Ночью мне не спалось. Чувствовала я себя не очень — мне снедала тревога. Думала о том, как там Ник, как Мартин… Добрались ли они до ночлега в деревне на половине пути, где собирались остановиться?
Я лежала в кровати Ника и хлопала глаза, глядя в темный потолок. Страхи становились всё ощутимее, а нервы всё сильнее натягивались. Надежда на то, что усталость под вечер не даст мне провалиться в омут волнений, не оправдалась!
Как только вся работа в трактире была закончена меня охватили переживания, которые с каждым часом становились только хуже.
Походив по комнате, я отбросила штору с окна и снова улеглась в кровать. Вдохнула, выдохнула и устремила взгляд на мерцающие россыпи звёзд на темно-синем небе.
Завтра утром Мартин с Ником доберутся до мага Августина, а после обеда уже отправятся обратно. На третий день уже будут здесь, если их ничего не задержит.
Всё будет хорошо.
Закрыла глаза. Надо поспать… Завтра сложный день.
Передо мной стали кружить красивые птицы, несущие в клювах ленты, птицы сменились мешками с мукой, из которых высыпались торты, а затем мешки превратились в танцующие бочонки с сидром…
Страшный грохот в одно мгновение разбил весь сон.
Вскочила.
Первая мысль — налоговики напали на наш трактир!
Поморгала, прислушалась и выглянула в окно. Тишина…
На одну минуту…
И снова грохот! Тут же послышались быстрые шаги, крик Шенриетты и ругань Генри.
Может, этот толстяк Кальвин что-то выдумал и решил отомстить⁈
Ну, я ему сейчас устрою!
Выскочила из кровати, схватила накидку с капюшоном и, облачившись в неё, выбежала в коридор.
Стремглав спустилась по лестнице и… удивленно замерла у черного входа в трактир.
Шенри в криво застегнутой накидке, вся растрепанная и бледная, прижалась к открытой двери.
Схватив поварёшку и готовясь отбивать атаку, я замерла на месте. Из ночной темноты появился Генри. Он ругался и тащил за шиворот… кого-то.
Я вытянула шею и вскинула бровь. Это была женщина средних лет с растрепанными волосами, выпачканным в грязи лицом и в грязном, местами рваном платье…
Увидев меня, её глаза засветились, а на губах расцвела улыбка.
— Хозяйка! — позвала она меня. — Хозяйка, помоги мне!
— А ну цыц! — рявкнул Генри. — Ты чего удумала⁈ С чего тебе хозяйка Анна помогать должна⁈ Тут что, дом милосердия⁈
— Что здесь происходит? — хмурясь спросила я, откладывая поварешку на стол и складывая руки на груди. — Генри, что случилось?
— Да что-что! Вон… эта крыса влезть в трактир пыталась! Клауда окно оставила приоткрытым, а она полезла! А там ведь посуда, бочонки! Влезла, да по темноте разбила два кувшина! Благо, уже треснутые были! Две полки обрушила — хорошо, что хоть не расколотила больше ничего! Ключи мне все в сено высыпала, дрянь такая!
— Прошу, хозяйка, пощадите! Мне так нужен ночлег… Нет сил уже скитаться! Позвольте мне хотя бы передохнуть полчаса… Я попыталась в уголочек под крышу пролезть, поспать немножко… Там же собаки лесные, волки… И все дикие, голодные! Проснусь ведь в пасти в одной из них! — Женщина схватилась за голову. — Не губите! Разрешите погреться у огня хоть немножко! Буду благодарна вам всей душой!
— Душой! Да где ж душа-то у тебя, раз ты такая злобная⁈ — фыркнул Генри. — Слышали бы вы, как она ругалась на трактир наш, когда у неё влезть тихо не получилось!
— Пусть пройдёт к огню, — устало сказала я. — Дай ей чего-нибудь поесть и устрой на тюфяке в пристройке.
У женщины задрожали губы. Водянистые глаза наполнились слезами, и она, сложив руки на груди, стала безостановочно благодарить меня. Шенри с сомнением глядела на незнакомку, а Генри и вовсе недовольно. Тут уж и Клауда подоспела и тоже не разделила моего радушия.
— Ох, не знаю, хозяйка Анна, вы, конечно, сами смотрите, но мне не внушает мне доверия эта бабёнка! Уж слишком взгляд у неё… Хм, пугающий! — сказала кухарка мне на ухо. — Небось обокрасть нас хочет втихушку!
Я засомневалась в своем решении, но незнакомка, поняв, что ей не особо доверяют, упала на колени и снова стала молить меня не выгонять её.
Мне было её так жалко… Да и ветер уже поднялся над лесом — того и глядя гроза начнётся.
— А, может, и кто подослал тебя, а? Отвечай! — гаркнул Генри. — Как твое имя и откуда ты взялась тут⁈
— Мелинда я, — буркнула женщина, вставая на ноги. — Меня выгнали из графского замка три дня назад, я там постельничьим была помощницей! Выгнали… А у меня больше ни дома, ни работы! Вот и скитаюсь…
— А чего выгнали-то тебя? — Клауда сощурилась. — Украла небось что?
