Сын Тишайшего-8

Глава 6

Еду по бесконечному лагерю русской армии, и моё сердце переполняется радостью. Понимаю, что многие из воинов в ближайшее время погибнут или получат ранения. Я не маньяк, всё проще. В глазах людей нет даже намёка на сомнения. Такое ощущение, что десятки тысяч людей живут одной целью. Тот случай, когда уверенность в праведности нашего дела, не пустой звук. Дело даже не в идеологической накачке и уверенности в своих силах. Солдат ведь — плоть и кровь своего народа. Поэтому все понимают важность уничтожения векового врага, к чьей столице мы подобрались.

Второй причиной моей радости является удовлетворение от проделанной работы. Нам действительно удалось провести почти идеальную операцию по высадке в северо-восточной Фракии. Принципиально не называю окружающую местность Болгарией. Южные славяне пролюбили свою страну триста лет назад. Это огромный срок. Странно, что они умудрились сохраниться, как нация. Ничего. Своё государство у болгар будет, только немного меньше, чем в моей реальности и без черноморского побережья.

Плевать на братушек, цыган, которые румыны, и прочие народы. У России есть свои цели, остальное вторично. Я чего-то не наблюдаю рядом с расположением нашего лагеря тысячи добровольцев. Местные пока выжидают, хотя и подняли восстание в горах. Желающие воевать в рядах русской армии есть, но мало.

Хотя необходимо признать влияние положения христианского населения Порты, на дополнительную мотивацию моих солдат. Слухи о жутких насилиях распространились сами, без какой-либо помощи канцелярии, занимающейся этим аспектом. Всё-таки одно дело воевать с кочевниками, где религиозный аспект вторичен. А вот низведение людей до состояния скота из-за иной веры — совсем другое дело.

Как всегда, я остановился отдельно от основного лагеря. Просто сегодня захотелось проехаться, посмотреть на людей, заодно немного развеяться. Поездка удалась. Люди вроде занимаются своими делами — отдыхают, чинят амуницию, готовят еду, кто-то просто беседует. Времена подготовки и тренировок уже прошли. Теперь в бой, который станет мерилом проделанной работы.

К моим прогулкам по лагерю солдаты привыкли, поэтому почти не обращали внимания на небольшой царский кортеж. А я дополнительно наслаждался погодой. Какая благодатная земля! Ещё и море рядом! Даже подумал перенести свою ставку из Воронежа в Бургас. Но пока рано. Да и опасно, слишком уязвима небольшая прибрежная полоса, которую я решил присоединить к России.

Но всё это тлен. Просто стараюсь отсрочить непростой разговор и думаю, как его лучше провести. Ведь на Балканы прибыл ни много ни мало, а патриарх РПЦ Иов.

Избранный глава церкви оказался на удивление толковым управленцем и не догматиком. Буквально за два года он навёл порядок во внутренних епархиях, заодно начал успешное искоренение униатства в Западной Руси. Понятно, что попам помогает государство. Однако они неожиданно проявили гибкость и терпимость. Отступников не жгут в сараях или не загоняют насильно перекрещиваться в реки. Лучшим средством оказался дополнительный налог. Кому захочется платить лишнюю десятину?

Вторым стимулом стало безоговорочное освобождение от крепости. Я придумал небольшую фишку, когда православные получали прощение всех долгов перед бывшими помещиками, благо большая часть поляков сбежала. Заодно люди могли первыми выбрать лучшие участки земли.

Хотя в бывшем ВКЛ начали стремительно распространяться артели, но важен факт. А вот униатов и тем более католиков немного ограничили в правах. Особо крестьян не злили, но дали им понять, что они могут оказаться в худших условиях. И эффект последовал моментально. Целые приходы возвращались в истинную веру. К чести церковников, они искусственно не ускоряли процесс, а занимались самой настоящей просветительской деятельностью.

