Глава 18. Побег

— Беги-беги, крысеныш, — смеялся Элиндан мне вслед, отчего на душе становилось еще поганее от моего позорного побега.

Тело матери ударилось о пол. Сердце пропустило удар. Она мертва, а я даже не забрал ее тело, сбегая, как последний трус. Лицо перекосило от ненависти к себе. Каждая часть меня противилась такому решению, но, если я не выживу, никто не отомстит за Кинтану и матушку. Я не мог ничего противопоставить армии магов. Моей смертью не решились бы все проблемы, созданные Элинданом.

Я мчался по ветвям деревьев, но рейнджеры и друиды лишь смотрели мне вслед.

Я ничтожен.

Я настоящий слабак.

Спрыгнув у ворот, я увидел вдалеке наше отступающее войско. Только вот от тысячной армии едва ли осталась сотня.

Отступающих не убивают — это правило действовало испокон веков, потому за нами не было погони. Отец не мог нарушать свою клятву, но мог ее обойти, однако нерушимые правила ведения войны он никогда не нарушал.

— Нориндан, — прорычал Ритон, — Ты убил его?

— Нет.

Получив мощный удар в лицо от темного эльфа, я с трудом сохранил равновесие. Этот удар был заслуженным. Я дважды не выполнил обещанное.

— Ты отправил нас на отступление, но сам ни черта не сделал.

— Вас бы он живыми не выпустил. Помимо десятков тысяч светлых эльфов во дворце десятки магов, которые без труда расправятся с сотней врагов. Мы еще отомстим, но позже. Сперва необходимо тщательно подготовиться.

Израненное лицо Ритона исказила жуткая гримаса ненависти. Он был невероятно зол, но возразить ему было нечего.

— Где Айлин? — Взволнованно спросил Литон, пробираясь мимо глазеющих за развернувшейся сценой воинов.

— Погибла. Матушка погибла, — ответил я, но слезы больше не шли и дыхание не сбивалось. На переживания не осталось никаких сил.

Все обомлели. Никто не знал, что Айлин моя мать.

Ледяным взглядом я осмотрел выживших.

— Где Линдея, Элинель и Малам? Они же не участвовали в битве.

— В плену. Часть армии Элиндана шла со спины. Я увидела это слишком поздно, когда уже была на стене, — ответила Сайна, трясясь от горя и множественных ранений.

— Остальные убиты?

— Некоторых захватили в плен.

— Он просчитал все наперед, — прошептал я себе под нос. — Где Кинтана? — Спросил я уже громче.

Сайна указала за спины всех присутствующих. Превозмогая себя, я подошел к своей любимой. Надежд и сомнений не осталось. Она мертва. Внутренний голос шептал, чтоб я отнес ее тело к королеве некромантов и сделал ее личем, чтоб иметь возможность быть рядом с ней, но я не имел права так поступать. Я не смел обрекать ее на страдания. По жутким ожогам, многочисленным ранам и синякам было понятно, что она и так натерпелась перед смертью. Все пальчики до единого лишились ногтей, на шее следы от удушья. Разве я мог сделать ее личем?

Мог, но не смел.

— Нужно похоронить ее.

Последний раз коснувшись губ своей любимой, что успели потерять остатки тепла, я провел по спутанным обрезанным волосам ладонью. Не прошло еще недели, когда я мыл эти волосы от следов крови и грязи, а теперь мог лишь ласкать их в последний раз.

Рядом со мной сели Сайна, Ритон и Литон, а я уступил им место, чтоб они могли попрощаться со своей родной кровью, проведя свой обряд упокоения души.

Взявшись за руки, они запели душераздирающую песнь на древнем языке. Их дрожащие голоса становились тверже. Выжившие темные эльфы подхватили слова. Песнь разносилась по Великому лесу, отражаясь в сердцах каждого.

Ветви и корни деревьев помогли мне вырыть могилу под молоденьким кленом. То был обряд захоронения светлых эльфов. Мы выбирали дерево, что символизировало для нас погибшего, и хоронили его в корнях. В день, когда дерево прекратит жизненный цикл, погибший должен переродиться.

Обернув тело любимой корнями, я опустил ее в землю.

В последний раз я видел ее лицо.

В последний раз поцеловал.

В последний раз коснулся ее кожи.

— Спи спокойно и переродись однажды. Надеюсь, я встречу тебя в следующий жизни, — прошептал я, засыпав могилу землей и упав на колени от нестерпимой боли в груди.

