Сын Тишайшего-8

Глава 1

По-иному я хотел встретить новый 1705 год. Была мысль немного отпраздновать и подвести итоги. Сложно не только оценить, но даже понять масштаб проделанной работы при подготовке к войне. Иногда мне казалось, что не выдержу такого ритма. Здоровье всё-таки начинает сбоить. Но сжав зубы и наплевав на боль, я шёл к цели, вращая огромный государственный механизм, включая зарубежные дела. Агафья, увидев меня после одного из редких посещений Воронежа, побледнела от ужаса. От прежнего Феди осталась едва половина и глаза, пылающие одержимостью. Так, она сказала, успокоившись после нескольких дней моего пребывания с семьёй. Однако останавливаться никто не собирается.

Терпеть не могу пафос, но он здесь уместен. Россия действительно стоит на пороге величайшего события — уничтожения Возвышенного Османского государства. Ага, именно так сами басурмане называют этот уродливый лишай на теле прекрасного мира. Шучу. Людоедских государств за историю человечества хватало. На ум сразу приходит Ассирия, до которой османам, как до Китая раком.

Речь о том, что они не империя и никакие не блистательные. Обычная орда, во главе которой однажды встал умный человек, привлёкший немало толковых советников, в том числе из греков. И своё государство он строил частично по византийскому сценарию. Зачем изобретать велосипед?

Забавно, что во время правления Баязида I Молниеносного, османская знать, придворные уж точно, перешли на греческий язык. Тюркский оказался слишком беден, а разговаривать на фарси было зазорно. Глядишь, лет через пятьдесят молодое государство начало бы гнить изнутри, заражённое византийским вирусом. Или проказой иной цивилизации, вроде китайской. Так происходило практически с любой державой, созданной кочевниками. Разве что венгры отличились, сумев быстро встроиться в общеевропейские реалии.

Но вернёмся к нашим османским баранам. Ситуацию кардинально изменил дяденька Тимур. Великий Хромец пришёл в Анатолию с благотворительной миссией, раздал всем ататашек, хорошенько поубивал и пограбил. А из типа молниеносного как понос султана, более опытный коллега сделал подставку для ног. Затем, следуя древним и красивым среднеазиатским обычаям, заморил голодом.

И ведь добрый Дедушка Мороз, простите, Тимур ибн Тарагай Барлас давал шанс более слабым народам, разбивая их более сильных соседей. Один московский князь им воспользовался. А вот мощнейшие Венгрия, Венеция и Мамлюкский султанат, вместе с более слабыми игроками, вроде Боснии и Валахии предпочли иной путь. Вместо совместного удара начались склоки, а кто-то просто успокоился. Идиоты! В итоге все они проиграли, практически уничтоженному врагу.

Даже в этом случае история могла пойти другим путём. Однако на политической карте появился Мехмед I. Говорят, султан отличался необычайной кротостью и смирением. Я тоже так думаю. На пути к власти он сначала убил всех своих братьев и других претендентов на престол. Затем этот душка и пацифист принялся по одному теснить и уничтожать окрестные государства. Шутка ли, после тотального опустошения и отсутствия ресурсов разбить мамлюков? Именно он дал толчок к новому развитию империи, установив общие правила. Из-за которых затем миллионы людей погибли или попали в рабство.

Поэтому Федя воспользуется предоставленным шансом и добьёт прогнившую конструкцию под названием Оттоманская Порта, как обозвали её французы. Основные удары по дряхлеющему гиганту нанёс именно я, вот и надо добивать. Даже персы с венецианцами и недавно присоединившиеся к общему веселью египтяне, сделали это с моей подачи. Да, Рами Мехмед-паша, назначенный губернатором Египта, решил сыграть в свою игру. Пока это обычный сепаратизм и шантаж поставками хлеба. Но мне этого достаточно.

