнь.

Но рядом он заметил другое движение: маленькая пленница, окружённая кольцом горящих свечей, вскочила на ноги и со связанными руками пустилась в бегство.

В отчаянном прыжке она хотела перескочить через кучу сваленных ветвей, но, не долетев, со всего размаху провалилась в мягкий ворох. Кетан встал и отряхнулся.

Зная, что время не ждёт, он, так и не успев сообразить, что же произошло, понял, что надо действовать.

«Великий воин!» — услышал он мысленный зов, когда вслед за беглянкой прыгнул через ворох срубленных кустов. Позади все ещё раздавались выкрики Джакаты, пытавшегося загнать вызванную им силу туда, откуда она явилась. Оба волхва куда-то скрылись.

Обнаружив место, где ветви шевелились, Кетан очутился рядом в тот момент, когда из-под него вынырнула исцарапанная и окровавленная беглянка. Кетана встретил испуганный взгляд широко открытых глаз, и в следующий миг ноги у неё подломились и она упала на колени, замерев перед ним жалким комочком.

На раздумья не было времени, нужно было сразу принимать решение, ошибка могла стоить жизни. В облике парда он не может её унести, в человеческом у него оставалась слабая надежда. Он совершил превращение, радуясь в душе, что вал кустов ограждает его от колдовских знаков. Он наклонился, подхватил на руки худенькое тельце и, перебросив его на плечо, полез наверх к своему наблюдательному посту, зная, что в любой момент их может сразить вражеская стрела или огненная струя, посланная магом из скипетра.

Но, против ожидания, его выручила прыткость парда и он успел вскарабкаться наверх и укрыться за выступом скалы, оставшись целым и невредимым. Вероятно, Джаката в пылу сражения ничего не заметил.

Кетан по-прежнему держал на руках женщину-малютку. Она смотрела на него открытыми глазами, не выказывая признаков страха.

— Фал-со-ли! Артез Манга? — прощебетал ему в ухо тоненький голосок.

Кетан не хотел использовать для разговора с девушкой мысленную связь. Если её народ не пользуется этим способом общения, она может испугаться от неожиданности. Однако, она не говорила на межплеменном языке, которым пользовались торговцы, поэтому он не знал, как ей ответить.

Осторожно он поставил её на землю и обернулся к уступу скалы, который закрывал их от тех, кто находился внизу. Кетан стал вспоминать язык знаков, которыми пользовались бродячие торговцы. Вспомнив нужное, он воспользовался простейшими жестами, означавшими «бежать» и «спасаться». Затем быстро перерезал ножом путы на её руках, после которых на запястьях пленницы остались глубокие шрамы.

«Бежим!» — показал он ей знаком. Она согласно кивнула и поднялась на ноги. В следующую секунду он уже схватил её за руку и на бегу потянул за собой, направляясь на север. Пока они бежали, в ушах у них непрерывно звучало монотонное заклинание Джакаты; это давало надежду, что они успеют спастись.

Однако Кетан подумал, что в этой местности ему нельзя путешествовать в облике человека. Одинокий путник в степи без коня и снаряжения тотчас же привлечёт к себе внимание первого встречного разведчика. Зато в облике парда…

Кетан осторожно высвободил руку и отошёл от девушки на несколько шагов. Она сперва удивилась, затем на её лице отразилась тревога. Язык жестов он знал слишком плохо, чтобы выразить на нём такие сложные вещи.

Трижды он медленно изобразил перед ней знаки «друг» и «безопасность», и на третий раз её ручки повторили за ним эти жесты. Кетан перевёл дух и совершил превращение.

Первое, что он услышал, почувствовав, что стоит на четырёх лапах, — приглушённый возглас испуга. Вся дрожа, девушка попятилась от него, зажав рот руками. Он замер на месте и, не зная, как её успокоить, решился на мысленный контакт:

— Друг! Не опасно! Друг!

Она перестала пятиться, но все ещё дрожала. Наконец она сделала первый шаг. Кетан ждал Она обошла его со всех сторон, не решаясь приблизиться. И, закончив круг, обессиленно опустилась на землю.

Сумела ли она воспринять его мысленные слова? Кетан не знал и не решался возобновить попытку, боясь окончательно испугать девушку.

Но вот она распрямила плечи; он понял, что она собирается с силами, приняв какое-то решение. Она медленно встала и подошла к нему.

Кетан очень огорчился, когда она, остановившись перед ним, неожиданно опустилась на колени и склонилась в земном поклоне.

— Великий Древний Учитель! — обратилась она к нему, мысленно произнося те же слова, которые говорила вслух. Кетан решил отозваться на мысленное обращение.

Однако такой поворот его не обрадовал. Если она принимает его за одного из Великих Учителей, это недоразумение может привести к неприятным осложнениям.

