Танец под звуки эха руин

Глава 7. Смертный приговор в лучах заходящего солнца

Просьба отца явно взялась не с пустого места. Он подозревал меня, что было вполне логично. В последнее время я был слишком неосмотрительным, что и привело к такому результату. Да и нахальное выражение лица моей супруги говорило о многом. Наверняка она поспособствовала такому решению отца, поведав ему все, что смогла разнюхать обо мне.

— Нидель, можешь быть свободна.

Она с поклоном вышла, оставив нас наедине. Соколиный взгляд отца был настолько пронзителен, словно видел всю мою душу до самых ее глубин, каждый ее потаенный секрет, все мои страхи и сомнения.

— Я бы хотел обсудить с тобой причину твоей столь решительный инициативы для помощи розыску разбойников. И я хочу знать настоящую причину, а не истории о твоем великодушии. Ты с детства ничего не делаешь по доброте душевной.

— Они убили моего брата, Вашего сына, отец. Расследование двигалось очень уж медленно.

— И ты чудесным образом сразу же наткнулся на логово? Невероятная удача.

Это и вправду стало моей главной ошибкой. Я слишком поторопился. Дураку бы стало понятно, что я связан с "разбойниками", раз сразу же нашел логово, когда розыск не смог это сделать больше чем за месяц.

Оглядев с ног до головы отца, его трон, сплетенный энтами из стволов вяза, который уже видел тысячи раз, я все пытался придумать для себя наиболее правдивую историю.

— Логово и вправду скрыто от глаз прохожих, но мне лишь повезло пройти мимо подозрительного на вид валуна. Я решил осмотреть пещеру и…

— И? Обратить в бегство три десятка опасных преступников?

Хоть отец не сдвинулся с места, но давление от его могущества ощущалось и в пятидесяти шагах от него. С ним я никогда бы не хотел сойтись в бою, хотя в моих планах и есть такой пункт.

Прежде я уважал его, но это было почти двести пятьдесят лет тому назад, пока он не изгнал мою мать, сменив ее на новую женщину. Он и не пытался как-либо оправдаться, заявив, что королева Хиалин ему наскучила. В тот момент я забыл о таком чувстве, как уважение к отцу. С каждым годом он становился все более скрытным, участвовал в заговорах, незаконно лишал жизни ни в чем не повинных существ, пока от почитаемого народом и всем миром эльфа ничего не осталось. Король Элиндан лишился доброго имени, прослыв королем-интриганом. Я должен был занять его место на троне, пока не появился братец Талинган, рожденный от любимой отцом женщины. Тогда отец решил сделать своим приемником младшего сына, никому об этом не поведав, поскольку весь эльфийский народ ненавидел второго принца. Меня продолжали звать наследным принцем, коим мне не суждено было стать. Однако совсем скоро после совершеннолетия брата я встретил свою мать, которая и поведала мне об истинной причине ее изгнания. Она спасала рабов и некоторых из тех, кто должен был стать рабом посредством подставных обвинений.

Выбрав мне в жены Нидель, отец решил, что сможет сделать и меня полезным для своих целей, но этого не случилось. Тогда я и решил для себя: нужно избавиться от сорняков некогда великого царства, ставшего едва ли не посмешищем. Хоть нас и боялись из-за военной мощи, но за спинами шептались о порабощении нами темных эльфов и попытках подчинить себе царства людей и гномов. В чем-то они были правы, но отец хотел гораздо больше: поработить все царства, сделав единым центром мира царство светлых эльфов.

И сейчас, восседая на своем троне, король Элиндан наверняка решил проверить меня и при случае избавиться.

— Их уже не было к тому моменту, как я спустился, — уверенно солгал я на вопрос отца.

— Хорошо, сын. Я услышал твое слово. Прошу тебя, присядь.

Я занял свое место возле отца, надеясь, что он поверил в мой рассказ, хотя это было слишком наивно для меня, однако мне ничего не оставалось делать, кроме как надеяться на то, что в мои сказки поверят.

— Сын, ты же долго находился в подземелье в первый спуск, еще и без стражи пошел. Не страшно было тебе? За тобой ведь ни один рейнджер не спустился даже спустя полчаса. И как же ты в первый раз не заметил труп советника, если его принесли прямо после твоего прихода? У меня множество вопросов к тебе. Они будут литься, пока добровольно не сознаешься в своих проступках.