Усилившиеся проблемы с продовольствием вынуждают чиновников султана повышать налоги, давно похожие на поборы. О своём кармане эти ребята тоже не забывают. Что вызывает ответную реакцию доведённого до крайности населения. Бунты и восстания регулярно вспыхивают не только на беспокойных Балканах, но и в самой Анатолии.

Глупо не воспользоваться ситуацией. Тем более, когда ты сам её создал путём многолетних интриг.

Знаете, меня уже начали обвинять в одержимости. На удивление только церковники поддерживают царя-батюшку единым фронтом. Этим подавай крест на Соборе Святой Софии. В принципе я не против. Но даже столь желанный мной Константинополь вторичен, на фоне завоевания проливов.

Боюсь, второго такого шанса России судьба попросту не предоставит. Понятно, что царь Фёдор к тому времени благополучно скончается. А мой условный внук или правнук захочет доделать начатое предком. Только политическая карта кардинально изменится. Те же англичане или французы поддержат магометан материально, укрепив их государство. Именно они не позволят нам решить османский вопрос.

Почему я вцепился именно в Войну за испанское наследство, считая её наиболее выгодным временам? Ведь в этом мире возможна новая бойня по типу Семилетней или разборок уже за Австрийское наследство. Но никогда Европа не была так разобщена и ослаблена. Череда непрерывных конфликтов, венчающихся Аугсбургской лигой, просто высосала из континента все соки. Банально не восстановилось поколение, бессмысленно усеявшее своими трупами поля от Каталонии до Баварии и от Льежа до Милана.

Про экономику можно не упоминать. Понятно, что Россия имеет отличный профит с Волжского транзита, но объём торговли в Европе упал колоссально. Этот фактор тоже важен. Например, Франция много лет живёт в долг. Всё правление Людовика-вредителя, простите, короля-солнце, череда сплошных конфликтов, как внешних, так и внутренних. Государство просто на грани. А Голландия? Мало кто знает, что богатейшая страна мира, имеющая самый мощный флот, кредитуется у Испании. Ага, у той самой несчастной монархии, на троне, которой сидел дегенерат, и вечным бардаком в управлении.

В Англии дела не лучше. Свои основные капиталы сэры-людоеды начнут зарабатывать именно после начавшейся недавно войны, планомерно ослабив Голландию, а затем Францию. Только кто им позволит? Окружающая реальность создаётся мной, и англичане входят в список стран на ослабление. Желательно уничтожение, но это утопия. Раскачать Ирландию и не дать стране стать Великобританией вполне возможно. Кстати, Шотландия пока не вошла в унию с Англией. Там идёт постоянный конфликт между равнинными и горными кланами. На Зелёном острове тоже весело. По последним данным, французский экспедиционный корпус выбил англичан и лоялистов из Дублина, а сама страна полыхает. Кстати, не без моей помощи. Я направил часть средств ГИК на поддержку антианглийских сил, включая наём пиратов, заполонивших Ирландское море. Ордин-Нащёкин создал целую цепь агентуры и баз. Самое забавное, он умудряется на этом зарабатывать. Ведь пиратам надо куда-то сбывать захваченное.

И после всего перечисленного, меня пытаются отговорить от продолжения экспансии на юг? Глупости! Цимес ситуации в том, что я не собираюсь штурмовать перевалы. Сейчас ситуация кардинально противоположная войне 1877–1878 года. Есть неплохая дорога вдоль побережья и тотальное превосходство русского флота. Пусть османы сидят в горах. Дабы они не скучали, их развлекут валахи, трансильванцы и гайдуки, которых тоже готовили и вооружали последние годы.

Скажу больше. У султана нет даже морских крепостей на западном побережье Чёрного моря. Слишком долго басурмане считали его своим внутренним озером. И тут пришёл один русский царь!