— Мы направимся туда, где ты живёшь, — подумал он как можно спокойнее. По крайней мере, это он мог для неё сделать — проводить домой, к её племени.

Она подняла голову, посмотрела на него долгим испытующим взглядом и затем медленно кивнула головой. Встав с колен, она подошла к парду и робко коснулась ладонью его пушистой головы.

Кетан не забывал об опасности, которая притаилась внизу. Издалека всё ещё доносилось монотонное гудение. Наверное, Джаката продолжал творить свои заклинания.

А Кетану совсем не хотелось оставаться вблизи того места, где маг сражался с неведомой силой, которую сам же накликал.

— Вперёд! — сказал он мысленно своей спутнице.

Она ещё раз погладила его по голове, потом кивнула и пошла впереди, держа путь на север. Почва под ногами становилась все каменистей. Вскоре девушка захромала, изранив босые ступни об острые камни, но не сбавила шаг.

Время от времени она останавливалась и оглядывалась по сторонам, словно отыскивая глазами знакомые приметы. Во время первой остановки Кетан сделал попытку связаться со своими товарищами. Он выбрал Эйлин, так как с нею они давно привыкли сообщаться таким способом.

Ответ его озадачил. Обычно спокойная, Эйлин на этот раз показалась ему не похожей на себя. Они столкнулись с какой-то неприятной неожиданностью. Значит, он не заметил какой-то ловушки, о которой их надо было предупредить.

Она не стала ничего объяснять, только сообщила, что все свободны и продолжают путь. Кетан вкратце рассказал ей о том, что предпринял Джаката, и посоветовал не приближаться к нему, пока Ивик не выяснит, как лучше всего поступить в этом случае. Может случиться так, что тёмный маг потерпит поражение в схватке, и тогда вырвутся на свободу силы, с которыми никто не может справиться, кроме Древних Учителей.

Хорошо, что Ивик и Фирдун обладают даром ставить защитные барьеры; по-видимому, Элайша тоже умеет делать что-то в этом роде, поскольку марево входит в число защитных средств. Теперь они предупреждены и будут начеку.

Пока он обменивался сообщениями с сестрой, маленькая спутница снова двинулась вперёд. Обернувшись, она поманила его за собой; он догнал её в несколько прыжков, и они пошли рядом.

Дорога стала более гладкой, и Кетан, присмотревшись, понял, что когда-то здесь проложили искусственную тропу, равномерно взбиравшуюся по склону.

Вскоре они очутились на уступе, по которому между отвесной стеной и пропастью пролегала дорога, достаточно широкая, чтобы могла проехать повозка.

Цвет скалы поражал яркой охристой желтизной, по которой разбегались чёрные прожилки. Поверхность её была не гладкой, а сплошь покрыта глубоко врезанными в камень рисунками, одни напоминали собой руны, другие изображали зверей и людей. Их выветренные линии всё же хорошо различались глазом.

Кетан узнал изображение снежного барса — самого грозного представителя кошачьего племени, рядом проступали фигурки птиц или, во всяком случае, каких-то крылатых существ. Фигурки людей были самыми незатейливыми и напоминали тех человечков с ручками-палочками, каких рисуют маленькие дети.

Вдруг его проводница остановилась, повернувшись лицом к скале; она внимательно вглядывалась в какие-то знаки, похожие на письмена.

Вытянув руку, она начала водить пальцем вдоль линий, избороздивших скалу, произнося нараспев какие-то слова на своём языке.

Письмена были расположены кольцом, обрамляя гладкий круг полированного камня.

Поверхность круга блестела, как зеркало, хотя и не отражала предметов. Кончив пение, девушка придвинулась к самой стене и, встав на цыпочки, приложила обе ладони к гладкой поверхности, произнося непонятные слова.

Наконец она отошла в сторону.

— Можно идти! Стража нас встретит. Идём наверх! — передала она мысленное послание и указала пальцем в ту сторону, где дорога круто уходила вверх.

Не обращая внимания на хромоту и кровавые следы, которые оставляли её израненные ступни, она ускорила шаг и мчалась почти бегом, а Кетан легко поспевал за ней, делая широкие прыжки. Дорога вывела их на плато, расположенное довольно высоко над равниной.

Кетан обернулся взглянуть, что делается на юге — клубится ли там по-прежнему мрак и чем кончилось дело у Джакаты?

Ему почудилось, что он различает струйки дыма, но они быстро рассеялись в воздухе. Солнце уже садилось, и близился закат. Но здесь, наверху, наверное, без труда можно будет найти убежище в какой-нибудь расселине.

Хлопанье крыльев над головой заставило его обернуться. Прижавшись брюхом к земле, он задрал голову и издал глухое ворчание, так как в нос ему ударила струя нового запаха. Он слишком хорошо запомнил рассов, а раз они служат Тьме, то могли явиться на зов Джакаты.

