Тайны Колдовского мира: Стража Колдовского мира

Глава 12 Сквозь джунгли, неизведанный юг

— Ну что ж, — Ворик, руки в боки, осматривал густые заросли впереди, — тут никак не проберёшься, разве только добрым топором помахавши.

— Если не принимать во внимание, что кто-нибудь здесь имеет свой интерес и ему совсем ни к чему чужаки, вторгающиеся в его места, — заметил Деневер.

Как бы то ни было, но движения в густой листве, замеченного ими ранее, когда они только спустились в это узкое пространство у подножия скалы, больше не видели. Влажная духота затрудняла дыхание, но когда удавалось вздохнуть, запах гниения сильно ударял в нос.

Дестри с котом, который снова вился у её ног, направились к зелёной стене, отойдя в сторону от остальных. Небольшое открытое пространство, где они все столпились, ограничивало движение. Торгианцы открыто нервничали, не доверяя этой укрытой зеленью земле: ступив под своды леса, любой окажется в глухой тени.

Дестри коснулась амулета. Там не обнаруживалось жизни. Если у Госпожи и есть решение проблемы, она ещё не готова им поделиться. Все надежды сейчас на соколов, которые снова отправились в разведку на запад и восток вдоль верхнего хребта горы, с которой только что спустился отряд.

Если и существует какая-нибудь прогалина, какой-нибудь путь сквозь эти заросли, только птицы способны его обнаружить. Дестри наклонилась и, чтобы ощутить его успокоительное присутствие, взяла на руки Вождя. Он тут же обвил её плечи, его насторожённые уши потёрлись о её косы. Но ни мурлыканья, ни иного успокоительного сигнала не последовало. Лиара прошла мимо двух коней и приблизилась к ней.

— Эта земля не для нас! — сказала она.

— Но нам придётся с ней иметь дело, — сказала Дестри просто.

Она огляделась. Поклажу сложили у скалы, и госпожа Элири занималась распределением скромного рациона. Возможно, всё, что потребуется для пропитания, ждёт их впереди, в этом зелёном полумраке, но, каким бы опытом ни обладала Дестри в сборе полезных трав, здесь она не видит ничего съедобного, а углубиться в лес пока не решается.

Однако Грук и ализонка неожиданно обогнали её и неторопливо, как разведчики на чужой территории, направились к лесной опушке. Ещё не дойдя до зелёной стены на расстояние вытянутой руки, великан замер, слегка расставив ноги для лучшего баланса, — так готовятся к схватке с противником.

Вдруг он выбросил руку вперёд и вверх, и Дестри увидела только, как мелькнуло в воздухе что-то, нацеленное на толстый стебель, на котором держалось нечто похожее на громадный бутон или плотный комок листьев.

Бросок оказался удачным, и великан дёрнул этот предмет к себе. На какой-то миг стало видно, как почти незаметная тонкая леска натянулась, затем раздался треск, и добыча великана полетела к ним по воздуху. Он увернулся, и она приземлилась на камень, где её сразу окружили остальные.

Никто, даже Грук, не стал её трогать. Прежде всего, размеры этой штуки были таковы, что Дестри пришли на ум призовые дыни, выращенные Вуком на ферме прошлым летом. Цветом предмет походил на всю остальную зелень, образовавшую стену: на деревья, лианы, кусты.

Но пока эта штука лежала там, куда с размаху грохнулась, зелёный цвет её стал меняться Она вся покрылась сетью широких вертикальных линий. Сначала они были розоватыми, потом цвет стал гуще — как разведённая кровь.

Вождь фыркнул и вдруг завыл, прямо в ухо Дестри, чуть её не оглушив Ворик прицелился копьём, которое держал наготове.

Дестри услыхала цокот копыт, трое кеплианцев и Яста ворвались в круг зрителей.

Грук произвёл сложный манёвр и освободил плод от лески. В нём что-то зашевелилось. Один край стал распадаться на сегменты, которые все шире расходились друг от друга.

Пахнуло кисловатым мускусным запахом, когда вдруг поднялись две верхних части плода. Снова шевеление — и из остатков неуверенно выползло то, что сперва показалось горной змейкой, которых Дестри отлично знала, только эта была пошире в середине туловища, покрытого чешуёй того же цвета, что и деревья перед ними.