Нынешняя Варна — просто рыбацкий посёлок. Бургас магометане начали более-менее развивать и укреплять лет семь назад. Только кто им позволит? Более десятка набегов казаков при поддержке галерного флота, опустошили окрестности и два раза уничтожили начавшиеся работы по возведению крепостей. У властей Порты банально нет денег, заниматься обороной дальних рубежей. А вот линия от Адрианополя до мыса Ингеада давно стала сплошной чередой фортов. Да и побережье севернее Константинополя насыщено батареями, прикрывающими все удобные бухты. Французские инженеры постарались. Суки!

Враг тоже не дремлет, прекрасно понимая, что выход русской эскадры в Средиземное море — это фактор непредсказуемости. И они правы. Вернее, гипотетический контроль за проливами, несёт Европе много нехорошего. Ведь мы теперь спокойно можем снабжать Венецию с Генуей лесом, оружием и любыми необходимыми продуктами. А они воевать на море умеют.

К тому же не надо сбрасывать со счетов наш флот. Мы растём. Да, пока повержен только не самый сильный противник. Но нельзя забывать о превосходстве русской артиллерии. Качество кораблей у нас тоже на уровне. Ведь их строили голландские мастера, многие из которых вполне успешно продолжают работать на русских верфях. В этой реальности я не собираюсь делать ошибки русских царей и рассредоточивать силы. Балтийского флота, кроме сторожевых кораблей, не будет. На севере примерно похожая ситуация. Всё равно плавать дальше Гамбурга нам не дают. А с местными пиратами можно договориться. Ещё есть ГИК и шведы. Но даже будь у нас мощная Балтийская эскадра, то голландцы или англичане вынесли бы её в одну калитку.

Однако пусть попробуют сделать это в Эгейском море без нормальных баз снабжения. Гибралтар, Мальту и Крит им не видать. Ну, и опять-таки уже сложившийся альянс из Венеции, Генуи и Тосканы, почувствовавший вкус большой политики. Почему-то многие позабыли, что обе республики немало покуражились в своё время. А венецианцы продолжали строить вполне приличные и конкурентоспособные корабли вплоть до XVIII века, когда их подкосила бесконечная война с османами. Не надо сравнивать эту воинственную нацию с остальными итальянцами. Шутка «Один итальянец — тенор. Два итальянца — отступление. Три итальянца — безоговорочная капитуляция»., не имеет никакого отношения к сынам святого Марка. В качестве доказательств надо просто почитать историю обороны Крита. Железные люди! Плюс, в битве при Лепанто[1] победила вене эскадра Священной лиги. И основной взнос в общую победу сделали именно венецианцы.

Хорошо рассуждать о внешней и внутренней политике, строить планы. Ещё приятнее наблюдать, как они воплощаются в жизнь. А потом судьба снова бьёт тебя наотмашь, спуская с небес на землю.

— Государь, я понимаю, что оправдания сейчас бессмысленны. Но прошу меня выслушать.

Перестав разглядывать свой любимый глобус, перевожу взгляд на врача. Вернее, главу родильного отделения при Первой больнице, профессора и лучшего акушера страны Христиана Лаврентьевича Блюментроста. Невысокий пятидесятилетний немец, ныне изрядно бледный, действительно научное светило. Он принимал роды почти всех моих племянников и двух младших дочерей. Пусть не всегда сам, но процесс происходил в упомянутом отделении.

Надо заметить, что уровень детской смертности в нынешней России самый низкий в мире, и скорее близок к параметрам первой половины XX века. Для аристократии и богатой части купечества, конечно. Но народ попроще также может пользоваться услугами пяти роддомов, открытых в разных городах страны. Это не считая десятков специалистов, работающих при больницах.

Нам есть чем гордиться. Особенно стоящему передо мной человеку, чьими стараниями создавалась система здравоохранения. Проблема в том, что вчера умер мой новорождённый внук. Невестка пока жива, но находится в тяжёлом состоянии.

