Тамара Васильевна меняет профессию! (СИ)

ГЛАВА 54. Убрать свидетелей

Лунный свет заливал древний алтарь, превращая его камни в призрачное серебро. Мы стояли неподвижно – я, Эйден и Алисия, словно фигуры в жутком спектакле. Над нами, расправив крылья, замер Гераська.

Всё казалось нереальным, будто происходящее доносилось через толщу воды – приглушённые голоса, размытые движения, болезненное оцепенение в теле. Магия Катарины опутывала мой разум тонкой паутиной, заставляя подчиняться её воле.

Внезапно ночную тишину разорвал пронзительный визг.

Катарина заверещала подпрыгивая на месте и размахивая руками. Её крик словно разбил стеклянный купол заклинания – я резко пришла в себя, ощущая, как проясняется сознание.

— Крыса! Тут крыса в траве! Она меня укусила! — визжала Катарина, а её фамильяр – переливающийся розовый шар – метался над землёй, рассыпая искры в поисках невидимого врага.

Что-то привлекло моё внимание – тихий писк на каменной поверхности алтаря. Я моргнула, не веря своим глазам. Там сидела Семушка, маленькая мышка из нашей общажной комнаты.

Ах, вот что за крыса покусала Катарину! Умница! Но что-то было не так...

— Тайра... Скорее! — раздался тоненький голосок. Я застыла в изумлении. Семушка никогда не разговаривала. Что происходит?

Наклонившись ближе, я почувствовала, как перехватило дыхание от увиденного. На её спинке, обхватив её тельце крошечными корешками, словно всадник, восседал, тот самый росток, который я хотела использовать для зелья, но Гераська мне помешал. Теперь понятно почему!

Маленькое крошечное существо. Но теперь это был не просто бездушный росток – он был живым! Тоненькие веточки-ручки двигались с удивительной грацией, крошечное личико-бутон выражало тревогу, а маленькие глазки-бусинки смотрели... о боги, я знала этот взгляд! Нет... Не может этого быть!

Сердце трепыхнулось, когда я узнала в этом крошечном создании черты, такие знакомые и родные. Эта мимика, эта манера держаться, этот проницательный взгляд... — Профессор Стебль? — прошептала я, не в силах поверить своим глазам.

Мир вокруг словно замер, ожидая ответа маленького существа, которое могло изменить всё. — Да я! И всё благодаря тебе, теперь у меня есть второй шанс! И сейчас я собираюсь спасти тебя. Вот недостающий ингредиент, скорее, вот он. Надо добавить его в зелье и смешать.

Он протянул мне сухой узкий листочек. — Разотри пальцами прямо во флакон, — прошептал профессор Стебль, его крошечное лицо-бутон светилось решимостью.

Я замерла. Флакон... Где же флакон? Рука машинально потянулась к карману, но там было пусто. Конечно, пусто! Он остался в комнате…

Паника начала подниматься к горлу. Семушка тихонько пискнула и повернулась боком. В тусклом лунном свете что-то блеснуло у неё на спине, прямо под крошечным профессором. Маленькая склянка, не больше моего мизинца, была привязана к мышке тонкой травинкой.

Дрожащими пальцами я отвязала флакон. Внутри плескалось то самое незаконченное зелье, которое я варила накануне.

Оно тускло мерцало в темноте, словно ждало последнего штриха. Прижав листочек к горлышку склянки, я начала осторожно растирать его между пальцами.

Он крошился удивительно легко, осыпаясь изумрудной пыльцой прямо в зелье. При каждом прикосновении в воздух поднимались крошечные искорки, похожие на светлячков.

Жидкость во флаконе начала меняться — из тусклой и мутной она становилась кристально чистой, переливаясь всеми оттенками зелёного. От неё исходило мягкое сияние, словно в склянке заключили частичку весеннего леса.

Позади всё ещё раздавались крики Катарины, но теперь они казались такими далёкими и незначительными. Всё моё внимание было приковано к этому маленькому чуду, происходящему прямо у меня в руках.

Эйден и Алисия, мгновенно оценив ситуацию, синхронно шагнули ближе, закрывая меня своими спинами от посторонних глаз.

— Готово! — прошептала я, всматриваясь во флакон. — Можно пить? Крошечное лицо профессора Стебля исказилось тревогой, бутон-голова едва заметно качнулся.

— Не совсем, — его голос был тих, но отчётлив. — Надо дождаться, когда оно заискрится и станет похоже на жидкое золото.

Я бросила настороженный взгляд в сторону суматохи, где Катарина всё ещё отвлекала внимание на себя, хотя её крики уже начали стихать.

— Долго ждать? — В моём голосе прозвучало плохо скрываемое беспокойство. — Не много, минут десять, пятнадцать... — У нас и этого времени нет... — я сжала флакон крепче, чувствуя, как холодное стекло впивается в ладонь.

— Что-нибудь придумаем... — уверенно прошептал он, хотя в его крошечных глазах-бусинках читалось беспокойство.

— Вам надо спрятаться... – я прикусила губу. Надо найти способ выиграть эти драгоценные минуты. Каждая секунда могла стать решающей.

Дрожащими руками я осторожно опустила флакон в правый карман мантии. Зелье тихонько плеснулось внутри, отбрасывая слабое свечение сквозь ткань.

Семушка, поняв без слов, юркнула в левый карман, унося на спине крошечного профессора Стебля. Его листья-руки на мгновение мелькнули, прежде чем скрыться в складках одежды.

Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что время будет на нашей стороне. Катарина бросила на меня взгляд. Всего на мгновение наши глаза встретились, но этого хватило — я почувствовала, как оцепенение схватило меня за лодыжки и уверенно поползло вверх. Холодное, парализующее, оно растекалось по телу, словно ледяная вода.

Браслет! Донаван! Надо его вызвать!

В последний момент, когда пальцы ещё слушались, я дёрнулась к браслету на запястье. Кончики пальцев едва коснулись тёплого металла, и сознание начало меркнуть.

Успела?