Эта тварь подняла змеевидную голову, в которую словно вставили два овала — очевидно, глаза Потом она раскрыла пасть так широко, что, казалось, голова раскололась пополам, обнажила клыки, и с двух передних закапала красная жидкость.

Покинув плод, она немного полежала на камне. Ни один из зрителей не двинулся к ней. Затем горб у неё на спине раскололся и появились крылья, настолько прозрачные, что их можно было заметить лишь по паутине жилок. Керис узнал в ней одну из теней, виденную им тогда, на стене — летучую ящерицу.

Вождь безо всякого предупреждения спрыгнул с плеча Дестри, оцарапав её. Он замер в охотничьей позе, а эта тварь была явно не слепа, ибо повернула голову в его сторону.

— Нет! — Дестри рванулась к нему, но Лиара опередила её. Ализонка схватила кота, который извивался, пытаясь вырваться, готовый сорвать зло на ней.

— Нет' — закричала Дестри. — Не тронь её!

Она взмахнула амулетом между котом и ящерицей. Голова последней вздёрнулась. Затем пасть захлопнулась, а крылья затрепетали. Со скоростью, которую в ней ещё мгновение назад никто не мог предполагать, она развернулась в сторону джунглей, расправила крылья, взлетела и вмиг скрылась в зарослях.

Дестри указала на красные капли, все ещё сверкающие на камне, где лежала эта тварь.

— Яд, — предупредила она.

— Так, значит, теперь мы имеем дело с деревьями, на которых плодятся ядовитые летучие твари, — промолвил Криспин. Он остановился, поднял камень и бросил на пятна, прежде чем растереть их. — А ты откуда это знал? — спросил он Грука напрямую. — Так просто, на всякий случай? Или показать нам новую опасность?

«Слышал её зов. — Великан мыслил просто. — Пора на волю, хоть так она и не говорила. Просто звала». Господин Ромар жёстко усмехнулся.

— Нам следует в будущем иметь в виду, что не стоит отзываться на такие призывы, большой друг. К тому же… — он оглянулся на джунгли, — кто знает, что ещё там ждёт неосторожного человека.

Никто не ответил ему, потому что сверху послышались крики соколов, и их земные братья поспешили навстречу. Произошёл безмолвный разговор, который не был доступен остальным. Ворик доложил первым:

— Никакого открытого места, по крайней мере, в двух днях пути к востоку.

Однако Дальнокрылый принёс более радостные вести. В нескольких часах пути на запад из скалы вырывается речка — возможно, оттого и озеро в безопасной долине высохло. Река течёт прямо в джунгли и может служить своего рода дорогой. По крайней мере, путникам не нужно будет прокладывать путь через заросли, так как эту работу выполнит за них река. Течёт она прямо на юг, куда, как им всем известно, лежит их путь.

Идти вдоль скалы было тесно, и они погрузили часть припасов на торгианцев. Даже сокольничии шли пешком, хотя их птицы привычно восседали на конях.

Но тут, снова пересмотрев припасы, госпожа Элири и кеплианцы собрались на совет, и Яста вскоре подошёл к Керису.

— Боевой брат, — обратился к нему рентианец, — решено все разделить поровну. Ты тащишь тюк — а я что, не могу? Ты же такой же воин, как и я.

Очевидно, кеплианцы придерживались того же мнения, потому что позволили Элири и Ромару, только им двоим, положить груз на свои спины.

Под предводительством Криспина, который прислушивался к Дальнокрылому, знающему дорогу, они выступили. Двигались медленно, потому что ни один ещё не отошёл полностью от потрясения, испытанного при спуске по невидимой тропе. Это не так сильно отразилось на их телесной оболочке, но нервная нагрузка была явно тяжела.

Полоса свободного пространства у подножия скалы постепенно стала расширяться, позволив теснее сплотить ряды. Но они ничего не видели, кроме отвесной каменной стены с одной стороны и исполненной угрозы зелёной полосы — с другой. Не удалось до наступления сумерек достичь и обещанной реки. «Нельзя останавливаться, — думал Керис, — потому что им необходимо убедиться, что обещанное — реально».