Естественно, это в меньшей степени касалось дворянства и частично купечества, которое продолжало упорствовать, сохраняя верность католичеству. Но для высокородных тоже применяются дополнительные подати, и существуют ограничения по службе. Если в армии у нас особых препон нет, продвинуться могут как католики, так и мусульмане с буддистами. То в гражданских ведомствах, учебных заведениях и даже торговле, есть барьер. Например, для чиновника пределом является пятый ранг, а заводчик или купец никогда не получит госзаказ. Тоже неплохо так отрезвляет и заставляет задуматься. Надо учитывать, что сейчас в Польше жуткий бардак, грозящий перерасти в гражданскую войну. В Европе тоже не мёдом намазано. Вот люди и думают, как обустроить своё будущее. Думаю, постепенный переход шляхты в родную веру не за горами. Ведь большая её часть — это ополяченные русские.

С иудеями пока легче. Даже самые упорные поняли бесперспективность своего упорства. Есть только два выхода: эмиграция или принятие православия. И здесь не всё так просто. Никто не позволяет новым христианам оставаться на прежнем месте. Их ждёт расселение по стране. Неофитов хватает, но чиновники справляются, раскидывая их по разным губерниям. Сначала были попытки мошенничать, но они быстро прекратились. Некоторые богатые иудеи хотели сменить веру формально и остаться жить на прежнем месте. Не прокатило!

Забавно, но среди принявших христианство оказалось много земледельцев и мелких ремесленников. Народ победнее покидать русские пределы не хотел, поэтому активно ехал в южные артели, а также на Урал и даже сибирскую засечную линию.

Преступные дела вроде аренды поместий, винокурения, откупа или шинкарства у кагалов отняли. То же самое касается торговли. Я запретил неправославным скупать продовольствие и оказывать услуги казённым организациям, включая армию. Оказывается, евреи не могут существовать в вакууме и зарабатывать только на соплеменниках. Им нужна кормовая база из других народов. Только лавочка-то прикрыта.

Здесь ещё и прогрессивная шкала налогообложения, увеличивающаяся каждый год на десять процентов. Мало кто захотел ждать, когда подати зафиксируют на отметке пятьдесят процентов, и начал уезжать. Богачи с лидерами общин сбежали ещё с панами. А два года назад в Польшу, Австрию и Германию потянулись тысячи людей попроще, осознавшие, что с царскими властями нельзя договориться. Взяток мои чиновники не берут. По крайней мере, мне очень хочется в это верить. Всё равно, преступление потом вылезет ведь процесс на контроле Ревизион-отдела и разведки.

Глупо утверждать, что экономика Западной Руси не пострадала от столь жёстких мер. Однако я предпочитаю меньшее количество лояльных подданных и даже пустынные земли, чем потенциально враждебные элементы. Территории мы заселим, как и поднимем промышленность с торговлей. Особенно с учётом снижения младенческой смертности и увеличения продолжительности жизни в стране. Одно поколение, то есть двадцать лет, из которых пять уже прошли, и численность жителей удвоится. А о католиках с иудеями попросту забудут. Только сейчас меня волнует совершенно иное дело.

Патриарх не стал чураться, отведав со мной обед, состоящий из куриного супа и картошки с рыбной котлетой. Понятно, что на столе была зелень и хлеб. Из солдатского котла я не ем, потому что глупо. Но продолжаю следовать своим привычкам, соблюдая умеренность. Чего требую от офицеров. Хотя русская армия — это не польское шапито. Там магнаты и даже шляхта попроще таскали за собой целые обозы с различными деликатесами и мебелью, обслуживаемые многочисленным персоналом. Собескому ненадолго удалось прекратить подобную вакханалию. Но когда мои парни отвоёвывали Западную Русь, то иногда захватывали подобные караваны. Австрийские и французские офицеры ведут себя скромнее, однако слишком далеки от своих солдат. Я же изначально старался создать из армии единый организм и вроде смог.

Во время чаепития, когда Епифан принёс вазочки с мёдом и вареньем, уже можно начать беседу.