Маленькая спутница остановилась в некотором отдалении, она стояла, обхватив себя руками, словно старалась согреться на холодном горном ветру. А в воздухе над её головой плавно кружили, постепенно снижаясь, похожие на неё летающие люди. Их крылья были сделаны из тонко выделанной кожи, натянутой на твёрдый каркас.

Крылья не росли у них за плечами — Кетан разглядел это, когда они приземлились рядом с женщиной. Они крепились ремнями, которые плотно охватывали их плечи и грудь.

Воин, первым опустившийся на землю, торопливо высвободился от ремней и, сбросив крылья, кинулся к женщине. В следующий миг она уже была в его объятиях. В это мгновение она забыла всех, кроме него. Но двое его товарищей поспешно встали между Кетаном и обнявшейся парой.

Кроме кожаных ремней, на которых держались крылья, у каждого было при себе копьё, заканчивавшееся острым крюком. Воины разделились, и с двух сторон стали приближаться к Кетану.

— Кааша Винге! — резко крикнула им девушка, заметив краем глаза манёвр воинов. Они замерли, переводя взгляд с неё на парда и обратно. Девушка высвободилась из крепких объятий своего друга и, схватив его за руку, разразилась целым потоком взволнованных слов.

Приготовившийся к прыжку Кетан сменил свою воинственную позу на более спокойную и, поднявшись на лапы, попытался передать мысленное сообщение:

— Друг! — сказал он.

По тому удивлению, которое отразилось на лицах трёх воинов, он понял, что это явилось для них неожиданностью.

Те двое, что шли на него с копьями, продолжали держаться насторожённо и приближались к нему шаг за шагом. Но девушка сама подвела своего друга к Кетану. Просьба, с которой она мысленно обратилась к нему, прозвучала невнятно, Кетан с трудом разобрал обрывочные слова:

— Великий Древний Учитель — Человек — Четыре лапы — покажи!

Неохотно Кетан решился. Его превращение в человека было встречено восхищённым ропотом трёх воинов. Девушка встретила его улыбкой и дружеским кивком, а затем снова обратилась к соплеменникам с взволнованной речью.

Она вновь схватила за руку своего друга и подвела к Кетану. Держа его за запястье, она сунула Кетану ладонь воина, которая так и порывалась сжаться в кулак; Кетан ответил ему древним дружеским жестом, протянув навстречу открытую ладонь.

Коснувшись его руки, незнакомец провёл по ней пальцами, словно проверяя на ощупь. Убедившись, что рука не покрыта шерстью, он обернулся к своим товарищам:

— Кааша Винге!

Копья склонились остриём к земле, и воины, опустившись на колени, взмахом левой руки отдали Кетану честь.

Кетан ответил жестом, означавшим «друг». Все трое радостно закивали головами. Женщина жестом пригласила Кетана идти вместе с ними наверх. Но Кетан отрицательно покачал головой.

— Ступайте к своим, — послал он мысленное сообщение.

Тогда все четверо собрались в кружок и стали оживлённо щебетать друг с другом, как птицы. Наконец женщина снова обратилась к Кетану:

— Зло бродит на свободе, — сказала она мысленно. — Чёрная страна, — продолжала она, порывистым жестом махнув на запад, в то время, как на лице у неё появилось смешанное выражение страха и ненависти. — Берегись опасности!

— Опасность — всюду, когда бродит зло! — ответил Кетан и понял, что все четверо услышали его слова, потому что энергично закивали в ответ. — Силы Света идут сюда. Я должен разведать им путь.

Немного подумав, женщина обернулась к воину, который снял свои крылья. Она что-то сказала ему, похожее на вопрос, и он направился туда, где оставил свои крылья, и развязал висевшую на поясном ремне сумку.

Он вернулся, держа в руке какой-то тусклый кристалл с такой тёмной поверхностью, что казалось, будто это простой камень.

Он положил камень ей на ладонь, и она прикрыла его другой ладонью.

— Я — Покен, — сказала она. — Он, — женщина кивнула в сторону воина, который стоял рядом с нею. — Йил.

Кетан тоже ткнул себя пальцем в грудь и назвал своё имя. Она дважды повторила его, стараясь правильно воспроизвести непривычные звуки.

— Нехорошая страна… легко заблудиться… Приди сюда, — сказала она, показывая на плато, где они стояли. — Держи руки так, — и она протянула ладонь, на которой лежал кристалл. — Позови «Пекуин»… Придёт Йил… Покажет дорогу…

Кетан уже выяснил, что где-то на западе находится нечто, что разыскивает Джаката, и это могли быть только врата. Если Чёрный Маг принял решение заключить союз с такими Силами, какие он пытался вызвать в этот раз, это значило, что собственных сил ему не хватает или он вынужден торопиться.

Чем скорее отряд Кетана нагонит посланцев Гарт-Хауэлла, тем лучше.