Даже в сгустившихся сумерках было видно, что вода, там, где она вытекает из скалы, чиста, и они все, люди и животные, набросились на неё. Но дальше в тоннеле, уходящем в джунгли, вода становилась мутной. По её поверхности пробегали зелёные точки, как искры от костра.

Они наскоро раскинули лагерь и раздали скудные порции еды. Четвероногим было легче — они с удовольствием хрустели травой, растущей вдоль берега.

— Госпожа, — Ромар подошёл к Мышке, стоявшей несколько в стороне, зажав в ладонях кристалл. — Что посоветуешь?

Она ответила, не глядя на него.

— Господин Ромар, у вас тоже есть дар, который испытан во множестве боев. Вам не хуже меня известно, что возложено на наши плечи.

— Продолжить путь, — ответил он тихо. — Но даже дурак не доверился бы этим водам.

— Выход всегда найдётся, — в словах Мышки звучала уверенность. — То, что хочет нас заполучить, не станет попусту тратить свою трапезу.

Керис, сидевший недалеко от этой пары, почувствовал укол страха, который известен каждому перед началом битвы. Итак — если маленькая колдунья полагает, что в пути им будет помогать враг, тогда не стоит доверять ни одному подношению, чтобы не попасть в ловушку. Появись здесь лодка — само появление её должно вызвать подозрение.

На этот раз они снова выставили караул. Изнуряющий зной и влажность воздуха не исчезли с уходом дня, и путники подверглись ещё одной ужасной напасти: мухи и прочие насекомые, делавшие их жизнь невыносимой во время кратких привалов, не шли ни в какое сравнение с роями летучих и ползучих мучителей, напавших сейчас на них.

Дестри развязала мешок с травами и разделила благоухающее содержимое с целью отпугнуть летучую нечисть. Но эти припасы быстро подошли к концу, а пользы от них оказалось мало, и она отправилась на берег реки. В эту ночь луна светила ярко, серебря воду.

Жрица сняла с шеи амулет и подняла его ввысь. Керису показалось, что лунный свет объял его, превратив в маленький светильник у неё на ладони. Голос Гунноры запел.

Снова Грук, выйдя из густой тени, присел позади неё, подхватив переливом гортанных звуков бессловесное пение. Постепенно весь лагерь, за исключением тех, что лежали молча, даже животные, махавшие хвостами и вертевшие головами, чтобы избавиться от нападения летучих тварей, успокоились и замерли.

И вдруг: у-у-у — а-а-ах… — этот звук напоминал гончих, готовых к охоте, но исходил из хрупкого тела девушки, которая стояла, положив руку на плечо великана. Ничего успокоительного не было в этом звуке, потрясшем ночную тишину — в нём не было мольбы, в нём таилась открытая угроза.

Вдруг подул ветерок, конечно, не со стороны джунглей, потому что он не нёс навязчивого запаха гнили. Керис вдруг осознал, что рой кровососущих вокруг него рассеялся.

Пение замерло, но эхо яростного воя, казалось, всё ещё стоит в воздухе и окружает их. Они с облегчением почувствовали, что крылато-ползучая армия отступила, и снова стало слышно журчание воды.

Лиара обернулась к ним. Лунный свет запутался в её серебряных волосах. На лице читался вызов.

— И псари на что-нибудь годны, — сказала она жёстко, — даже здесь. Думаете, мы станем терпеть, чтобы наши своры страдали от блох, клещей, слепней? Мне не положено знать, как от них избавиться, ибо я женщина, но всему можно научиться, если слушать и молчать, когда другие говорят. Мой дядя Волориан знал зов своры, который теперь принадлежит и мне!

— Всё, что на пользу, — от Света. Раз он на благо живущих, он сливается воедино с другими, когда взывают к Силе, — сказала Мышка. — Это не моя Сила, а та, что от земли и от тех, кто сущий на ней — но она оберегает не хуже кристалла.

Так прошла ночь, и если армии джунглей и собирались поразить их, то никак себя не проявили.

И снова первая попытка познакомиться с джунглями выпала на долю Грука. Он безо всякого объяснения погрузился в реку, держась близко к берегу. Вода доходила ему до пояса. Хотя Дестри послала ему отчаянный мысленный призыв, он даже головы не повернул.