— Ты так хотел поговорить со мной, что аж приехал за две тысячи вёрст. Слушаю.

Делаю глоток ароматного напитка и зажмуриваюсь от удовольствия. Чёрный чай здесь называют красным, но для меня главное — вкус. А он бесподобен!

— Государь, всё идёт к тому, что с божьей помощью ты освободишь Константинополь от владычества басурман, — Иов знает мои привычки, поэтому начал с сути, — В случае победы православного воинства возникает вопрос. Как быть со вселенским патриархом?

Он бы лучше последствия раскола устранил, чем лез в большую политику. Но и понятны переживания иерархов. Попы снова разругались как раз по теме будущего сосуществования с греками.

— Мой ответ должен остаться между нами. Если узнаю, что ты проговорился, то покараю. У меня неприкосновенных нет. Ты мою политику знаешь, священники — это служители культа, не более того. Нравится тебе это или нет, но многие из вас даже не верят в бога, — поднимаю руку, дабы пресечь возражения вскинувшегося Иова, — У меня на дыбе висело несколько епископов. Каждый второй грешник и подлец, использовавший сан в личных целях. Поэтому спор сейчас неуместен. Переубедить меня невозможно, а время потеряем.

Патриарх не удержался и провёл рукой по роскошной рыжей бороде. А он ведь не так стар, вон почти нет седины. Иову вроде лет пятьдесят. Это стало одной из причин поддержки его кандидатуры. Старики закоснели в своём нежелании принимать стремительно меняющуюся жизнь. А многие до сих пор не могут простить мне потерю земель и ресурсов. С более молодой порослью епископов легче договориться.

— Я буду молчать, — наконец произнёс собеседник и взял чашку с чаем.

— Константинопольский патриархат — первый среди равных и не более того. Фанариоты, заправляющие в греческой церкви, давно преданно служат султану. Для них личная выгода важнее веры. Дошло до того, что многие приходские священники противостоят предательской верхушке, забывшей или наплевавшей на страдания обычных православных. Ты ведь ознакомился по пути сюда, что вытворяли басурмане на захваченных землях?

Патриарх кивнул, а его глаза посуровели. Он вообще удивил меня, отправившись в дорогу не морем, а выехав из Львова, пересёкши Молдавию, побывав в Валахии с Болгарией. В столице Русского воеводства освящался Латинский костёл, перестроенный и ставший Свято-Троицким собором. Здесь Иов молодец! Католичеству и униатству не быть в самой настоящей цитадели православия, вплоть до начала XVII века, являвшегося его духовным центром.

Это уже после Потопа, Ян II Казимир Ваза так закрутил гайки, что практически уничтожил в Речи Посполитой не только протестантство, но и исконную веру русского населения. Массовый переход в униатство, часто насильственный, как раз начался при нём. Поэтому нам легче даётся обратный процесс. Чуждая вера ещё так глубоко не укоренилась среди простого люда.

— Когда я возьму Царьград, так будет называться город, то вышвырну из него всех фанариотов и христиан, прислуживавших басурманам. И больше не будет никакого Вселенского патриархата Константинополя или Великой церкви Христовой. Так, скромно её именуют греки, — продолжаю с усмешкой, — На её месте появится обычный приход РПЦ. Пока не придумал, как назову новую провинцию. Скорее всего, Босфорская губерния, которая включит в себя оба берега от Адрианополя до Никеи. Но это дело будущего. А чужие священники мне здесь не нужны уже сейчас.

— Но ведь это несправедливо! А как быть остальным нашим братьям? Ведь не все они предатели.

— Переберутся на Афон. Скорее всего, столица независимого греческого государства будет в Салониках. Не думаю, что венецианцы отдадут им Афины. Вот пусть они там строят чего хотят. Мне эта публика в России не нужна, — отвечаю попу и задаю встречный вопрос, — Гавриил III написал только тебе или ещё кому?

Иов вздохнул и снова схватился за бороду. Прямо антистресс какой-то.