Под тяжелым взглядом отца мне стало понятно, что он меня вовсе не подозревал, а был уверен в моей виновности, и все же признавать вину было равносильно самоубийству.

— Хорошо, я знал, где находятся разбойники, но лишь из-за того, что поддерживал общение с матерью. К убийству брата я непричастен.

— Кто же тогда причастен?

— Я не могу сказать точно, но виновны не мама и Кинтана.

— С чего же такая уверенность? Тебя там не было.

— Кинтана была привязана, а мама не может стрелять из лука из-за того, что была лишена пальцев на правой руке. Вы же знаете об этом, отец.

Король не нашелся с ответом, словно позабыл о том дне, когда приказал лишить свою супругу пальцев и сослать к границе царства некромантов, где она должна была погибнуть.

— Раз ты непричастен к убийству, ответят за него они. Должен ведь я хоть на ком-то отыграться, не правда ли? — Посмеялся отец, но от этого смеха меня бросило в дрожь. Его прогрессирующая жестокость не давала мне покоя. Он становился с каждым днем все более пугающим.

— Отец, они не виноваты. Отпустите их. Я найду убийц и лично приведу к Вам.

— Найдешь и приведешь, конечно. Но и эти двое лишатся жизни. Сейчас мы с тобой прогуляемся.

Почему-то я предположил, что мы отправимся в пыточную камеру. К сожалению, моя догадка оказалась верна. Мама и Кинтана были подвешены за запястья, но продолжали сохранять гордый вид. Ноги обеих покрывали ужасные ожоги с воспаленными волдырями. Тела и лица были усыпаны синяками и глубокими порезами. У мамы заплыл левый глаз, а у Кинтаны оказалась рассечена губа.

Я мог обрубить ветви, но вокруг было с десяток отличных рейнджеров, еще и вооруженный король. Я же был один, а у женщин изъяли оружие. Но если уж бежать, то лучшего момента нельзя было найти. Едва отец отстранился выбирать орудие пыток, я наложил заклятие на меч и в прыжке перерубил ветви. На меня тут же направились десять пар мечей. Рейнджеры ждали команды отца, который незамедлительно получили. Женщины среагировали сразу же, бросившись к выходу на подкашивающихся ногах. Бросив один меч Кинтане, а вторым сдерживая натиск рейнджеров, я пытался выиграть время, отбиваясь от ловких и частых ударов. По подземелью раздавался лязг металла о металл, вызывавшим за собой яркие вспышки. Я не хотел убивать ни одного из этих эльфов, лишь ранив пару из них. По ним тоже было заметно, что бились они без особого энтузиазма, но ослушаться приказа короля не смели, и все же слегка поранили мне левое плечо. Конечно, если бы я решил сразиться с ними в полную силу, я не получил бы раны и смог бы убить их, но все же они были преданными своему делу и царству эльфами и не заслуживали такой смерти. Однако и они могли прикончить меня на месте, поскольку я один против десятерых.

Призвав ветви, я наскоро перекрыл проход и бросился в тайный ход. Рейнджеров я смог задержать совсем ненадолго, но они заметно отстали, а потом и вовсе заблудились в разветвляющихся проходах.

Нагнав маму и Кинтану, я тут же их остановил и предложил намазать самые болезненные участки.

— Принц, сейчас некогда. Нужно бежать. До выхода целые сутки пути, — заметила мама и но сама же перевязала мне плечо, хотя эта царапина не вставала на в какое сравнение с ее ранами. Я поблагодарил ее, и мы продолжили путь на выход бегом, прихватив висящий на стене факел.

— Мы освободились слишком просто, — заметил я. — Наверняка нас ждет засада. Втроем мы не выстоим против армии.

Лица женщин омрачились. Они ждали от меня какого-то решения, что поможет нам избежать смерти. У меня его не было. Выход из этого подземелья ведет к ущелью непогребенных, если не свернуть на прилегающую тропу. В этом ущелье бродят бестелесные и неразумные духи, что в силах занять тело проходящего и свести с ума. Не знаю, насколько правдива эта легенда, но живыми оттуда возвращались редко, а те, кто выходил, погибали в скором времени. Или все же…

— Айлин, к какой границе царства некромантов тебя отправил отец?

— На скалистый мост.

