Сын Тишайшего-8

Глава 4

Смотреть за передвижениями войск интереснее и приятнее, чем на различные агрегаты. Радостно осознавать, что за двадцать лет удалось построить иную машину, действующую, как единый механизм. Всё работает как часы. Накладки случаются, но несущественные. Без ложной скромности сообщу, что я создал лучшую армию мира. В плане организации нам точно нет равных.

Думаю, и не будет достаточно долгий период. Даже если кто-то украдёт русские методики, досконально изучив всё изнутри, то это бесполезно. До верховного командования я различных наёмников и попутчиков не допускаю. А основной информацией не располагают даже генерал Косагов с адмиралом Морозини. Их дело — планирование и ведение боевых действий. А вот все хозяйственные вопросы на себя берёт Министерство обороны, в частности, департамент интендантства. Кстати, его глава тоже присутствует на финальном совещании, предшествующем началу войны. По идее боевые действия уже идут. Стычки различной интенсивности происходят в Добрудже с прошлого года.

Вернее, они там никогда не прекращались. Однако недавно приняли более ожесточённый характер. Заодно потихоньку начали пылать Балканы от Болгарии до Боснии и на юг, вплоть до Средиземного моря. Естественно, пока восстания и бунты начались в более труднодоступной местности. Но когда настанет время, полыхнут все земли, заселённые христианами. И не только ими.

Пока же к огромной карте, повешенной в кабинете самого большого здания Владимира-на-Днепре, в моём мире, известном, как Николаев, подошёл генерал Косагов. Собравшихся сегодня мало. Уже упомянутый адмирал Морозини, главный интендант Языков, ещё пять генералов, командующих отдельными группировками. Также сбоку скромно примостились Фёдор Апраксин, дослужившийся до полковника и командующий корпусом морской пехоты. Главным же инородным телом на совете является подполковник медицинской службы Демьян Кирюхин. Тот самый боец, помогавший мне делать операции в достопамятном сражении с ногайцами. И ведь сам всего достиг, пройдя путь от простого хирурга к одной из важнейших армейских должностей.

Только далёкий от походной жизни человек, может усомниться в необходимости такого специалиста. Демьян сейчас практически не оперирует, а сосредоточился на организационных вопросах. Гигиена вообще мой бзик. Соратники ранее посмеивались, пока осознали её необходимость. Наша армия практически не теряет людей вне боевых действий. Кипячёная вода, отдельное место под туалет, обязательная горячая пища раз в день, удаление волос с головы и тела, что тоже крайне важно. Нюансов хватает. Есть ещё чисто медицинские аспекты, когда мы располагаем госпитали прямо за спинами сражающихся солдат и быстро выносим раненых с поля боя.

Сейчас ко всем многочисленным проблемам добавилась опасность эпидемий. В Порте регулярно вспыхивают заболевания чумой и тифом. То же самое касается различных кишечных палочек с лихорадками. При большом скоплении людей и плохой воде они крайне опасны. Хотя мы давно научились лечить даже лихорадки при помощи хины, но есть много нюансов. Ещё надо учитывать контингент нынешних рекрутов. Процесс обучения людей элементарным вещам иногда занимает полгода. И за всё это отвечает скромный выходец из слободских людей — Демьян Кирюхин, давно получивший наследственное дворянство.

Но гораздо сложнее главному интенданту. Кирюхин получает всё готовое и обязан просто хорошо выполнять свою работу. Иногда он применяет смекалку, что нормально для русского человека. А вот Языкову нужно найти, подготовить и доставить необходимые вещи для армии. На минуточку, без союзных кочевников, казаков, обслуживающего персонала и резерва, нынешняя группировка насчитывает порядка ста пятидесяти тысяч человек. Всё вместе почти в полтора раза больше. Этих людей необходимо не только накормить, обуть и одеть. Их нужно обеспечить порохом, транспортом и просто снабжать всем необходимым в процессе движения.

Логистика давно изучается в Военной академии, как отдельная наука. Людей начинают отбирать и готовить ещё в Шляхетском училище или присылают толковых служилых из армии. И такой подход давно даёт результат. Я не только сэкономил море денег, но и русская армия стала значительно мобильнее и боеспособнее.

Страшно представить, во что влетали военные действия во времена Петра. Насколько я помню, организации там никакой не было, офицеры воровали, так как годами не получали жалованья, некоторые бежали к противнику, сдавая секреты. А все проблемы решали стандартным способом — заваливали врага трупами солдат. Иванов на Руси много, а бабы ещё нарожают. Может, потому, и воевали двадцать лет за клочок земли на Балтике, потратив на это двадцать лет? Впрочем, то дела иной истории.