Новый год я обычно провожу в Воронеже с Агафьей, а на Рождество приезжаю в Москву. Дорога между этими городами одна из лучших в стране. При сильном напряжении всех государственных служб и почти круглосуточном движении, как раз успеваю добраться за шесть дней. Более я не позволяю себе подобных чудачеств. Но в этом случае ситуация оправдана. Надо показать себя народу, отстоять службу и пообщаться с многочисленной роднёй. И вот на подъезде к столице меня настигает столь жестокое известие.

Однако пришлось собрать волю в кулак и провести все положенные церемонии. Я даже приказал максимально скрыть информацию, запретил траур и, как обычно, дал старт народным гуляньям на Болотной площади. Люди должны радоваться, а не грустить об умершем новорождённом даже царского рода. Случай обычный, коих тысячи, как бы страшно это ни звучало.

Но после официальной части я пригласил на доклад Блюментроста. Естественно, царская семья привычного пира не устраивала, но утренник для детей мы провели. А затем народ уже разбился на привычные группировки и отметил, но без лишней помпы.

Касательно ситуации, то после прошлого Рождества была сыграна пышная свадьба Саши и княжны Елены Ухтомской. Сын выполнил единственное моё условие — его избранница должна быть из Рюриковичей. А далее он сам. Прошёл смотр, на которых съехалось три десятка претенденток. Дражайшая супруга изошла на каку, пытаясь протолкнуть свои креатуры. Я вообще отстранился от процесса, разве что приказал безопасникам изучить биографии претенденток.

И вот такой выбор. Елена оказалась милой девицей, невысокого роста, без особых внешних достоинств. Её можно назвать невзрачной, если бы не огромные голубые глаза и добрая улыбка. Образование у невестки было домашнее, но неплохое. Семейство Ухтомских достаточно большое и дружное, но особого влияния не имеющее. Вроде идеальная жена. Совет да любовь. Со вздохом подписав расходы на свадьбу и, отгуляв положенные мероприятия, царь-батюшка ускакал по своим делам. Впрочем, как всегда.

Новость о беременности невестки я встретил в Крыму, откуда сразу послал письмо с поздравлением сыну. Заодно приказал охране и Тайной канцелярии удвоить бдительность. Всякое может быть. И на Рождество я спешил, в том числе, ожидая радостных известий.

— У меня есть своё мнение по поводу трагедии. Елена, несмотря на кажущуюся субтильность, отличалась хорошим здоровьем. Она любила гулять и много времени проводила на природе, что весьма полезно для роженицы. К тому же царевна выполняла все положенные предписания лечащего врача, — начал отчитываться эскулап, — Я прикрепил к ней двух лучших учеников. У неё почти не было тошноты и рвоты, как часто во время определённых периодов. Ей вдруг стало плохо, и сразу начались схватки, продлившиеся гораздо больше положенного времени. Мальчик родился живым, но умер через десять часов.

Христиан сделал паузу, наблюдая, осознал ли я сказанное.

— Отравление? — от моего взгляда Блюментрост чуть не упал в обморок.

— Исключено, государь. Царевна в последнее время жила в Измайлово под очень строгим надзором. И у неё не было никаких признаков отравления. Когда начались роды, Елена чувствовала себя вполне хорошо, — доктор нашёл силы для ответа, хотя его голос дрожал.

— Твоё мнение?

— Несовместимость крови. Ты знаешь, о чём я, государь, — тихо произнёс врач, и после моего кивка продолжил, — Более пятнадцати лет мы с учениками ведём записи, случаев неожиданных смертей рожениц. Ведь после этого многие мужчины женятся заново и получают здоровое потомство. Могу показать список подобных случаев.

Зачем мне такие подробности? О несовместимости крови я и рассказал Христиану, изрядного тогда его поразив. Глупо не верить профессионалу. Главное, не отравление. Хотя спецслужбы уже копают в разных направлениях. А смерть царского внука всегда вызывает массу подозрений.