— И как ты выжила там? Расскажи в подробностях, пожалуйста.

Хоть мама и рассказывала мне про падение и чудесное спасение, но сейчас мне нужно было проанализировать шансы на выживание.

— Упав в пропасть, я думала, что погибла. Я не видела света, кроме маленьких зеленых огоньков вдали. Женский голос пронесся с ветром, сообщив, что умирать мне рано, после чего я оказалась в Великом лесу. Нориндан, я до сих пор не могу понять, что тогда произошло. Еще и из-за потери крови мучало недомогание.

— Значит, если мы отправимся прямиком в ущелье непогребенных, наши шансы на выживание не так уж и велики, — заключил я.

Кинтана молчала. Ее лицо кривилось при каждом шаге. Я сравнялся с ней и остановил. Айлин в этот миг осела на каменистый пол.

— Что случилось?

— Ноги.

На них было и вправду страшно даже смотреть. От бедер до пальцев ног зияли местами полопавшиеся волдыри. Запекшаяся кровь скрывала часть следов побоев, но лишь самую незначительную. С мамой обстояла та же самая ситуация. Убедившись в том, что нас не преследуют, я усадил Кинтану рядом с Айлин и намазал женщинами самые больные места, ведь на полное лечение мази не хватило бы.

— Отдохните немного, — предложил я, протягивая оставшуюся с дороги еду.

— Нужно идти, — уверенно ответила мама, поднимаясь на ноги, но еду все же взяла.

Мы двинулись дальше. Обе женщины немного расслабились и заверили, что ногам уже гораздо лучше.

— Кинтана, почему такая напряженная? — Спросила мама.

— Пытаюсь понять, сможем ли мы достичь северо-восточных врат, ведущих в царство темных эльфов. Я прежде не бывала в тех краях и видела на картах лишь то, что они прилегают к ущелью непогребенных.

— Если нам устроит засаду, то прямо на выходе из подземелья. Король не отпустит нас после всего случившегося. Если каким-то чудом мы сумеем отбиться от армии и пройти через ущелье, нас наверняка будут искать на выходе из него. Спрятаться у темных эльфов, чтоб нас посчитали мертвыми — это лучший вариант, однако королева царства темных эльфов навряд ли станет скрывать нас, — не слишком оптимистично сказал я, что обе женщины призадумались о наших возможностях, а точнее о нашем полном бессилии.

Оставаться на месте было бы еще глупее. Хоть я и не хотел лишних жертв, но все же оставался лишь один путь: биться до того момента, пока не прорвемся в ущелье.

— Мама, возьми мой меч.

— Мама? — Удивилась Кинтана.

— Да, но я просила его не раскрывать другим наши родственные связи. Лучше, чтоб никто об этом не знал.

— Подождите, принц, а с чем будете сражаться Вы? — Черные глаза Кинтаны взволнованно смотрели в мои.

— У меня есть несколько ножей. Мне этого хватит. Пробиваемся в сторону ущелья и, чтоб нас не поймали на выходе с него, идем в царство темных эльфов. План слабоват, но другого у нас нет.

— А что делать с лучниками, если они будут?

— Отбивать стрелы, уворачиваться. Ничего особенного.

— Принц, я сражалась лишь с гномами, которые используют секиры и молоты. Я совершенно не знаю, как ведут себя в бою светлые эльфы. И с лучниками мне тоже сталкиваться не приходилось. Точно ли у нас все получится?

Я и позабыл, что Кинтана никогда не билась против светлых эльфов. Наши мизерные шансы понизились еще сильнее.

— Я выйду первым и разведаю обстановку, поскольку единственный, кто облачен в доспехи. Вас я позову сигналом… «Вперед».

Впереди забрезжил холодный свет луны. Мы почти выбрались, но совершенно не знали, что нас ждет дальше. От пяти суток без сна я вовсе перестал понимать происходящее вокруг. Глаза закрывались на ходу, и тело заметно ослабело. Женщины были сильно изранены. Нам всем требовался длительный отдых.

— Стойте. Ждите здесь, — скомандовал я, продолжая продвигаться к выходу.

— Ваше Высочество, Ваш отец приказал нам привести Вас к нему, — сообщил мне генерал, с которым мы прежде были хорошими товарищами. Да и по сей день он оставался близким для меня.