У меня в этом вопросы всё проще. Именно с организации и началась русская армия нового образца. Ведь в тот достопамятный поход, когда степь украсили две горы отрубленных басурманских голов, а жопы особо знатных кочевников познали кол, происходила тщательная проверка буквально всего. По итогам которой, я сделал выводы, постепенно совершенствуя систему и исправляя ошибки. Заодно ворам, как военным, так и гражданским быстро объяснили опасность сего промысла. Несколько десятков, посажанных на кол, сотни сосланных вместе с семьями при конфискации имущества. Причём трибунал не обращал на происхождение провинившихся подданных. Тогда бояре роптали, но быстро успокоились. Им показали неплохой источник обогащения, ещё и легальный. Офицерам же подняли жалование, которое выдаётся вовремя. Особо неумные продолжили махинации, но вычислялись после регулярных проверок. И, конечно, карались.

Эти мысли быстро пробежали у меня в голове, прежде чем Косагов начал доклад.

— Армия выдвинется на юг по двум маршрутам. Первый — сухопутный. И процесс уже начался. Пехота с тяжёлой кавалерией начали форсировать Дунай после схода льда. Часть передовых частей разместилась в Добрудже ещё осенью. Из-за проблем с поставками провизии, мы не стали переправлять туда больше войск.

— Касательно лёгкой конницы, то уланы пойдут первыми, дабы очистить основные пути и сбить защитные отряды неприятеля. Далее выдвинутся кочевники с казаками. Но там есть нюанс, — Григорий Иванович немного запнулся, — Эта публика сразу начнёт грабить окрестные деревни. Вернее, попытается. Военная полиция работает весьма жестоко. Однако мы истратим некоторое время на приведение союзников в чувства.

Эти неисправимы. Пока не повесишь за мародёрку и насилия несколько десятков человек, не успокоятся. Могут начать бузить ещё сильнее, тогда приходится применять драконовские методы. Как-то я провёл децимацию почти трёх тысяч степняков и пяти сотен казаков. Запомнили надолго. Воюют-то они неплохо, но дисциплина всегда хромает. А я, вообще-то, иду не в набег, а завоевательный поход, дабы навечно присоединить земли к России.

— Заслоны со стороны гор также возложены на лёгкую конницу. Она более мобильная. Хотя мы не ожидаем особой активности османов. Великий визирь Али-паша, командующий магометанским войском, сосредоточил все силы за линией фортов. Ожидается только деятельность небольших отрядов, сосредоточенных в горах, и призванных нападать на наши тылы. Нейтрализовать нападения должны помочь местные гайдуки, с которыми взаимодействует командование охранных полков.

Указав рукой на графин с водой, генерал быстро напился, получив моё одобрение.

— По всей линии движения русской армии будут созданы магазины. Штаб принял решение не тащить за собой большой обоз. Склады мы наполним при помощи флота, на который возложена важная задача первой части наступательной операции, — продолжил генерал, кивнув Морозини, — Всю тяжёлую артиллерию, весомую часть пороха и пехоты тоже задумано перебросить морским путём. Как только начнётся навигация, так сразу корабли поплывут. Думаю, первая группировка как раз займёт позиции в районе Бургаса, когда начнут поступать подкрепления и тяжёлые орудия. Именно там и начинается оборонительная система басурман. Кстати, она выстроена весьма необычно и явно заимствована у нас французами. Русскую армию ждёт целая сеть фортов, насыщенная артиллерией и располагающая лёгкой конницей для контрударов. Я бы сказал, что далее идёт сплошной укреплённый район.

— До Адрианополя? — уточняю, глядя на карту.

— Там всё сложнее. Это старинный город только фланг обороны и огромный склад. Обходной манёвр через горы трудновыполним. Нам бы пришлось штурмовать горные перевалы и крепости. Государь, ты сам признал это проект бесперспективным, — после моего кивка, Косагов продолжил, — Основная задача взломать линию фортов. Но ещё важнее уничтожить живую силу противника. Поэтому мы наметим удар в центр и будем ждать ответа врага.

— Думаешь, Али-паша даст генеральное сражение? — меня очень интересует этот вопрос.

