Тамара Васильевна меняет профессию! (СИ)

ГЛАВА 55

Сквозь вязкий туман подчинения я наблюдала, как за спинами моих пленителей возникло странное свечение. Оно сгустилось в дымку, из которой проступила мужская фигура.

Инспектор Донаван собственной персоной.

Все присутствующие невольно обернулись к нему, и контроль на мгновение ослаб — я смогла сделать глубокий, облегчённый вдох.

— Вы? — ректор Равенкрафт вскинул бровь, но его удивление казалось наигранным.

Инспектор наморщил лоб, окидывая взглядом собравшихся. В его глазах читалось недовольство.

— Равенкрафт... без меня играете? — протянул он с упрёком. — Мы же договаривались. Я закрываю глаза на её так называемого фамильяра, который, как мы все прекрасно понимаем, никакой такой и не фамильяр вовсе. Ввожу комиссию в заблуждение. А вы мне отдаёте люмиара. Так?

Равенкрафт растянул губы в неискренней улыбке, больше похожей на оскал.

— Так. Мы как раз собирались вас позвать...

В воздухе повисло напряжение. Я чувствовала, как в кармане мантии беспокойно шевельнулась Семушка.

— Да? — Донаван скептически хмыкнул, делая шаг вперёд. — А по мне так больше похоже, что вы решили провернуть всё в одиночку. Забыли наш уговор?

Мои надежды рухнули в один миг. Инспектор вовсе не собирался нам помогать — он был заодно с ними.

Сознание заметалось в панике.

Что делать? Это была моя последняя надежда...

Хотя нет, осознала я в последнюю секунду, это не так!

Не последняя…

Времени на размышления и сомнения не было. Пока они отвлеклись на свой спор, моя рука скользнула в карман. Пальцы нащупали тёплое стекло флакона с зельем. Не раздумывая ни секунды, я вытащила его и поднесла к губам.

Глотнула не глядя. Весь. До последней капли.

Ох, не знаю, чего я ожидала от этого зелья, но чуда не произошло.

— Тогда приступим, — улыбнулась Катарина и уставилась в упор на меня.

Я могла только беспомощно наблюдать, как Донаван приступил к похищению моего Герасима.

Его фамильяр — существо настолько необычное, что с первого взгляда не каждый мог и заметить — представлял собой полупрозрачную сферу.

Переливаясь в мистическом свечении алтаря, сфера медленно направилась к Гераське, который застыл неподвижно, скованный тем же гипнозом, что и я — из-за нашей нерушимой связи.

Сфера подлетела к нему, увеличилась до нужных размеров и начала обволакивать его, словно живой кокон, постепенно поглощая. А затем, запечатав его внутри себя, снова уменьшилась и плавно подлетела к Донавану.

В груди что-то болезненно сжалось. Я чувствовала, как наша с Гераськой связь натягивается, истончается, готовая вот-вот порваться.

Всё то время, как появился Донаван, он даже ни разу не взглянул на меня. О, нет, это было вовсе не из-за тяжких угрызений совести.

Этой паскуде просто-напросто было на меня наплевать! Всё это время я словно находилась вне поля его зрения. Его интересовал лишь мой Герасим.

— Отлично! — произнёс он, любуясь сферой, в которой теперь был заключён мой питомец. — Когда с девчонкой будет покончено, он станет моим окончательно. Кстати, а как вы собираетесь это сделать? М?

— С этим придётся немного подождать. Но уж будь уверен, за то, что она совершит сегодня, ей неминуемо грозит смертная казнь. Уж я об этом позабочусь. Собственноручно, — начал Равенкрафт.

Далее он с холодной методичностью описал, как я якобы совершу некий жуткий чёрный ритуал, пролив кровь и убив своих друзей, Алисию и Эйдена. План был настолько чудовищным, что даже Донаван, казалось, на мгновение опешил.

— Что ж, браво, — наконец произнёс он с нотками восхищения в голосе. — Да, оригинально, ничего не скажешь.

Я стояла, парализованная магией, но внутри меня бушевала буря. Каждое слово, каждый взгляд, которым они обменивались, обсуждая мою судьбу, словно я была неодушевлённым предметом, разжигал во мне пламя ярости. Но тело отказывалось подчиняться, а зелье, на которое я так надеялась, казалось, так не произвело никакого эффекта.

Я слушала их, и каждое слово было подобно удару ножа. Они собирались не просто убить меня — они хотели уничтожить всё, что мне дорого, а затем очернить моё имя, превратить меня в чудовище в глазах всех, кто меня знал. Это было хуже смерти.

А потом страшное и неминуемое действие началось.

Эйден и Алисия, в трансе, медленно подошли и улеглись на жертвенный камень. Я же, против собственной воли, взяла в руки протянутую Катариной книгу заклинаний и, открыв нужное место, начала читать.

Каждое слово, срывавшееся с моих губ, приносило жертвам невыносимую боль, оставляя кровавые шрамы и рубцы на их коже.

На их одежде, просачиваясь, проступала кровь.

Но не меньшую боль испытывала и я от содеянного. Внутри меня всё кричало, протестовало, умоляло остановиться. Я сопротивлялась, как могла. Но всё было тщетно — тело продолжало действовать по чужой воле, а голос произносил страшные слова древнего заклинания.

На кожаные страницы книги капали мои слёзы. Они смешивались с чернилами, размывая символы, но магия продолжала действовать. Я чувствовала, как с каждым словом жизнь медленно покидает моих друзей, перетекая в ритуальный круг, питая чужую, тёмную силу.