Я не был готов сразу же биться против него, поэтому решил сперва поговорить, попросив его отойти со мной в сторону от сотни рейнджеров и мастеров боевого танца.

Меня не удивило, что отцу я все еще нужен живым. Наверняка он хочет выведать информацию о моей армии и истребить всех до последнего.

— Мириан, ты же понимаешь, зачем отец послал за мной. Неужели ты не видишь, что он творит?

— Ваше Высочество, я не понимаю лишь одного: чего же творите Вы? Выкрасть двух убийц Вашего брата…

— В том и дело, они непричастны к убийству. Ты же многое знаешь о моем отце. В его разуме давно поселилась тьма.

Глаза товарища не скрывали его преданности мне, но в то же время этот мужчина был слишком честен, чтоб ослушаться приказа короля.

— Я не смею согласиться с Вами, принц. Мне необходимо доставить Вас во дворец.

— Я, конечно же, без боя не сдамся, но и с тобой биться не буду. Можешь всю армию на меня кинуть, но я буду сражаться до последнего вздоха. В случае моего поражения можешь быть уверен, что мир совсем скоро поглотит хаос, а поспособствует этому мой отец.

Мириан прекрасно знал, что я не лгу, но отдать приказ, противоречащий слову короля, он не мог.

— Я не посмею вернуться, не исполнив указ Его Величества. Но могу предложить другой выход, — сказал товарищ, положив руку на мое плечо. — Сразитесь со мной. Если Вы сможете убить меня, тогда вас троих отпустят.

Меня поразили его слова, но согласиться на такое я не мог. Мне было легче воевать против сотни эльфов, которых я могу лишь оглушить, нежели убить своего товарища.

— Нет. Я сражусь с твоей армией.

— Здесь тридцать лучников и шестьдесят танцующих с клинками! О чем Вы думаете?

— Я никогда не подниму на тебя свой меч.

С этими словами я бросился к воинам, перегородившим путь к ущелью неупокоенных. Мириан все еще не отдал приказ на мое пленение, поэтому я начал первым, поднеся рукоять ножа к виску одного из воинов.

— Схватить принца и убить обеих женщин! — Прокричал Мириан.

Схватка началась. Я перепрыгивал от одного воина к другому, уклоняясь от атак. Не успевал я прикончить одного, как тут же их место занимал новый мастер боевого танца. Лучники все еще были нацелены на выход из подземелья, ожидая маму и Кинтану. В меня они бы целиться не стали, ведь высок риск задеть своих. Оттолкнувшись от головы одного из бойцов, я запрыгнул на возвышенность к лучникам, перерубив каждому колчан и тетиву. Однако один из лучников успел ранить меня в ногу. От боли подпрыгнуло в груди сердце, но останавливаться было нельзя. Передвигаться так же ловко я больше не мог, но зато все лучники были обезврежены. Спрыгнув с возвышения к выходу из подземелья, я прокричал:

— Вперед.

Мама и Кинтана тут же выбежали мне на помощь. Несмотря на жуткие травмы, отсутствие опыта у Кинтаны и отсутствие пальцев на правой руке у мамы, мы успешно прорывались вперед. Достаточно узкое пространство стало для нас настоящим спасением, поскольку напасть одновременно на нас могли лишь шестеро: трое спереди и трое сзади. Окажись местом схватки равнина или лес, мы не смогли бы прорваться вперед.

Наших сил почти не осталось. Ноги не держали нас из-за ран, мы часто падали и были всего на волосок от смерти. Кинтана все же взяла себя в руки и приспособилась к новым противникам, стилизовав свой танец под них. Она двигалась почти так же ловко, как и я сам, не прерывая боевого танца. Она выглядела угрожающе и при этом грациозно, словно кружилась в вальсе, а не обезвреживала одного соперника за другим. Я тоже старался не калечить этих эльфов смертельно, пытаясь лишь лишить их чувств или конечности. Мама же не щадила никого. Ее обида на отца выплеснулась в этом бою. Она словно билась не с этими эльфами, а теми, что отправили ее на смерть через скалистый мост.

Нас множество раз ранили, с каждой минутой руки все тяжелели и с трудом держали оружие, но мы не сдавались, продвигаясь все ближе к ущелью. Когда мы смогли наконец-то вырваться, растолкав мешающих проходу воинов, мы без промедлений рванули прямиком во мрак к леденящим душу воплям призраков.