— Нужно идти, — сказал кто-то, но голос звучал, будто эхо в горах.

Я не мог даже встать с колен. Ноги словно приросли к этому месту, не желая делать ни единого шага.

Это было несправедливо. Я лишился любимой, лишился матери. В моей груди словно пробили бездонную дыру, которую не заполнить вовек.

— Куда? Куда нам идти? — Прорычал Ритон.

— Искать выживших. Наверняка в подземелье еще остались эльфы. Мы обязаны им помочь.

Кто-то поднял меня на ноги, ведя в каком-то направлении. Я не понимал ничего и даже не смотрел, куда иду.

— Никого. А у вас?

— И у нас.

— У нас тоже, — пронеслось эхом издалека.

Увидев, что остатки армии бродят по руинам королевства темных эльфов, я очнулся. Я оказался усажен у одного из многочисленных валунов на осыпи.

— Никого? — Прошептал я себе под нос.

— Где же все? Где вся армия? Где простой народ? — Неистово кричал Ритон, отдавая новые и новые приказы по поиску.

Все же несколько трупов нашли и среди их числа были и светлые эльфы.

— Он захватил всех, — с ужасом осознал я.

— Но где они? Мы бы увидели, выведи он целое войско.

— Наверняка все стороны выведены через свои врата. А не видели мы их из-за чар магов. Барьер скрыл от нас пленников, когда их уводили, — предположил я.

— Нас чуть больше сотни, а чертов Элиндан похитил целое царство воинов, — констатировал Литон. — Что нам теперь делать?

Я не знал ответа на этот вопрос. Я совершенно не понимал, что можно сделать, дабы одолеть Элиндана. Веры в свои силы у меня не осталось совершенно.

— Нориндан, — прорычал Ритон. — Это была твоя идея, и она обернулась полным провалом. Моя дочь погибла из-за тебя, черт возьми! Говори, что делать дальше, иначе я вернусь обратно и буду биться, пока не сгину.

Мне стало трудно дышать.

Кинтана умерла из-за меня.

Она и вправду умерла.

Все внутри похолодело. Меня начало тошнить. Я с трудом нашел в себе силы, чтоб подняться, собирая себя по частям, словно груду камней.

— Захватим царство людей. Наладим общение с гномами севера и магами. Попробуем вызволить темных эльфов.

— Да ты рехнулся. И как планируешь захватить царство людей и освободить темных эльфов с сотней воинов? Как наладить общение с теми, с кем давно воюем и теми, кто предаст семью ради личной выгоды? — Ритона остановила Сайна.

— Э, ты чего там про семью сказал? — Взбунтовались гномы, готовые кинуться на генерала.

— Простите его, — обратилась к гномам Сайна. — У нас ужасное горе. Мой муж немного не в себе. — Переведя взгляд на меня, женщина спросила. — Нориндан, уверены ли Вы в своих решениях?

— Более чем. На западе царства людей живет внебрачный сын короля. Он станет нашим ключом, — сказал я тем, кому безусловно доверял. Я не мог распространить эту информацию среди войска, ведь поведывать план всем подряд было глупо.

— Так мы идем к людям?

— Вы с войском затаитесь среди руин. Я же поговорю с ним лично.

— Монтис, добрый вечер.

— Господин, неужто и вправду разразилась война? — С тревогой в голосе спросил человек, проводя меня ко столу и доставая остатки ужина.

— Увы, свежей еды сейчас нет.

— Мне и этого достаточно, благодарю.

В глотку не лез ни кусок пищи, но мне пришлось заставить себя поесть, чтоб набраться сил.

— Так что же? Как окончилась война?

— Окончилась она многочисленными смертями. Две из них стали огромной травмой для меня. Погибли Айлин и Кинтана.

Широкие брови мужчины сложились домиком. Он не знал, что сказать, но выразил свое соболезнование.

— Монтис, у меня к тебе очень серьезный разговор. Когда мы общались с тобой о короле, ты ясно дал понять, что настроен к нему неблагосклонно.

Человек нахмурился еще пуще. Ему явно не нравилось, куда идет наш разговор.

— К чему ты ведешь?

— А если я скажу, что он твой отец и у тебя есть права на трон? Что ты предпримешь?

Монтис обомлел, округлив глаза. Он явно не ожидал таких откровений.

— Это правда?