— Уверен, государь. Если Али-паша не захочет делать этого, то у Порты будет новый великий визирь. Султан Ахмед III под давлением окружения заставит военных дать сражение. Ведь басурмане готовы выставить против нас все наличные силы, расположенные в Европе, и уже год, как перебрасывают войска из Азии. Их даже не смущают успехи персов в Междуречье, а египтян в Палестине. Ключевые крепости османы не сдадут. Артиллерии с припасами у них достаточно, воевать они тоже умеют. По сравнению с противником, конечно.

— Сколько султан сможет выставить против нас?

— Не менее трёхсот тысяч, государь. Это не считая ополчения столицы с прилегающими городами, а также различный сброд, продолжающий пребывать со всей Порты и других стран, — уловив мои сомнения, генерал тут же попытался их развеять, — Если османы выдвинутся от оборонительной линии, то мы их непременно разобьём.

— А если нет?

Полмиллиона солдат всё-таки. И нельзя забывать про фанатизм магометан. Отступать они не собираются. За их спинами семьи, а также город, который всех не вместит. Просто такую толпу не прокормить. Это сейчас султан озаботился, свезя практически все наличные запасы провизии. Эх, нам бы промариновать турок месяца три. Тогда они начнут жрать друг друга и разбегаться. Только нельзя. Ситуация может измениться в любой момент. Например, придёт караван с хлебом из Франции. Венеция с Генуей не станут его атаковать. Или вдруг перемкнёт у Леопольда, и он бросит часть австрийских войск на помощь Ахмеду. Лучше действовать по плану. Но как жалко губить людей, когда их можно было спасти.

— После выдвижения войск неприятеля нами задумана десантная операция в тыл наступающей армии. Порядка ста высвободившихся кораблей высадят корпус морской пехоты, а также пять полков обычных солдат, вооружённых лёгкой артиллерией, — почти торжественно произнёс Косагов, — Операция давно готовиться, и войска прошли должную подготовку. Её придумал лично господин адмирал.

Морозини сделал лёгкий кивок, продолжая сохранять невозмутимость.

— Флот произведёт высадку в устье реки Мутлу, — с лёгким акцентом произнёс адмирал, который совсем обрусел, — Там наиболее благоприятное место. Заодно пехота сможет укрепиться в холмах. Сначала мы сделаем ложный манёвр, показав, будто высадка произойдёт в районе городка Созополь, что в ста вёрстах севернее. В чём нам поможет галерный флот и остальные корабли, способные ходить. А основные силы в это время уже будут выгружаться. Заодно мы ещё раз проверим манёвр. Ведь далее нас ждёт гораздо более сложная операция.

Все присутствующие замолчали. Оно и понятно, речь о Константинополе. Пока эту тему лучше не затрагивать. Уж больно всё на тоненького. Если османы засядут за укреплённой линией, то быстро их не выкурит даже наша артиллерия.

— Мы сделаем всё, чтобы выманить противника на удобное для нас поле. По большому счёту у басурман нет других вариантов. Там проходит главная дорога с севера, а им нужен Бургас. Это единственная приличная бухта, где спокойно разместится большой флот, который сможет угрожать рейдами на столицу. Остальное всё перекрыто или хорошо простреливается. Устье реки — один из немногих подходящих вариантов, но очень опасный. Корпус полковника очень рискует.

Смотрю на спокойного Федьку и внутренне вздыхаю. Он сам выбрал такой путь. Однако снова я стоял за этим решением. Сколько людей ваш покорный слуга отправил на смерть? Страшно вспомнить. А ещё есть Троекуров, который тоже не будет отсиживаться в сторонке. Сестра не простит мне гибели мужа.

Далее я слушал план без особого интереса. Мне он более или менее известен. И вообще, глупо не доверять собственным полководцам, когда ты столько лет их готовил именно к этому моменту. Нельзя забывать об идеологической составляющей. Попы и газеты хорошо делают своё дело, убеждая людей. Даже старший командный состав проникся святостью нашей миссии. Думаю, ещё чуть-чуть, и я сам в неё поверю. Ха-ха!

Его будто законсервировали. Разглядываю знакомое, но покрывшееся сетью морщин лицо. А вот глаза и лёгкая походка, выдают прежнего Скомороха.

— Владыка! — душегуб по своей привычке рухнул на колени.

Я уже и забыл, какой он почтительный. Получается, мы не виделись лет пять, с момента организации устранения наиболее толковых чиновников Порты. Тогда нам здорово помог бунт, спровоцированный русской агентурой. Пора повторить.

— Как твоя миссия? Основал мистическое учение? — спрашиваю с усмешкой.