— Ничего я не крала! — возмутилась Мелинда и шмыгнула носом. — Молодую девку наняли, которая бегает раз в пять быстрее моего! Подумаешь, тридцать лет проработала — пинком под зад на улицу отправили как только не нужна стала!
Генри с Клаудой переглянулись. Шенри поджала губы, а я лишь вздохнула. Час от часу не легче!
— Пусть ночует.
— Завтра же утром уйду! Подмастерье кузнеца едет в соседний город, обещал захватить меня! Там уж точно для меня работа найдётся!
— Иди…
Я отмахнулась от женщины, тут же устроившейся на табурете у огня и протянувшей к нему руки. По моей просьбе, Клауда принесла ей кусок сыра, хлеб и стакан молока, а после мы с Генри проводили Мелинду в пристройку. Генри закрыл внутренюю дверь на ключ — захочет выйти, на улицу выход свободен, но в трактир пускать всё же не решусь.
Поднявшись наверх, снова улеглась в кровать. Думала, что сон ушёл и так просто не вернётся, но ошиблась. Заснула за одно мгновение. Утром незнакомки в пристройке уже не было, и мы с Клаудой и Шенри взялись за уборку и подготовку трактира к новому дню.
Генри принес мне молока, муки, миску с нарезанной ветчиной и мешочек яиц.
— Укроп, помидоры… Интересная яичница у нас выйдет! — прочитав рецепт, заявила Клауда. — Но надо торопиться: у нас теперь и на пирожки с яблоком уйма заказов.
— Сейчас Шенри приберется наверху и поможет нам, — сказала мрачно — я дико не выспалась, и теперь меня ещё сильнее одолевали волнения по поводу брата и Мартина.
— К нам ещё два постояльца собирались въезжать сегодня! — сказала Клауда. — Давно не припомню такого желания у нас ночевать, хозяйка Анна! Если так дела и дальше пойдут, то мы точно все наши прорехи закроем ещё до того, как хозяин Вульф вернётся!
— Тем лучше!
Мы принялись за работу. И эта работа меня только и спасала! Я до самого вечера отгоняла все мысли и переживания, а к ночи, когда мы все закончили, меня снова схватили страхи. Как же дождаться утра?..
Думала, что не буду спать всю ночь, но когда улеглась в кровать и стала рассматривать звезды, чтобы отвлечься и заснуть, увидела, как на карниз приземлилась птица.
Прищурилась и привстала. Птица склонила голову и ткнула клювом в наличник. Раз-два.
Я открыла окно, птица вспорхнула и устроилась у меня на руке. Приглядевшись, увидела, что к когтистой лапке что-то привязано.
Записка!
Развязав веревку, сняла кусочек пергамента с птичьей лапки, после чего пернатая сразу же вспорхнула и вылетела в окно.
Сердце стучало где-то в горле, пока я судорожно разворачивала бумагу.
«Аня, радуйся! Всё решилось. Мы уже спешим обратно: Августин едет с нами. Когда вернемся, сможем помочь Нику. Подпись: Мартин».
Сердце возликовало! Я расцеловала записку, вскочила с кровати и радостно закружилась по комнате. Какое счастье! С ними всё хорошо, они едут обратно, они скоро вернутся, и маг Августин поможет моему брату!
Ох, Мартин, расцелую тебя, когда ты вернёшься!
Ой, чего это я?..
Так, ладно, надо ложиться спать. Завтра сложный день!
Снова устроившись в кровати, посмотрела на звёзды. После письма, которое я получила, жизнь заиграла новыми красками.
Я улыбнулась и закрыла глаза. Осталось только дождаться ребят, а дальше…
Заснула в один миг. Сначала меня унесло в необыкновенное сновидение, где звезды танцевали друг с другом на черном небе, а под внизу под ними покачивались на ветру ярко-красные маки. Потом я переместилась в какой-то темный лес, и вдруг ощутила острый укол страха — в лесу было темно и очень одиноко. Я стояла на краю поляны, а на другом краю высился наш дуб, что рос у трактира. Под одной из его ветвей стоял высокий человек с факелом. Он был одет в шикарные одежды и, кажется, был знаком мне на лицо.
Да, определенно знаком. Я прищурилась — это был Лас Летти. Он стоял возле дуба и не сводил с меня мрачного взгляда.
— Иди сюда! — громко крикнул он мне, и я мгновенно проснулась.
Открыв глаза, увидела перед собой знакомое лицо. Только это был совсем не Лас Летти, а та самая женщина, что ночевала у нас вчера в пристройке.
Только теперь она не выглядела обездоленной скиталицей. Напротив… Была одета в дорогие одежды — платье и мантию, лицо её было таким же бледным и уставшим, а глаза горели злобой.
— Вставай, девка. — Я почувствовала, как к моему горлу пристало лезвие кинжала. — Пей зелье безмолвия и идём за мной! Да побыстрее и потише, а то пораню так, что мало не покажется.