— Истинная.

— Нориндан, к чему ты ведешь?

— В моих глазах есть лишь один человек, имеющий право занять трон и этот человек — ты. Хочешь ли ты свергнуть нынешнего короля?

На лице мужчины читалось сомнение. Я же был уверен в своих словах. Именно этот человек был достоин трона, и никто иной.

— Зачем ты предлагаешь мне это?

— Мы потеряли десятки тысяч темных эльфов. Их увели прямо у нас под носом. От тысячного войска осталась сотня. Без твоей помощи нам не выиграть эту войну, как и без поддержки магов и гномов.

— Ты предлагаешь создать объединенное царство?

Запихивая в себя остаток картофеля, я продолжил:

— Именно. Хочу, чтоб народы жили в мире.

— Боюсь, я не смогу взять на себя такую ответственность.

— Я помогу тебе. Наших сил хватит, чтобы одолеть людей, но не эльфов. Если же мы не выступим против Элиндана, он захватит все царства. Темные эльфы — это только начало. Он уже частично подчинил магов.

Монтис долго думал, взвешивая каждую деталь. Он бродил по кухне, выходил подышать воздухом, но все же решился на этот шаг.

— Когда выступаем? — Спросил он.

— Через две ночи. Моим магам не хватит сил, чтоб наложить чары от солнца на темных эльфов за один день. Им будет необходимо восстановить силы.

— И как мы поведем войско?

— Напрямую. Кто будет сопротивляться принцу, тот лишится головы.

— Тогда я буду ждать на этом месте через две ночи.

Я побрел обратно, и с каждым шагом мне становилось тяжелее дышать. Не так далеко от этого места, нынче ставшим руинами, Кинтана заплетала мои волосы. Я все еще помнил холод ее ладоней, пробравший меня тогда до мурашек. Я помнил ее горящие искрой глаза, ее желание поведать этот мир, ее беспечную улыбку даже в тяжелые моменты.

Припав к скалистым обломкам, я выпустил накопившиеся слезы. Я рыдал во всю глотку, чего не позволял себе ни на поле боя, ни на похоронах. Достав из-за пазухи увядший цветок лаванды и прядь фиолетовых волос, я с горечью рассматривал эти две вещи, желая, чтоб Кинтана появилась передо мной, но прекрасно понимал, что это отныне невозможно.

Добравшись до укрытия, наспех сооруженного из груд обломков, я поведал приближенным хорошие новости.

— Осилим ли мы целое царство? — Спросил гном из моего отряда.

— Безусловно. Люди пугливы. Стоит убить сотню, их боевой дух падет. Тем более с нами будет принц. Его мать была графиней, причем пользовалась большим уважением, нежели нынешняя королева — бывшая герцогиня. Монтиса, как и покойную графиню, почитают по сей день.

— В таком случае, нужно хорошенько отдохнуть. Не придет ли за нами Элиндан?

— Не придет. Он получил все, чего желал. Ради нашей мелкой армии он не станет и пальцем шевелить. Однако, когда мы захватим царство людей, он точно объявится, — ответил я.

Кинув взгляд на родных Кинтаны, мне стало дурно. Я был виноват перед ними за то, что дал им надежду на ее спасение, за то, что не смог убить Элиндана. Однако было наивно полагать, что наших наскоро собранных сил будет достаточно для ее вызволения.

Попросив выйти со мной Сайну, Литона и Ритона, я опустился перед ними на колени.

— Я виноват. Мне не было известно о ее планах. Если бы я только знал, на что она решила пойти, приковал бы ее и ни за что не выпустил до начала войны. Ваше царство пало по моей вине.

Женщина тут же засуетилась, поднимая меня с колен.

— Если кого и судить, так это меня, — прорыдала Сайна. — Я знала, какое задание дала ей королева, но отпустила ее. Но я и подумать не могла, что Элиндан будет издеваться над ней. Он клялся не трогать ее, — голос женщины сошел на хриплый шепот.

— Ты знала? — На вздохе произнес Ритон, явно удивленный услышанным, точно как и я. — Почему ты ничего не сказала мне?

— Это что-то изменило бы? Ты бы противостоял Ее Величеству?

— Я бы ни за что не пустил ее в царство светлых эльфов, — проревел он супруге.

Женщина склонила голову и обессилено уселась на холодные камни.