Как только он оказался в зелёной пещере, они увидели, что великан вылезает на берег, поставив одну большую ногу на откос. Грук наклонился, чтобы раздвинуть заросли. Там кто-то заверещал, закудахтал, листья затрепыхались.

Дестри, чувствуя, что ей следует пойти за ним, но не представляя, чем она может ему помочь, увидела, как напряглись мускулы под мохнатой шкурой. Мощным рывком гигант вытащил из укрытия толстенное бревно, которое даже ему не удалось обхватить. Оно выскользнуло из его рук и, к счастью, скатилось по береговому откосу в воду с громким всплеском. Великан не обратил никакого внимания на первую добычу; он согнулся почти пополам, пытаясь разглядеть сквозь растерзанные заросли то место, откуда вытащил бревно. Он снова попытался пустить в ход всю свою силу, но на этот раз повыше вскарабкавшись на берег.

Теперь Грук почти исчез из вида, но трепыхание листьев и ветвей указывало на то, что он там с чем-то возится.

Внезапно гигант снова возник перед ними, на этот раз сделав в их сторону два больших шага. Они стояли, не зная, чего тот хочет от них, что ему нужно.

«Верёвка…»

Дестри бросилась за мотками, которые Себра носил на спине с того момента, как они достигли конца невидимой тропы. Криспин и Деневер уже готовили верёвки. Как ни странно, кеплианцы, которые, как обычно, держались в стороне, вдруг выступили вперёд, причём Тила намеренно первой ступила в воду, хотя и фыркнула, по своему обыкновению, презрительно.

Она мотнула головой и тут же поймала зубами один из мотков. Она выдернула его из рук Криспина и теперь, рассекая воду блестящим крупом, направилась туда, где поджидал Грук.

На какой-то миг великан и кеплианец замерли глаза в глаза. Дестри показалось, что они обменялись какими-то сообщениями, но если это и так, обмен этот происходил на недоступном ей уровне.

Грук взял верёвку, быстро смастерил петлю на одном конце. Затем, к вящему удивлению госпожи Элири, он набросил её на шею Тилы, а та стояла смирно, приняв ярмо.

Яста промчался мимо Кериса, ухватив по пути ещё один моток кожаных ремней. За ним спешили двое других кеплианцев.

— Итак, вот как оно оборачивается. — Господин Ромар не стал медлить, надевая кольчугу или ремень, но ступил в реку, причём поднятые его предшественниками волны доходили ему почти до плеч. Но даже взбаламученная вода не помешала ему сделать три ремённых петли и поспешить туда, где скрылся Грук, унося остальные верёвки.

Проходя мимо Тилы, которая крепко упёрлась ногами в дно, он оглянулся.

— Нам здесь понадобится ещё помощь, — видимо, до него дошло какое-то послание кобылицы.

Керис ринулся в реку и услышал, что за ним последовали сокольничии и пограничники.

Потом мимо проскользнула Дестри, и прежде чем он успел её остановить, она уже карабкалась по осыпающейся гальке, по которой великан сбросил бревно.

Между людьми, кеплианцами, рентианцем, и даже двумя самыми хорошо дрессированными торгианцами образовалась верёвочная паутина к тому моменту, как загорелое лицо Дестри.

— По сигналу, — крикнула она, — тащите что есть мочи.

Керис не мог себе представить размеров бревна, для которого бы потребовалось столько усилий. Но он стоял наготове, широко расставив ноги.

Сначала возникло впечатление, что они пытаются сдвинуть одну из маячивших перед ними гор, нечто, настолько вросшее в землю, что ни за что не поддастся таким жалким усилиям.

Затем…

Шеренгу людей и животных чуть не опрокинуло в поток — так внезапно спало напряжение. Но ремённые канаты были всё ещё натянуты, и через пару мгновений стало казаться, что то, с чем они сражаются, снова упёрлось так же крепко, как раньше — но всё же не совсем.

Вода плескалась у щеки Кериса. Элири, с суровым выражением ястребиного лица, поддерживала Мышку, такую маленькую, что вода доходила ей до подбородка. За ними — Лиара, исполненная решимости.