— Ты же знаешь ответ, Хозяин. Вернее, знал его заранее, — грустно произнёс Скоморох, — Орден убийц у нас вышел на славу. А вот создать долгоживущее учение не получилось. Всё развалилось после смерти наставника. Всё у басурман не как у людей. Ученики перессорились. Ещё один оказался Иудой и сдал всех властям. Благо удалось спасти трёх наиболее толковых и честных людей. И тогда я приступил к плану «Б», как ты назвал его.

Ага. Османы тоже не дураки, научившись за долгие годы бороться с различными мусульманскими ересями. Поэтому школу нашего гуру быстро уничтожили со всеми её последователями. Здесь моя ошибка. Хотя люди выполнили задачу, а для меня они обычный расходный материал. После реализации первого этапа мы приступили ко второму. Скоморох учредил две организации — криминальную и политическую. Первая занималась тёмными делишками, в том числе сотрудничая с морейскими пиратами и венецианцами. И надо сказать, что братва душегуба фактически подмяла под себя криминальный мир столицы.

А вот с другой структурой получилось интереснее. О чём и начал рассказывать гость.

— Мы начали потихоньку создавать отдельные ячейки вокруг наших людей. Молодые или просто недовольные имамы, ищущие истину студенты, толкователи Корана и философы. Именно эта публика начала притягивать к себе людей. Ведь простому человеку, задавленному податями и с ненавистью взирающему на несправедливость, много не надо. Пара ободряющих слов, сухая лепёшка, чтобы дети не померли с голоду и он твой. В следующий раз уже можно начинать более глубокие беседы. Иногда случались просчёты, — усмехнулся Скоморох, — То учитель поспешит и слишком рано ударит по ненавистному чиновнику. Или заведёт народ в такие духовные дебри, откуда нет выхода. Однако большинство готовило сплочённые общины недовольных, в основном кучкующихся около мечети какого-нибудь района. Адепты продолжают верить в своего бога. Только они крайне жестоко настроены в отношении властей, ведущих праздный и паразитический образ жизни. А ещё эти парни готовы умирать. Но я не могу приказать им напрямую. Нужен какой-то толчок. Тогда большая часть учителей направят своих учеников в нужном направлении.

— В следующем году в столице начнётся настоящий голод. Султан выгреб почти все запасы из хранилищ. А хлеба из Египта больше не будет. Вернее, Ахмед договорился с египетским пашой, но зерно не дойдёт до Константинополя, его перехватят венецианцы. Они честно заплатили за него паше. Цены на хлеб сразу взлетят, а чиновники продолжат жрать в три горла, ещё и подати увеличат. Впрочем, ты уже получил нужные предписания, — Скоморох быстро поклонился.

— Пора заканчивать начатое. Далее, решать тебе. Ты уже подобрался к нужным людям?

— Не ко всем, владыка. Сейчас в Константинополе неспокойно. Многие указанные в списке чиновники в армии или вообще покинули столицу. Зато наши богословы смогут поднять людей в любой момент.

Тоже неплохо. Но мне важно убить минимум двенадцать человек перед началом заключительной фазы операции. Мы ведь начнём сеять настоящий хаос, который они могли теоретически предотвратить. Скорее всего, это будет в следующем году. Пока мы не готовы. Голодный бунт османской черни также входит в мои планы. И его приближают другие агенты, работающие в Константинополе. В общем, мы будем бить как снаружи, так и изнутри. И тогда колосс просто обязан треснуть.

— Проси чего хочешь. Ты столько лет служил мне верой и правдой. Выполнишь последнее задание и можешь возвращаться домой. Или останешься?

Спаси господь! — истово закрестился душегуб, — В печёнках у меня сидит эта чужбина. Мне бы домик, чтобы меня никто не трогал, да поближе к дочке с внуками.

Достойная просьба. Любого нормального русского человека, живущего за границей, когда-нибудь потянет домой. Особенно если он профессиональный убийца под прикрытием. Гы!

Если серьёзно, то желание Скомороха понятно. Тем более что его дочь вышла замуж за достойного человека из обедневшего дворянского рода. Приданое я выделил, а потом ещё отец денег подкинул. Женщина живёт спокойно, родила троих детей и даже счастлива в браке. Пусть это моя страховка, но её жизни ничего не угрожает.

— Возьмёшь у секретаря список с ещё семью именами. Этих надо убить, несмотря ни на что. Не жалей денег и посулов. У тебя есть примерно год на подготовку. Если всё, то ступай, — машу в сторону выхода.

Скоморох ещё раз низко поклонился и быстро покинул комнату. Вроде всё. Я сделал всё, что мог. Теперь мой двадцатилетний труд в руках судьбы.