— Прошу, не ссорьтесь. Нам сейчас нужно сплотиться, в первую очередь ради Кинтаны. Ради ее жертвы, — слишком спокойно сказал Литон, убитый горем. На его бледном лице не читалось ни единой эмоции. Он потерял сразу двух дорогих сердцу существ, точно как и я.

Когда мы добрались к поместью Монтиса, изрядно удивились тысячной армии подготовленных воинов и крестьян с оружием в виде лопат, граблей, вил и прочих орудий труда. В их числе были даже женщины и дети. Все они лишь мечтали о спокойной жизни в своем доме, но были ущемлены во всем. Народ давно шептался о недовольствах, но не был в силах противостоять власти. Теперь же их сплотил один вожак, причем тот, что имел право наследования престола.

Проходя мимо деревень и городов нам то преграждали путь воины, с которыми у нас был очень короткий разговор, то присоединялись новые люди, недовольные ситуацией в царстве. Когда мы дошли до стен дворцовой крепости, наше войско успело вырасти до четырех тысяч. Дворцовая стража была не в силах сдержать яростный натиск людей, и вскоре мы без особого труда пробились к королю.

— Принц Нориндан? — Хватаясь за сердце спросил он. — Что Вы творите?

— Прошу Вас признать господина Монтиса своим сыном и уступить ему трон.

— Что за чушь Вы говорите? — Возмутился король, вздымая седеющие брови.

— Я прекрасно осведомлен о Вашем совокуплении с графиней. Он точно Ваш сын. К тому же ни Вы, ни Ваши признанные сыновья не сможете уберечь царство людей от грядущего бедствия в лице Элиндана. Будьте благоразумны.

— Иначе что? — Скрипя зубами процедил король.

— Придется избавиться от Вас и Вашей семьи.

Как весомый аргумент, я извлек один меч из ножен, давая королю понять, что не шучу.

— Вы были даже не в силах сдержать набеги двадцатичисленного отряда, как и трехтысячное необученное войско. Вы не можете править царством.

— Ты и вправду мой сын? — Обратился король к Монтису.

— Вам виднее, Ваше величество.

Король подошел к своему сыну и проверил наличие родимого пятна, на шее. Это было удивительное явление, что родимое пятно и вправду передавалось из поколения в поколение каждому ребенку королевской крови.

— И вправду ты — мой сын.

— Вы сможете сохранить власть и остаться во дворце, если отречетесь сейчас от трона. Подумайте хорошо, прежде чем дать ответ, — предоставил я выбор королю.

Я знал, что он выберет жизнь, ведь он слишком труслив, чтоб умирать за корону. Так оно и случилось. Его величество короновал Монтиса, хотя принцы и принцессы бунтовали против его действий. Талин быстро усмирил своих детей и отправил в дальнее крыло дворца.

— Я бы посоветовал вашей семье укрыться в убежище. Та война, что разгорится вскоре, будет предельно страшна, — добавил я, глядя через плечо на покидающего тронный зал свергнутого короля людей.

Мужчина благодарно кивнул в ответ, хотя казался униженным. Его мантия, корона и скипетр перешли к тому сыну, которого он признал своим лишь пару часов назад.

— Монтис, я должен отправиться к магам. Мне нужно поговорить с ними лично.

— Нориндан, ты же обещал мне помочь…

— Тебе поможет Сайна. Она осведомлена в политических делах, еще и сможет тебя защитить. Еще и Мириана попрошу приглядеть за тобой в свободное время. Поэтому не переживай. Ты со всем справишься.

— Но кого вы возьмете в дорогу с собой? Одному бродить опасно.

— Никого. Один я привлеку гораздо меньше внимания.

Отец все еще не пустил армию патрулировать территории, хотя до него уже должны были дойти слухи о захвате царства людей. Я не понимал, почему он не отправляет войско на нас, но у меня были некие предположения: он не хотел нести лишние потери эльфийской крови. Ему не были интересны люди, ведь они до ужаса слабы. А вот маги… Наверняка силами темных эльфов будет захвачена Кристальная гора, а там изготовят особую броню и оружие против магов, тогда случится и захват их царства. Об этом я и предупредил короля магов, на что получил ответ:

— Мы подписали с Его Величеством Элинданом договор о ненападении.

— Урока с темными эльфами Вам не хватило? У них тоже было заключено мировое соглашение.

— Темные эльфы сами развязали войну по своей глупости, — высокомерно ответил король, откидывая за плечо черные волосы.