— Мне пора, — сказал он и совершил превращение.

Она подошла к нему, протягивая свой плоский кристалл. К счастью, он оказался не очень велик и как раз поместился у него за щекой.

Крылатые люди на прощанье ещё раз приветствовали его поднятой рукой, и Кетан отправился в путь.

Кристалл во рту холодил щеку, но оборотня мучили голод и жажда, и он подумал, что надо будет в дороге поесть и попить.

Ивик сидел в гамаке. В руке у него была палочка, и он, не глядя, тыкал ею в землю; с полузакрытыми глазами он мысленно во всех подробностях перебирал те сведения, которые только что услышал от Эйлин. В воздухе чувствовались беспокойные токи, вызванные деятельностью Джакаты. Ивик сомневался, что вмешательство Кетана положило конец всему, что случилось по вине Чёрного Мага, но, хотя доказательств у него не было, он всё же полагал, что Кетану это удалось. Однако, как знать, насколько в такой схватке мог пострадать Кетан!

Или сам Джаката! О нём так мало известно. Хотя Ивик и не поддерживал никаких связей с Гарт-Хауэллом с того дня, как тот выступил на стороне Тёмных Сил в день Великой Битвы, он всё же допускал предположение, что там могут иметься хранилища древних знаний, не уступающие архивам Лормта.

Маг вздохнул. Как только до него дошли сведения о новых открытиях, сделанных в Лормте после того, как там обрушилась башня и крепостная стена, он всё время собирался навестить заморские края. Но он поклялся оберегать здешнюю землю и остался одним из последних её защитников.

А сейчас именно здесь зашевелились мерзкие силы Зла. Вот уже двое суток Ивик денно и нощно терзал свою память, стараясь понять, что движет Джакатой. Он был уверен, что речь идёт об одних из главных врат, хотя до сих пор считал, что большую часть уничтожили вместе с их внешними знаками.

— Врата Ранчайлда!

Ивик вздрогнул от неожиданности и выронил палочку. Подняв голову, он встретился глазами с Элайшей, которая, как всегда, глядела на него с чуть заметной улыбкой.

— Но ведь…

— Да, конечно, в преданиях говорится, что они пропали, когда изверглись вулканы и море затопило окрестности, погубив всё, что встретилось на пути разбушевавшихся стихий. Ты давно повелеваешь Силой, учитель, ты тоже принимал участие в битве, — сказала Элайша, и губы её дрогнули, но на этот раз она не улыбнулась.

Ранчайлд сам заварил кашу и не смог её расхлебать.

— И целый мир погиб по его вине, — печально кивнула Элайша. — Но кто знает, что ещё может появиться на свет, если случайно сохранились живые корни!

Ивик снова с такой силой швырнул на землю прутик, словно не мог сдержать накопившейся злости:

— Надо непременно связаться с Гнездом. Если они успели за это время снестись с Хиларионом и Лормтом, то, может быть, уже получили какие-то новые сообщения из-за моря, которые пригодятся нам в предстоящем поединке.

— Но только не ты! Тебе нельзя ни посылать ни принимать никаких сообщений. Сейчас, когда Джаката вызвал силы, о которых мы ничего не знаем, это слишком опасно даже для такого великого мага, как ты. Зато ты, если захочешь, можешь вспомнить многое из того, что творилось в былые дни. Так вспомни же, какие средства ты тогда использовал!

Ивик вскочил и, глядя ей прямо в глаза, заговорил голосом, в котором явственно слышался нарастающий гнев:

— Ты всегда добивалась того, с чем не сможешь совладать!

— Так ли, государь мой учитель? — спросила она, глядя ему в глаза таким настойчивым взглядом, что он не в силах был отвести своего от этих лиловых очей, хотя в душе все восставало против того, что она до сих пор сохраняет над ним такую власть.

— Ты не можешь отвергать никакого оружия, если оно само просится в руки. Ведь речь уже не о нас двоих — от нашего ума, наших рук и талантов зависят судьбы всего, к чему мы привыкли. Поэтому я требую, чтобы ты согласился на эту попытку и во имя Триединой ты не можешь мне отказать! Вдобавок у меня есть такой щит, какого не было ещё никогда, несмотря на все знания, которые я получила от тебя. Лунная Дева будет мне надёжным оплотом, в котором никто не найдёт изъяна. А потому сегодня ночью мы должны попробовать, что нам удастся увидеть. Не правда ли, ты не посмеешь мне отказать?

Его пальцы сжались так, что прутик переломился. В душе всколыхнулись старые воспоминания, в ней ожили чувства, которые он считал давно похороненными. Но правда была на её стороне. Он не мог отказаться от её предложения — сейчас, действительно, они нуждались в любом оружии, а он чувствовал, что время не терпит, оно мчится неудержимо и может обернуться самым опасным врагом.