— Оставь отчёт и ступай, — машу рукой доктору, — Никто тебя не винит.

Поклонившийся Блюментрост ещё не ушёл, а я уже повернулся к окну. Там светило солнце, радуя взгляд. Только мне не до красот природы. Есть ещё одно дело. Очень тяжёлое.

Ненавижу больницы. Всегда терпеть не мог въевшегося в стены запаха лекарств, хлорки и человеческой боли. Сейчас все лечебные заведения дезинфицируют другими средствами, но мне сложно перебить ощущения прошлого.

Охрана предварительно очистила коридор от персонала и лишних людей. Поэтому я в сопровождении двух телохранителей спокойно дошёл до палаты, где расположился Саша.

Да, сын решил не покидать, находящуюся при смерти жену, и уже четыре дня жил в больнице. Понятно, что для наследника престола сразу создали необходимый уровень комфорта. Но роскошный стол и позолоченные лампы не могли скрыть состояния горя, поселившегося в помещении.

Саша сидел на кровати и смотрел в пустоту. Он никак не отреагировал на моё появление. Сын осунулся, явно давно не брился, ещё и в глазах, наконец посмотревших на меня, полыхают искорки безумия. Судя по неприятному запаху, царевич престола ещё и не мылся. Зачем так себя истязать? Почему не поесть и не соблюсти элементарную гигиену? Или от страдальца должно пахнуть, как от бомжа? Гоню глупые мысли прочь. Это всё от нервов.

— Здравствуй, сын, — кладу ему руку на плечо и сажусь рядом, — Поверь, я скорблю вместе с тобой. И даже тебя понимаю.

Сразу нахлынули воспоминания Фёдора, также потерявшего жену и сына. Только тогда Агафья умерла на третий день после родов, а Илья — на десятый. Его даже успели крестить. Не удивлюсь, если царевич помер оттого, что его слабого начали таскать по дворцу и церкви.

— Попробуй немного отдохнуть. Покушай, — стараясь достучаться до Саш не евшего два дня, — Тебе нужно набраться сил. Врачи бьются за жизнь Елены. Ты сильный…

— Сначала Володя, а потом мой сын. Теперь, возможно, умрёт единственный близкий мне человек, — хриплым голосом произнёс сын, и вдруг перевёл на меня нехороший взгляд, — За чьи грехи мне такая напасть? Не подскажешь, отец? Может, за реки крови, которые ты пролил? За людей, которых предал? За веру, над которой ты глумишься?

Слова сына били, будто физически. Сердце предательски сжалось, и я даже на время не смог дышать. Для меня гибель младшего сына — незаживающая рана. А тут в ней начали ковыряться. Неужели он верит в то, что говорит?

— Уходи! Я не хочу тебя видеть. Во мне нет ненависти. Такой ты человек, которого не переделать. Только я не буду молиться за прощение твоих грехов. Бог сам карает подобных грешников. И тебя не избежит сия доля, — произнёс Саша и отвернулся.

С трудом поднимаюсь с кровати и выхожу в коридор. Отмахиваюсь от подскочившего охранника, почуявшего неладное, и потихоньку направляюсь на выход. Я ещё обдумаю произошедшее. Заодно попрошу Дунина порасспрашивать, может, сыну вложили в уста эти слова или подвёл к такой мысли? Только кто бы знал, как мне сейчас больно!

[1] Битва при Лепанто или Третья битва при Лепанто — морское сражение, произошедшее 7 октября 1571 года в Патрасском заливе у мыса Скрофа между флотами Священной лиги и Османской империи. Битва при Лепанто стала крупнейшим морским сражением XVI века, доказавшим европейцам, что непобедимых доселе турок можно побеждать, ведь османы не проигрывали ни одного крупного морского сражения с пятнадцатого века.

Последнее крупное сражение галерного флота, после которого весельные суда были вытеснены парусниками отовсюду, кроме Балтики.