Они выбрались на берег, измазав глиной руки и ноги. Затем исчезли там, где мгновение назад стояла Дестри.

Тем временем те, что стояли в воде, держали верёвки натянутыми и ждали второго сигнала. Керис слышал не только шум воды, но и тяжёлое дыхание людей и животных. В остальном джунгли безмолвствовали.

Где-то происходило невидимое глазу движение, скрытое зарослями по берегам, но он чувствовал подёргивание и потягивание, к которому инстинктивно приноравливал свои действия.

Дестри появилась снова, похожая на пугало из-за прилипших листьев и глины, она казалась карикатурой на самое себя.

— Тащите!

Они напряглись изо всех сил. Сначала не чувствовалось никакого движения, а затем, неохотно, но что-то сдвинулось в ответ на их усилия.

Керис слышал, как лопаются лианы и трещат сучья. Некоторые из них яростно рассекали воздух, а сорванные листья дождём сыпались вниз и прилипали к людям и животным.

Несколько левее места, где стояла Дестри, возник своего рода барьер, покрытый опавшей листвой и рваными лианами. Они снова замерли, глядя вверх на эту низкую преграду.

Теперь перед ними появилась, сбоку от барьера, госпожа Элири. Её рука, испачканная глиной, лежала на самой преграде.

— Назад! Прочь! — она мысленно и словесно выкрикивала приказания, потом перегнулась вперёд, чтобы разрубить мечом ближайший узел на канате. Они отошли, некоторые задом наперёд, не тратя времени на разворот.

Преграда содрогнулась. Элири отпрыгнула в сторону, врезавшись в заросли, увитые лианами.

Перед ними находился не ствол, а скорее какая-то платформа, которая опрокидывалась все больше и больше в сторону реки. Её покрывала прелая листва и глина, но в нижней части всё это было соскоблено и виднелась какая-то гладкая поверхность, совсем не похожая на древесную кору.

Какой-то момент она, покачиваясь, задержалась на кромке берега, а потом, опрокинувшись, полетела вниз, вздыбив волны и образовав водоворот, увернуться от которого находившимся в воде удалось с трудом.

Всё, что пришло Керису на ум, когда он вытирал глаза от грязной воды и как-то выкарабкивался на берег, было то, что это кровля какого-нибудь крытого двора полетела и плюхнулась в воду. Но более пристальный взгляд показал ему, что эта находка в джунглях больше походит на купеческую баржу, подобие которых он видел на реке Эс.

Она глубоко сидела в воде, мелкие волны плескались через низкие борта, но он видел, что у неё не слишком мелкая осадка, просто нутро забито древними останками растительности джунглей. Она была совершенно точно сделана не из дерева, иначе давным-давно бы сгнила.

Они осторожно приблизились к ней, а потом снова взялись за верёвки, чтобы вытянуть платформу на свободное пространство у подножия утёса.

Дестри сидела на корточках в огромной впадине, где раньше помещалась эта штуковина. Лиара жалась к ней с одного бока, Мышка в промокшем, липнувшем к телу платье — с другого.

На коленях у Дестри лежала голова Грука… Его глубоко посаженные глаза закрылись, дыхание с трудом вырывалось из груди. На плечах кровоточили рваные раны, а тело сотрясалось, как будто он лежал на снегу в суровый зимний мороз.

Как ему удалось, в конце концов, пусть даже со всей их помощью, вытащить это из цепких земляных объятий, ей никогда не понять, но она чувствовала, что жизненные силы его на исходе. Она нагнулась к нему ещё ниже и, не снимая амулета с груди, чтобы не порывать с ним связь, приложила ко лбу поверженного великана. Вдруг пушистое тело, почти такое же тёмное, как то, что она нянчила, вспрыгнуло на могучую грудь Грука и свернулось на ней калачиком, почти наполовину закрыв её.

Лиара робко шевельнулась. Она вытянула своё худенькое тело вдоль простёртого на земле и тесно прижалась к нему. Язык её, показавшийся меж остреньких зубок, стал лизать грудь Грука возле самого сердца, которое билось с видимым усилием.