— Письма пришли митрополитам семи епархий. Меня известие застало в дороге. Епископы изрядно всполошились. Тебе ведь ведомо, что у нас есть греческая и независимая партии. Последние — ярые сторонники Никона и не приемлют нынешнее положение дел с раскольниками. Также они ратуют за большую чистоту наших обрядов, как то практикуют греки. Они поддержат Гавриила, считая его верховным иерархом, которому обязана подчиняться РПЦ.

От этих фанариотов одни проблемы. Хреновы наследники Византии, уничтоженной именно внутренними интригами. И ведь до сих пор не могут успокоиться. Здесь вообще всё надо выжигать калёным железом, к чему я больше склоняюсь. Мало того что среди греческих иерархов каждый второй готов лизать пятки султану, так каждый первый шпион Рима. Это тоже надо учитывать. Папа Константинополь в покое не оставит. Но наши валенки не хотят понимать очевидного, и что с ними просто играют. А мне нужна единая церковь. Имперская и русская, к слову. Значит, снова придётся начинать чистки среди грекофилов. Ну и не мешает прошерстить попов насчёт агентуры иезуитов. Сомневаюсь, что эти ухари просто так успокоятся.

— По возвращении домой открывай ещё одну семинарию или сразу две. Денег выделю. Заодно отправлю в Россию заболевших или получивших ранение воинов, изъявивших желание служить богу. Вот из них и будем формировать низшее звено священников Новороссии, Фракии и Босфорской губернии. Для присмотра над новичками поставишь наиболее знающих людей. Надо, вытащи их из монастырей. Служба богу — это не только постоянные молитвы, а ещё подвижничество. А то засели, как хомяки по норам, изображая из себя святых.

— Но один или даже два года слишком мало для обучения всем премудростям нашего дела, — возразил изумлённый патриарх, — Надо же изуч…

— Главное — вера и умение проводить основные обряды, — перебиваю Иова, — Далее пусть учат заветы в процессе. Дураков я тебе присылать не буду. Люди проверенные и действительно пришедшие к богу. Пусть сначала они будут путаться в евангелиях и прочих псалмах, но несут свет веры людям.

— Будь, по-твоему, — слышу в ответ, — Но как быть с первенством Константинопольского патриарха? Ведь здесь их епархия. Подчинение столь важных и древних православных земель может стать предметом раздоров.

Чего у него в голове? Объяснил же, здесь будет Босфорская епархия РПЦ. Какое мне дело до духовных терзаний прогнивших греческих попов?

— Есть ещё Александрийский, Антиохийской и Иерусалимский патриархаты. Кстати, они не менее старые и изрядно обижены на фанариотов. Найдёшь опору среди иерархов древних церквей. Поверь, когда Царьград станет русским, а наши войска начнут выбивать басурман из Анатолии, то многое изменится. Мудрые люди уже многое поняли, но пока отказываются верить, что магометанский Колосс оказался на глиняных ногах и вскоре падёт под ударами русских штыков. Но поняв, что Россия пришла сюда навсегда, к нам побегут договариваться. В том числе попы, которые даже помогут подтолкнуть константинопольцев к краю обрыва. Таковы правила игры. Это вы всё витаете в облаках. А надо начинать учиться жить по-новому. И главное — вести себя с позиции силы. Умные поймут сами и выстроят с РПЦ равноправные отношения. Глупым надо намекнуть, что у царя нет ничего святого, — начинаю откровенно ржать, — Он ведь может и Иерусалим захватить, а кое-кого повесить, не обращая внимания на чин. И ведь я это сделаю.

Иов выпучил глаза от удивления. Он даже проигнорировал моё глумление.

— Государь, так ты хочешь освободить Гроб Господень? Но… Оно… Это святое деяние, достойное самых великих мужей! Прости, что иногда сомневался в твоей правоте, — Иов вдруг вскочил и поклонился, — Клянусь, я буду молчать о столь богоугодных замыслах, всячески тебя поддерживая.