— Иначе их истребляли бы руками гномов.

— Вы не можете этого знать наверняка, — парировал маг, утомленно склонив голову вбок.

— Значит, Вы отказываетесь оказывать Элиндану сопротивление? — Тоже предельно уставший от беседы, спросил я.

— Именно. Прошу Вас уйти.

— Если будет нужна помощь, приходите во дворец царства людей.

И я ушел прямиком в царство северных гномов, в надежде заручиться их поддержкой.

Путь в одиночку оказался весьма полезным для меня, хоть и множество мест связывали меня с моей погибшей возлюбленной. Из раза в раз мне казалось, что она вновь появится рядом, робко возьмет меня за руку, заливаясь при этом краской. Я хотел вновь увидеть ее боевой танец и стать ее оппонентом, наблюдая за изящными движениями и ловкими ударами мечей.

Мне и вправду не хватало ее.

Почему я спустя три века смог полюбить, но эту любовь отняли так быстро?

Ранее болевшее сердце стало леденеть. В нем не осталось больше любви. В этот раз точно. Я смог принять нынешнее положение дел, принял смерть Кинтаны, но забыть никогда не смогу. Я буду помнить ее улыбку и черные сияющие глаза, пронесу память о ней сквозь века. Я отомщу за ее смерть, чего бы то мне ни стоило.

Подобравшись к землям гномов, я был уверен, что и они сейчас откажут в помощи, как и маги, ведь пока не коснется беда, все будут продолжать жить, будто никакая тьма не в силах потревожить солнце. Как последний лучик скроется в непроглядной мгле, они начнут искать факел, а потом молить о ветре, что унесет тучи и тьму навсегда.

Но молить о помощи они начнут еще не скоро, а силы нужны сейчас. Мне было необходимо убедить гномов именно в этот момент, пока тьма не скрыла последний луч.

— Ваше Величество, прошу Вас выслушать меня.

— Наслышан уже. В толк не возьму только, с чего это вы сами решили пойти на Элиндана? Глупость несусветная.

Я проигнорировал этот вопрос, вернувшись к главному.

— Элиндан хочет поработить гномов юга силами темных эльфов, что уже порабощены долгие века.

— Ну а я-то тут причем?

— Ваших братьев поработят, ну а вы окажетесь следующими. Элиндан подчинит все царства, и жизни не будет никому. Подумайте получше, прежде чем дать ответ.

— А что тут думать? Плевать я хотел на темных эльфов, а вот своих в беде не оставим, — уверенно пробурчал гном, звеня золотом на густой бороде.

— В таком случае, мы должны предупредить о грядущем южных гномов, а как только Элиндан отправит эльфов на Кристальную гору, мы перехватим эту армию и уведем с собой.

— А от меня-то что требуется?

— Вам нужно объединиться с гномами юга, но ни эти горы, ни те нельзя оставлять. Будьте всегда наготове, чтоб немедленно оказать поддержку. Я заслал в царство светлых эльфов одного шпиона. Он будет поведывать о планах Элиндана, поэтому в первую очередь необходима обученная птица для связи, — рассудил я, жалея при этом, что тот артефакт для связи исчез вместе с Раши.

— Есть у нас обученные стрижи. Вполне быстрые птички за полдня вести до юга доносят. Только вот к царству людей они не приучены, поэтому и вести передать для Вас будет тяжко.

— Я возьму одного? Чары магов помогут обучить.

— Раз так, то берите.

Мы со стрижом отправились в царство людей, но едва я вышел из шахт, к моей ноге упала стрела с письмом: «Темных эльфов отправляют на южных гномов через три дня».

Зачарованные стрелы с земель магов, что я извлек из тел после битвы в Баосских горах, очень пригодились. Они и вправду достигали желаемой цели даже сквозь огромные расстояния.

— Передай королю, — отдал я письмо постовому, убрав стрелу в колчан.

Грядет зима. Уже выпал первый снег. Что же он принесет с собой: непроглядный мрак, реки крови на белом снегу или же очищение и освобождение мира? Я брел в неизвестность, уводя за собой в этот путь тысячи существ, что доверились мне и одного уснувшего за моей пазухой стрижа.

Я был обязан выиграть этот бой, я был обязан отомстить за мою мать и возлюбленную. Иного пути отныне для меня не существовало, даже если придется окропить свежий снег кровавыми пятнами.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Загрузка...