Мышка встала на колени. Она высоко подняла свой кристалл и, даже в отсутствие солнца, способного дать ему свой свет, он засиял. Элири стояла за девушкой, положив руки на её хрупкие плечи, стараясь вложить в нарастающую Силу все, на что она сама способна. Этот кроткий великан не из их мира, и вполне может быть, что он не отзовётся на их усилия. Он очень плох, но они все равно должны сделать всё возможное.

Кристалл колдуньи засверкал. Его свечение исходило волнами, и каждая из волн разливалась все шире над телом Грука, пока не объяла его целиком. Элири почувствовала, как дар отзывается на усилия. Она стремилась извлечь его из самых глубин. Все познания дедушки — знания шамана, которые восходили к самому зарождению человечества, — она старалась передать Мышке.

То, что произошло на реке, сейчас не имеет никакого значения. Только бы спасти этого чужака, ставшего такой существенной частью их отряда!

Лиара подняла голову.

— Сердце — оно стало биться сильнее, — и она снова принялась лизать — так собака-мать вылизывает своего пострадавшего щенка, пытаясь вернуть ему здоровье.

Силы Мышки были на исходе, она дважды пыталась выпрямиться. И у Элири запястья и плечи ныли так, будто она несколько дней тащила на себе огромный груз.

Они даже не заметили, как остальные столпились вокруг них, не решаясь подойти ближе, сознавая, что Сила достигла сейчас того наивысшего уровня, на который они способны. И тут Элири почувствовала чьи-то руки на своих плечах и ощутила новый прилив сил. Под её воздействием и Мышка распрямилась, и кристалл воссиял, как падающая звезда.

Голова Грука, покоившаяся на коленях Дестри, слегка повернулась. Глаза его всё ещё были закрыты, но он прорычал что-то неразборчивое. Она склонилась к нему пониже.

— Страж Алатара, вернись! Твой путь ещё впереди.

Она попыталась осмыслить то, что ранее было от неё сокрыто. Грук открыл глаза.

«Иду», — будто ответили на её призыв.

Они привезли его в лагерь под скалой на спине Тилы. И там, хотя все ещё не очищенное от хлама, плавало то, что он добыл для них.

Грук, откинувшись на тюки, подложенные ему под спину, смотрел на судно, подкреплённый чудодейственным зельем, сваренным Дестри.

— Это всё-таки какое-никакое судно, на котором можно плыть, — господин Ромар устроился возле него. — Но откуда ты знал, где оно лежит?

Грук медленно покачал головой, улыбнулся и облизал толстые губы.

— Оно — оно меня позвало. Это, — он повёл рукой в сторону замерших в ожидании джунглей, — это как часть моей земли. Там мы знаем, когда умирает дерево, даже когда яйцо варча разбивается в гнезде, — он коснулся пальцем своей головы.

Я знал, что там что-то есть, без корней, что не принадлежит к живущему там. У вас много Силы. Но Сила ведь разная. Мы, стражи леса, — одно целое с ним — то, что здесь естественно, нас не призывает.

— А ты сказал, что эта ящерица тебя звала, — Ромар почесал рукой подбородок. — Что, эти твари не знают, когда им пора выбираться из плода?

Грук пожал плечами.

— Я об их жизни не знаю. Знаю лишь, что нужно было помочь.

Должно быть, того, кто бросил здесь баржу, давно не было на свете. Чем больше нашим путникам удавалось вынуть из неё, тем больше, казалось, оставалось в ней.

Дестри разыскала Мышку до её мысленной беседы с Чайкой.

— Не кажется ли тебе, что судьба что-то слишком уж печётся о Нас?

— Мы же знаем, что нас призвали, — без колебания ответила Мышка. — Но о нас могут заботиться как Свет, так и Тьма. Господин Ромар считает, что течение здесь достаточно сильное, оно позволит нам продвигаться быстро с помощью шестов. Вот что я знаю: нам предстоит встреча с тем, чему мы не смеем отказать и чего не можем избежать.

В тот вечер они мало разговаривали — были слишком измучены. Но Лиара некоторое время лежала без сна, глядя вверх, на звезды Кажется, они совместными усилиями, с её участием, открыли какие-то из врат, по которым тут все сходят с ума Быстро же сходит на нет эта Хранительница креванельского очага, и, возможно, в конце концов, никому до этого не будет дела, даже ей самой.