Чего-то разговор пошёл не в ту сторону. По идее, Палестина нам нужна. Но больше, как буфер, защищающий Суэц с севера. Правда, мороки с ней не оберёшься. Там либо придётся договариваться, уничтожив и изгнав часть магометан. Либо вообще проводить массовый геноцид. Только где я возьму столько людей, дабы заселить древние города? Из Египта или Эфиопии привезти? Бред! Нужно лояльное население.

А ещё патриарх с горящим взглядом. Что теперь делать? Как бы он не начал подготовку к новому Крестовому походу. Я постоянно забываю об опасности шутить с такой сферой, как религия. Может, под такое дело создать воинский орден по типу тамплиеров или иоаннитов? Хотя мальтийцы и есть эти самые госпитальеры святого Иоанна Иерусалимского. Так, стоп. Более никаких шуток и резких движений. Иначе наворочу дел.

Пока надо аккуратно спровадить Иова, обеспечив ему помощь с новой семинарией. Заодно проконтролировать, чтобы его не шлёпнули свои же. Увеличение количества священников и замена старых кадров — отличная задумка. Только надо учитывать реакцию людей, потерявших прежний достаток и власть. Ведь на новых землях кормушка для них будет закрыта. Ещё я монахов снова пнул. На этот раз, заставив их вылезти из уютной ракушки. Они и так меня ненавидят. В общем, надо помочь моему новому фанату Иову. Ха-ха!

Патриарх ушёл, а я занялся привычным делом — предался порокам. Агафьи рядом нет, остановить меня некому. Поэтому раскурив сигару и хорошенько приложившись к вину, начинаю читать донесения из столицы. Они действительно важные, и алкоголь здесь служит успокаивающим средством.

Новости неприятные, хотя с виду обычные. Мой сын вместо Тулы отправился в Лавру, а затем на богомолье по другим монастырям. Ещё и недавно выздоровевшую жену с собой потащил. Как на это реагировать? Я пока не решил.

Естественно, в сопровождении царевича хватает моих людей, и все важные разговоры передаются в канцелярию. Однако ничего крамольного Саша не говорит. Этот балбес действительно истово молится. Особенно, за спасение моей души.

Лучше бы Ленку свою валял почаще и внука мне сделал. Но судя по докладам, сын носится с женой, как с писаной торбой и трясётся после любого её чиха. Это уже сродни помешательству. Баба нужна, чтобы рожать детей, особенно царица или жена наследника престола. Я понимаю куртуазность и прочие демократические веяния. Никто не мешает тебе любить и уважать свою женщину. Но есть такая штука, как ответственность.

Соглашусь, что мои умозаключения звучат лицемерно. Мол, бросил законную супругу, живёт с другой. Только мы с Анной свою программу выполнили, родив пять детей. Как бы всё ни закончилось, но супруга прекрасно понимала свои обязанности.

Может, ей написать? Чего мадам царица думает о помешательстве собственного сына? Был в истории страны один слишком верующий царь, кстати, мой тёзка. Делами особо не занимался, наследников заделать не сумел, всё молился и по богомольям ездил. А после смерти обрёк страну на чудовищные страдания. Нужен ли нам ещё такой правитель?

Ладно, не буду спешить. Напишу сначала Наталье, чтобы та серьёзно поговорила с племянником, разобравшись в серьёзности его увлечения религией. Заодно с Анной надо навести мосты. Она как раз перестала кататься по богомольям и больше торчит в Москве, посещая приёмы и театры. Тоже странно. И разведка ничего особого не раскопала. Будто человек обо всём забыл, начав вести жизнь этакой порхающей бабочки. Не верю!

М-да. Допиваю бутылку и звоню в колокольчик, чтобы Епифан открывал следующую. Всё-таки паранойя постепенно становится моей обычной спутницей. Сейчас начинаешь понимать неплохих правителей, которые на определённом этапе начинали чудить, разрушая ими же созданное.